Барабаны зомби

Глава 4. Николо.

Глава 4.

Николо.

Он посмотрел на себя в зеркало и остался доволен: новый темно-синий костюм сидел идеально. Тонкая шерстяная ткань с небольшим добавлением синтетического волокна для антистатики. Николо предпочитал такую одежду. Носить сутану или армейскую форму ему не нравилось. Да он и из армии ушел в свое время в том числе и по причине того, что военные должны ходить в форме. Нет, конечно, основным мотивом ухода послужила победа партии Виолетты Сифуэнтос на выборах в парламент Италии, после чего финансирование вооруженных сил сократилось вдвое.

После увольнения у него появилось много свободного времени, и он начал думать, чем займется вместо службы. Вырос он в семье ревностных католиков, но долгое время пренебрегал походами в церковь. Но тут на Римский Престол избрали нового Папу. Климента. Бразилец из итальянской семьи, в свое время отслужил в армии почти десять лет. И на момент избрания он был совсем молод: пятьдесят девять лет. Энергия нового Папы била через край, он использовал все каналы масс-медиа, чтобы вернуть прихожан в церкви, начал множество реформ и старался довести их до конца. Климент не стеснялся называть вещи своими именами. Это были жесткие формулировки, подкрепленные цитатами из священного писания, причем на фоне творившегося тогда всеобщего безумия речи Папы звучали как глас разума. Николо они импонировали, но о служении он даже не задумывался. Обратиться к Церкви его подтолкнула не самая приятная история.

Рядом с его домом находился старый католический храм, прихожанами которого были преимущественно пожилые жители окрестных улиц. Он сам там побывал всего два раза. Но однажды во время воскресной службы туда ворвались пятеро молодых марокканцев с ножами и молотками. Еще двое расписывали аэрозольными баллончиками стену возле входа и кричали что-то про Аллаха. Тогда он оказался совсем рядом, так как вышел на улицу выкурить сигарету — арендодатель не позволял этого делать в квартире. Николо отреагировал незамедлительно: помчался к храму, на ходу криком призывая прохожих и соседей вызвать полицию и помочь. Полицию вызвали сразу, а вот с помощью обстояло не так просто: пожилые мужчины просто физически не успевали выйти из домов.

Николо на тот момент находился в прекрасной физической форме, к тому же службу проходил в тактической части, так что справиться с двумя подростками у входа не составило труда. Несколько точных ударов, и ублюдки уже лежали на земле, из открытых дверей храма раздавались отчаянные крики и мольбы о помощи. Он бросился внутрь, и перед тем, как ему в голову прилетел молоток, успел увидеть, как пять здоровых парней в спортивных костюмах и балаклавах носятся между рядами, нанося удары по пожилым прихожанам.

К счастью, полиция прибыла оперативно: участок находился не так далеко, прибыли и экипажи экстренных служб, так что никто не погиб. Тяжелые повреждения, но выжили по милости Господа все. И это было чудом. Как потом шутили его армейские друзья: Николо крестили в тот день второй раз. А что? Молоток чем-то смахивает на крест.

Он попал в католическую больницу, где Николо окружили всемерной заботой. Нападавших арестовали, его долго опрашивали полицейские, а потом в Сети начался шум. Куча общественных организаций помощи мигрантам и прочие симпатизирующие дерзким маврам подняли волну по защите участников нападения. Дети, заблудшие души, продукт социальной и расовой несправедливости, несчастные жертвы колониального прошлого. Все, кто угодно, но только не молодые исламские фанатики. Косвенно затронули и его. Бывший военный по мнению гуманистов должен был словом остановить нападавших, а не отправлять их в нокаут. А пробитая голова Николо и множественные ножевые ранения других прихожан — вина правительства, общества, политиканов, глобального потепления, но никак не результат безнаказанности молодых отморозков.

