Баллада о Звездной Республике - II (СИ)

Глава 23 Против многих

План операции дорабатывали на грунте, в наспех разбитом палаточном лагере возле гор. Сибирцев остался на «Алконосте», и совещание проводил старпом Валеев.

— Энергию мы дадим, хотя кристаллический водород потратим, — обещал Ганин. — Выброс при переходе будет солидный, его отведем подальше. Понадобятся кабели, охладитель, металл для стоек, тяжелый скафандры для десантной группы. Инструменты и роботы для сборки «Кречета». Пятнадцать беспилотников и пульты к ним — все, что есть.

— Почему беспилотники на ручном управлении? — спросил кто-то из офицеров.

— Потому что карт Теро у нас нет. Только карты Земли примерно той же местности. Неизвестно, насколько они адекватны.

— Что там с оружием, товарищ Ангел?

— Все должны надеть ментальную защиту. Берем излучатели, картриджи к ним, сколько влезет в разгрузку. Огестрел пригодился бы под калибр противника, но Оса этот калибр не помнит, а потому берем то, что есть, по сто патронов на бойца. Товарищ Петровский, что у вас с установкой запуска «трубы»?

— Частоту подобрали, сигнал закодировали. На компьютерной модели работает, как в реальности — посмотрим. Придется начинать без предварительных испытаний, иначе противник насторожится. Тут уж наименьшее из двух зол, Тимур Альбертович.

— Ладно, — согласился Валеев. — Лейтенант Яровой, как оцениваете готовность пилотов?

— На «Кречете» полечу я сам. Первое звено и половина второго будет работать с беспилотниками. Ребята уже тренировались на имитации. А еще пару «Кречетов» туда протащить нельзя?

— Протащить можно, собрать не успеем, — хмуро ответил командир десантников. — «Трубу» с той стороны наверняка контролируют. Нам придется вломиться к ним, быстро ликвидировать охрану, занять позиции и удерживать их, пока не будет готов «Кречет». Гирокоптеры — машины слабые, но если их у противника, как говорит Оса, штук пятьдесят, наделать проблем они могут. Воевать беспилотниками против гирокоптеров никто еще не пытался — мы будем первыми. Если все пойдет как надо, атаку отобьем, соберем «Кречет», а потом ударим по дворцу в Оклатеро. Наши сканеры выявят зенитки, их по-возможности подавим или обойдем. Десант с воздуха не высадить — нет десантных машин, а поэтому используем трофейную наземную техники. Связь врагу будем глушить, товарищ Петровский постарался. И еще… предупреждаю всех. Обычным людям рукопашный бой с супервиро не вступать. Они в нем непобедимы.

— А как тогда ликвидировать охрану? — спросил кто-то в недоумении.

— С ликвидации охраны нам поможет товарищ Феликс, наш союзник-сверхчеловек, который, так сказать, осознал ошибки прошлого и хочет внести свою лепту в будущее. Подстрахует его Инга Оболенская, сверхдевушка из научной команды. Оба они очень выносливы и сильны, достойные противники для супервиро.

— А я-то собирался с ней замутить! — заорал кто-то из пилотов второго звена. — Теперь побоюсь, еще оторвет что-нибудь!

— Тихо товарищи, что за неуместный юмор, — сделал замечание старпом. — Призываю относиться к ситуации серьезно, а к товарищам — с уважением. У нас техническое преимущество, но у противника — численное, так что попрошу не расслабляться.

Женька, которую накануне отпустили из лазарета, сидела в стороне, бок о бок с Ингусей. Она не вмешивалась в обсуждение и предавалась собственным невеселым мыслям. 'До Оклатеро без потерь не добраться, и сильнее всех рискует Феникс. Он делает это не только по приказу. Еще ради меня, а мне ответить нечем, и он всё понимает, но все равно идет. И еще… Как только мы атакуем терайа, они могут убить Демиурга, и тогда риск окажется напрасным.

В ущелье было тесно и многолюдно. Каждый свободный пятачок грунта занимали или люди, или приземлившиеся «Кречеты», или вездеходы типа «Варан» с военным грузом. Техники под руководством парня с позывным Сатурн, почти закончили прокладку кабелей. Роботы разгружали броню и патроны. Пилоты переговаривались. Самые любопытные развлекались, наблюдая за скопищем червей в долине и кидая в туда камни. Женька смотрела на столпотворение со стороны пещеры, в которой когда-то лежала со сломанной ногой. Там они присела возле старого кострища, от которого осталось только пятно.

