Баллада о Звездной Республике - II (СИ)

Глава 6 Оклатеро — 2

— President of Earth William Alford welcomes the people of the Earth.

[Президент Земли Уильям Элфорд приветствует людей Земли (англ.)]

Элфорд произнес эту фразу на великолепном английском, но переводчик по инерции допустил сбой, заменив «Earth» на «Теро».

Дважды сказанное «Земля» громко прозвучало в мгновенно наступившей тишине. Затем собрание взорвалось аплодисментами, а Мартынов оцепенел, готовый сквозь землю и провалиться.

«Узнал меня сукин сын или не узнал — это, конечно, вопрос. Здешний Элфорд выглядит моложе, возможно, не тот же самый, но с моим доппельгангером мог встречаться». Рука Эухениты, которая опиралась о руку Мартынова, напряглась.

— Что случилось? — спросила Женька шепотом.

— Это мой бывший босс, владелец «Вероники», псевдоотец Агнис. Будь осторожна, если он говорит на английском, возможно, знает и русский.

Новый шквал аплодисментов заглушил это перешептывание.

Встреча между тем продолжалась, она не слишком отличалась от подобных событий на Земле. Элфорд произнес краткую речь на английском, упомянув прогресс, разум, сходство цивилизаций и некие смутно обрисованные общие цели. Женька тоже ответила речью и тоже на английском, поблагодарив президента за теплый прием. Чип с прошением перешел в руки секретаря, после чего аристократия Теро превратилась в обычную толпу, на удивление беззаботную.

В отличие от Галатьера и Айджа, говорили эти люди по-английски, что наводило Мартынова на определенные мысли.

Элфорд подошел к Женьке, с бокалом в руке.

— Ваша миссия так важна, а вы так молоды.

— Я офицер, эта миссия — мой служебный долг.

— Вы, говорят, врач и пилот одновременно?

— Только медик-стажер и штурман.

— Скромность и смелость — отличное сочетание, я восхищен. Мистер Мартынов — ваш супруг?

— Мой друг, — машинально ответила Женька.

Утомленная телепортацией, стычкой на шоссе и бешеным ритмом дня, она ошиблась, использовав «friend» вместо «boyfriend», и Элфорд понимающе усмехнулся.

— Конечно-конечно. Я поначалу принял вас за брата и сестру, но теперь вижу ясно — никакого сходства и совсем другая ситуация. Мистер Мартынов, вы тоже медик?

— Я пилот.

— Может, правильнее назвать вас «сеньор Мартинес»?

— Почему? — поинтересовался доппельгангер, мастерски, надо сказать, разыграв удивление.

— Знаете, в вас ощущается кровь латино. Скорее всего, половина. Может быть, четвертушка. Я раньше знал одного Мартинеса, сильно на вас похожего.

— У меня нет братьев, тем более, их нет в Оклатеро.

— Учитывая, что наши миры — своего рода изнанка друг для друга, я бы от неожиданных встреч не зарекался, — Элфорд тонко улыбнулся — О, смотрите! Герцогиня Лавенхем хочет с вами побеседовать. Вон та леди в бриллиантовом колье. Подойдите к ней, мистер Мартынов, окажите уважение.

Доппельгангер не слишком охотно отошел и вскоре завязал разговор с пожилой, но сильно декольтированной дамой, а Элфорд вновь обратился к Женьке.

— У вас интересное имя, мисс Нечаева. «Евгения» намекает на избранность и хорошую генетику, однако, звучит длинновато. Я могу называть вас «Джинни»?

— Да, конечно, если вам так удобнее.

— Вы тоже можете называть меня Уилом, но только не на публике. Приходится все же, соблюдать этикет.

— Император Теро — такой же сторонник этикета во всем?

