Айрин, графиня из Бездны. Книга 2

Глава 11. Новые герои

В Эйд-Кейсарской Империи наступила весна. В Прайбурге, для которого зима могла обернуться настоящим кошмаром, Совет и мэр вздохнули с облегчением. А жители города продолжали жить и заниматься повседневными делами, не подозревая, что уже выбирают сторону Света или Изнанки.

Барон Клиффорд, потерпевший ещё одну неудачу в борьбе за место в Совете, вернулся домой взбешенным, и распорядился подать ужин в подземелье. Там, в одной из комнат с сырыми, скользкими от влаги каменными стенами, висел человек. Его руки и ноги были прикованы к деревянным брусам, а всё тело изрезано и обоженно. Кровь, пропитавшая дерево, не капала из ран, дыхание не вырывалось из груди, и казалось, что он мёртв, но когда слуга занёс первое блюдо и комнату наполнил аромат еды, человек издал стон и попытался открыть глаза. Не обращая на узника внимания, слуга подкатил свою тележку к столу и принялся выкладывать блюда и приборы. Когда барон Клиффорд ужинал в подземелье, он довольствовался малым — жаркое, хлеб, теплый суп и бутыль вина, иногда — пирог или вафли. Основным развлечением здесь служили заключенные.

— А ведь ты до завтра не протянешь, — вошедший барон подошёл к пленнику и внимательно осмотрел его — До чего же никчёмный народ! Неделю — и ту не выдержал.

Отойдя от заключённого, Клиффорд сел за стол и принялся за еду, но мысли продолжали роиться у него в голове.

— Сколько же я потерял по твоей вине, — наконец произнёс Клиффорд, перестав жевать, и со злостью глядя на пленника — Ну, ничего. Золота, пожалуй, с тебя не вытрясешь, а вот перчатки… перчатки получатся отменные. Да, — утвердительно потряс правой рукой и зажатым в ней ножом барон — Ты, может, удивлён, что из твоей негодной кожи можно получить толковую вещь? О, меня это тоже поначалу удивляло. Но у Эрц-Герцога особый талант!

Барон наклонила за очередным куском, не прерывая разговора.

— Ему, правда, придётся срезать практически всю кожу, но уж поверь, оно того стоит. Жаль, что ты лично не сможешь их оценить, тебе бы понравилось — засмеялся барон — Из тебе, думаю, выйдут перчатки для охоты. О, ты можешь гордиться — я буду вспоминать о тебе не реже трёх раз в год. Это, знаешь, не каждому дано. Но ты заслужил — своей наглостью и животной храбростью. Рад?

Узник ничего не ответил. Его сознание было далеко отсюда. Он не слышал слов барона. Не обратил внимания на шум снаружи. И лишь когда раздался дикий вопль, мужчина пришёл в себя и открыл глаза. Барон, охваченный огнём, метался по комнате, натыкаясь на мебель и опрокидывая её. Он пытался сорвать с себя горящую одежду, но отрывал лишь тлеющие куски ткани и плоти. Они летели во все стороны, дымящиеся, обугленные, источающие запах горелой ткани и жареного мяса. Узник с жадностью втянул в себя этот запах, вслушался в дикие вопли Клиффорда — и зашелся в смехе, больше похожем на предсмертный хрип. Тело задергалось в оковах, железо впилось в раны, кровь потекла по цепям, и узник, пронзенный резкой болью, потерял сознание. А когда очнулся — перед ним стоял убийца барона. Старик в темном костюме, похожем на форму, и с повязкой стража на рукаве. Он с сожалением оглядел многочисленные раны на теле заключенного.

— Я не лекарь — наконец произнес старик — Да тут бы и сам Светозарный не справился. Могу окончить твои страдания — хочешь?

Губы узника шевельнулись, и старик нагнулся ближе, вслушиваясь в тихий шёпот.

— Да — повторил заключённый снова, и убийца одобрительно кивнул. В ту же секунду кинжал ударил точно в сердце. Узник издал короткий всхлип, вскидывая голову — и тут же обмяк в своих оковах. Жизнь окончательно оставила его.

Убийство барона Клиффорда взбудоражило и благородных, и простолюдинов. Совет, которому полагалось радоваться счастливому окончанию зимы, собрался в весьма мрачном расположении духа. Предыдущее событие — неудачная охота на Короля-Стрыгу — задевало лишь графа, эта же смерть напрямую касалась их самих.