Удар в голову оказался настолько сокрушительным, что он даже бросил курить, хотя до этого предпринимал множество бесплодных попыток. Лежа на больничной койке, он отслеживал, как развивается уголовное дело против нападавших. И результаты печалили: ни одного совершеннолетнего, все нелегалы, но возраст не позволял депортировать в родные края. Приговор просто взбесил Николо: десять лет условного срока для двоих, по пять для остальных, ну, и такая абсолютно бессмысленная вещь, как принудительные курсы психологической ассимиляции. А на стриминговых каналах этих тварей просто расцветала зеленая чума. Подрастающие воины джихада, кафиры поставлены на место. Адвокаты на суде заявили, что подростков на нападение спровоцировали витражи храма с христианской атрибутикой. Видите ли, молодые марроканцы вспомнили про свои страдания во время Крестовых Походов.

Один из пострадавших стариков, лежавший вместе с ним в палате, состоял в одном из мафиозных кланов. Это был старый беспомощный алкоголик, но Николо не поленился покопаться в его прошлом: старикан в свое время имел вес в криминальных кругах. Новые боссы что-то проблеяли про подающуюся холодной месть, и на этом блеянии и пакете с апельсинами вся помощь организации закончилась.

Но если бы все обстояло настолько печально, то вряд ли сейчас он стоял в коридоре лондонского отеля, примеряя новый костюм из дорого английского ателье. До нападения подобные случаи происходили вполне регулярно по всему ЕС, причем заканчивались гораздо более трагично. Счет жертв шел на десятки. Однако именно эта история переполнила чашу терпения Римского Престола.

В больницу приехал Папа Климент. Лично. Совершенно неожиданно. И именно там он сделал несколько заявлений, навсегда изменивших политический ландшафт Европы, изменивших и судьбу Николо.

- Всепрощение не означает вседозволенность.

- Церковь в опасности.

- Ислам — не религия мира.

- Человечество не готово к Новому Завету.

- Войско Христово должно быть не только в сердцах, но и в деле.

- Если не работают светские законы, то пусть люди решают по заповедям Божьим.

Николо в каком-то непонятном порыве изъявил желание стать клириком, и Климент, этот подтянутый и бодрый глава Ватикана, лично благословил его на служение:

- Защитники Царства Христова будут рады принять тебя в свои ряды.

На Климента после таких заявлений обрушился вал обвинений в фашизме, нацизме, подстрекательстве к религиозной войне, его объявили новым крестоносцем, Антихристом на Папском Троне, Гитлером 21 века, выбравшимся из склепа инквизитором, но это все померкло после того, как правительство Испании заключило соглашение с США о перенаправлении потока мигрантов из Латинской Америки в Европу. Чтобы попасть в ЕС, требовалось несколько простых вещей: отсутствие судимости, наличие хоть какой- то профессии и принадлежность к католической церкви. Последний момент считался самым дискриминационным, но переправку через Атлантику и первоначальное обустройство оплачивал Ватикан, так что объяснение было вполне адекватным.

Старая Европа нуждалась в рабочей силе и молодой крови, до инициативы Климента эти ниши заполняли мигранты из Африки и Востока, которые со вторым вопросом справлялись очень хорошо, но ассимиляция шла туго, а вот миллионы латиносов из Нового Света изменили расстановку сил. Более законопослушные, более деятельные, более богобоязненные, в конце концов. Николо все это наблюдал лично, и не только наблюдал. Он участвовал во всем этом процессе. На Климента за первые шесть лет Папства было совершено двадцать четыре покушения. Ни один Папа до этого не мог похвастаться таким общественным и террористическим вниманием. Убить его пытались не только исламисты, но и предатели из числа Церкви, считавшие бразильского выскочку Антихристом, а также самые гуманные последователи всеобщего благоденствия, решившие, что удел Европы каяться. Долго ходили слухи, что на этом фоне Ватикан возродит Инквизицию, но обошлось. Охрану Понтифика усилили, так что реформы продолжались.

