Барабаны зомби

Глава 11. Николо.

Глава 11.

Николо.

Он остановился возле причудливой формы скамьи и подумал, что Сад Тюильри по-прежнему прекрасен. Это место вдохновляло его. А в Музее Оранжери все также можно насладиться прекрасными холстами знаменитых импрессионистов. Только сегодня цель его визита была не праздной, а вполне деловой. Он ждал встречи с Пьером Барро, председателем Республиканской Христианской Партии. Их союзники в Парламенте Республики, и последние действия этих союзников требовали некоторых пояснений.

Николо задумался о том, что в последнее время совсем мало уделяет времени отдыху. Работа полностью захватила его, не оставляя возможности немного расслабиться. Он как-то незаметно взвалил на себя огромный груз дел, зачастую слабо связанных между собой. И сделал это самостоятельно, никто его не заставлял, наоборот товарищи и даже Папа волновались по такому поводу. Однако, он честно признался себе в этом, такая нагрузка была ему приятна, внутренний ограничитель пока не давал сигналов о переутомлении, так что он продолжал заниматься делами в прежнем, бодром ритме.

Вчерашний ужин с камерленго не принес никаких новостей или неожиданностей. Кардинал пытался стать если не другом, то товарищем, но Николо почему-то не особо стремился к сильному сближению. Вроде бы и разница в возрасте у них не очень велика, да и взгляды на устройство мира и Церкви не сильно различались, но все же оставалось какое-то «но».

С Барро таких проблем не имелось, но опять сидеть в кафе или ресторане он не хотел. Николо с некоторой иронией подумал о том, что в своей молодости представлял важные и ответственные переговоры именно в дорогих пафосных заведениях, так как считал, что судьбы мира решаются не в кабинетах, а на неформальных встречах в ресторанах. В некотором роде так оно, конечно, и было, только вот от мест общественного питания он просто устал.

Николо почувствовал, что за ним кто-то пристально наблюдает. Он огляделся вокруг и заметил двух парней спортивного телосложения в джинсах и футболках разного цвета, но с одинаковым рисунком. Они, не скрываясь, рассматривали его. Белые, хотя и достаточно загорелые. Стрижки короткие. Чья-то охрана. Скорее всего, Барро.

- Доброе утро, монсеньор, - Пьер появился откуда-то сбоку и достаточно неожиданно. Николо даже вздрогнул:

- Доброе, друг мой. Твои? - он кивнул в сторону парней.

Барро помотал головой:

- Нет, но мои ребята сейчас их проверят.

Охрана Барро появилась так же неожиданно, как и объект их защиты: пятеро мужчин в хлопковых штанах, легких льняных куртках с закатанными рукавами и черных армейских ботинках. Под куртками отчетливо виднелись пистолеты. Николо покачал головой:

- Не надо. Это свободная страна. А мы не занимаемся ничем предосудительным.

- Но они могут...

- Не стоит. Пусть смотрят... Хотел поздравить тебя, Пьер, с прошедшими выборами.

- Спасибо, монсеньор. Во многом наш успех зависел от вас...

- Не стоит, Пьер. Это ваша заслуга, ваш успех, мы только немного поддержали вас. Но. Всегда есть «но».

Барро был молод, тридцать шесть лет, совсем юнец на фоне остальных политиков Республики такого масштаба, но вовсе не наивен и глуп.

- Я так и думал, что наша встреча будет связана с некоторыми, хм, проблемами, монсеньор.

- Пьер, - Николо улыбнулся. Ему нравился этот парень, нравился по многим причинам и одной из них являлось умение быстро переходить к сути вопроса. Барро не разочаровал и в этот раз:

- Наши первые инициативы в Парламенте беспокоят вас?

- Конечно. Во Франции теперь многие связывают нашу Церковь и вашу партию. А те законопроекты, которые вы внесли на голосование, очень экстремальны.

- Они же все равно не пройдут, - Барро улыбнулся, - мы получили не так уж и много мест.

- На прошлых выборах вы вообще не прошли минимальный порог. Но теперь вы не какая-то подзаборная группка, а вполне респектабельные господа. Не надо отпугивать от себя людей умеренных взглядов, - Николо действительно переживал по поводу инициатив Барро: запрет на строительство новых мечетей, урезание субсидий для не получивших гражданство Республики мигрантов.

- Мы не хотим войны с исламом, если разобраться, то верующие в Аллаха, если они не радикалы, нам ближе, чем атеисты.