Лишь новый секретарь Совета, барон Холдгрейв, сохранил бодрость духа. Столица удачно пережила зиму — избегнув голода, беспорядков и грабежей — и значительную часть успеха барон мог приписать себе. Он лично встретился едва ли не с каждым, от кого зависела судьба города — и многие из них, польщенные вниманием секретаря Совета, прилагали вдвое больше усилий, чем обычно. Вскоре в городе о Холдгрейве говорили не иначе, как «Наш человек». В городе — но не Совете. Там и раньше было неспокойно, а после осенних событий новый состав не провёл ни одного заседания без ссор и споров. Так происходило и в этот раз.

— Как хорошо, что вернулись вы, а не Клиффорд — обратился один из советников к барону Шатри — Иначе слухов и страхов было бы втрое больше.

— Просто господин Шатри куда лучше общается с Велингваром, чем покойный барон — отметил епископ Хаш.

— Да, общаюсь, и что с того? — пожал плечами Шатри — Барон сейчас очень популярен, и если все стремятся купить у него ересь, почему бы мне не купить у него свет? Вы, господин советник — или епископ? — уже не в первый раз намекаете на то, как я сохранил своё место, но ни разу не упомянули, кому этот убийца обязан свободой.

— Не упомянул, — согласился Хаш — Потому что тогда придётся вспомнить и о неких приказах, подписанных в этом зале.

— Господа, господа, — вмешался секретарь Совета, барон Холдгрейв — Давайте не отвлекаться.

— Верно, — раздалось замечание другого советника — Убийца сейчас наша главная проблема. Лично я теперь в дом не могу войти спокойно — стою на пороге и прислушиваюсь — вдруг и меня уже ждут? Довольно неприятное чувство, господа.

— А в здание Ратуши вы заходить не боитесь? — спросил самый молодой из советников — Не прислушиваетесь, где сейчас ходит наш мэр?

— Вы на что намекаете, шевалье? — насторожился Холдгрейв.

— На тех людей, что увели отсюда в кандалах!

— Они были преступниками.

— Они были королевскими служащими! Граф весьма вольно обошелся с судебным вопросом.

— Король дал ему такое право.

— А Уоренгейт им злоупотребил! И он напрасно думает, что теперешнее убийство заставит нас забыть прошлые аресты.

Говоривший был шевалье Монтеги, племянник бывшего мэра. За его спиной стоял знатный род, и его словами не стоило пренебрегать. Своё место он получил благодаря Велингвару, как и Шатри, но Холдгрейв готов был поклясться, что дело тут не в деньгах. Шевалье с самого начала занял позицию против мэра, а после неудачи с Королём-Стрыгой набрал немало сторонников. Вот и сейчас несколько советников одобрительно закивали, слушая замечание шевалье. К счастью, советник «из простых» обратил внимание на начальника Стражи

— Вначале этот мальчишка Йерион со своей местью. Теперь — убийство Клиффорда и трупы в его доме! Знаете, господин Кессер, у меня сложилось впечатление, что в Прайбурге убийство людей — вещь обыденная. И стражники не обратят внимания, даже если человека будут резать у них на глазах.

— Что вы хотите от Стражи? Мы делаем всё возможное! — не выдержав, воскликнул Кессер — Уверяю вас, у этого убийцы земля горит под ногами. Сумрачные Герцоги дали слово…

— Герцоги! — насмешливо воскликнул Шатри — Хорошо хоть не короли.

— Но с младшим Йерионом нужно что-то решать, — гнул своё советник первой ступени — Сколько человек он уже убил? Девять?

— Шестнадцать — отозвался Кессер.

— Что?! И он ещё на свободе?

— Они все нападали на него, а он — лишь защищался — устало ответил начальник Стражи — Тому есть свидетели.

— Гвардейцы шевалье?

— Это возмутительно! — раздались голоса.

— Если Совет выдаст бумагу…

— Разве этих убийств вам недостаточно? — воскликнул советник — Хороша же наша Стража.

«Трусы» — с презрением думал Кессер, оглядывая советников. В глазах знати младший Йерион был в своём праве — в штурме Ледфорда участвовали сотни человек, и что за беда, если кого-то из них убьют? А вот тот, кто остановит шевалье, непременно вызовет осуждение. И всё ради чего? Десятка простолюдинов? Грошового штрафа?

— Пожалуй, я могу решить этот вопрос — раздался голос епископа Хаша. Все разом посмотрели на него.

