Барабаны зомби

Глава 3. Джейн.

Глава 3.

Джейн.

Она перевернула шумовкой тонкие кусочки бекона и посыпала их красным жгучим перцем. По кухне распространялся приятный аромат. Джейн не стала включать вытяжку, а просто приоткрыла окно: аромат завтрака заставит Джеймса все же оторваться от подушки.

Голосовой командой включила кофемашину:

- Два эспрессо.

Пропищал тостер и вытолкнул из своего чрева четыре подрумяненных ломтика хлеба. Она выложила на них яйца и подумала, что когда-то была абсолютной дурой, считавшей, что приготовление еды — удел сраных домохозяек. Как же глупа она была тогда. Глупа, наивна, категорична, радикальна. Пример ее матери, образцовой жены образцового мужа, долгое время не особо мотивировал к подобным занятиям. Джейн продолжительное время считала, что все эти завтраки и прочая домашняя рутина — путь к деградации и превращению в обслугу. Время все расставило по своим местам. И Джеймс сыграл в этой расстановке центральную роль: этот парень не давил, не пытался рулить, но четко обозначил, что партнерство это оптимальный способ совместного бытия. Они не расписывали домашние обязанности, не вели подсчет сделанных бытовых дел, просто каждый проявлял заботу о другом. И еще один момент: вкусно готовить можно и дома. Зачастую это удобнее и приятнее, чем тащиться в очередной паб или ресторан, или ждать курьера с заказом, каждый раз гадая, не подсунут ли им что-то неудобоваримое.

Бекон подрумянился с обеих сторон, и она выключила нагревательную поверхность. Зашумела кофемашина, зерно попало на жернова, и она пошла в спальню будить любимого мужчину, раз запахи бекона и свежего молотого кофе не могли справиться с этой задачей.

Джеймс лежал на спине, раскинув руки в сторону. Белая простынь прикрывала торс с бугорком утренней эрекции. Он выглядел так возбуждающе и так по-детски беззащитным, Джейн фыркнула: еще немного таких мыслей, и ей придется его усыновить, а трахаться с ребенком ей совсем не хотелось.

- Доктор Хэрриет, подъем!

Ответом было молчание, смешанное с интенсивным сопением. Она поняла, что он начал просыпаться, но упорно цепляется за остатки сна, поэтому подошла поближе и провела рукой по его груди. Наэлектризованные волосы тянулись за ее ладонью. Джейн сжала его нос, наклонилась и чмокнула в губы.

- Подъем, твою мать!

- Иди на хер, дорогая, - пробормотал он и попытался повернуться, но Джейн пресекла эту попытку:

- У тебя две минуты, чтобы прийти на кухню, иначе твой классический завтрак отправится в помойку.

- Ты используешь запрещенный прием — шантаж едой, - он открыл глаза. Такие красивые и такие родные. Ну почему он встретился ей только четыре года назад, а не тогда, когда ей исполнилось шестнадцать? Это, конечно, дурацкий вопрос, ответ на который был вполне циничным: тогда ей нравились Плохие Парни, а не вот такие снежные леопарды. Джеймс, конечно, не был хлюпиком и задротом, но на фоне ее бывших партнеров и сожителей являл собой пример идеального мужчины: отличный любовник, заботливый муж, понимающий и интересный собеседник, с которым не скучно не только в постели. И, самое главное, она могла ему доверять. Джейн после знакомства, не таясь, рассказала о себе все, исповедовалась тогда еще просто понравившемуся парню. В той исповеди было много истерики и подспудного желания удивить, напугать и отвадить, но Джеймс спокойно воспринял ее рассказ. Год назад они заключили брачный договор, так что теперь в кровати от нее пытался скрыться муж, а не просто очередной трахальщик.

- Ты же знаешь, что в этом деле - шантаже едой - у меня громадный опыт, - он знал о ее работе все, так что шутка была воспринята должным образом.

- Все. Поднимаюсь.

- Сначала поешь, потом в душ. Завтрак остынет.

- Бекон, яйца, сыр, сосиски?

- И тосты... Я люблю тебя.

- И я тебя.