Италии за полтора десятилетия почти удалось выбить с лидирующих позиций Францию и Германию, сократив отставание в промышленном и экономическом потенциале до долей процента. Первую спасала Африка, вторую Россия. Испания подтянулась до пятого места, уступив Польше. Бывший советский сателлит встал в ряды экономических локомотивов ЕС. А еще там было почти сто миллионов католиков.

Николо органично влился в команду Климента. Один из немногих коренных итальянцев, которые поддержали инициативы нового Понтифика. Оппозиция существовала и в Ватикане. В итоге на него возложили проведение самых деликатных и неоднозначных операций, вроде той, ради которой он прибыл в Лондон.

Он посмотрел на наручные часы. Скоро за ним заедет Белов. Русский наемник был ему симпатичен. Умен, пунктуален и честен. Не хватался за все предложения: да, бывало, что и отказывал в сотрудничестве. Единственное, чего ему не хватало, так это крещения. Но тут даже таланта Никола не хватало, чтобы переубедить убежденного атеиста.

Утро и первую половину дня он провел с Франческой, женщиной с которой познакомился в поезде, устроил ей небольшую экскурсию, а потом вернул в гостиницу. Она явно ждала продолжения, но он решил для себя, что не станет с ней спать. Так что оставил ее немного разочарованной, но в целом довольной.

На комм пришло уведомление, что машина Белова подъезжает к гостинице, так что он вышел в коридор. Николо не испытывал сильного желания посещать представление, но русский почему-то настаивал, наверное, полагал, что он никогда не видел зомби. Он не стал разочаровывать наемника и в итоге согласился.

Приглашения им раздобыл юрист, он же и находился в машине с Антоном — серебристый немецкий седан. Николо спросил у русского, сидевшего на водительском месте:

- Почему не «Ягуар», почему не «Бентли»?

- Это генетика, - за Антона ответил Мовлади, - все русские подспудно мечтают о немецких машинах. Даже дворянский британский титул не может победить эту страсть.

- Все гораздо прозаичнее. Просто «Бентли» в таком же кузове и с такими же характеристиками и отделкой в два раза дороже. А моя жадность победила патриотические чувства.

- Монсеньор Стоффа, - обратился к нему юрист, - я хотел бы предупредить вас о нескольких вещах. Мы будем находиться в вип-ложе вместе с хозяевами диско, братьями Эпштейнами. Они - близнецы, и они — бандиты.

- Надо полагать, что добропорядочные граждане не станут организовывать подпольные зомби-схватки и тотализатор.

- Не об этом речь. Один из них, старший, абсолютно нормальный парень, если такое понятие применимо к людям их рода, хм, деятельности, а вот второй не дружит с головой. Совсем. Он ведет себя вызывающе, несет дикую чушь и постоянно провоцирует других на конфликт.

- Может, стоило выбрать места попроще?

- Увы, других не оставалось. И я сопровождаю несколько их сделок, так что, в некотором роде, вхож в ближний круг. Но я этим не горжусь.

- Мовлади хочет сказать, что когда у вас возникнет желание дать в морду одному из них, то сдержитесь первые два раза, а на третий - бейте.

- Я не особенно уважаю насилие, - заявил Николо, чем вызвал смех. Фраза действительно прозвучала по-иезуитски.

- У монсеньора, заказывающего маленькую войну и едущего смотреть, как два существа будут убивать друг друга, отличное чувство юмора.

Николо хмыкнул: русский и его юрист правы. Если разобраться, то его руки по локоть в крови. И с каждым новым заданием становятся еще краснее, но кто-то должен делать и такую работу. Он не просто верил, а абсолютно точно знал, что все деяния, которые совершил, направлены на благо Церкви и людей. Да, они подразумевали порой смерть других людей, но сколько жизней спасено. Николо был твердо уверен, что приказ совершить что-то отталкивающее и идущее в разрез с его моральными принципами, Климент никогда не отдаст. Папа прекрасно понимал, на что готов его кардинал. Они ведь похожи: бывшие военные, пришедшие к служению не самым обычным путем. Но если ситуация потребует от него заключить сделку с совестью, то он не станет подчиняться ни приказам, ни обстоятельствам.