— О, наш Император — совсем отдельная история. Он мудр, велик и не совсем человек. Или, наверное, совсем не человек. Он едва ли вас примет, но прошение изучит рассмотрит и ответил через пару дней. Думаю, беспокоиться не о чем, он даст добро. Возможно попросит взамен какой-нибудь формальный знак уважения. Не берите в голову, все обойдется. Впредь, кстати, не прикасайтесь к предметам чужой культуры, особенно к захоронениям…

Мистера президента вскоре отвлек секретарь, и голодная Женька воспользовалась паузой, чтобы присоединиться к фуршету. Туда же подтянулся Мартынов, который едва отделался от герцогини.

— А поговорил с ней, и ситуация вырисовывается интересная, — сообщил доппельгангер с коротким смешком. — У них, похоже, три сословия. Круг Элфорда, высшая англоговорящая элита. Потом их помощники, собратья Галатьера — генетически модифицированные рабочие и солдаты, эти говорят на эсперанто. Но и слуги, которых первое и второе сословие презирает и считает шелупонью — они говорят на пиджине, ядреной смеси разных языков. Наш «друг» Элфорд правит местным Вавилоном, то есть, конечно, Оклатеро и прочей территорией от имени Императора, который, видимо, параноидален, потому что никому не показывается. На планете всего пятьсот миллионов граждан, что маловато, учитывая ее размеры. Остальных, похоже, сожрала эта самая феро.

— Разве лекарство им не помогает?

— Герцогиня сказала, что помогает, но вводить его нужно каждые пять лет. Доз на всех не хватает, и постоянно продляют жизнь только элите. Такие, как Галатьер, часто погибают, но слуги мрут еще быстрее, потому что бесплатны только первые пять уколов. Все, что после пяти, терайа достают втридорога на черном рынке, но там можно нарваться на подделку. Так что история с лекарством заиграла новыми красками.

— Сибирцев приказал не вести разведку.

— Да какая это разведка, Эухенита. Я просто слушал болтливую старую леди.

— Значит, прямо сейчас у них бушует феро?

— Якобы так, но детекторы скафандров с самого начала ничего не показали. Герцогиня не знает, как происходит заражение. Может быть, через еду?

— Нет. — решительно отрезала Женька. — Такую эпидемию могли прекратить санитарными мерами — стерилизовать воду и продукты, изолировать больных. А они, получается, тратят силы на непрерывное лечение, и уже много лет.

— Ладно хоть пища у них безвредна и есть ее можно, — констатировал Мартынов, нацеливаясь на фуршетный стол.

… Выглядели кушанья странновато, но примерно соответствовали земной еде. Вареная рыба с приправами, кусочки жареной птицы, причудливо нарезанный и украшенный фруктовый салат. Насытившись, аристократы переходили в конференц-зал дворца, где предстояло оценить «презентацию по истории планеты». Гостям представили почетные кресла, после чего ропот голосов умолк, и на возвышении появился худощавый мужчина с римским профилем. Голографическая подсказка завила в воздухе: «Профессор Салазар». Женька отключила переводчик браслета и слушала речь Салазара вживую, а Мартынов тем более легко понимал все сказанное.

— Самым важным событием в истории нашей планеты является обнаружение артефакта «Кондуит» в поясе Койпера, среди обломков чужого корабля. Он — основа системы телепортации, которой мы до сих пор пользуемся, но сути которой до конца не понимаем…

Голограмма показывала строительство Зала Прибытия, а потом его же в законченном виде.

— «Труба» — не их технология, — шепнула Женька Демиургу.

— Интересное сходство событий. Двигатель «Вероники» работал, используя минус-материю, и ее тоже нашли в поясе Койпера…

Салазару перешептывание не понравилось и он бросил на Мартынова гневный взгляд.

— Вскоре после обнаружения «Кондуита» наша планета погрузилась в глубокий кризис, причиной которого стала несправедливая система управления, — продолжил профессор. — Организация «Лига Земли» узурпировала власть, лишила законных прав благороднейшие семьи планеты и создала многочисленных супервиро — бессмертных и сильных солдат-рабов.

Голограмма поменялась, в воздухе возникли изображения совершенных людей, нарисованныев соответствии с лиными вкусами Салазара — преувеличенно мускулистые мужчины и женщины с очень пышными формами.