Он откинул простынь и натянул трусы. Она улыбнулась.

- Приличные мальчики не едят голышом?

- Боюсь обжечь причинное место.

Он обнял ее, и она почувствовала желание повалить его на спину, скинуть халат и не покидать постель. Но это невозможно: впереди ответственный день, тяжелая ночь и завтрашний поединок. Джейн шутливо боднула мужа в грудь:

- Будешь дурачиться — опоздаешь.

- Плевать, - он не шутил. Мог себе позволить на своей работе некоторые вольности — восходящая звезда нейрохирургии. Доктор медицины в свои тридцать четыре. Довольно часто она задумывалась, почему он предпочел именно ее, а не какую-нибудь коллегу. Он был просто окружен женщинами, причем женщинами образованными, ухоженными и красивыми. Но выбрал ее, несмотря на ее род занятий и не учитывая разницу в возрасте, хотя последнее было самым несущественным: она на четыре года старше, совсем немного.

- Сегодня утром нет операций, а эти дурацкие совещания приводят меня в уныние, так что грешно не опоздать на них.

- Е—д-а, остынет, - она направилась к выходу из спальни, - когда ты готовишь завтрак, то просто выдергиваешь меня из кровати.

- Все, все, уже иду, - Джеймс потянулся, а она в очередной раз полюбовалась, как напряглись мышцы его рук. Природные данные, укрепленные регулярными посещениями спортзала, создали великолепное тело.

- Жду тебя на кухне.

Через две минуты они уже сидели за столиком, и Джеймс с улыбкой наблюдал за тем, как она гоняет по тарелке кусочек сосиски.

- А он не сдается?

- Кто?

- Маленький отважный сосисочный герой.

- У него нет шансов,- она прицелилась и подцепила сосиску вилкой. - Абсолютно никаких.

- Мне жаль его, - Джеймс посмотрел в окно. - Но его гибель оправдана. Он дал энергию тебе.

Вот за эти дурацкие детские шутки она была готова перегрызть глотку любой суке из его окружения, если бы кто-то попробовал посягнуть на него. Но таких отчаянных не находилось. О Джейн ходили мрачные слухи. Он дожевал бекон и спросил:

- Точно останешься в студии на ночь?

- Да, - ей стало немного грустно. - Останусь. Буду грустить по тебе, но останусь.

- Хорошо, - спокойно ответил он, - тогда я заберу Тимми сегодня.

Он говорил о сыне от первого брака. Мальчишке было семь лет, обычно он встречался с ним по субботам, но бывшая не чинила препятствий для общения, поэтому он мог забрать сына, если тот был не против, в любое время.

- Чем будете заниматься?

- Пока не знаю. Решим при встрече. На завтра программа готова, а сегодня будем импровизировать.

- А что на завтра планировали?

- Парк динозавров. Зацепило. Даже себя вспомнил в детстве.

Она ничего не ответила. Даже в разводе его сын получал больше внимания, чем она в своем детстве, хотя и росла в полной семье. Про Соню говорить не хотелось, хотя все ее дела были неразрывно связаны с дочерью. Джейн понимала, что поздно опомнилась, что утраченного не вернуть, что дочь, даже после выздоровления, не подойдет к ней и не скажет заветного слова «мама», но нельзя просто так бросить то, что она начала ради дочки. Она уже предала этого человечка один раз, когда после родов отдала ее своей матери. Тогда ей было не до младенца, она наивно думала, что ребенок это игрушка, прикольный девайс для развлечения, с shit-функциями для прикола, ну, чтобы родители не расслаблялись. До семи лет дочери все так примерно и было, а потом начались проблемы. Сначала мать Джейн начала жаловаться на ночные крики, потом приступы эпилепсии, для которых по мнению педиатров вообще не было предпосылок. Миллионы анализов, диагностика всем на свете, и диагноз: пассивная деградация ЦНС. Генетическое повреждение, с печальным прогнозом. Имелось два решения проблемы: пожизненная корректирующая терапия или полное исцеление за три года. Джейн выбрала второй вариант. Стоимость лечения исчислялась шестизначной суммой, но гарантировала избавление от недуга. Вот только никто не гарантировал поступления денег на счет. Именно так она и влилась в диско. Стабильные деньги, противозаконно, но стабильно. С обычными треками лотерея. Она пыталась. Почти получилось. Даже удалось что-то заработать. Эта квартира в неплохом районе была куплена на легальные заработки. И все. Потом только изнурительные party в качестве приглашенного гостя, причем, не центрального, а дополнительного. Пожрать и оплатить счета хватит, но что-то большее не доступно. И она шагнула в диско. Реальные деньги. Трудные. Кровавые. За пять лет уже двенадцать танцоров. Маленькое кладбище. Побольше, чем у Джеймса. Только он своих мертвяков складывал ради спасения жизни, а она для забавы толпы.