— Вот ты где прячешься! — сказал Феникс, который только-только вскарабкаться по крутому склону и присел рядом на корточки. — Не отчаивайся, Оса, все у нас получится.

— Ты не видел, что там.

— Видел кое-что похуже — бой в космосе с роем.

— Если тебя… — Женька проглотила комок в горле и слово «убьют», — в общем, если с тобой что-нибдуь случится, я себе этого никогда не прощу.

— Да брось. — Феникс обнял ее за плечи, но не чувственно, а по-дружески. — Знаю, тебе нравится Демиург. Конечно, он крутой парень. Но если бы он тебе не нравился… если бы ты совсем не полетела на «Алконосте»… я бы поступил точно так же.

— По тебе будут бить все стволы Оклатеро.

— Знаю. Понимаешь, Оса… Есть такой принцип — если ты не согласишься, тогда кто пойдет? Откажусь я — назначат Гвоздя, Соню или Пересвета, и будет все то же самое. Ты это… что бы ни случилось — не грусти. Или нет… погрусти, конечно, но недолго.

… Договорить они не успели, включилась радиосвязь. «Десантная группа — в бункер. Техниками — приготовиться. Провожающим — оставаться на местах».

— Ну, мне пора, — улыбнулся Феникс. — До встречи, Оса, спокойного тебе Космоса.

Он уходил вниз по склону, держа подмышкой лётный шлем. Техники тем временем разворачивали подвешенную на тросах гофротрубу, один конец которой уходил в шахту бункера, а второй — в пески долины червей.

— Ну, удачи, — хором прошептали Ганин и Петровский.

… Подъемник на вершину скалы смонтировали еще накануне. Ангел воспользовался им, чтобы добраться до вершины скалы. Проход в подземелье тоже расширили накануне. Еще один подъемник вел теперь вниз, для питания использовали генератор на кристаллическом водороде. Проход позволял доставить к точке Портала части разобранного «Кречета», пятнадцать беспилотников, скафандры, оружие, боеприпасы, пилотов и штурмовиков.

Внутри пещеры все переменилось. Артефакты терайа убрали в ящики и вынесли. Кабели и гофротрубы расположили вдоль стен. Чтобы уместиться в тесном пространстве, люди стояли плечом к плечу. Оба сверхчеловека с «Алконоста» тоже находились здесь. Инга Оболенская, почти неузнаваемая в скафандре, и Феликс, который скафандр не надел и лишь задумчиво рассматривал объемистую конструкцию.

— А без этой штуки нельзя? — Бесцветным голосом поинтересовался он.

— Нельзя, — отрезал Ангел. — Это не просто скафандр, это еще и броня — универсальная защита.

— Меня сложно убить.

— Зато вывести из строя не так уж и сложно. Давай, надевай, это приказ.

— Готовы? — добавил Ангел, обращаясь к техниками.

— Все, как надо, командир.

— Ладно, главное, чтобы не случилось сбоя.

Клеть подъемника тем временем сделала новый рейс, появились Петровский и Ганин, а с ними — Артур Яровой.

— Приказ — начать операцию, — предал по связи Сибирцев.

Ганин и Петровский переглянулись.

— Ну что, приступаем, Станислав Евгеньевич. Что там будет со шкалой времени?

— Отправлять будем отправлять без пауз. Там — интервал между первым и вторым прибытием — одна секунда, между вторым и третьим — пятнадцать минут. Дальше максимально быстро.

Ганин кивнул. Он знал, для чего нужны те самые пятнадцать минут — время, выделенное сверхлюдям на устранение охраны портала. «Супервиро против супервиро. Наши девчонка и пижон против парней типа Галатьера. Не знаю, что там с генетической модификацией, но мне за наших страшно».

Феликс все-таки натянул скафандр и стал такой же безликой фигурой как Инга Обленская. Петровский сверился с показаниями на виртуальном планшете.

— Пуск, — коротко приказал он.

