Баллада о Звездной Республике - II (СИ)

Глава 21 Трудное решение

Перед тем, как уйти на Верум, Женька оглянулась.

Демиург стоял без шлема, убрав пистолет в кобуру и улыбался. Побитая броня на левом плече оплавилась, Непокорная прядь упала на глаза. Природа полукровки давала о себе знать — волосы у Мартынова были волнистыми и темно-каштановыми, лицо — резко очерченным и немного смуглым.

«А ведь он красивый парень, просто я раньше не замечала».

— До встречи на Веруме, — сказал она, зажмурилась и шагнула во тьму.

Мультиверс взорвался бесконечно перкрасным хаосом. Смыслы и образы разлетелись на осколки. Женька была здесь и нигде, вечно а и никогда…

Прошла вечность, а, может быть, миг. Сердце колотилось слово пойманная птичка. В тесном окружении каменных стен ядовито светили лампы. Командир десантников с позывным Ангел спал, сидя за раскладным столом и уронив голоу на скрещенные руки. Двое часовых бодрствовали, охраняя портал.

— Быстро же ты вернулась, Оса, — сказал Ангел, вставая и разминая широкие плечи. — Всего пятнадцать часов прошло и — опа! — наша посланница уже дома. Где Мартынов? Ты видела императора терайа?

Женьку била нервная дрожь, и улыбка Ангела угасла.

— Мартынов не с тобой? — спросил командир десантников уже совсем другим тоном.

— Демиург должен появиться вторым.

— Должен, должен… Ты ничего не напутала? Портал уже сжимается.

Женька, оцепенев смотрела, как исчезает пятно тьмы. Сначала оно съежилось сначала до размера мяча, потом — до диаметра и, наконец, исчезло совсем.

— Андрей, ты меня слышишь? Андрей!!!

Крик ничего не изменил, Демиург не появился. Ангел уже переговаривался с кем-то через систему связи браслета:

— Да, да, товарищ капитан-лейтенант. Оса вернулась одна, без скафандра. У нее стресс. Судя по физическому состоянию и по одежде, пробыла на Теро долго. Да, согласен, тревогу нужно объявить. «Кречет» используем для срочной эвакуации. Я свяжусь с Корниенко, нужен медосмотр в лазарете, лучше сразу на борту… Да говорю же — Демиурга тут нет! Возможно, не вошел в «трубу» или из нее не вышел… Не знаю, ничего не знаю, пускай Сибирцев решает…

Раздосадованный Ангел оборвал сеанс связи.

— Ты как, Оса? — участливо спросил он. — Может, пить хочешь? Или перекусишь пока чего-нибудь?

— Не хочу.

— Ну-ну, не грусти, сестренка. Император прикажет, терайа сюда придут, вместе с ними наладим переход, вытащим Мартынова… да ты что? Почему плачешь-то?

— Терайа не придут. А если придут, то будут с нами сражаться. Императора не существует. Демиурга, наверное, схватили. Нас обманули. На Теро правит доппельгангер Элфорда. Теро — двойник Земли.

Кровь бросилась Ангелу в лицо, скулы враз заострились.

— Понятно, понятно… Ладно, мы все это еще обсудим. Парни, дайте Осе, во что переодеться. Комбинезон, экзоскелет, маску, ДР-очки.

Пока искали вещи, Женька не отрываясь смотрела на стену, но «труба» не открылась и портал не появился. Потеряв надежду, она отошла в сторону, стащила лохмотья «посольского платья» и переоделась в экипировку Космофлота.

— Ты готова, Оса?

— Да.

— Иди на поверхность. Тебя встретит Феникс на «Кречете», как-нибудь разместитесь вдвоем. Следующая остановка — «Алконост». Сибирцеву уже доложили.

Через три часа после возвращения младшего лейтенанта Нечаевой, все офицеры «Алконоста» собрались в конференц-отсеке.

Доклад Женьки слушали в глубоком молчании.

— Вопросы к товарищу Нечаевой есть?

— У меня самый важный для медчасти вопрос, — заговорил Корниенко. — Какой процент жителей планеты заражен?

— Все они страдают хронической формой феро.

— Насколько эффективно лечение?

— Оно всего лишь продляет жизнь.

— Мы сделали экспресс-анализ для товарища Нечаевой. По счастью, она здоровоа и преонов нет. После интенсивных боевых действий и высокой вероятности контакта с кровью это большая удача.

— Благодарю за уточнение, Кирилл Сергеевич. Еще вопросы? Слово товарищу Петровскому.

— У меня вопрос, который касается так называемого «императора». Он — доппельгангер нашего капитана. Можно использовать этот факт?

— Нет, — коротко ответила Женька.