- Ладно, с Эпштейнами понятно, но ведь есть что-то еще?

- С нами в ложе будет много людей разных рас и национальностей, а также не совсем обычных сексуа...

- Мистер Мелардоев, - Николо стало весело, - вы зря считаете меня расистом и гомофобом. Это в корне не верно. Я спокойно и с уважением отношусь к людям любого пола и расы, если только они не стремятся навязать свое превосходство. Мы все равны перед Господом, а человеческие качества не зависят от цвета кожи или наличия пениса.

- Простите, монсеньор, но репутация у католиков такая, хм, консервативная. И можете звать меня Мовлади. Так будет проще.

- Спасибо, Мовлади. По поводу репутации. Умеренный консерватизм не означает архаику и стремление возродить Средневековье. Человечество живой развивающийся организм, и наша Церковь его часть, которая тоже меняется вместе со всеми.

- Вы не пробовали вести проповеди, монсеньор?

- У меня немного другие задачи, с которыми я справляюсь лучше, чем с проповедями. Но, вообще, пробовал. Не очень преуспел.

Белов подъехал к большому торговому центру, строгая и примитивная конструкция выглядела чужеродной на фоне старинных каменных зданий вокруг. Мовлади прокомментировал:

- Эпштейны каким-то образом выкупили этот участок в собственность и воткнули посреди Лондона вот эту ублюдскую серую коробку из бетона и стали. Мне кажется они специально сделали ее такой уродливой, чтобы показать всем, как им глубоко насрать на чужое мнение.

- А, может, все проще? - улыбнулся русский. - И у них просто нет вкуса? До хера денег, но нет чувства прекрасного?

- Такая версия тоже имеет право на существование.

Они заехали на подземную парковку, где долго стояли в небольшой пробке — диско пользовалось популярностью, и поток машин только нарастал. Николо не стал задавать вопросов про то, куда смотрит полиция, так как полиция смотрела на свои криптовалютные кошельки. Николо спросил:

- А я ведь не ошибусь, что название этого здания «Колизей»?

- В точку, монсеньор.

Они засмеялись.

- И выступать танцоры будут на «Арене»?

- Именно.

- Словно и не уезжал из Рима.

Белов как-то умудрился припарковаться, и они вышли из машины. Мовлади явно был здесь не первый раз, так как ориентировался уверенно.

- Друзья, нам сейчас к лифту. Действо будет на нижнем уровне.

- Они решили добраться до центра Земли, когда строились?

- Они решили максимально использовать полученный участок. Тут девять уровней. Три наземных и шесть под землей.

Возле лифтов собралась небольшая толпа. Люди разных возрастов и, судя по одежде, разного достатка, но все находились в приподнятом настроении и обсуждали предстоящее шоу. Николо с грустью подумал, что ведь результатом станет гибель, как минимум, одного... Да, человека, человека, просто превращенного в безмозглое существо. Мовлади посмотрел на скопившихся людей и предложил:

- Тут есть лестница. Минуты три, и мы на месте. Не так комфортно, но...

Николо и Антон переглянулись: простоять десять минут перед лифтом, чтобы не потратить три минуты на спуск по лестнице, это отличное решение. На лестнице тоже оказалось много людей, и возле входа они опять попали в небольшой затор. Два охранника проверяли наличие приглашений. Однако делали они это быстро и корректно.

Пройдя досмотр и проверку, они оказались на арене: огромный амфитеатр, в центре которого был установлен боксерский ринг. С одной из сторон ринга возвышалась разделенная на две части площадка с диджейским оборудованием.

Николо поднял голову наверх и увидел четыре огромных экрана на биокристаллах. Звучала не очень громкая гитарная тема, в зале пока было светло: гости рассаживались по местам. Ряды сидений не подходили вплотную к рингу. Вокруг стояли полтора десятка охранников в темно-синих бронежилетах, прикрывающих горло, и с мощными электрошокерами в руках. По его оценкам зал мог вместить почти две тысячи человек, а, может, и больше. В момент, когда они прибыли, две трети мест уже не пустовали.