Раздался тончайший, на грани слышимости, звук. Потом на фоне каменной стены появилось свечение, сделалось чуть поярче, и тут же угасло.

— Черт… черт-черт-чарт… забормотал Петровский. — Что называется — доэкономились. Увеличьте амплитуду, ребята…

— На сколько?

— На пять процентов.

— Техники говорят, не хватит мощности генераторов.

— Обесточьте тут все — подъемники, вентиляцию, лампы, — вмешался Ганин. — Быстрее-быстрее, нечего кота за хвост тянуть.

Через короткое время свет погас. Тонкий свст снова возобновился. В кромешной тьме кольцо свечения на стене разгоралось все ярче. В самом центре его сохранялась непроглядная тьма — более черная, темнота пещеры, и эту тьму не могли разогнать фонарики браслетов.

— «Труба» к переходу готова, товарищ Ангел. Принимайте командование.

— Вас понял. Приступаем. Первый — пошел.

Феликс, фигура в тяжелой защите, шагнул вперед — и исчез.

— Второй — пошел.

Вслед за Феликсом исчезла Инга.

— Третий — пошел, четвертый — пошел…

Десантники один за другим исчезали в «трубе». Людей в подземелье становилось все меньше. По частям отправили «Кречета», за ним — беспилотнки и роботов, следом за машинами — пилотов и, наконец, пятерых техников и двоих сотрудников из лаборатории Петровского.

Ангел уходил последним. Он посветил фонариком собственное лицо, отсалютовал Ганину и Петровскому, а затем молча шагнул в портал.

В подземелье остались только техники и ученые.

К Фениксу Мультиверс отнесся милосердно — переход прошел легко, неясные кошмары длились всего лишь миг.

Тьма исчезла. ТЕперь пилот стоял на мозаичном полу внутри большого зала. В воздухе пахно гарью и химией. Едкая лужа блестела на полу. Ингуся, еще миг назад — безликая фигура, теперь стояла без шлема, в изъеденном скафандре, с таким яростным огнем в глазах, какого Ангел никогда еще не видел.

— Товарищ старший лейтенант, докладываю. Противник уничтожен. Зал Прибытия захвачен.

— Как прошел бой?

— Сработала ловушка и нас облили кислотой. По счастью, только двоих — меня и Феликса. У одного пилота и троих десантников небольшие ожоги из-за вторичного контакта с предметами. Ничего серьезного, эвакуация не нужна.

— Спасибо.

Ангел шагал по территории, присматриваясь к каждой детали, оценивая общую картину. Бой за «трубу» едва закончился, трупы терайа из зла убрали, но под открытым небом они лежали там, где их настигла смерть. Почти все солдаты погибли, пытаясь пробить пулями тяжелую защиту земных сверхлюдей, и получив луч лазера точно в голову. Похоже, картридж у Феликса выгорел, потому что двоим охранников он попросту свернул шеи. Теперь супервиро стоял неподалеку. Он снял скафандр и рассматривал попорченную защиту, чуть нахмурившись.

— Даже не знаю, с ним лучше или без него. Он весь липкий и жжется.

— Тут вода есть?

— Можно и так сказать. Допотопный насос на заднем дворе.

— Тогда помой броню из шланга и надевай. Очень скоро начнется вторая заваруха

Заместитель Ангела, десантник с позывным «Бурый» уже расставлял людей по периметру. Геороботы проворно рыли канавы, делали насыпь и неглубокий, но широкий ров.

— Бурый!

— Я здесь, старлей.

— Как долго роботы буду копать?

— Получаса хватит.

— Как только они закончат, отправь назад нашу супервирину, пускай возвращается и передаст Ганину — пора запускать ту самую штуку.

— Может, не надо? Черви — слабая замена минам и неизвестными последствиями потом.

— Надо. — Ангел посмотрел на пустое небо, потом на ограждение периметра и на терракотовую равнину за ним, на горы на горизонте и на жидкую растительность пустошей. — Нет у нас мин, брат, и делать их поздно. В общем, червей червей используем только один раз. После победы сожжем остатки и все зачистим. Проиграем… тогда это дело терайа.

Роботы уже устилали дно канав металлизированным материалом, копошились, раскатывая рулоны.

— На весь периметр не хватит, останутся бреши, — заметил Бурый.