— Генетически измененные вышли из подчинения и развязали войну против настоящих людей. Теро несла колоссальные потери, пока на ее защиту не встала группа военных и политиков под руководством человека, которого мы теперь знаем как великого Императора. Армию супервиро сокрушили, преступную Лигу Земли распустили, ее участников достойно наказали, границы на планете были стерты и наступила эра справедливого правления…

На этот раз в воздухе повисла символическая фигура Императора с сиянием вместо лица. Салазар с почтением поклонился голограмме и продолжил:

— Вся планета праздновала победу, но наша радость оказалась недолгой. Преступные супервиро перед свое гибелью создали возбудитель болезни, которую мы называем феро. Многие умерли, остальные научились выживать. Наши самоотверженные врачи и ученые сумели обуздать болезнь. Признанием выдающихся заслуг нашей цивилизации является визит новых друзей с планеты Земля. Эти люди признают величие нашего Императора! Поприветствуем же их!

В зале раздались энергичные хлопки в ладоши, голограмма исчезла, и Салазар ушел за кулисы. Аристократы снова двинулись к столу, на котором слуги успели заменить блюда. Эта вторая перемена оказалась изысканной — появился местный вариант устриц, необычная, невероятно крупная икра и главное блюдо вечера, которое переводчик браслета назвал фаршированным кракеном. Теперь участники не только ели, но и выпивали, причем много, а престарелая герцогиня Лавенхем не отставала в это деле от других.

— Пир во время чумы, — шепнула Женька. — Поехали лучше домой. То есть, в особняк. Лучше бы на Верум. Еще лучше — прямо на Землю, но пока не время.

— Не получится удрать даже в особняк. Эти безумцы запланировали бал. Придется танцевать для их развлечения. Веселись и считай, что занята ксенологическим исследованием.

…Близилась полночь, но бал только начался. Все участники, включая мистера Элфорда, отплясывали лихо, сначала парами, потом, построившись кругом и меняя партнеров.

— Ну и как вам наша Теро? — поинтересовался у Женьки Элфорд, который слегка запыхался.

— Впечатляет, Уил. Особенно ваши супервиро, которые владеют телепатией…

— А, эти… — Элфорд скривился. — Не бойтесь Джинни. Они опасны только для врагов, не для нас с вами. Собаки в наморднике, преданные владельцу.

— Я видела, как они убивали бандитов.

— Бандитов — сколько угодно, но людей высшего круга — никогда.

В этот миг пары поменялись, и Женька снова вернулась к Мартынову.

— А я тут узнал личный статус президента, — сообщил доппельгангер, старясь одновременно танцевать в такт.

— Ну и как?

— У него была жена Альда и дочь Агнис. Обе умерли от феро. Лекарство почему-то не сработало.

— И какие у тебя выводы?

— От истории Элфорда пахнет враньем.

Объяснить, в чем же состоит вранье, Мартынов не успел, потому что очутился в паре с герцогиней, а Женька — в паре с Салазаром.

— Я очень волнуюсь, — заговорила Женька. — Мы кушаем и пьем вместе со всеми. Лихорадкой феро легко заразиться?

— О, боже, мисс Нечаева… не думайте про это, — Салазар наморщил нос. — Феро передается через кровь, от матери при рождении и в других… скажем, так, очень интимных обстоятельствах. Подцепив раз, уже не отвяжешься, но лекарство возвращает комфорт и сохраняет нам жизнь.

— Сохраняет… Это звучит грустно. Мне жаль зараженных.

— Нас? Не жалейте. Пятно на белом плаще — неприятно, а вот феро — чушь. Риск смерти придает существованию особый острый привкус.

… Круг танцоров сдвинулся, и Элфорд мягко принял Женькину руку.