— Почему?

— Этот человек почти мертв. Он в коме, не осознает себя и не имеет никакой власти.

— Насколько я понимаю, так называемое Сопротивление просит нас о помощи. Говорите прямо — этим людям можно доверять?

Женька помедлила лишь секунду.

— Я лично видела только двоих повстанцев — доппельгангера-Анисимова и доппельгангера-Ленца. Это честные люди, которым можно доверять.

— А доппельгангер вашей матери?

— Не знаю. С этой женщиной я не встречалась.

— Что же, спасибо за честность, — заговорил капитан Сибирцев. — Еще вопросы, товарищи?

Реплики и вопросы посыпались со всех сторон, они касались техники, вооружений, истории и обычаев Теро, возможностей супервиро, намерений Элфорда, и, главное, истории побега через портал. Так прошло целых два часа и к концу второго часа Женька ощутила безмерную усталость.

— Ну что же, ситуация в общих чертах понятна, — подвел итоги капитан. — Я благодарю штурмана Нечаеву за службу, высоко ценю ее стойкость и с нашего собрания отпусаю. Возвращайтесь в госпиталь, товарищ младший лейтенант.

— Сергей Геннадьевич, я здорова.

— Нет, вы не здоровы. По мнению товарища Кониенко, у вас нервное истощение. Идите и лечитесь, о вас позаботятся.

— Но Демиург…

— Ситуацию с товарищем Мартыновым мы обсудим объективно и немедленно. Все необходимые решения будут приняты… Идите, Женя, — добавил Сибирцев уже мягче. Идите и помните — вы сделали все, что могли, и даже больше.

Женька встала. На краткий миг ее «повело», ноги сделались ватными, в ушах зазвенели комарики, но она все же выпрямила спину, и, отсалютовав, вышла в коридор.

В отсеке повисло тягостное молчание.

— Теперь, когда девушки здесь нет, я задам главный вопрос, который меня, надо сказать, волнует, — заговорил, наконец, капитан-лейтенант Ганин. — Кто гарантирует, что эта Нечаева — наша Нечаева? Как определить, что к нам вернулся не доппельгангер?

Поначалу ответом на этот вопрос стало мрачное молчание.

— Мы проверяли ее ДНК, они как у настоящей Нечаевой, — сдержано скакал Корниенко.

— У Мартынова с его доппельгангером тоже были одинаковые ДНК.

— Ну… тогда я вынужден сказать — подтвердить идентичность не может никто. Однако, мы все беседовали с ней целых два часа. Ее образ мыслей и приоритеты этой девушки полностью соответствуют духу Космофлота.

— То есть, она не может лгать?

— У меня на браслете работал детектор лжи. Она верила во все сказанное.

— Веру можно внушить…

— Хватит! — Вмешался Сибирцев. — Прекратите товарищи офицеры, ваш спор ушел в область домыслов. Перед нами во весь рост стоит совсем иная проблема — что делать с товарищем Мартыновым, который, по словам Нечаевой, остался на Теро.

— Вернуть, — сказал Петровский.

— Вернуть, вернуть… — раздавались отдельные голоса, и Сибирцев выждал, когда собрание утихнет.

— Согласен, наша этика требует спасательной операции, но, вынужден напомнить, кроме этики существует еще Устав Комофлота. Если ситуация такова, какой ее описала Нечаева, вернуть Мартынова можно только вооруженным путем, кардинально изменив ситуацию на Теро. Я должен задать себе и остальным два вопроса. Первый — возможна ли такая операция технически? Второй — нарушает ли она Устав?

— Теоретически возможна, — отозвался начальник научной части Петровский. — Когда наши посланники уходили через «трубу», Ангел записал сигнатуры. Хотя портал видим лишь в активном состоянии, сама уставновка существует и работает непрерывно. Мы сформируем сигнал, который активирует ее на той стороне. Или должен активировать.

— Верится с трудом, — отрезал начальник инженерной части Ганин. — Теория — это одно. Практика — совсем другое. С практической точки зрения вы, Станислав Евгеньевич, предлагает притащить туда некий излучатель и посылать им сигналы в надежде, что они пройдут сквозь границу универсумов. Попробовать-то можете. Сработает — едва ли. Это слишком хорошо, чтобы получиться.

— Я бы вам на практике доказал…

— Хватит пререкаться, — прервал спорщиков Сибирцев. — Практика — критерий истины, нужно попробовать, а пока обсудим другую проблему. Навреное, все офицеры понимают — вооруженное вмешательство в дела инопланетников грубо противоречит Уставу Космофлота. Это правда, и с нею ничего не поделать. Вопрос — готовы ли мы ради товарища нарушить наш же устав?