Николо протянул руку в сторону охраны политика:

- И, кстати, эстетика ваших парней очень напоминает...

- Нацистов, монсеньор? - Барро улыбался.

- Именно. Ваша страна в прошлом веке, также как и моя, здорово хлебнули от парней в такой форме.

- Ну, ваша, в некотором роде и послужила основой для их появления.

- Это долгий и запутанный вопрос, но не очень приятно читать в сети комментарии про вас, начинающиеся со слов «французский фюрер», «новый Рем», «штурмовики Барро».

- А, - Барро отмахнулся, - левые со своими штампами. Здравые люди знают, что мы не расисты: да у нас четверть партийного состава арабы и евреи.

- Пьер, мне нравится, что вы человек с юмором, но я хочу сказать, что такие инициативы не приветствуются с нашей стороны. Я просто прекращу финансирование. Это не угроза. Мы вам не хозяева, но и мириться с заигрыванием с нацизмом не станем. Эпатаж хорош в умеренных дозах. Перец хорош как дополнение к блюду, но есть его ложкой разумный человек не станет.

- Монсеньор, я не могу сразу после выборов показать своим избирателям, что стал жирным респектабельным буржуа.

- Пьер, - Николо подумал, что сейчас выглядит занудным ментором, - ваша электоральная база ограничена. Сейчас вы собрали свой максимум — одиннадцать процентов. Это много от ста миллионов избирателей. Это успех, но не триумф. Вам нужен рост. А теперь голоса можно только забирать. Господи, да вы же сами все понимаете. Сколько ультра-правых партий попадали в эту ловушку.

- Все, - Барро нахмурился.

- И сколько из нее выбралось? Ни одна. Так станьте первыми, кто сможет. Разорвите эту цепь неудач.

- Вы несомненно правы, монсеньор, но понадобится некоторое время и определенная гибкость.

- Пьер, я очень рад, что мы понимаем друг друга. И еще раз по поводу вашей охраны: смените имидж.

- Хорошо. Но и я кое-что хочу вам сказать, монсеньор. Конечно, - Николо догадывался, что сейчас услышит. И не ошибся: - Мы не станем слепыми проводниками ваших интересов. Союзники — да. Соратники — да. Но не вассалы.

- Пьер, нам не нужны слуги. Нам нужны сторонники. Мы же все: и я, и вы - в первую очередь слуги Господа.

- Я иногда не понимаю, вы иронизируете или нет, упоминая Господа, - Барро сказал это вполне серьезно и внимательно следил за реакцией Николо.

- Нет ни капли иронии, когда я говорю про Бога. Я, далеко не образцовый католик, но не лицемер. Я верю в Бога и считаю, что именно Ватикан лучшим образом в этом мире справляется с задачей поддержания веры. Не идеально, ведь мы всего лишь люди со своими страстями и слабостями, но две тысячи лет истории нашей Церкви прямо говорят о том, что это верный путь. И даже в современном мире я вижу потенциал для расширения паствы. За последние пятнадцать лет число людей, называющих себя католиками, перешагнуло цифру в два миллиарда. А мы не социальная сеть в виртуале.

- Монсеньор, вы для меня пример настоящего человека. Не священника, не политика, а именно человека. Папский престол должен по достоинству оценить ваше служение.

- Главное, чтобы Господь оценил мои усилия, - Николо не лукавил, хотя иногда чувствовал, что грех гордыни и упоение властью начинают переполнять его.

Двое парней в джинсах продолжали наблюдать за ними, иногда перебрасываясь какими-то фразами. Они явно кого-то ждали. Барро скривился:

- Не нравятся они мне. Выкинут какую-нибудь пакость сейчас. Кстати, монсеньор, вы зря так беспечно относитесь к своей безопасности. У человека вашего уровня просто обязана быть охрана.

- Господь — мой лучший защитник.

- Я почему-то предвидел такой ответ, - улыбнулся Барро. А Николо добавил:

- Я в стране-члене ЕС, в стране, в которой вот уже семь лет не было ни одного террористического акта, стране, где преступность снижается. В стране, в которой больше половины населения католики. Я не чувствую здесь угрозы.

К Барро подошел охранник и что-то прошептал на ухо. Политик помрачнел:

- Монсеньор, давайте уйдем отсюда. Эта парочка не распознается через систему. А это очень тревожный сигнал.