- А ему больше нравятся рапторы или игуанодоны?

- Джи, вот как ты сама думаешь?

- Не знаю, рапторы?

- Конечно, ну какому мальчишке понравятся травожуи?

- Траво — кто?

- Жующие траву, - они засмеялись, а Джеймс внезапно спросил:

- Переживаешь?

- Да, - она тоже взяла кофе. - очень важный поединок. Если выиграю, то с Соней , ее лечением, вопрос будет закрыт. И мы сможем жить только будущим.

- Такие большие ставки? - он примерно понимал экономику боев.

- Большие: если проиграю, то отобью свое и хватит еще на два месяца. Но я хочу выиграть. Мне смертельно надоел этот бизнес. И мне не нравится, что после него остаются трупы.

- Они уже мертвы, твои танцоры. Не надо брать на себя ответственность за все беды этого мира.

- Их можно вернуть.

- Для этого есть правительства, есть гуманитарные организации. Не подбери ты его, он бы умер от переохлаждения в итоге.

- Да. да, все так, - она понимала, что он ее успокаивает. Не смотря на такое циничное заявление, Джеймс сразу заявил, что посещать диско не будет. И не посещал. Она бы тоже не посещала, но деньги были нужны. И самое печальное, что грехи ее молодости: наркотики, алкоголь и самая большая ошибка по имени Самир, отец Сони — именно они угробили здоровье дочери. Сейчас, когда медицина далеко продвинулась вперед, ответственные родители еще до зачатия могут получить прогноз здоровья будущего ребенка. Но ей тогда было не до этого: тусовки, выступления, кайф, она легко забеременела в семнадцать лет, родила в полу-наркотическом дурмане и вообще хотела отказаться от Сони, так как Самир был против ребенка. Но ее родители забрали малышку. Джейн дочь мало интересовала.

А потом случился диагноз. И тогда, в момент первичной диагностики, проблему можно было решить относительно дешево, по сравнению с тем, в какие суммы выливалось лечение сейчас, но она пожалела денег. Пожалела на собственную дочь. Чуть позже она познакомилась с Робби, продюсером из Лос-Анджелеса, который открыл ей глаза на жизнь. Самир оказался жадным и подлым ублюдком, который трахал ее не только в постели, но и в финансах. Причем, в финансах это был извращенный секс. Она была не против, когда ее имели в постели, но когда выяснилось, что Самир поимел еще и ее банковские счета, то они перестали быть парой. Он пытался ей угрожать, но Робби решил эту проблему. Роби вообще оказался классным парнем: она даже не спала с ним, просто ему нравилось то, что она делает за пультом.

А потом она выпустила те два заветных трека уже под его лейблом, появились приличные для 22-х летней девушки деньги, появились и обязательства в виде выступлений, интервью, видео и фото сессий. Робби настоял на лечении, и оно сработало: Джейн почти полностью «соскочила» с наркоты, каннабис и алкоголь не в счет. Но и они в разумных пределах. А Самир загнулся от передозировки. Жаль, что это не произошло до их знакомства. Очистившееся сознание напомнило, что у нее есть дочь, с которой она попыталась наладить общение. Но не задалось. Мамой Соня называла бабушку, а к ней относилась как к прикольной, но чужой тетке. Джейн не стала настаивать. А болезнь вылилась в осложнения, приведшие к частичной потере слуха и зрения, которые грозили превратиться в полные. Тогда-то она и начала лечить дочку. Вернее, платить за лечение.