Мовлади показал на отгороженную от остального зала прозрачным пластиком площадку:

- Нам туда.

Николо почти физически ощутил царившее в зале предвкушение события: еще бы, почти все пришедшие сюда сделали ставки. Шоу, да еще и с возможностью выиграть деньги, явно обещало быть интересным. Его удивило большое количество охраны, которая кроме ринга была расставлена и вдоль рядов. Он спросил у Белова:

- Организаторы не доверяют своей публике?

- Конечно, монсеньор, - удивился вопросу русский. - Сейчас все эти леди и джентльмены закинутся веществами и вкачаются алкоголем, так что вечер будет веселым.

Не все пространство заполняли кресла: имелось несколько обширных открытых танцевальных зон с барными стойками. Диско будет продолжено и после боя.

Николо старался идти между рядами так, чтобы никого не задеть, но не всегда получалось, однако, на удивление, получал в ответ не агрессию, а извинения или безобидные шутки. Мовладм шел впереди и часто останавливался, чтобы с кем-то поздороваться или ответить на вопросы. Русский замыкал их троицу. У Белова здесь знакомых явно не имелось но он чувствовал себя превосходно, словно попал в знакомую среду. А вот Николо ощущал дискомфорт. Он не любил скоплений людей, а тот факт, что собравшиеся здесь хотят насладиться бойней до смерти, еще сильнее усиливал его негативное отношение к происходящему. Единственное, что его немного поддерживало - игравшая музыка: гитарная тема сменилась на женский вокал в легкой танцевальной обработке, и вместе с этой сменой трека освещение стало чуть слабее.

Над рингом хороводом кружились несколько дронов с видеокамерами, а в зале он заметил четырех сенсов — громоздкие костюмы, утыканные сенсорами, радарами, лидарами и прочей херней, позволяли операторам вести трансляцию с полным погружением: от картинки, до вибраций и запахов. Еще во время службы в армии он имплантировал себе такой интерфейс, но два года забав не принесли ожидаемого эффекта, и он его удалил. Вещь забавная, но ему переживать чужие ощущения не очень понравилось. Однако миллионы людей по всему миру считали иначе, и имели финансовые возможности потакать своим желаниям. Не самое бюджетное удовольствие, как в плане имплатнта, так и в плане программного обеспечения.

У входа в вип-ложу их остановил охранник, высокий белый парень в очках. Если у него и был бронежилет, то кевларовый или поли-синтетика под пиджаком. Остановил он их на мгновение, просто внимательно осмотрев, что дало понять Николо: очки с дополненной реальностью — устаревшая штука, но все же реально работающая в таких ситуациях.

- Добрый вечер, господа, - голос у охранника был приятным. - Вас ожидают. Особенно вас монсеньор Стоффа.

Белов выругался на русском и грубовато дернул юриста за рукав:

- Ты рассказал им, что с нами монсеньор?

- Антон, - Мовлади искренне возмутился вопросом, - а как бы я смог это скрыть? Намазать кардиналу лицо гуталином?

- Мистер Белов, Мовлади прав, мы же не в шпионские игры играем. А мое лицо и так идентифицируется за пару секунд. Сделайте в сети запросы «дважды+крещенный» или «человек+молоток», и я буду на первой странице выдачи результатов.

Русский промолчал, видимо, согласился. Они прошли внутрь. Два десятка удобных кресел с кожаной обивкой установлены напротив ринга, перед ними стояли стеклянные столики на стальных основаниях. Напротив входа имелась небольшая барная стойка с симпатичной девушкой азиатской внешности, которая в момент из появления ловко орудовала шейкером.

