Барабаны зомби

Глава 8. Николо.

Глава 8.

Николо.

Они с кардиналом-камерленго Ринальдо Конти прогуливались по внутреннему дворику парижской гостиницы. Собеседник Николо был старше на двадцать лет, но, благодаря современной медицине и здоровому образу жизни, двигался в очень хорошем темпе. Николо не всегда успевал за ним. Просторный дворик-колодец просто утопал в зелени. Он любил останавливаться здесь, когда имелась такая возможность.

Конти сам напросился на разговор, и Николо, мысленно выругавшись и испросив за это прощение, согласился. Отказывать такому человеку не совсем разумно. Климент не вечен, а камерленго обладает немалым влиянием. К тому же финансы Церкви в его полном ведении. Но самое главное: Конти принадлежал к группе противников действующего Папы. На должность камерленго он попал в результате компромисса между соперничающими фракциями. Николо примерно предполагал, о чем пойдет речь, но вот уже полчаса Конти никак не переходил к сути дела, просто забалтывая его ватиканскими слухами и нытьем про скудность Папского бюджета. Два миллиарда католиков с трудом могли содержать Ватикан, а церковные инвестиции так плохо управлялись, что не приносили дохода. Именно такое впечатление должно непременно сложиться у слушателя кардинала.

Погода выдалась великолепной, поэтому Николо нисколько не жалел, что тратит время, выслушивая эту долгую и нудную прелюдию. Он и так слишком много времени проводит в помещениях. Теплое, не обжигающе жаркое, солнце, зеленые листы декоративного кустарника, который совсем недавно поливали через капельную систему, отчего в воздухе приятная свежесть. До встречи он успел перекусить великолепными круассанами и выпить чашку кофе, так что пока готов и дальше выслушивать причитания Конти. Но камерленго неожиданно решился на переход к сути.

- Николо, друг мой, давайте присядем, - Конти показал на мраморную скамью под нависшими ветками клена. - В моем возрасте немного утомительно так много ходить.

- Конечно, - согласился Николо, с сарказмом подумав, что Конти вполне вероятно переживет и его и многих других.

- Я хотел бы обсудить с вами некоторый щекотливый вопрос, касающейся той миссии, вокруг которой было так много дискуссий, и, которая обошлась нашей казне, в астрономическую сумму.

- Друг мой Ринальдо, - Николо мог себе позволить такую манеру, - передайте своим друзьям из «Талеса» привет и твердое «нет». Я был готов, что они обратятся именно к вам.

- Вы даже не выслушали их предложение, - Конти стиснул зубы в раздражении, но Николо не смутился:

- Позвольте, друг мой, я расскажу вам предысторию такого ответа.

- Было бы интересно узнать, но прежде чем вы начнете, передам еще одно сообщение лично для вас от них. Они просили напомнить о Каире.

- Огромная им благодарность, но равноценная помощь была оказана и им, так что это была не благотворительность с их стороны, а полноценная сделка. Я не считаю, что Ватикан им чем-то обязан. Они поймут мой ответ.

- Тогда приношу извинения и готов выслушать историю.

- Восемь лет назад мы отправили в Либерию молодого, подающего надежды миссионера. Понятно, что речь идет о Фобаи Адди. Он прилежно обучался и обладал, несомненно, даром проповеди. В обычной же жизни вел себя как и подобает служителю Господа. Скромный, богобоязненный и в тоже время стойкий католик, пришедший в одну из церквей в Монровии еще ребенком. Оттуда он попал в Рим на обучение, завершив которое, высказал желание вернуться в родную страну и нести Слово Христа своим соотечественникам, причем не на побережье, а на севере страны, где люди принимали в основном ислам или ересь лютеранства, а многие так вообще молились каким-то языческим идолам, - Николо заметил , что Конти пытается скрыть скуку на своем лице, и тоже сдержал злорадную усмешку: маленькое воздаяние за почти часовую прелюдию к разговору. - И он добился успеха там, где все указывало на тщетность усилий. За один год почти все население достаточно обширного региона приняло наше крещение, эти люди воздвигли каменную церковь. И слушали любимого проповедника, слушали внимательно, искали в нем не только утешение, но и защиту. Адди окружили уважением и любовью его же прихожане. И он возгордился. Возгордился тем, что люди вершат дела свои по его словам. Сначала это проявлялось только в некоторой беспечности в отношении отчетов епископу, затем гордыня захлестнула его полностью. И он объявил себя Новым Сыном Господа.