Джейн тогда считала, что сделает еще пару забойных треков и развяжется с медициной, но грустная ирония заключалась в том, что после отказа от наркоты и прежнего образа жизни, все ее последующие творения хоть и были качественными, профессиональными и даже находили фанатов, но в топовые позиции чартов не попадали. А это означало только средний доход: прилично жить, но на этом и все. А потом появились зомби, еще чуть позже диско, еще позднее кто-то из ее знакомых побывал на диско и отметил, что половина поединка прошла под ее треки, и она заинтересовалась. Обсудила с Робби, ей выделили стартовые деньги, она их отбила, и втянулась. Сонни тем временем стала уже взрослой девушкой и почти здоровой, но оставался еще год генной терапии, чтобы она при желании могла иметь здоровых детей и чтобы полностью обезопасить ее от рисков рецидива.

Она встала со стула и подошла к мужу. Руки Джеймса легли на ее бедра, а лицом он уткнулся в ее грудь и промурлыкал:

- Я возбуждаюсь.

- Послезавтра, милый, послезавтра. Мне надо собираться, и тебе тоже пора на работу.

- Ты права, - он поцеловал ее в живот.

Джейн пошла в спальню, оделась и взяла две сумки со сменной одеждой. В коридоре на тумбе возле двери заметила пластиковый конверт. Джеймс стоял, прислонившись к стене ванной комнаты:

- Там несколько препаратов для тебя. Помогут выдержать темп и для концентрации внимания. Прими сегодня в обед. Тестами не обнаружат. Сильного эффекта не дадут, не военная все же «химия», но подкрепят тебя.

- Спасибо, - она подумала, что хорошо иметь собственного доктора.

- Успеха тебе, Джи.

Он никогда не желал ей удачи, как-то пояснив, что удача нужна дуракам, а умным и талантливым людям нужен успех. Но она была с этим утверждением не согласна: у нее имелись примеры, когда хорошие люди бились о стену годами, не получая должного результата, а придурки, вроде нее двадцатилетней давности, сгребали бонусы пачками без особых усилий. Времена просранных перспектив.

- И тебе, Джей.

Она вышла в подъезд и подошла к лифту. Одну сумку закинула через плечо, вторую взяла в левую руку. Правой достала из кармана комм и вызвала такси: толкаться в общественном транспорте и потом еще полчаса идти по пустырям промышленной зоны ей не хотелось.

На удивление в эту пятницу, да еще и в пиковое время, такси прибыло через четыре минуты. Это было хорошим знаком. Робокэб доставил ее к студии за сорок минут.

Ее диско-студия занимала приличных размеров складское помещение в пригороде Лондона, достаточно удаленном от внимания полиции и сверхвысоких арендных ставок, но и не совсем в захолустье, которое бы заинтересовало правоохранителей из-за излишней уединенности.

Кэб укатился на следующие заказы, а она достала из кармана куртки древний кнопочный телефон. Настоящий артефакт с новым аккумулятором, которому вторую жизнь подарили короли криминального Лондона - братья Эпштейны, запустившие отдельную для бандитов и жуликов сотовую сеть. Братья выкупили почти полторы тысячи древних сотовых антенн и оборудование для их обслуживания. Их сеть позволяла только разговаривать и передавать текстовые сообщения, но была абсолютно независимой от официальных операторов. У полиции доступа к сети быть не могло. Но и для исключения этого вполне вероятного события к древним каналам связи прикрутили квантовое шифрование. Чудо-компьютеры и ИскИны могли работать не только на правительство. Доступ к этой подпольной сети стоил ощутимых денег, но позволял избежать многих проблем.

Она набрала кнопками имя «Бен» и надавила на клавишу с зеленой трубкой. Маленький цветной дисплей выдал картинку двух совокупляющихся телефонных аппаратов, или это - только ее ассоциации, все было прозаичнее и без подтекста.

- Джейн? На месте?

- Да.

- Открываю.