— Не обращайте внимания на Салазара, — заметил он с полуулыбкой. — Наш историк помешан на эросе, танатосе и непристойных выдумках. Послушать его, так мы все поголовно больны и все озабочены. Чушь! Феро внедрили супервиро. Они обещали людям долголетие, брали у них кровь, вводили какие-то препараты — и вот результат. Сейчас больных процентов пять-шесть, остальные терайа здоровы, но некоторых одолевает паранойя. Они платят мошенникам бешеные деньги, чтобы получить ненужное плацебо.

— Вот как.

— Увы. Даже среди элиты встречаются идиоты.

В особняк они возвращались в половине третьего ночи, вдвоем, на гирокоптере c автопилотом.

— Как думаешь, Элфорд тебя узнал?

— Кого-то он точно припомнил, но меня или другого Мартинеса — не понятно. Допустим, Теро — это Земля в другом варианте событий. Только вот в мире, где я родился, про город Оклатеро никто не слышал.

— Может, город построили позднее, когда Элфорд захватил власть.

— Конечно, все может быть, но очень хочется верить, что это странное место — не созданный мною же косяк.

Обычная душевная броня Мартынова, казалось, дала трещину, по крайней мере, выглядел он расстроенным.

— Не выдумывай себе вину, — твердо заявила Женька.

— Пытаешься утешить?

— Нет, прояснить суть. Агнис, когда ее отпустили на «Веронике», собиралась прыгнуть в прошлое. Она это сделала, вот и причина. Смотри, все сходится — Элфорд, Агнис, Альда, исследования по возбудителям…

Гирокоптер вдруг пошел на снижение и быстро опустился на грунт. Уличные лампы не горели. Узкие пустые улицы погрузились во тьму. Вдобавок дул сильный ветер, и на улице похолодало. Мартынов открыл железную дверь электронным ключом.

— Ложись спать, Эухенита, я покараулю, — предложил он, очутившись в доме.

— Ты же устал.

— Устал, но отключаться обоим нельзя. Моя вахта начнется сейчас, в восемь утра я тебя разбужу и тогда поменяемся. Раньше следующего вечера мероприятий не будет, так что отдохнуть я сумею.

— Ты точно выдержишь до восьми?

— Выдержу.

Эухенита осталась в спальне, а Мартынов нашел в столовой ингредиенты, сварил себе подобие земного кофе, с горячей чашкой вернулся в холл и присел там на мраморную скамью.

«Мой босс Элфорд всегда был мерзавцем, — размышлял он, отхлебывая горький напиток. — Мерзавцем — да, но человеком серьезным. Он не прожигатель жизни, это факт. Что-то мне подсказывает, что и местный Элфорд примерно такой же. Морочит нам голову праздником, а сам ждет… только чего ждет? Может, они с Императором разошлись во мнениях?»

Мартынов и вправду сильно утомился, его одолевала дрема, но она полностью исчезла, как только в наружную дверь резко постучали.

— Кто там?

— Ваша охрана, — ответили ему на искаженном эсперанто.

— Мы не просили ставить охрану, — отозвался Мартынов тоже на эсперанто.

— Не важно. У нас четкий приказ — удостовериться, что гости в порядке.

— Чей приказ?

— Коменданта города. Отворите.

— Иру ал ла инферо. Идите к черту, не открою. Сейчас середина ночи. Мы давно спим. Зовите командира, и такого, чтобы я его лично знал.

— А то что?

— А то придется будить Тардина Кая, просить у него ключ. Управляющий скажет вам скажет спасибо. Второй вариант — стойте под дверью до утра.

Прокричав это, Мартынов вернулся в спальню.

— Оденься на всякий случай, — шепнул он проснувшейся Женьке. — К нам кто-то ломится.

— Хотят арестовать?

— Пока не знаю, но лучше быть одетой.

— Надо сопротивляться.

— Нечем, оружия нет, и они тут все телекинетики. Пока просто потянем время.

Дальнейший стук и ругань Мартынов игнорировал, пока из-за снаружи не раздался хорошо узнаваемый голос Айджа:

— Доброй ночи всем. Простите, синьоро, этих старательных болванов. Мы — действительно ваша охрана. Инспектор Галатьер передает привет по связи и просит позволения осмотреть помещение. Если не откроете, солдаты начнут ломать дверь телекинезом, а попадет за грубость мне. Давайте, обойдемся без скандала.