- Хорошо, - согласился Николо, хотя любопытство переполняло его. Они уже собрались уходить, как парни направились к ним. Со стороны Музея Оранжери приближались еще пара похожих мужчин, только один был в светло-сером легком деловом костюме.

- Одну минутку, господа, - крикнул им один из первой пары. Охранники Барро мгновенно среагировали и окружили своего босса и кардинала.

- В чем дело? - Барро сделал им шаг навстречу, охрана тотчас сдвинулась вперед вместе с ним.

- Нам нужен гражданин Стоффа, - ближайший «спортсмен» потянул за шнурок на своей шее, вытаскивая подвешенный к нему пластиковый жетон. Барро рассмеялся:

- Какая чушь! Это не ваша юрисдикция.

- Кто они? - поинтересовался Николо.

- Директорат Безопасности Обороны. Контрразведка армии. Безумие какое-то.

- Вовсе нет, - усмехнулся Николо. - Я, конечно, не думал, что до такого дойдет, но не удивлен.

- При чем здесь министерство Обороны?

- Вопрос национальной безопасности, гражданин Барро, - ответил подоспевший парень в деловом костюме, чей жетон тоже стал виден. - у нас есть вопросы к гражданину Стоффа. И мы зададим их в другом месте.

- Монсеньор Стоффа - подданный Ватикана и имеет дипломатический статус, - начал Барро. Охрана политика была напряжена, но совсем не напугана статусом четверки контрразведчиков. Николо почувствовал, что конфликт вот-вот начнется и обратился к Барро:

- Пьер, право, не стоит. Я пройду с ними...

- Это произвол! У вас есть ордер? - политик не унимался. - Я сейчас же свяжусь с вашим руководством, офицер...

- Как вам угодно, гражданин Барро. Кстати, отличная картина: святоша и нацист. Классический вариант, - человек в деловом костюме откровенно издевался, а Николо отметил, что черты лица у него определенно арабские. Налицо результат неконтролируемой миграции начала двадцатых годов. - Вы можете жаловаться кому пожелаете, но сейчас гражданин Стоффа пройдет с нами.

- Пьер, - Николо протиснулся между охранниками Барро, - не раздувайте конфликт. Это же не гестапо, в конце концов.

- Как мне к вам обращаться, офицер? - он спросил человека в деловом костюме.

- У вас плохо со зрением, гражданин Стоффа? На моем жетоне есть имя. Или пожертвований хватает только на финансирование нацистов? На лечение глаз не остается?

Николо улыбнулся и понадеялся, что это вышло непринужденно, хотя его переполняла злость. Такой откровенной агрессии он не ожидал. Нет, за свою жизнь, он сталкивался и с более явной неприязнью, но отвык от подобного общения. Он прочитал имя: Ренэ Гайяр. Ни звания, ни должности.

Барро кому-то расписывал происходящее через комм, а контрразведчик только усмехался:

- Идем?

- Да, - ответил Николо, - надо пообщаться с вашим хозяином. Надеюсь, ему-то делали прививку от бешенства.

- Очень остроумно, - ирония Николо не произвела впечатления на Гайяра.

- Уровень районной шпаны, про псов-легавых.

- Иногда мудрость толпы имеет под собой основания, - Николо решил так просто не сдаваться. Он чувствовал легкое беспокойство по поводу ситуации, но интуиция подсказывала, что непосредственной угрозы его жизни нет.

Барро опустил комм: выглядел он несколько дезориентированным.

- Мне пообещали, что разберутся в ситуации, а пока рекомендовали не вмешиваться.

- Так и сделайте, Пьер, - посоветовал ему Николо, но политик вдруг преобразился:

- Нет. Это произвол. Оливье, Сэми...

- Пьер! - повысил голос Николо - НЕ НАДО! Не делайте глупостей. Ваша охрана сейчас заработает себе уголовные дела.

- Но я не позволю им забрать вас...

- Да заткнись ты! - Гайяр по мнению Николо вел себя абсолютно непрофессионально. Или так и задумывалось изначально. Ему приходилось сталкиваться с представителями спецслужб разных стран в разных и зачастую конфликтных ситуациях, и никогда никто из них не вел себя так вызывающе. Чтобы Барро не наделал глупостей, он отошел подальше и с вопросом посмотрел на Гайяра:

- Офицер, вы будете пререкаться с Пьером или выполнять задание?

Контрразведчик покраснел от гнева и повернулся спиной к Барро:

- На парковку следуйте.