Половина мест пока пустовала, но из центра к ним навстречу вышли двое мужчин:. Николо сперва подумал, что это клоны: одинаковые костюмы в стилистике 60-х годов прошлого века, лица с характерными для семитов чертами и жесткие черные волосы, уложенные в аккуратные прически. Близнецы Эпштейны. Они даже руки для приветствия протянули синхронно, но едва заговорили, как наваждение спало.

- Господа , мы с Эхудом рады видеть вас в нашем заведении. Это большая честь принимать у себя кардинала и заслуженного борца с работорговлей.

- Ицхак имеет в виду, что мы не хотели бы после нашего знакомства, чтобы мистер Белов топил наши корабли, - в голосе второго близнеца проскальзывали какие-то истеричные нотки, а Николо подумал, что эта парочка евреев имитирует братьев Крэй. Об этом просто кричал стиль их одежды и поведение второго братца. Только вот у оригинальных братьев один был параноиком, но не идиотом.

- Корабли, перевозящие легальные грузы, никак не могут привлечь моего внимания, - дипломатично ушел от ответа русский, а Эхуд начал заводиться:

- Здесь бывали не только вчера сделанные дворяне, но и члены Королевской семьи.

- Мистер Белов хотел сказать, что сегодня приехал отдохнуть, а не обсуждать дела, - второй Эпштейн являл собой просто образец рассудительности и благоразумия, явно показывая, что понимает несдержанность своего брата и как бы извинялся за его поведение. Как бы. Почему-то Николо сразу понял, что делами здесь управляет не кажущийся благоразумным Ицхак, а импульсивный, наглый и дерзкий Эхуд, который просто забавлялся, разыгрывая роль психопата. И, скорее всего, эта игра ему нравилась.

- В честь знакомства, у меня для нашего католического друга есть небольшой подарок.

- Ого! - воскликнул Николо, - А мы прибыли без ответных даров.

- Вот же он, - Эхуд вытащил из-за спины прозрачный пакет с небольшим молотком на пластиковой ручке. Мовлади и Белов напряглись, а Ицхак с явным осуждением посмотрел на своего брата. Николо рассмеялся:

- Очень похож, всегда хотел его получить, но карабинеры отказали.

- Это точная реплика, - с гордостью заявил Эхуд, - микрон к микрону. И я рад, что вам понравилось, монсеньор.

- Сегодня я просто Николо.

- Святость работает по графику?

- Святость понятие относительное. И она не связана с работой. Она либо есть, либо нет. Чем-то похоже на совесть.

- А вот не зря про иезуитов ходят слухи про их изворотливость, не зря.

Все улыбнулись, а старший Эпштейн показал им их кресла:

- Присаживайтесь, скоро начнется.

- Хватит разговоров, друзья, - внезапно заявил Эхуд. - О работе можно как-нибудь потом. Мы честно надеемся, что вам понравится шоу.

Зал начал погружаться в полумрак, на ринге появился белый парень в синей рубашке и черных брюках. Лицо его показалось Николо знакомым. Из расположенных по всему амфитеатру динамиков разнесся голос:

- Я Джимми Картрайт, и рад вас приветствовать на Эпштейн-арене, друзья. Через восемь минут начнется самое захватывающее представление этой осени. "Черная Королева" против "Фермера". Кто одержит победу? Простой крестьянин или элегантная принцесса?

Парень — ведущий был вторым по популярности стендап-комиком Британии. Николо не игнорировал светскую жизнь, да и ему действительно нравились такие выступления.

- Я бы поставил на Королеву, будь у меня деньги, но еще вчера сходил с друзьями в самый демократичный паб Лондона. Попил чешского.

Зал взорвался хохотом: Королевство полгода назад выставило совершенно дикие пошлины на светлые сорта пива, импортируемые из ЕС. Шутка нашла свою аудиторию.

- А ведь был еще в 18-00 пятницы вполне состоятельным человеком, готовился к ипотеке.

Эту шутку Николо не понял: скорее всего, она как-то связана с ценами на местную недвижимость. Но он не ориентировался в таких вещах.