— Вы? — удивился Шатри — Удивительно, что этот «мститель» ещё не пришёл к вам на порог! А теперь вы хотите сами…

— Да, хочу. Его род — один из древнейших, и столетиями являлся оплотом Церкви. Думаю, я сумею достучаться до разума молодого Йериона.

— Жаль, что у нас больше нет Ледфорда, — вздохнул советник.

— Вы хотели бы его туда посадить?

— Я просто напомню — мы должны заботиться о благе всех горожан.

Через полтора часа барон Холдгрейв выходил из зала, проклиная всех советников разом, и каждого по отдельности. Шагая в кабинет мэра, он мрачно размышлял о том, как тот отнесётся к раздорам в Совете. Но графа волновали другие вещи.

— Читал? — Уоренгейт раздражённо кивнул на газету у себя на столе. «Новые герои» — название крупными буквами глядело с каждой страницы.

— Герои, — усмехнулся мэр — Шайка бандитов, вот они кто!

Барон Холдгрей осторожно подошел и посмотрел на развёрнутую страницу.

«— Я не убиваю невиновных — промолвил Данте под пристальным взглядом десятков человек — Но уж виновные — умрут наверняка. И неважно, кто они есть, пусть даже это будут ваши «помоечные» герцоги. Если кто-то желает заработать — то найти меня легко. За информацию я плачу золотом — и молчанием»

— Хороший слог — заметил Рендел Холдгрейв — Неудивительно, что его читают куда охотнее, чем наши сводки.

— Как же они неблагодарны! Мы день и ночь трудимся, спасая город, а они… Что там Совет?

Перед бароном мелькнули презрительное лицо Монтеги, пристальный взгляд Хаша, насмешливая улыбка Шатри.

— Заседает, — со вздохом ответил Холдгрейв — Я их пока держу в узде, но… Тебе пора заканчивать с арестами.

Словно откликаясь на это слово, дежурный гвардеец вошел в кабинет и доложил о бароне Лекруа. Тот зашёл лично рассказать о ходе дела с Чёрным Стражем.

— Вы кажется, расстроены, господин Холдгрейв? — прервал свой рассказ начальник полиции.

— О, я скорблю не по барону — ответил Холдгрейв, с содроганием вспоминая найденную в доме Клиффорда коллекцию. Перчатки, пояса, кошельки, и даже две пары сапог — всё из человеческой кожи.

— Я вас понимаю — отозвался Лекруа — Тут важен сам факт убийства. Чёрный Страж и впрямь вернулся в столицу.

— Значит, все эти слухи — правда?

— Правда, господин мэр, это отчёты и показания свидетелей. Судебные протоколы. Приказы. И это всё говорит нам, что разговоры про Чёрного Стража — правдивы. Я выделил людей в помощь Кессеру, так что уверяю вас — поимка преступника — лишь вопрос времени.

— А когда найдёте — у вас достанет сил его схватить? — поинтересовался граф Уоренгейт — Достаточно ли будет стражи и солдат?

— Уверен, что да, — кивнул Лекруа — У нас хватает достойных бойцов. В крайнем случае привлечём королевских гвардейцев. А вы хотели что-то предложить?

— Надеюсь, Вернон, ты не решил лично поучаствовать в этой охоте? — с тревогй посмотрел на друга Холдгрейв — Мы уже не можем себе такого позволить.

Уоренгейт пристально оглядел барона и печально покачал головой.

— Ты размяк, Рендел, — вздохнул граф — Тебе пугают настоящие дела.

Барон лишь усмехнулся в ответ на упрёк, но Уоренгейт был прав — Холдгрейв и вправду размяк. На то было несколько причин, главная из которых называлась Элирией. Чудесный ребенок тринадцати лет, обладательница роскошной копны светло-рыжих волос, озорного нрава, звонкого смеха и веселого настроения.

Своей молодостью и гибкостью Лея пользовалась со всей силой — она чаще бежала, чем шла, скорее хватала, чем брала и если принималась говорить, то перебить её не было никакой возможности. Её спуск по лестнице так походил на падение, что служанка каждый раз охала и закрывала глаза, стоило Леи броситься к выходу. Впрочем, детское любопытство и непосредственность начинали исчезать под действием воспитания и положения.