— Ладно, заходите.

Супервиро-телекинетики, очевидно, приструненные, вошли на цыпочках, проверили пустые комнаты, постояли на пороге спальни, ошалело рассматирвая Женьку. Их было всего двое, но Мартынов не забыл кровавую сцену на шоссе и понимал, насколько эти терайа опасны.

— Чисто, — бросил Айдж. — Извините, что потревожили, — добавил он. — Солдаты останутся снаружи, там есть оборудованный пост.

Мартынов молча кивнул. «Сукин сын Элфорд, это же домашний арест, а не забота о безопасности». Он запер за солдатам дверь и обернулся к Женьке:

— Знаю, что сложно, но постарайся поспать. Для завтрашних переговоров с Элфордом нужна ясная голова.

Сам Демиург вернулся в холли остался там, вслушиваясь в ночные звуки чужого города — в свист ветра, отдаленную перекличку солдат, в скрип каких-то конструкций. «События ускоряются, — думал он. — Завтрашний и послезавтрашний день решают все. Или мы договоримся с терайа или… Противно такое признавать, но мы беззащитны. Элфорд нас не отпустит».

Прошел примерно час, Мартынов все сидел, прислонившись спиной к холодной стене и на замечал этого. Снаружи, возможно, светало, но он не смотрел на часы. Потом за дверью что-то упало, шмякнулось о каменные плиты крыльца, а следом раздалась трескотня выстрелов.

— Что там? — крикнула Женька из спальни.

— Пока не знаю. Оставайся на месте. Не выходи из спальни.

Перестрелка, впрочем, оказалась короткой и, похоже, сопровождалась телекинезом, потому что дверь гремела, с косяков сыпалась пыль.

Потом в наступившей зловещей тишине хрустнул замкок. Створка отворилсь на полметра и в щель протиснулся терайа, вооруженный пистолетом.

«Прямо сейчас, пока он не прицелился». Мартынов вильнул чуть в торону, в потом ударил по руке пришельца перекрестно — сразу по за ладони и по запястью. Ствол полетел на мраморный пол, но противник не сдался и левой рукой попытался ударить доппельгангера в кадык. Удар пришелся вскользь, Мартынов на миг задохнулся, а потом ощутил телекинез — его колени вдруг подкосились. Падая, но нарочно сбил противника с ног, прижал его к полу и придавил предплечьем горло.

На все ушло меньше минуты. Поверженный больше не сопротивлялся, похоже, он был ранен, по крайней мере руки Мартынова вдруг сделались влажными от крови.

— Ты как? — Раздался голос Эухениты.

— Я нормально, но у нас тут гость, его придется связать. Неси сюда простыню.

— Тут простыня три на четыре метра. В нее даже замотать можно.

Женька бросила на пол ворох тряпья, а пленник тем временем смотрел в потолок и становился все бледнее.

— Сойдет, чтобы обехдвижить, — Мартынов кивнул. — Возьми пистолет, Эухенита, проверь, что там за дверью. Только очень-очень осторожно. сразу не Высовывайся.

Женька на короткое время исчезла, а потом вернулась, неестественно спокойная и словно бы оцепеневшая.

— Снаружи сейчас тихо. Охрану всю положили. Айджа застрелили. Еще там два мертвых терайа в гражданском. Они, похоже, дрались с солдатами.

— Понятно… Включи, пожалуйста, свет на полную. Шторы сначала задерни.

… Яркие лампы заставили пленника прищуриться. Мартынов все еще придерживал его за шею, но не сильно, позволяя дышать и говорить.

— Кто ты такой?

Парень молчал. Кровь текла из простреленного левого плеча.

— Мы одни, тебя никто не спасет, а потому лучше говори. Зачем вы убивали солдат?