- А теперь, дамы и господа, приготовьтесь, снюхайте ваши запасы, выпейте свои микстуры. Но оставьте немного про запас. Ведь кто-то будет радоваться победе, а кто-то оплакивать потери. И -и-и-и. Мы начинаем.

Картрайт бодрым шагом подошел к ограде ринга и спрыгнул в зал. Раздался удар гонга, но не сразу закончившийся, а растянутый на несколько секунд. Его сменили монотонные барабанные удары, с каждой секундой становившиеся все ниже и сильнее. Ритм наращивал темп, добавился гитарный рифф, агрессивный и бодрый. На диджейской площадке появилась темнокожая девушка в черном спортивном костюме. Камеры дронов вывели ее лицо на экраны. Николо отметил, что она была хороша. Типичные африканские черты, но очень приятные. Волосы черные и жесткие словно проволока. Губы полные, чувственные, чуть-чуть подведенные помадой. Белоснежная улыбка. Голос Картрайта перекрыл музыку:

- Диджей Джейн, повелительница и госпожа! Черная Королева! Владычица танцпола! Она снова с нами! Поприветствуем ее!

Зрители начали аплодировать, Джейн выбросила руки вверх, затем коснулась пульта, и по барабанным перепонкам Николо прокатился каток: короткие низкочастотные удары почти отправили его в нокаут. Мовлади заметил, как изменилось его лицо:

- Монсеньор, она умеет удивлять.

- Вы готовы? - голос у нее был резковатый. Зал молчал, словно ожидая повторения вопроса, и она задала его снова: - Вы готовы, мать вашу?

- Да, -проорали сотни глоток. - Да! Мы готовы.

Белов с удовольствием наблюдал за этим действом, а Эхуд с какой-то грустью заметил:

- Я ведь так ее и не трахнул.

- И не трахнешь, придурок чертов, - снисходительно ответил его брат. - Ты слабый снежок, а ей нравятся здоровые черные негриллы.

- Херня, - замотал головой Эхуд, - она замужем за белым докторишкой, до кончиков ногтей британца. Негрилл она только на арену выводит.

- Ну, тогда у тебя есть шанс, - Ицхак хлопнул брата по спине. - Только получи докторскую степень тогда. Или хотя бы уколы научись делать.

- Уже подал документы.

Эпштейны засмеялись. Белов показал на две пары наушников, лежавших на столике перед Николо:

- Монсеньор, когда начнется непосредственно бой, то вам надо будет выбрать, за кого вы будете болеть, и под чей трек наблюдать диско. Они будут исполнять в реальном времени, так что технически можно слушать только одного диджея.

- Черные — это я , так понимаю, для этой девушки?

- Верно.

- Господа, ну что же мы сидим, как на детском утреннике, бар скучает. Угощайтесь, - вспомнил Ицхак.

- Джин, - попросил Николо, а Белов выбрал ром. Мовлади помотал головой:

- Никакого алкоголя.

Картрайт объявил второго диджея: Ван Мур - белый голландец, среднего роста с невыразительным лицом. Этот парень в черном худи занял место у второго пульта. Музыкальное сопровождение больше походило на какой-то военный марш, но зал заводился. Николо поймал себя на мысли, что хоть Белов и вел речь про африканку, но ему почему-то был более симпатичен Ван Мур, который тоже обратился к залу:

- На следующей вечеринке я снова буду с вами! Теперь я ваш навсегда!

Он имел в виду, что собирается выиграть этот поединок. Мовлади покачал головой:

- Слишком самоуверен. Не к добру это.

Картрайт закричал:

- Ну, а теперь поприветствуем танцоров и начнем.

На ринг вывели двух зомби. Двигались они очень уверенно, совершенно не отличить походку от нормальной. Крупный мускулистый негр и маленького роста бочкообразный европеец. На них были боксерские шорты и майки-безрукавки с именами: Флинт у негра и Давид у белого. Николо заметил, что все присутствующие начали надевать наушники, и последовал их примеру. В этот же момент девушка-официантка принесла выпивку.