— Я — готов, — впервые с начала собрания подал голос Артур Яровой.

На него разом оглянулись все, однако, немедленно возразил только командир десантников — Ангел.

— Послушай, брат, я понимаю — пилоты все стоят друг за друга горой. Демиург — парень неплохой, я бы за него тоже рискнул собственной головой, но тут на кону наша общее заданик. Вытащим ли мы Мартынова — не знает никто, а вот постройку «Эфира» сорвем. Он — один, людей на «Алконосте» — много. Интересы большинства важнее. Нужно не в авантюры пускаться, а готовится к обороне базы. Отбиваться ться от солдат Элфорда на Веруме гораздо проще, чем лезсть на их территорию. Вторжения терайа будет, я в этом уверен.

— Мне крайне неловко такое говорить, но Ангел прав, — заговорил Ганин, нахмурившись. — Наша общая цель — важнее всего. Формально Мартынов даже не офицер Космофлота, строго говоря — он вообще не рождался на нашей Земле. Фактически мы хотим спасти товарища и друга, но юридически вопрос стоит об операции по спасению инопланетника от других инопланетников. Это вне обязанностей «Алконоста». Я лично тоже рискнул бы ради него, но от моих слабых сил толку мало, а отдать такой приказ другим людям — неправомерно.

— Вы предлагаете бросить Демиурга? — резко спросил Феникс.

— Наше вмешательство бесполезно. Мартынов или погиб в момент перехода, или был схвачен и убит. Я предлагаю отнести его к нашим потерям и почтить память. Запишем имя героя Андрея Мартынова в историю «Алконоста». Демиурга не забудут.

У Фениксв запылали щеки.

— Думайте, что хотите, но я и остальные ребята считаем так: пока мы не знаем о смерти пилота, он для нас жив. Если Демиург попался, ему сейчас очень плохо. Ваши исрические записи ему не нужны. Поможет только спасательная операция. Позовите добровольцев, и мы пойдем.

— Тихо-тихо, молодой человек. Вы-то пойдете, но что потом? Вероятность успеха около нуля, а ответный удар терайа придется по Веруму. Чем пускаться в авантюры, лучше подумать, как нам уничтожить их «трубу».

Офицеры сдержано переговаривалсь. Кто-то смотрел в пол, кто-то сидел, ссутулившись и облокотившись о стол. Сибирцев какое-то время молчал, а потом заговорил, медленно роняя слова.

— Товарищи, я выслушал все представленные мнения. До этого момента мое главной задачей была наша миссия, выживание команды и возвращение домой. Естественно, все это — в соответсвии с уставом, но сейчас особая ситуация. Мы оторваны от Земли. Ее законы и не создавались для Мультиверса. Буква правил — это еще не все. У Космофлота есть высшие принципы — братсво и взаимопомощь людей. Если их нарушение станет системой, разложение превратит нас подобие терайа. Никто не гарантирует, что офицеры, бросившие товарища один раз, не сочтут эту практику допустимой и впредь. Окно Овертона сдвинется. Этот фактор следует учесть.

Валеев, подумав, кивнул. Ганин сидел, опустив голову и машинально вращая на запястье браслет.

— А смертей во имя принципов вы не боитесь, товарищ капитан? Ни я, ни вы туда не пойдем — придется других посылать. Имеем ли мы право гробить многих людей за одного?

— Ну-ну, товарищи, давайте, снизим градус эмоций, — вмешался Валеев. — Человеческие нормы нарушать не следует, но с чего вы взяли, что дело безнадежно? У нас есть информация от Нечаевой. У нас есть боеспособные добровольцы. У нас, возможно, есть технология, чтобы пройти «трубу», и чтобы ее, в случае чего, закрыть. Терайа нашей акции по спасению не ждут, потому что сами так не делают. Их утехнический уровень сильно уступает нашему. Я считаю — шанс вытащить Мартынова есть. Возможно даже, вытащить без потерь.

— Товарищ старпом прав. Если терайа поймут, что нас можно безнаказанно нагибать, мы и так все потеряем, — твердо сказал Феникс. — Они замучают Демиурга, а потом найдут способ прорваться сюда. Пока они не очухались, нужно ударить первыми. Ударить так, чтобы охота гадить пропала.

— Это как же? — буркнул Ангел.

— Арестовать диктатора Элфорда и судить его. Он навязывает нам свои правила, ну так мы заставим его подчиниться нашим законам. Он ставил опыты над людьми, убивал двойников наших товарищей и уничтожил государства Лиги. Вот и пусть ответит за все.

— Лихо.

— Я готов участвовать, но решать, конечно, товарищу капитану.

Сибирцев чуть нахмурился.