Николо зашагал в указанном направлении. «Спортсмены» организовали вокруг него защитное построение. Гайяр поравнялся с ним:

- Отдайте мне ваш комм, гражданин Стоффа.

- Пожалуйста, - он протянул ему устройство и спросил: - Вам обязательно обращаться ко мне, используя слово «гражданин»?

- Для меня вы гражданин, но никак не «мой господин».

- Ясно. Принципиально как.

- Мне нагрубить и вам?

- Не стоит утруждаться. Поберегите нервы. Здоровая нервная система — основа долголетия.

Николо уже откровенно потешался над сложившимся положением. Отдавая комм, он ни капли не переживал по поводу дешифровки. Вероятность взлома практически нулевая: пароли и аппаратная начинка были созданы при помощи ИскИна, так что даже лучшие дешифровальные алгоритмы не справятся с защитой. Да и ничего криминального или особо секретного там не хранилось: все щекотливые темы он предпочитал обсуждать лично. Понятно, что задержание связано с операцией в Либерии, но он не думал, что французы станут так резко реагировать. В правительстве Республики не было идиотов, чтобы ссориться со Святым Престолом, однако произошедшее могло означать, что кто-то резко поглупел.

Они миновали ворота парка и вышли на небольшую парковку, где стоял черный тонированный микроавтобус «Ситроен». Других автомобилей рядом не наблюдалось: стоимость парковки в центре Парижа давно заставила горожан и туристов пользоваться общественным транспортом.

Они сели в автобус. Николо поинтересовался:

- Так я арестован, задержан, или просто добровольно согласился встретиться с кем-то очень важным?

- На месте разберемся, - ответил Гайяр.

- У меня очень хорошая память, офицер, - сказал Николо, а тот криво усмехнулся:

- Я часто слышу угрозы...

- Но никто их не реализует до конца, - продолжил Николо, на секунду замолчал, а потом добавил: - Видите ли, офицер Гайяр, я обычно не бросаю дело на половине пути.

Ответа не последовало, но выражение лица контрразведчика не изменилось. Впрочем, Николо и не пытался его напугать: он просто честно предупредил о последствиях.

Микроавтобус тронулся с места, и он начал вспоминать, кто сейчас возглавляет Директорат Безопасности Обороны. Жаль, что пришлось отдать комм, так как вспомнить не получалось. С этим ведомством он еще ни разу не сталкивался.

Николо подумал о том, что его, конечно, могут запросто убить, однако такой исход казался маловероятным. Свидетель в виде Барро, тысячи записей на камерах наблюдения. Вряд ли армейская контрразведка станет так рисковать. Пристрелить его из-за угла стало бы намного проще.

Поездка не заняла много времени, но, куда именно они приехали, он определить не смог: микроавтобус несколько раз проезжал через короткие тоннели, а места на открытых пространствах он не узнавал. Дверь открыли и Гайяр отдал приказ отвести его к директору.

- А вы не пойдете? - с усмешкой спросил Николо. - Или псов не допускают до важных дел?

Офицер отвернулся.

Сопровождающие попросили его остановиться возле дверей лифта — автобус заехал на подземную парковку.

- Опять кого-то ждем?

- Лифт ждем, монсеньор, - ответил «спортсмен» на удивление вежливо. Николо внимательно присмотрелся к нему и заметил, что на шее у него две гайтаны: одна для жетона, вторая, видимо, для крестика.

- Понятно.

Лифт прибыл через две минуты, они вошли внутрь: никаких зеркал, только темно-коричневое дерево, настоящее, не пластиковая имитация. На сенсорной панели «спортсмен» набрал код, и лифт начал движение с ощутимым, но комфортным ускорением.

Лифт доставил их в просторную приемную с панорамным окном, из которого открывался великолепный вид на Париж. С большой высоты. Николо попытался сориентироваться по тому, что увидел за окном, но бросил это занятие: он не очень хорошо знал столицу республики.

Сопровождающие остались в кабине лифта, а его встретил пожилой мужчина в белой рубашке и черных брюках из легкой шерсти.

- Мишель Дебе, монсеньор, директор этого ведомства.

От него так и веяло радушием и доброжелательностью. Даже во взгляде читалась заинтересованность в знакомстве.

- Кардинал Стоффа, - Николо немного растерялся, но тут же пришел в себя: наверное, на такой эффект и рассчитывали: хам и наглец Гайяр и обходительный директор.