Барон купил особняк в столице, но тот требовал длительного ремонта. Потому Холдгрейв арендовал для дочери дом в Пресхейме. И пока в особняке в Прайбурге стучали десятки молотков, а по прилегающим улицам нескончаемым потоком подвозили материалы и увозили мусор, Элирия жила в деревне в окружении двух старух слуг и четверых гвардейцев. Ещё несколько человек временами наведывались в дом, выполняя различную работу.

Одним из них был молодой парень, доставлявший свежие продукты из лавки. Тэд Саймон сразу же влюбился в юную дочь барона и каждый раз, завидев её, краснел и почтительно кланялся, а девочка приветливо улыбалась ему и вежливо здоровалась. Саймон, ободрённый учтивостью девочки, однажды набрался храбрости и дрожащим голосом спросил, как дела у юной госпожи. Лея ответила ему парой фраз, и с тех пор Тэд каждый день старался поговорить с девочкой. Та охотно поддерживала эти разговоры. Дело в том, что в свои тринадцать Элирия уже осознала силу женских чар и понемногу осваивала их. Молодой доставщик оказался первой целью, на которой она проверяла свои догадки. Впрочем, такое поведение им обоим шло на пользу.

— Я буду стараться достичь как можно большего — однажды заявил Элирии Тэд, помогая на кухне — И кто знает, где окажусь!

— Молодец! — воскликнула девочка — Я читала, как один парень из простонародья в конце концов завоевал Вечную Императрицу.

— Это же была сказка, госпожа — вмешалась в разговор старая служанка.

— И что? Разве такого не может случиться в настоящей жизни?

— Зачем вы так с ним, госпожа? — тихо спросила служанка — Чего доброго, парень выдумает себе невесть что.

— Пускай, — пожала плечами Лея — Хоть это и пустые мысли, но если они помогут Тэду добиться хоть чего-то в жизни — то отчего бы и нет? Ты слышала, он говорил, что начал обучаться грамоте, и намерен пойти в школу? И не говори ему, что летом мы уезжаем в столицу.

Служанка лишь качала головой, находя такое поведение неподобающим.

Другим наёмным работником был садовник Брандон Хирш. Садовника барон взял по рекомендации одного из епископов Церкви Тела. Брандон уже несколько лет работал у священника, и получил замечательные рекомендации. На работе он сразу же проявил себя с лучших сторон, берясь за любую работу и хорошо выполняя её. Хирш колол дрова, красил забор и фасад, чистил крышу и даже чинил выездную карету барона.

— А уж как он туши режет — с восхищением говорил юный Саймон — Так никто не может!

— Шрам у вас удивительный — как-то заметил садовнику один из гвардейцев, проживающих в доме — Не понимаю, как вы при таком ранении умудрились глаз сохранить.

— Это потому что меня лечила настоящая волшебница — с благоговением ответил садовник.

— Смотрите-ка — рассмеялась Элирия, услышавшая разговор — Наш Хирш, похоже, влюбился. А, господин садовник? — она подмигнула ему, и тот неловко улыбнулся.

— Похоже на то, юная госпожа.

— Чудесно! — от избытка чувств девочка хлопнула в ладоши — Вот бы на неё взглянуть!

— Кто знает, миледи, — отвечал садовник, отводя взгляд — Может, вам с ней и доведётся встретиться.

И пока барон Холдгрейв находил в Пресхейме покой и умиротворение, в кипящем жизнью Прайбурге Велингвар окунулся во множество дел разом. Целыми днями напролет он проглядывал бумаги на предприятия, а затем покупал те, что казались наиболее подходящими. В числе таких оказались еще три лавки, в дополнении к той, что владел мебельщик, трактир в Центральном районе, приличная гостиница в Новом Городе, две мастерских, склады за городом, и даже группа уличных артистов, выступающих по столице и окрестностям.

Дважды в неделю барон являлся к королю на доклад. Иногда в своих беседах они возвращались к произошедшим событиям, и позиция Велингвара оставалась неизменной.

— Вы отказываетесь видеться с епископом Хашем? Даже несмотря на то, что он сейчас — член городского Совета?

— Да будь он даже мэром — всё равно моё отношение к нему не изменится — твёрдо заявил барон — Я ещё не забыл, как сражался с Ерозой под стенами дворца, пока её бандиты убивали королевских солдат.

— Даже у Лекруа нет никаких доказательств, что Погибель послал епископ Хаш.

— Нет, зато у меня есть ум и интуиция — ответил барон — Пусть я не могу обвинить Епископа официально, в моём разуме он однозначно виновен. Но! — тут же Велингвар сделал примирительный жест рукой — Я считаю, что Церковь тут не при чём. Епископ обделывал исключительно личные дела.