Арендованный ей склад представлял собой прямоугольное здание из железобетонных плит с плоской крышей — бетонной плитой. Имелись широкие ворота для грузовиков и врезанная в них узкая дверь, возле которой она и стояла. Рядом располагались складские ангары сетевых фирм доставки, к которым нескончаемым потоком подкатывались дроны. Лондон требовал еды, шмоток и электроники. Тринадцать миллионов жителей не хотели отрывать свои задницы для походов по магазинам.

Дверь открыл чернокожий старик, крепкий и невысокий. Бенджамин, смотритель. Когда-то он и правда работал в зоопарке смотрителем за хищными зверями, но новые времена предложили и ему более высокий заработок. Бен высунул голову наружу, поводил ее из стороны в сторону:

- А где твой «снежок»?

- Бен, заткнись.

- Брось этого белого, Джейн. Он не любит тебя. Только твою черную жопу, но не тебя.

- Да, да, да, старая расистская хуйня. Пропусти меня. Как Флинт?

- Твой пират в полном порядке, а вот то, что ты приехала одна — это не в порядке...

- Он не пират.

- То есть имя Флинт не связано со Стивенсоном?

- Нет, блядь, оно связано с “Prodigy”.

- Я хуй его знаю, кто это, но этот чувак тоже мертв?

- Ага. Дай мне пройти.

Джейн вошла внутрь. Бен подхватил ее сумки и поставил возле металлического шкафа для одежды — когда-то там переодевались сотрудники склада. Она спросила:

- Как он?

- В порядке. Спал хорошо. Обоссался только один раз. Поел, когда проснулся. Сейчас спит опять.

- Замечательно, - Джейн, не стесняясь смотрителя, стянула свитер и стала расстегивать лифчик. - Умывал?

- Нет. Тебя ждал.

- Зачем?

- Чтобы ты посмотрела, как должен выглядеть настоящий черный мужик.

- Вот тут ты угадал, Бен, - она начала смеяться, - на все сто процентов. Тупой, безмозглый кусок мускул и мяса с членом в стойке и без мозгов. Охуенно. Тебе просто в пиар-отдел африканского превосходства.

- Э-э, - ее сотрудник на секунду замялся, - я не это имел в виду. Ну, физика, ебать ее, он же...Ну тебя в жопу, Джейн, ты поддалась белым. Ты — безнадежна.

- Ага. Белая подстилка, ренегат.

- На хер иди. Сейчас воду включу — сама его отмывай.

Старик был своеобразным экземпляром: не каждый готов выносить дерьмо из-под зомби, кормить его и впихивать таблетки в рот, который в любую секунду готов превратиться в прожорливую пасть. Здесь навыки работы с хищниками в зоопарке пригодились на все сто процентов, а она платила за такую работу в четыре раза больше, чем муниципалитет. И бонусом ей достались рассуждения про превосходство черной расы, которая просто немного не успела к раздаче подарков.

Джейн надела спортивный костюм и прошла в студию: просторная комната с микшером, драм — машиной, вертушкой и тремя профессиональными микрофонами на стойках. Одна из стен, та, которая отделяла студию от ночлега танцора, была сделана из бронестекла, прозрачного с внутренней стороны.

Зомби содержался в большом длинном зале, в котором были постелены резиновые маты, установлены колонки аудиосистемы. Чтобы покормить танцора Бену приходилось выходить туда в специальном костюме, защищавшем тело от укусов, при этом он таскал с собой модифицированный тазер, разряд которого превосходил полицейский стандарт в два раза. Сейчас Флинт спал, свернувшись калачиком в дальнем углу. Они все так спали. Тело собрано, сжато, словно пытается защититься от внешнего мира. Рядом с ним стояла металлическая миска с густым варевом из кукурузы и дешевой вареной говядины. Аппетит у танцора отменный. За полтора месяца после извлечения из капсулы этот и так не маленький зомби неплохо поправился. Но вес увеличился за счет мышечной массы. Она кормила его животным белком и каждый день в процессе тренировок гоняла по нескольку часов, не позволяя образоваться жировым складкам. Иногда ей даже казалось, что она видит перед собой не несчастную жертву, а человека, добившегося идеальной жизни: моют, кормят, одевают. Но он должен быть физически подготовлен к завтрашней схватке.