- Таких историй сотни , - заметил Конти. - Да и пока я слышу только то, что и так известно.

- Он объявил себя Сыном Божьим и потребовал от китайской компании, которая добывала редкоземельные металлы в его регионе, либо платить десятину, либо брать на работу местных жителей. Китайцы, конечно, отказались. Металлы они добывали по соглашению с официальной властью, использовали, правда, труд зомби, но хотя бы формально находились там на законных основаниях. Отказ свой они выразили тем, что сожгли церковь и немного постреляли в паре деревень. Вроде бы даже не сами, а полиция из Монровии. Но это не очень важно. Важно то, что местные разозлились, а Адди направил их гнев на китайских рудокопов. И азиатов порядком потрепали: много убитых, сотня раненых, оставшихся вызволяли на вертолетах ООНовские миротворцы. Из столицы пригрозили подавить бунт силой, но внезапно оказалось, что желающих связываться с Сыном Господа не очень-то и много. Выяснилось, что Адди обладает способностью усмирить зомби просто голосом.

- Вот об этом я не знал, - Конти выказал настоящую заинтересованность.

- Ну, это открытие вообще вскружило ему голову, и он начал Крестовый Поход по округе. Мусульмане, атеисты, лютеране и все-все-все, кто не желал креститься в католичество и поклоняться ему, стали материалом для трансформации, так как от китайцев ему достались не только рудники, но и лаборатория с препаратом.

- Эта история попала в масс-медиа, там еще было много всяких дикостей, я помню.

- Да. И вы должны помнить, в какие суммы обошлось только то, чтобы пригасить поднявшуюся волну. Враги Рима просто потирали ладошки: такой повод очернить нас.

- Если вы хотите сказать мне, что деньги, потраченные один раз на его нейтрализацию, будут эффективнее, чем постоянно тратить на купирование ущерба в СМИ, то я...

- И это тоже, Ринальдо, но я только добрался в своем рассказе до наших французских друзей. Итак, Адди получил рудник, а у «Талеса» появилось несколько очень крупных и важных контрактов, да вот незадача, цены на редкоземельные металлы взлетели. И они отправили к Адди своего переговорщика, и переговорщик переговорил и договорился. У рудников появились новые пользователи, а у Адди современная система ПВО, так что дотянуться до него китайцам и официальным властям стало очень сложно. Мы попросили французов передать его нам, заменив кем-то более разумным. Но они отказались. Не будет Адди не будет даже спорного основания для присутствия их на этой территории. Сейчас они проводят там формально операцию по защите не-местного населения и работников рудников от произвола свихнувшегося проповедника, хотя на самом деле обеспечивают его полноценной защитой. Поэтому туда не суются китайцы или официальное правительство. Адди ценен для них не столько контролем региона, сколько просто своим существованием. Мы неоднократно обращались к ним и потом с просьбой выдать этого безумца, но ответ, увы, всегда одинков: мы за него не ответственны и предоставить не можем.

Так что у Папы не имелось иного выхода, кроме как санкционировать операцию по захвату. Положа руку на сердце, ее надо было проводить еще два года назад: до того, как Адди начал строить свою Аллею распятых.

- Хм, - Конти нахмурился, - «Талес» преподнесли все иначе: Адди скрывается от них, но они бы и рады его предоставить... А операция излишне привлечет внимание к статусу французских военных и компаний в том регионе.

- «Талес» и «Алкатель» плевать хотели на нашего еретика и отступника. Их интересуют только ресурсы, причем ресурсы по низкой цене и в больших объемах. Я, конечно, горд, что электроника и космические системы в ЕС ничуть не хуже, чем у китайцев и американцев, не говоря уж про всякие там России, Индии и Британии. Но нам нельзя из-за одного безумного миссионера проиграть битву за сердца паствы. Исламские и протестантские хищники обязательно воспользуются им еще раз, пока он не будет предан законному суду.