— Потому что они нас не пускали в дом, — прохрипел парень на правильном эсперанто, которое подучившийся Мартынов понимал без переводчика.

— Зачем ломились в дом?

— Хотели убить тебя… и женщину тоже.

— Вас прислал Элфорд?

В тускнеющих глазах раненого сверкнула ненависть, он дернулся, но тут же обмяк.

— Элфорд — чудовище… Это вы хотите ему помочь. Сделать так, чтобы этот уджас не кончался.

— Ну, парень, ты заврался. Мы пришли, чтобы получить лекарство и спасти друга. Личные качества Элфорда тут ни при чем.

— Так не поняли… — пленник попытался засмеяться, но только болезненно скривился. — Элфорд хочет от вас кое-чего. Если дадите — всем конец, и вам тоже.

— Чего именно хочет Элфорд?

Парень промолчал.

— Кто тебя нанял?

— Никто. Мы — Сопротивление.

— Вот, значит, как…

Мартынов лихорадочно соображал, взвешивая «за» и «против».

— Что будем делать с ним, Эухенита?

— Как врач скажу — окажем первую помощь.

Она ушла и вернулась и аптечкой от скафандра, присела рядом на корточки. У пленника, кроме пулевого отверстия на предплечье, оказалась сквозная рана на боку возле шестого ребра. Его тело выглядело полностью человеческим. Совпадало число ребер и строение мышц. На молодом, почти юном лице сияли радужки глаз — необычайно яркие, как иногда бывает у псиоников.

— Она врач, и не вздумай дурить ментально — башку оторву, — пообещал Демиург.

— Мое «пси» кончилось, слишком много крови вытекло.

Парень судорожно перевел дыхание и стиснул зубы. Он не мешал перевязке, просто смотрел в потолок, но глаза стекленели, словно пси-свечение свет внутри терайа угасало.

— Здесь его оставлять нельзя, — хмуро сказала Женька, закончив работу, стащив и скомкав медицинские перчатки. — Скоро заявятся люди Элфорда.

— Эй, сопротивленец! — позвал Мартынов. — Ты нам тут мешаешь. Давай, пора на выход.

— Слышу, — парень разлепил веки. — Зовите солдат, пощады не попрошу.

— Ух, какой резкий пацан. Думаешь, мучиться — красиво? Там будет страх и дерьмо. А главное, никто твоей стойкости не увидит.

— Продолжишь его пугать — он тут от сердечного приступа помрет, — вмешалась Женька. — Лучше просто отпустить. Я введу стимулятор и обезболивающее, ты его развяжешь, пускай проваливает на своих ногах.

— Слышишь, «сопротивление», — снова заговорил Мартынов, произнося чужие слова медленно, чтобы раненый все понял, — Мы не сдадим тебя охране, но дальше спасай себя сам. Передай друзьям — мы готовы их выслушать, но только если явятся без оружия. Будем ждать послезавтра, в полдень.

— Вы врете. Охрану усилят. Нас перебьет.

— Не перебьют, просто не нужно соваться в дом. Сделаем так. Мы отправимся прогуляться. Ваше дело наблюдать издали и спокойно подойти в безопасном месте. Понял?

— Да.

— Справитесь?

— Да.

— Тогда вставай и уходи.

— Встречаться с такими опасно, — заметила Женька, как только терайа, шатаясь, ушел. — В городе тоже — можно нарваться на снайпера.

— Знаю, но это наш последний шанс. Чтобы убраться с Теро, понадобятся союзники.

— Для начала понадобится смыть убрать кровь внутри дома. Никто не должен догадаться, что мы ему помогали. Не знаю, как уничтожить простыню без утилизатора. Сжечь тоже негде.

— Выкинем в окно спальни с другой стороны, там сорок метров высоты.

— Прохожим нижних ярусов на головы? Мама бы меня за такое убила…

Женька нервно засмеялась, но в ее глазах стыл затаенный страх. «Сорок восемь часов, — думал Мартынов. — продержимся еще сорок восемь часов, а потом — все. Уходим отсюда любым способом».