Громкость стояла на максимуме, и сначала звук просто оглушил его: качество звукопередачи было на высоте. Даже низкие частоты не сливались в глухой гул, а отчетливо разбивались на составляющие. Он отметил, что танцор Джейн двигается по рингу в такт композиции. Ему доводилось видеть зомби без оператора, и он мог оценить мастерство диджея даже по тому, как танцор кружил вокруг своего противника.

Николо обратил внимание, что пустовавшие перед началом поединка танцевальные зоны начали наполняться людьми.

А на ринге Флинту удалось вырваться из хватки Давида, оставив у того в левой руке кусок ткани. На лице Джейн появилась улыбка, а темп музыки стал чуть спокойнее, но именно в этот момент Давид из неторопливого и неуклюжего здоровяка превратился в вихрь. Он преодолел расстояние до Флинта невероятно длинным прыжком, и на чернокожего бойца обрушился град ударов, наносившихся с умением профессионального боксера. Ему удалось загнать Флинта в угол. Николо подумал, что сейчас поединок закончится, и не ошибся. Ошибся он только в том, каков будет финал схватки. Он наивно полагал, что танцор Ван Мура забьет противника насмерть — тут он не питал иллюзий по поводу выживания бойца Джейн, но увиденное потрясло его. Флинт явно уже не мог реагировать на команды Джейн, поэтому вяло отбивался, к удивлению Николо, не теряя сознание, но сопротивлялся очень слабо. Зомби хоть практически и не чувствовали боли, но мышечная усталость и повреждения внутренних органов для них никто не отменил.

Давид прекратил избивать Флинта и схватил того за шею. Удар лбом в подбородок, и челюсть чернокожего танцора съехала куда-то в бок, на пол посыпались зубы, а Давид начал крутить голову оппонента правой рукой. Хруст ломающихся позвонков заглушил музыку, которая, как внезапно понял Николо, продолжала играть. И хотя танцор Джейн уже был мертв, марионетка Ван Мура продолжала выкручивать голову Флинта до тех пор, пока та не свалилась назад, удерживаемая только мышцами шеи и кожей. Музыка остановилась, а Николо отвернулся, прошептав «Господи, упокой душу раба твоего».

Он не в первый раз видел смерть, но впервые наблюдал за тем, как человека, существо, бывшее когда-то человеком, хотя, нет, человека в примитивном состоянии, убивают на потеху публике. Это было омерзительно, и он пожалел, что согласился прийти сюда. Он посмотрел на тех, кто находился рядом с ним: лицо Белова не выражало ничего, Мовлади раздосадован, а Эпштейны улыбались, похлопывая друг друга по спине. Ицхак прокомментировал итог схватки:

- Старый добрый английский бокс гораздо убедительнее всего этого кунг-фу.

Эпштейн имел в виду прыжки и пируэты танцора Джейн, и Николо согласно кивнул, однако Белов возразил:

- Только вот девчонка держала ритм и делала шоу, а ваш протеже — хороший боксер, но дерьмовый диджей.

- Согласен, - поддержал его Эхуд. - Нам теперь два часа слушать нацистские марши в техно — обработке.

По правилам победитель в поединке дальше продолжал выступление за пультом. Дискотека должна продолжаться.

- Но зато он принес нам хорошие деньги! И это самое главное, - ответил Ицхак и обратился к русскому:

- Мистер Белов, пригласить сюда эту черномазую красотку? Вы же со своим ватиканским другом ищете оператора? -

Николо про себя усмехнулся: эти братцы не дураки и хорошо умеют сопоставлять факты.

- Буду признателен.

- Вы будете должны мне небольшую услугу, мистер Белов. Поверьте, я не стану просить ничего запретного. И, вообще, может, не стану к вам обращаться, но мне будет приятно знать, что вы мне должны. Договорились?

- Хорошо, - кивнул русский.

Эпштейн обратился к официантке:

- Попроси Джейн зайти к нам. Она не откажет.