Камерленго на некоторое время замолчал, а потом попросил:

- Если есть такая возможность, то не передавайте Клименту нашу беседу. Не надо беспокоить его по мелочам.

- Хорошо, - ответил Николо, а сам подумал, что Конти немного побаивается реакции Папы. Климент временами был слишком прямолинеен и резок в суждениях и решениях. И, хотя Конти и принадлежал к оппозиционной фракции, Николо не собирался доставлять ему неприятности. По выражению его лица он понял, что «Талес» действительно запутал его.

- Я отчетливо помню, что вы наняли целую эскадру боевых кораблей, но не понял до конца зачем: этот Адди же сидит в джунглях на суше?

- Группе захвата нужна база, на согласование размещения уйдет куча времени, за которое он сможет еще больше навредить нашей репутации, а с десантного корабля вертолеты достигнут его региона за три-четыре часа. Воздушный коридор одобрен. А «Хуан Карлос» без эскортных фрегатов уязвим. Я лично не хочу, чтобы случайная подводная лодка неизвестной страны под названием Китай или Франция случайно утопили десант.

Конти резко поднялся со скамьи и внезапно высказался:

- Я еще помню те времена, когда нас, слуг Папы и Господа, интересовала реакция общества на нашу позицию об абортах или об отношении к прежде угнетенным расам. А сейчас мы, два кардинала обсуждаем военную операцию, масштабную военную операцию. Не думаю, что Господь наш мечтал о таком служении.

- В те времена, друг мой Ринальдо, Церковь находилась в упадке. Старый механизм, который разъедала лень, и который требовал починки. И Климент его починил. Мир не стоит на месте, люди меняются, а Церковь менялась только в худшую сторону, принимая от новшеств только слабость и пороки. Но сейчас мы и сами творим изменения. Мы очистились от скверны, открылись не только старым прихожанам, но смогли привлечь к себе и думающих людей, людей активных и созидательных.

- Я не это имел в виду, - возразил камерленго, - тут я полностью согласен. Я подразумевал, что насилие теперь стало одним из методов , которым мы выражаем Божью волю.

- Насилие — инструмент, а не самоцель. И оно всегда - ответная мера. Прежде мы несли только проповеди, теперь же с нами приходит медицина, образование и защита, причем мы не вводим войска, а учим нашу паству защищать себя и своих близких. Численность гвардии в Ватикане не изменилась.

- И с этим согласен, поэтому до сих пор не ушел с поста. Просто ностальгия по старым и мирным временам.

- Они вернутся, эти старые добрые деньки. И, чем лучше мы будем делать свою работу, тем скорее они вернутся.

- Да услышит Господь ваш голос, брат Николо. Хотел бы еще принести извинения, что заставил вас свернуть в Париж.

- О, это даже и хорошо. После Лондона эта остановка - отдых для меня. Рим, конечно, прекрасен, но так привычен.

- Согласен, Париж — удивителен.

- А вы встречались с «Талес» по поводу запуска наших вещательных спутников?

- Да. Удалось немного снизить стоимость.

- Рынок производства сателлитов насыщен, так что им стоит держаться за такого клиента, как мы.

- На это и делался акцент. Вы уже спланировали свой вечер?

- Еще нет.

- Тогда предлагаю поужинать в одном замечательном местечке. Оно не в центре, не для туристов. А кухня там просто волшебная.

- Постараюсь, - не очень уверенно ответил Николо, так как на вечер у него все же имелись небольшие планы. А теперь, из-за чертовой дипломатии, придется их корректировать. И не то что бы, камерленго был ему неприятен, но потратить на его истории сегодняшний вечер, он не горел желанием.

Запястье ощутимо кольнуло — на «комм» пришло уведомление о сообщении. Он извинился и посмотрел на экран: Белов. «По возможности свяжитесь со мной, монсеньор». Они уже давно сотрудничали, так что такое сообщение означало что-то важное, но не критичное и требующее немедленной реакции.

- Постарайтесь, не пожалеете, - сказал Конти и добавил: - А пока я вернусь в свой отель и буду ждать от вас сигнала, что вы готовы.

- Договорились.