— Это какие же? — удивился король.

— Я и сам хотел бы знать, ваше величество, — вздохнул Велингвар.

Не забывал барон и о личных встречах в разных частях Прайбурга. Подобно Холдгрейву, Велингвар лично посещал нужных людей, и пользовался не властью, но разумом, чтобы склонить их на свою сторону.

Однако бывали у барона встречи и иного рода. Заботясь о свете, барон не забывал и о сумраке.

На такие встречи приходили весьма разные люди, но один из них сумел выделиться. Он сам пришёл в дом к Велингвару и попросил о личной встрече. Человек этот вызывающе улыбался, небрежно ходил, свободно стоял и уверенно говорил. А больше всего удивлял его вид — казалось, на нем не меньше сотни золотых украшений. Он не смущался под пристальными взглядами гвардейцев, ожидая, когда его вызовут.

Выслушав доклад управляющего, Велингвар сразу же принял посетителя. Откинувшись в кресле, барон несколько секунд обдумывал свои предположения, прежде чем начать разговор.

— Значит вы — Красавчик Оуен, капитан одного из убитых мною Герцогов? –

— Совершенно верно — кивнул Оуен, не смущаясь таким откровенным вопросом.

— И вы хотите поступить ко мне на службу?

— Мне это тоже удивляет, ваше сиятельство — поклонился бандит — Но что поделать, времена меняются. И теперь, если я хочу жить, то должен хотеть служить вам.

— Должны хотеть? — с сомнением переспросил барон.

— А иначе не получится, — ответил бандит — Я многое знаю, а умею ещё больше. Я был правой рукой Харнета Мейсона, и не раз спасал его шкуру — особенно часто после проделок его братца.

— И какова же цена за столь ценное приобретение? — с иронией спросил барон.

— Пятьдесят золотых сейчас — и десять за каждый месяц службы — уверенно ответил Оуен.

— Что? — воскликнул изумленный барон — Вы это серьезно?

— Да, ваше сиятельство — отозвался невозмутимый Красавчик.

— Я только что купил лесопилку и две бригады рабочих к ней — и они обошлись мне гораздо дешевле.

— Это потому, что я предлагаю вам не доски и брёвна, а кое-что гораздо ценнее — с прежней невозмутимостью ответил Оуен.

Барон снова задумался.

— Давайте так — наконец произнёс он — Тридцать золотых, и три месяца испытательного срока, в течение которых вы получаете пять золотых и живете в гостинице за мой счет.

— Сорок золотых, ваша светлость — ответил Оуен — И отель я выберу лично.

— Тридцать пять — отозвался барон — Отель — на ваш выбор, и в придачу — первоклассные доспехи и оружие.

— Доспехи мне не к чему, ваше сиятельство — ответил Красавчик — А вот пара золотых лишними не будут.

— Значит, тридцать семь золотых, три месяца по пять золотых, оружие и отель — верно?

— Совершенно верно, ваше сиятельство!

Барон протянул руку, Красавчик Оуен с благодарностью пожал её, и в тот же вечер отправился пропивать первое полученное от барона золото. На следующий день он явился ближе к обеду, и при закрытых дверях в кабинете Велингвара состоялся долгий разговор, после которого барон, довольно улыбаясь, позвал к себе управляющего.

— Мы сделали очень удачное приобретение, забери меня Бездна — признался Велингвар Гетту — Ещё пара таких покупок — и дело пойдёт гораздо быстрее.

А к концу месяца к барону пожаловал епископ Эноби. Велингвар незамедлительно принял его. Расположившись в кабинете, за чашкой кофе, они начали с общей беседы.

— Честно говоря, я удивлён, что не вы представляете Церковь в Городском Совете, — барон сокрушённо покачал головой — После стольких лет вашей безупречной работы вас… да что скрывать, это же форменное оскорбление.

— Пустяки, — с улыбкой отвечал епископ — Мы, служители, не гонимся за мирскими благами.

— Епископ Хаш с вами бы не согласился. Он-то вытребовал себе место сразу же, как представилась возможность. Жаль, что даже в Церкви решают родственные связи. И это при тех хлопотах, что он вам доставил!

— Вы тоже доставили немало хлопот Лекруа — попытался улыбнуться служитель — Говорят, половина его следователей ищут бежавших из Ледфорда.