Она включила пульт и драм -машину, загрузила в память устройств трек, под который завтра будет выступать Флинт и на минимальной громкости запустила проигрывание.

Основой трека выступал микс древней композиции Моби и вокальной партии современного китайского исполнителя Ли Дахиндори на английском. У китайца был своеобразный голос, но он удачно вписался в общую концепцию. Трек получился бодрым, ритмичным, немного брутальным, но не слишком агрессивным. Все же она ставила перед собой цель заставить людей танцевать, а не убивать друг друга. Но это касалось только людей.

Для Флинта предназначался второй слой, она достала из ящика стола наушники "Beyerdynamic" и уже готовилась их нацепить, как древний сотовый завибрировал. Она взглянула на экранчик и тяжело вздохнула: Эпштейны. Не ответить людям, от которых зависела ее жизнь, было бы не совсем верным, но она уже представляла, какой последует диалог. И кто именно из братьев решил позвонить ей.

Она поднесла телефон к уху и нажала на кнопку вызова:

- Доброе утро, сучечка, - голос у Эхуда, младшего из братьев-близнецов был низковатым и немного слащавым. Ицхак говорил на той же частоте, но без истеричных ноток.

- Доброе, мистер Самое Богатое Криминальное Чмо.

- Ты уже начала прибухивать с утречка или закидываешься чем?

- С какого перепуга? - на грубость надо отвечать грубостью. К тому же звонит Эхуд, вот с Ицхаком она бы так шутить не стала. Но он и не позволил бы себе таких звонков.

- Поражение можно сгладить алкоголем или веществами.

- Это завтра будет понятно, кто окажется проигравшим.

- Брось, все и так понятно. Тебя порвет мой боец. Ты — вечный «почти». Почти диджей, почти погонщик, почти мать, - он засмеялся. Мерзавец знал, как сделать ей больно. Она хотела тоже нагрубить про маленький член, но сделала глубокий вдох и ответила:

- А ты сам встань за пульт и попробуй, а то бахвалишься чужими талантами.

- Я взрастил этот талант, так что имею право. А ты начни бухать — легче будет, да и потом сказать, что в неадеквате было, вот и просрала бой.

Она уже в третий раз выставляла своего танцора против танцоров Эпштейна, и каждый раз за день до выступления начинались эти дурацкие звонки. Эхуд считал, что таким образом расшатывает ее психику, но на самом деле она просто теряла время на разговоры с ним.

- Да, да, да, ты прав, я уже отправила заказ. Так что радуйся — все, как ты сказал. А пока - пока, - она нажала кнопку сброса. Теперь он будет звонить чуть ли не каждый час, отнимая внимание и всячески отвлекая. Она бы с радостью отключила этот бандитский телефон, но надо оставаться на связи: еще предстоит вызов врача, доктора Перри для осмотра Флинта, и еще несколько звонков, которые нельзя сделать по обычной сети через обычный комм.

- Эхуд? - поинтересовался Бенджамин.

- Он самый, не спит гаденыш.

- Накокаинился или химию сожрал.

- Ладно, это неизбежное зло. Что ты приготовил нашему питомцу на обед?

- Рыбную сборку: тунец и немного лосося. Этот зомбак жрет лучше меня, хотя вообще ни хера не понимает в этой жизни.

- А ты готов завтра умереть на арене? - спросила она, на что смотритель только улыбнулся:

- Не совсем. Но все равно ты его балуешь.

- Я не балую, я кормлю его так, чтобы он завтра выложился на все сто. Ладно, ты меня еще не отвлекай. А то утро уже давно началось, а я еще не приступила к работе.

Джейн все же надела наушники и запустила программу с з-командами. Искусство оператора в ее случае заключалось не только в грамотной реакции на противодействие чужого бойца, но еще и в том, чтобы низкочастотные команды не нарушали концепцию основной композиции. Шоу прежде всего. Просто смотреть, как два зомби избивают друг друга и грызут желающие, конечно, найдутся, но их вряд ли будет много и они точно не заплатят столько денег, сколько платили зрители за диско.