- Прошу простить, что мне пришлось так бесцеремонно звать вас на встречу...

- Директор Дебе, не надо этих игр в шпионов, не надо танцев со словами. Какого дьявола я здесь вообще делаю?

- А вы четко излагаете... - Дебе убрал радушие со своего лица и знаком предложил сесть в кресло , обитое зеленой тканью. Николо не стал отказываться, но продолжил:

- Если я не арестован, то хочу вернуться в парк. У меня были планы завершить прогулку.

- Вы не арестованы, вы задержаны для выяснения личности.

- Серьезно?

- Конечно, программа идентификации выдала совпадение ваших данных с данными разыскиваемого дезертира. Так что у нас есть 48 часов для необходимых действий по подтверждению вашей личности.

- Это смешно, директор. Такие вещи могли бы и обычные полицейские сделать.

- Мне не смешно. У меня приказ, - Дебе говорил открыто. - И он мне не нравится. Но...Я решил, что вам будет комфортнее провести время здесь, а не в заштатном участке.

- «Талес» и Либерия? - устало вздохнул Николо.

- Именно. Мне озвучить их предложение?

- Как хотите. Только ответ будет один — нет. Операция уже началась, свернуть я ее не смогу, да и не хочу этого делать. А зачем вы отправили за мной этого хама?

- И это тоже был не я. Скажу прямо, я в этой должности вторую неделю, так что здесь полно людей от прежнего руководителя, а у Гайяра еще и родственники в «Алкателе», так что я еще не полностью контролирую свое ведомство.

- Невероятно. Глава спецслужбы не властен над подчиненными. Сенсация.

- Грустная сенсация. Хотите выпить?

- А что мне еще остается?

- Шахматы, видео? С едой не проблема: через дорогу отличный ресторан с доставкой.

- Звоните президенту.

- Это не реально, - директор вздохнул и показал на мини-бар. - Что предпочитаете?

- Виски. Сегодня виски.

- Хорошо. Кстати, Барро не успокоился. Мне доложили, что он собирается вывести людей на улицу.

- Это будет забавно! - улыбнулся Николо. - Я думаю, что Гайяр сыграл в этом немалую роль. А до этого где проходили службу?

- Авиация. Совсем другое дело.

Николо внезапно вспомнил одну историю, связанную с французскими ВВС, и спросил:

- А не вы ли случайно занимались расследованием того сомнительного дела по продаже списанных вертолетов частному военному подрядчику?

Директор плеснул виски в стаканы и улыбнулся:

- Да. Министерство обороны понесло значительные финансовые потери тогда. Увы, я слишком поздно обнаружил, что господин из «Дрейк Фаундейшн» получил по «ошибке» модернизированные машины, а не списанную технику.

Николо понял, что директор совсем не прост, и сделал глоток.

- Господь так причудливо переплетает наши жизни.

- Господин Белов ваш друг?

- Друг? Скорее деловой партнер, ставший хорошим товарищем.

- Мне очень интересно, как вообще служение Господу может быть связано с военными действиями, убийствами других людей? - Дебе задал этот вопрос абсолютно безразличным тоном. - Какая-то есть специальная молитва, которая позволяет примирить творимое насилие с Божьими заповедями? Это, наверное, секретная молитва, доступная только высшим католическим иерархам?

Николо поморщился:

- Иногда только решительные действия могут предотвратить творимое зло.

- Вот как сейчас в этой бедной африканской стране, где ваши наемники будут убивать солдат моей страны?

Дебе начал раскрываться. Все первоначальные слова, про нежелание выполнять приказ, оказались уловкой.

- Надеюсь, что до этого не дойдет, - Николо на самом деле хотел этого. - Вы же проинструктировали своих солдат не вмешиваться в ЗАКОННУЮ операцию по аресту безумного мятежника.

- Наши солдаты выполняют задачу по охране собственности французской корпорации и одновременно ведут поиск этого же человека.

- Неудачные и длительные поиски, - уточнил Николо, - получается, что люди из «Дрейк Фаундейшн» будут помогать вашим солдатам.

- Не получается. Франция не помогает наемникам из компании военного преступника.

- Господин Белов признан нежелательной персоной на территории ЕС, решением суда лишен права вести любую деятельность на территории ЕС, но в списке военных преступников его нет.

- Значит, скоро появится, - уверенно заявил Дебе.