— О, лишь самые никчёмные — отмахнулся барон — К тому же я и сам немало пострадал.

— Зато сейчас вы полностью оправились, и чувствуете себя лучше, чем когда-либо?

— Ох, господин епископ, — развёл руками барон — Все так говорят, а на деле? Десятки встреч. Поездки по всему городу. Бумаги — Велингвар постучал пальцем по стопке у себя на столе — грозят похоронить меня. А ведь ещё пришлось просить у короля отсрочку в делах. Стоит мне отправиться да хоть в соседний Йонгланд — и всё пойдёт прахом.

— А всё же признайте, барон, приятно, когда о вас пишут в газете? Да ещё в какой статье — «Новые герои»!

— А, пустяки, — с довольной улыбкой отмахнулся барон — Я даже и не читал. И вообще, я там оказался рядом с преступниками и убийцами — не очень-то и желанная слава.

— Но заслуженная, верно? Об этом я и хотел с вами поговорить. Но, прежде чем мы начнём — нет ли у вас более подходящего для разговора места?

— Куда уж лучше? — удивился Велингвар, обводя рукой кабинет.

— Речь пойдёт о вещах, которых никому не стоит слышать, — ответил Эноби — А этот кабинет кажется мне слишком открытым местом.

— О, уверяю вас, епископ — барон кинул быстрый взгляд на книжную полку позади собеседника, что не укрылось от Эноби — Здесь нас никто не слышит. Клянусь Светом и Сотворенными, это самое безопасное место во всём Прайбурге.

— Хорошо, — кивнул служитель — Поверю вам на слово. Во-первых, позвольте выразить мне своё восхищение. Уверяю вас, Церковь как никто другой понимает, сколь трудно прокладывать путь чему-то новому. Ваш острожный подход высоко оценил сам архиепископ.

— Не правда ли, здорово получилось? — просиял барон — Жаль только, что некоторым властьдержащим нужно разжевать и положить идею прямо в рот, да протолкнуть поглубже, чтобы они её переварили.

— Да, предметы развлечения для начала — это очень умно. Позвольте узнать, что будет следующим?

— Медикаменты — ответил Велингвар — Простейшие механизмы. Затем — разрешение на производство здесь, на месте.

— Как мы и предполагали — в свою очередь кивнул епископ.

— Значит, Церковь не против моих действий? — внимательно глядя на собеседника, спросил барон. В голосе слышалась легкая тревога, и барон попытался скрыть её напускной бравадой — Конечно, король осведомлён о всех моих делах, и полностью их одобряет. Поэтому, как вы понимаете, я уверен в успехе всего предприятия. Но и ваша поддержка много для меня значит. Я ни в коем случае не хочу занести в наше королевство ересь.

— И, тем не менее — вы делаете это.

— Простые игрушки! Ткани. Лекарства. Разве это может быть…

— Я же сказал, барон — мы прекрасно понимаем, что вы делаете — оборвал Велингара епископ.

Замолчав, барон пристально смотрел на служителя, обдумывая свои следующие слова. Очевидно, размышления его удовлетворили, и он расплылся в довольной улыбке.

— В конце концов, вы всегда можете принять меры, верно? Если вдруг я попытаюсь…

— Мы хотим принять их прямо сейчас — отрезал Эноби — Объявить все товары со Свободных Земель — ересью. Объявить вас — её вестником. Объявить ваших торговцев — пособниками.

— Вы не…

— Не посмеем? — усмехнулся епископ — Не знаю, барон, нынче люди стали действовать весьма решительно. Взять вас, например.

— Меня? — насторожился Велингвар.

— Прикрываясь именем короля, вы добыли чертежи новейшей крепости — а затем передали их Йоркдейлам. Отчаянный поступок, барон, весьма похожий на измену.

— Я понятия не имею, о чём вы, — холодно ответил Велингвар.

— Я о том, что чертежи, которые получил король, вы скопировали и передали герцогу. И Свет знает, что он с ними сделает.

— Это ложь. Я ничего — слышите, ничего! — не предавал герцогу.

— У нас есть трое свидетелей, готовых поклясться в том, что чертежи у Йоркдейла оказались после вашего визита. Более того, сам герцог этого не отрицает.

— Он выкрал их у меня! Понимаете? — сам того не замечая, барон взволнованно ходил по комнате — Это всё было подстроено! Моей вины здесь нет. Я — пострадавший. Герцог отравил меня за ужином. Что-то подсыпал, и я…

— Всё ему рассказали? — вкрадчиво поинтересовался епископ.