— Что заранее переживать… Поживем — увидим.

… В стороне от канав техники уже собирали «Кречета», точнее, ставили на место снятые ради компактности части конструкции.

— Через полчаса можно заправлять, — доложил техник. — справляемся даже быстрее графика.

Сканер, установленный на вышке, нацелился на равнину.

— Тридцать объектов по направлению на шесть часов, — передал часовой через рацию шлема.

— Вижу. С подарком не успеваем, с «Кречетом» тоже. Феникс, командуй ребятами, пускай поднимают беспилотники.

… Феникс отошел от полуготового «Кречета», и что-то сказал пилотам, которые тут же занялись запуском беспилотников, используя виртуальные планшеты как пульты управления.

— Ментальную защиту наденьте, умники, — напомнил Ангел.

— Так нет же рядом никого, — возразил парень позывным Лемур.

— Поверь, брат, когда они окажутся рядом, будет уже очень-очень поздно.

Сутки назад

Мартынов очнулся от тяжелого, беспокойного сна, как только загремела дверь.

— Встать! — раздался приказ на английском.

Демиург поднял голову, потом сел, но замешкался, вставая и получил удар в бок. Потом его развернули лицом к стене, надели наручники и вытолкнули в коридор.

— Давай, шевелись, — бросил один из конвоиров, на этот разна эсперанто.

— Куда мы идем?

— Силенту.[Молчать (эсперанто)]

Шли они, впрочем, недолго — до тамбура возле подземной части императорского корпуса. После короткого разговора по рации бронированная дверь отворилась, открывая уже знакомый, отделанный черным мрамором зал…

Зал, впрочем, разительно переменился. Внутри при помощи пластиковых панелей выгородили комнату поменьше. Здесь стояли: сейф, оружейная стойка, кресло, стулья, большой стол, заваленный документами и загроможденный аппаратурой связи. В массивном кресле сидел сам Элфорд. Сзади и справа от него на стуле со скучающим видом расположился Хэл. Патрик Манцевич скромно сидел на табурете. Секретарь явно устал, был бледен, на лице повыше скулы проступал плохо затертый синяк. Двери временной резиденции охраняли Стивен и Риппер.

— Конвой, подождите снаружи, — приказал Элфорд. — Вижу, вас потрепали. — добавил он, обращаясь к Мартынову. — Вид, конечно, жалкий, но на ногах держитесь, так что — сойдет.

Правитель сделал паузу, наверное, ожидая от пленника неких слов, но Мартынов молчал, сосредоточившись на том, чтобы устоять на ногах и держаться прямо.

— Вообще-то, с вами обращались сносно — опять заговорил Элфорд, так и не дождавшись ответа. — Радуйтесь — я запретил вас калечить.

— Понятно, — равнодушно отозвался Мартынов.

— Это не мягкосердечие, не заблуждайтесь. Просто рациональный подход. Ценной информации у вас нет, а для публичной казни вы нужны целым. Терайа не должны жалеть врага, они обязаны ненавидеть.

— Сколько возни из-за меня, даже неудобно.

В ответ Элфорд хмыкнул, Хэл нахмурился, а Манцевич попытался изобразить осуждение, но снова обмяк. Правитель сделал паузу и принялся искать что-то в стопке бумаг, перебирая листы толстыми пальцами. Бумага выглядела старой и пожелтевшей пожелтевшей.

«Они сами ее не делают. Используют запасы, — отрешенно подумал Мартынов, поднял глаза и вдруг встретился взглядом с Генри Элфордом. — У парня странное выражение лица. Осуждение? Нет. Жалость? Тоже нет. Он как будто хочет что-то сказать, но при отце не решается».

— А, нашел! — обрадовался Элфорд-страший и выдернул из пачки бумажный листок. — Тут список предъявленных вам обвинений. Организация заговора, шпионаж, похищение человека, нападение на представителей закона и порядка.

— А похитил-то я кого?

— Меня.

— Точно. Это — признаю, остальное — нет.

— Так и одного обвинения хватит. Вообще-то я хотел судить вас открытым судом, потом подумал — нет, обойдемся закрытой процедурой.

— Это почему же? Боитесь, что ли?