Николо тоже поднялся со скамьи и проводил камерленго до выхода из отеля, где того ожидал роскошный лимузин, из которого выскочил помощник кардинала и распахнул заднюю дверь. Он посмотрел, как автомобиль Конти разворачивается и выезжает на улицу, повернулся и пошел в свой номер.

У его должности имелись свои преимущества: он мог позволить тратить на себя и свой комфорт приличные суммы. Николо не стеснялся этого делать: дорогие отели, качественная еда, занятия спортом в премиальных центрах, современные гаджеты, постоянный баланс машинного времени Швейцарского ИскИна, первый класс в самолетах и поездах, но все это он использовал так, чтобы не сильно бросалось в глаза. Зачем делать так, чтобы роскошь и богатство били в глаза, он не понимал. Николо вырос в семье, где доходы были ниже среднего, но когда получил доступ к деньгам, то не стал использовать их, чтобы подчеркнуть свой статус. Деньги всего лишь позволяли сделать его жизнь более комфортной, не отвлекаться на бытовые мелочи, так что в итоге делали его более работоспособным и эффективным.

Уже в номере он активировал на комме шифрованный канал, который давал небольшую надежду на то, что его разговор не смогут перехватить. Но Николо не испытывал иллюзий по поводу защиты. При желании взломать можно все что угодно. Белов ответил на вызов практически мгновенно: словно держал комм в руке и смотрел на экран в ожидании.

- Добрый день, монсеньор.

- Добрый.

- Буду краток: разведка сообщила, что в охране Адди четыре кровососа.

- Легалы?

- Да, стерилизованные граждане Хорватии. На каждого есть досье.

- Четыре кровососа не несут никакой дополнительной угрозы, но лично мне будет приятно, если в ходе операции ваши люди случайно проявят к ним негуманность. Из своих личных денег премирую .

- В плен не брать?

- Не имеет смысла. Если они легалы, то никакой ценной информацией не обладают.

- Тогда у меня все.

- Мистер Белов, подождите. Все идет по плану?

- Да. «Согласие» будет на месте через три дня. Участников ввели в курс дела, вакцинировали, немного потренировали, так что все идет по плану.

- Это хорошо, - Николо никак не мог понять, что еще хочет сказать Белову. Какая -то мысль промелькнула, но тут же куда-то спряталась.

- Монсеньор, простите, но у меня еще дела. Вечером сможем подробнее обсудить ход операции.

- Мистер Белов, всего хорошего. Не думаю, что имеет смысл тревожить вас вечером. Хорошего дня.

- Благодарю, монсеньор, - Белов отключился, а на Николо нахлынули не самые приятные воспоминания. Восемь лет назад двадцать кровососов из РНЧ попытались убить Папу Климента. Покушение он наблюдал собственными глазами. Как выяснилось позднее, это были кровососы из радикального крыла Совета Республики, но по мнению Николо в РНЧ не имелось никого, кто заслужил бы дальнейшей жизни. Климент придерживался примерно такого же мнения и активно призывал мировых лидеров решить проблему с этой раковой опухолью на теле Балкан. Генетическая трансформация явила миру действительно новое человечество, только словно в насмешку наделила их способностью улучшать свои качества за счет чужой крови.

В момент покушения Николо потерял троих своих подчиненных, очень толковых и преданных Церкви парней. Их машину атаковали первой, сам он получил легкую контузию, но прикрывавший его телохранитель потом долго пролежал в госпитале, где ему собирали переломанный в четырех местах позвоночный столб. Климент и вовсе не пострадал, а вот свиту эти двадцать ублюдков потрепали знатно. А еще ирония заключалась в том, что покушение пытались обставить, как атаку исламских фанатиков. Первый визит Папы в Стамбул за много лет по приглашению светских властей Турецкой Республики вызвал массовое недовольство мусульман по всему миру, так что сначала расследование вывело на одну из малоизвестных группировок. И только через три месяца стало ясно, кто именно участвовал в атаке. Всех нападавших уничтожили во время нападения, но идентифицировать их не удалось. Тесты ДНК их останков проводили сперва стандартные, а не расширенные, так что принадлежность нападавших к расе вампиров определили не сразу.

Так что, кровососов он ненавидел искренне и не считал это чувство греховным. Господь явно не стал бы их защищать Это не несчастные зомби, которые стали такими вопреки своей воле.