- Скажите честно, директор: вы так рьяно бьетесь за интересы «Талес» или за интересы Республики?

- «Талес» - часть Франции, доля государственного капитала...

- Да всем плевать на эти доли, - прервал его Николо, который решил, что достаточно долго вел себя слишком смиренно. - Прикрываясь надуманными предлогами, вы позволили спятившему проповеднику трансформировать тысячи людей, тысячи, в зомби. Еще тысячи просто убиты во время его походов против «еретиков». Потворствуете маньяку ради получения прибыли одной корпорации?

- Сильно! - Дебе показал на бутылку, подразумевая, что готов налить снова, Николо согласно кивнул головой. - Но в корне не верно. Лично я поставил перед собой задачу любыми способами предотвратить превращение моей страны в теократию. Я убежден, что религия не должна влиять на политику. Когда я начинал свою службу, про Ватикан было слышно только то, что нашли очередного педофила, или, что отмывались деньги сомнительных структур. Но вот уже второй десяток лет я вижу, как католицизм начинает диктовать свои условия во всех сферах: медицине, образовании, даже в армии, черт возьми. Мне одинаково противны исламисты с их джихадом, но и ваша церковь встала на путь насилия. Это конец прогресса, путь в средние века. Дай вам волю, вы же еретиков сжигать начнете. И еще: поддерживая нацистов, вроде Барро, Папский престол заставляет вспомнить годы Гитлеровской оккупации.

- Глубоко копаете, директор.

- Да куда уж глубже. Ваш Климент решил, что будет своей волей решать, как вести дела национальным правительствам. Пришла пора поставить вас на место, господа.

- Это у вас личное отвращение к религии или часть государственной программы?

- Франция — светская республика. У нас даже открытая демонстрация религиозной атрибутики законодательно запрещена.

- Да. Только вот мусульманам явно делались поблажки, а католиков отправляли в тюрьму за случайно выглянувший нательный крестик.

- Это демагогия, монсеньор. Я все же предложу вам сделать звонок Белову. Прекращайте операцию, возвращайтесь домой. Если ваши люди хоть один выстрел сделают в наших солдат, то весь мир узнает о ваших совместных операциях с «Дрейк Фаундейшн». Материал у нас имеется обширный. Это станет сенсацией на долгое время.

- Директор, вы взрослый человек, а вещаете какую-то марксистскую чушь. Ненависть к религии для вас самого стала религией. Я смотрю на вас и вижу перед собой фанатика. Умного, образованного, воспитанного, но фанатика. Я же обладаю одним преимуществом перед вами — моя вера искренняя. И я готов пострадать за нее. Шантаж с разоблачением вызовет ответную реакцию. У нас также имеются интересные факты о деятельности вашего кабинета и связях с корпорациями, не только «Талес». Эти потоки дерьма столкнутся в водовороте и увлекут за собой множество, в целом, неплохих людей. Сломанные судьбы, рухнувшие карьеры, банкротства, самоубийства, где-то и месть со стороны причастных или пострадавших. Маленький апокалипсис. Вы готовы к такому?

- Да, - твердо заявил Дебе, но Николо заметил, что при этом директор на секунду прикрыл глаза. Он мог расслабиться: ничего из обещанного не последует.

- Тогда начинайте процесс, - предложил он, а Дебе усмехнулся:

- Еще есть время, не очень много, но есть, чтобы вы остановили своих наемных убийц.

- Господи, директор, это просто солдаты. Такие же, как и ваши. И люди из «Дрейк», и ваши служат за деньги. Даже вы, директор, получаете зарплату за свою работу.

- Мои солдаты служат не только за деньги...

- Ах, да, еще и ради интересов «Талес». Стали акционерами?

- Монсеньор, вы не тому человеку пытаетесь продать свою демагогию.

- Директор, а давайте тогда просто будем молча пить виски? Раз уж у нас не складывается разговор. И, кстати, у вас, наверняка, множество дел и без меня. Я не стану возражать, если вы займетесь ими, оставив меня одного. Попыток к бегству я делать не стану: понимаю, что они бесполезны.

- Да, - Дебе показал на мини-бар, - это в вашем полном распоряжении. На терминал я выведу инфо-каналы, ввод с вашей стороны, увы, придется заблокировать. А вот здесь, рядом с баром, есть внутренний интерком: при необходимости поесть или поговорить со мной — пользуйтесь им. Санузел с душем за серой дверью. Я пошел.