— Нет! Он уже знал.

— Любопытная история. А знаете, что самое забавное — наши свидетели могут подтвердить и её. Вы действительно пили с герцогом, а затем потеряли сознание. Глупость, конечно — пытаться перепить Йоркдейла, но вполне вероятная. Так что же нам поведать королю?

Велингвар молчал, опустив голову.

— Думаю, мы пойдём вам навстречу, если убедимся в ваших добрых намерениях, барон.

— Вы хотите, чтобы я работал на вас? На Церковь? — недоверчиво спросил Велингвар.

— Нет, конечно — воскликнул Эноби — Мы хотим лишь получить с вас услугу. Как знак наших добрых отношений.

— И что же это за услуга?

Эноби подвинулся к барону, глядя ему прямо в глаза.

— Церкви нужен список тех, кто желает сотрудничать с вами.

— Список? — с тревогой переспросил барон.

— Да — кивнул епископ — Мы не хотим давать разрешение на неизвестные товары, а у вас нет времени ждать их изучения. Разрешение определенным людям на торговлю — вот приемлемый компромисс.

По лицу Велингвара было видно, что ему совсем не хотелось выдавать имена сотрудничающих с ним людей.

— Зачем вам этот список? — страх боролся в Велингваре с недоверием.

— Почти и незачем, вы правы — кивнул Эноби — Мы и так узнаем всех, кто рискнет ввязаться в дела с ересью. Но — поднял он палец — Это даст нам оправдание наших вам уступок. Мы оказывали их вам не просто так, а в ответ на вашу помощь. Вы же понимаете, барон, этот список нужен лишь как демонстрация ваших намерений. Вашей готовности к сотрудничеству.

— А что же я получу взамен?

— Полное оправдания в деле с Йоркдейлами — разве этого мало?

Барон, сдавшись, подвинул к себе перо и бумагу, а служитель Эноби с улыбкой наблюдал за ним. Не прошло и десяти минут, как список был составлен — в нём значилось семнадцать имён. Велингвар, сложив бумагу вчетверо, передал её епископу.

— На этом всё? — глухо спросил барон.

— Да, — кивнул Эноби — Такой жест несомненно…

— Тогда не смею вас больше задерживать, — прервал служителя Велингвар и указал на дверь. Эноби, ничуть не обиженный грубостью, поднялся и проследовал на выход.

Барон лично проводил епископа до самых ворот, где того ожидал церковный экипаж. Идя по двору, служитель обратил внимание на группу из нескольких разношёрстно одетых человек в парке. Один из них выделялся своим нарядом настолько, что епископ остановился, оглядывая его.

— Что-то не так? — поинтересовался шедший рядом Велингвар.

— Это что, ваши слуги? — кивнул на собравшихся Эноби— Больше похожи на бандитов.

— Так и есть — ответил барон — В наше время необходимы люди по обе стороны света.

— Судя по их внешнему виду, любви к золоту в них гораздо больше, чем преданности.

— Вот именно — довольно отозвался барон — Вот именно, господин епископ. Поэтому-то я их и нанял.

Осуждающе покачав головой, епископ ещё раз окинул группу взглядом и прошел к своему экипажу, покинув дом.

Тем временем у епископа Эдмона Хаша состоялась встреча иного рода. Его собеседник был молод, горяч и не имел четкого плана. Накануне, в церкви, архиепископ Прайбугра взял с Йериона обещание нанести личный визит епископу Хашу. Шевалье явился на встречу в сопровождении десяти гвардейцев, вооруженный и настороженный.

«Хорошо хоть не в броне» — усмехнулся епископ, наблюдая из окна, как Данте заходит в ворота его особняка, а гвардейцы расходятся вдоль улицы.

Начало встречи выдалось напряженным. Данте холодно ответил на приветствие, отказался от предложенных напитков, и даже не взглянул на кресло. Он застыл на месте и внимательно наблюдал за Епископом, который, перемещаясь по гостиной, пытался втянуть гостя в разговор. Видя безуспешность своих попыток, Эдмон перешёл к делу.

— Церковь обеспокоена вашим поведением, шевалье.

— Церковь? А может, лично вы, господин советник?

— Я — не больше прочих, — ответил Хаш — А с чего бы мне бояться? Вы же мстите убийцам своего брата, а их было всего двое.

— А я слышал, что трое — задыхаясь от злости, воскликнул шевалье — И один из них сейчас передо мною!