— Ничего я не боюсь. Просто мой дворец, а так же здание суда раздавлены приземлением «Алконоста». Что — вздрогнули? К сожалению, сбили не ваш «Алконост». Здешнюю жалкую копию.

— Я так и понял.

— Отлично, раз поняли, значит, не будем тянуть с финалом. Осудим закрыто, а казним публично. Патрик, налей мистеру Мартинесу стакан воды и помоги выпить— видишь, наш гость в наручниках.

Манцевич молча соскользнул с табурета, наполнил из графина хрустальный стакан и поднес у губам Демиурга. Двигался секретарь несколько неуверенно, словно болела поясница. Мартынов сделал глоток, потом еще. Элфорд продолжал смотреть на врага со смесью интереса и неприязни.

— Просить о пощаде будете? — наконец спросил он.

— Не буду.

— Ваша здешняя копия не была такой упрямой.

— Ну и как — помогло?

— Не помогло.

— Так и мне не поможет.

— Who knows [почем знать (англ)]. Тот Мартинес был обычный six [шестерка (англ.)], а вы — все же воюющая сторона. Кстати, какую казнь предпочитаете? Четвертовать? Слишком грязно. Отправить на электрический стул? Незрелищно, а мне нужно развлекать толпу. Повешение — банально. Может, сжечь? Вы пилот, и в плазменном выбросе горели бы красиво…

— Папа! — впервые подал голос Хэл.

— Вот видите, и этого не получится. Мой сын Генри почему-то против.

— Ничего не скажешь, проблема, — Мартынов, забывшись, хотел развести руками, и наручники врезались в кожу.

— Не ерничайте, — отрезал Элфорд. — Как храброго врага и офицера я бы вас расстрелял, но многие не поймут, решат, что мистер президент уже не тот, обмяк. Мягким тут быть опасно, а потому, решено… Вас гильотинируют. Это королевская казнь, но не благодарите.

— Не стану.

— Да? — Элфдорд сделал паузу, постукивая кончиками пальцев по полированной крышке стола. — Это вы сейчас храбритесь, — с легкой улыбкой добавил он. — Вам кажется, что впереди часы жизни, а это при правильном настрое — целая вечность, но, когда смерть посмотрит в лицо, запоете иначе.

— Будущее покажет.

— Какой молодец, страх заглушаете наглостью. Знаете, Мартинес, вы мне симпатичны все больше — не то, что прежняя копия, та была жидковато. Хотите — могу помиловать. Не просто так, конечно, а с определенной выгодой для себя.

— Это какой?

— Вы признаете вину — земляне, мол, планировали уничтожить терайа, покаетесь на публику, заявите, что здешнее Сопротивление продалось врагам Теро. Будет какой-никакой пропагандистский эффект. За это я согласен заменить казнь на пожизненное…

— Не хочу.

— Так я и знал, ладно. Суд пройдет без вас. Казнят завтра, в городе, на глазах у толпы. Прощайте, Мартинес… Охрана, Уведите.

«… Психопат, сукин сын, — размышлял Демиург по дороге в камеру. — Супервиро — псионики, могли бы, наверное, меня принудить. Но Элфорд хочет, чтобы я развалился самостоятельно, а потому завтра придется умирать. Такая вот ситуация».

Следующие часы Мартынов провел в сильнейшей тревоге. «А, может, черт с ним, с Элфордом, — размышлял он, отчаявшись. — Позвать охрану, сказать, что на все согласен. Сделать, так, как они хотят, выжить сейчас и потянуть время. Эухенита на Веруме. Сибирцев обо всем знает. Он придумает, как меня вытащить. Самолюбие поболит и пройдет, а дальше будет жизнь».

«Нет, не все можно исправить, и не надо надеяться, — возражал он сам себе. — Элфорд хочет меня унизить, но еще он хочет уничтожить подполье. Если поддамся, надавит сильнее. И будет так давить и давить, пока не выжмет душу до капли. Он заставит меня сдать всех — Ленца, Анисимова, десант с „Алконоста“, даже Эухениту. Коготок увяз — всей птичке пропасть, и ничем не оправдать предательство».

… Мартынов забылся тревожным сном и проснулся внезапно, в полной темноте. Где-то за преградой бетонных стен, заунывно и грозно, гудела сирена тревоги.