— Не горячитесь, товарищ младший лейтенант. Меня заботит не наказание инопланетного диктатора, а судьба нашего товарища. Решение сложное, но раздумывать, к сожалению, некогда. Каждый день отсрочки уменьшает шансы Мартынова на выживание. Операцию разрешаю. Участвовать будут исключительно добровольцы. На разработку плана операции даю сутки. Поручаю это дело товарищам Яровому и Ангелу, а по научной-техинческой части — Петровскому и Ганину. Остальные обязаны оказывать всяческое содействие. Ответственность за нарушение семнадцатой директивы беру на себя лично. Всем спасибо. Все свободны.

К концу дня Феникс и Ингуся явились навестить Осу в лазарет.

— Ты, сама-то как? — осторожно спросил Артур

— Нормально, — ответила безучастная Женька.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Гирокоптерам далеко до наших «Кречетов», там даже сравнивать нечего.

— «Кречет» не протолкнуть через портал, его даже в подземелье не загнать.

— Не вешай нос, план почти готов. Понадобится только одна машина. Мы ее разберем и протащим по частям, а потом соберем. Я сяду за штурвал, остальные парни будут управлять беспилотниками. Ангел и добровольцы нас прикроют… — Артур говорил и говорил, но Женька слушала его в полуха.

— Я тут совершила непомерное умственное усилие, — радостно добавила Ингуся. — Сделала все расчеты для вскрытия «трубы». У Станислава Евгеньевича глаза на лоб полезли, он не знал, что так можно!

— Спасибо, — Женька слабо улыбнулась.

— Ты, Женечка, все еще болеешь, — озабоченно сказала подруга. — Ну да, конечно, такой ужасный стресс… Кстати, Рысь переживает. Считает, что тебя отправили вместо нее и поражена чувством вины.

— Ерунда. Скажи Рыси, что она не виновата.

— Слушай, а мой доппельгангер на Теро есть?

— Не видела. Нету.

— Ну и слава богу, нам такой умный противник ни к чему. А у Феникса доппельгангер есть?

— Может быть, где-нибудь на «Алконосте»…

— А еще один доппельгангер Мартынова?

— Был. Его убили.

— Ой… — прости, дорогая прости… Я такая неосторожная, ляпнула, не подумав.

Ингуся огорчилась, выражение ее совершенного лица превратилось в гримасу расстроенного ребенка. Женька не обиделась, все ее эмоции словно замерзли — так мерзнет хрупкий лед на лужах в холодном ноябре.

— Ладно, поправляйся, Оса, — сказал Феникс напоследок. — Помни, мы — твои друзья, и мы всегда с тобой.

Сибирцева мучила полуночная бессонница. Поначалу он разделся и лег на койку в своей капитанской каюте, однако не получилось даже слегка задремать. В конце концов капитан «Алконоста» снова оделся и устроился в кресле рядом с виртуальным иллюминатором. Красный карлик источал блекло-розовый свет. Звезды и туманности заполонили черное небо.

— Что, трудно? — спросил Сибирцев-старший из браслета.

— Трудно, батя.

— Хорошо хоть, что девчонка вернулась. Людей, сынок, иногда теряют, это обычный порядок вещей. Техников уже хоронили, пилота и десантников хоронили, Роберта вон, и то схоронили. Да и я, сам понимаешь, давно уже мертвый мужик. Даже тебя взрослым не видел.

— Знаю.

— Ты бойню на Теро одобрил, ладно, понимаю — чувство вины из-за того парня-аргентинца, из-за девчонки, из-за Ленца, который там еще жив. Акция, скорее всего, провалится, опять кого-нибудь похоронишь.

— Батя, не трави душу.

— Ладно, не буду. Но ты понимаешь, что случится на Земле? Молчишь? Ну так я скажу — тебя ждет трибунал. За нарушение семнадцатой, мать ее, директивы. За вооруженное нападение на инопланетников без приказа Центра.

— Земля сейчас далеко.

— Далеко — не далеко… Натворив дел, ты вернешься на Землю и за все ответишь, или умрешь здесь. Выбор у тебя, Серега, не богатый. Как там в твоих любимых стихах?

О, капитан! Мой капитан! Все страхи за кормой.

Невзгоды выдержал корабль, и главный приз с тобой.

…

Но сердце! Сердце, капитан!

Кровавою струей

Полита палуба. И ты

Холодный, неживой.

[Уолт Уитмен, перевод Е. Долговой]

— Хватит!

Выключить браслет не удалось — батя продолжал бубнить предостережения. Тогда Сибирцев сорвал гаджет с руки, сковырнул капитанским кортиком заглушку и вытащил блок питания.