— С тем же основанием вы можете обвинить Йоркдейла, или Городской Совет. Торговцев, короля или вовсе — войну с Итанией.

— Не шутите со мной, епископ, — Данте шагнул к Хашу, взявшись за рукоять меча — Я убил…

— Тех, кого посчитали нужным — Епископ, ничуть не тревожась вспышкой собеседника, повернулся к столу и взял один из лежащих на нём листов — Например, торговца антиквариатом. Или вот… — Хаш нахмурился, будто видел этот список впервые — Извозчика?

— Он помог убийцам увезти тело моего брата, — ответил Йерион.

— Надо полагать, под дулом пистолета. Работник фабрики… кузнец… двое крестьян… Позвольте спросить, шевалье — Хаш поднял взгляд на Йериона — А когда вы сочтёте свою месть оконченной?

Данте молчал, обдумывая ответ, но Епископ внезапно сам шагнул к собеседнику.

— Давайте поговорим начистоту, шевалье — спросил Хаш — Вы хотите меня убить?

— Я… я не думал… — Данте, изумленный вопросом, растерялся.

— Хватит ходить вокруг да около — продолжал Епископ — Вы хотите меня убить? Да или нет?

— Нет, — через силу ответил шевалье — Я признаю, вы виновны в смерти моего брата так же, как те тысячи бандитов, что штурмовали тюрьму. Возможно, гораздо больше их, — продолжил рассуждать Данте — Но недостаточно, чтобы называться убийцей.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Хаш — Тогда продолжим. Вы смелы, решительны, жестоки. Вы полны надежд, идеалов и жаждете справедливости. О нет, я не смеюсь, — успокоил епископ Йериона, заметив, как у того наливаются кровью глаза — Я лишь перечисляю то, что вижу. Итак, человек вашего положения может добиться значительных успехов, особенно в столице. Вы из знатного рода — а между тем не связанны ни с одной из сторон. Значит, вы вольны в выборе. Я предлагаю вам покончить с местью и заняться собственной жизнью. Ваш брат желал бы именно этого.

— Вы смеете говорить от имени моего брата! — вскипел Данте.

— Смею, — проговорил Хаш и протянул молодому человеку несколько листов пергамента — Прочтите это.

Несколько секунд шевалье, дрожа от ярости, неподвижно стоял, рассматривая Епископа, и тот, несмотря на своё самообладание, почувствовал, как внутри растекается тревога. Но в конце концов Йерион протянул руку и взял предложенные бумаги. Едва прочитав первые строчки, молодой человек впился в них жадным взглядом. А Эдмон Хаш, наблюдая за ним, ликовал.

— Это невозможно, — прошептал шевалье, вытирая пот со лба — Мой брат…

— Долгие годы был верным слугой Церкви, и служил Свету — закончил Епископ — Эти приказы — лишь малая часть его дел и свершений. И то, что произошло под стенами Ледфорда — проклятая случайность. Ваш брат должен был пойти на переговоры, но вместо этого устроил нападавшим кровавую баню. А когда Мясник и Ероза ввязались с ним в битву, я уже ничего не мог поделать. А вот вас ещё можно спасти.

— Спасти?

— Если вы не заметили, шевалье, то оглянитесь — за вами полтора десятка трупов, но вы всё ещё на свободе. Так не будет продолжаться вечно. Однажды у Уоренгейта закончится терпенье… или Совет наберется смелости.

— И вы хотите помочь мне в обмен на мою службу? — с презрением спросил шевалье.

— Нет, — покачал головой Епископ — На что мне мальчишка, живущий в иллюзиях?

— Мы служим Свету, — продолжил Хаш, видя, что Данте сдержал свой гнев — Да, я хочу, чтобы вы встали на мою сторону, но прежде вы должны разобраться в себе. Понять, чего вы хотите. Возможно, принять сторону, которая мне не понравится, но — принять.

Шевалье продолжал молчать.

— У вас будет время, чтобы обдумать мои слова, господин Йерион. А я, со своей стороны, воспользуюсь первой же возможностью, чтобы показать вам, чему мы служим.

Шевалье продолжал молчать, обдумывая предложение, но Епископ уже знал ответ.

— Хорошо, — наконец ответил Йерион — Но право окончательного выбора — за мной.

— Разумеется, — улыбнулся Хаш — Даю слово, я найду дело, которое вам понравится. А пока — ради Света — прекратите резать людей.