Бархатный Элвис

Глава 9

Итак, вот краткое описание. Этот идиот Кевин-Кит был таким же белым идиотом, каким я его считал, как только увидел. Выходец из семьи среднего класса в Брюстере, он погряз в наркотиках и преступности в старших классах и так и не смог вырваться из этого. Он подсел на оксикодон, а когда тот закончился и его стали демонизировать, а Кейп сошел с ума, как и многие другие, его привычка к оксикодону переросла в героиновую зависимость. В конце концов это привело его в округ, где он столкнулся с Крэшем. Предположительно, он бросил героин, пока был там, и по какой-то причине, которую я не могу понять, они с Крэшем сдружились. Денежная машина, которой были его родители, закончилась пару лет назад, и они отреклись от его задницы, так что Кевин-Кит в основном выполнял рутинную работу и время от времени попадал впросак. Но все это была мелкая самодеятельная ерунда, которой хватало только на травку, пиво и иногда крышу над головой. Он жил в разных местах, но постоянного адреса у него на тот момент не было. За несколько месяцев до этого он встретил Молли на домашней вечеринке в Броктоне, и с тех пор они общались. Наркоманка из неблагополучной семьи в дерьмовом районе, она бросила школу и зарабатывала на наркотики, промышляя перед оживленными торговыми центрами, а когда дела шли совсем плохо, делала минет парням постарше, которые любили подцепить молоденьких девушек и заплатить им за услуги.

В начале летнего сезона наша милая парочка была бездомной и на мели, пока Кевину-Киту каким-то образом не удалось устроиться на работу к временному сезонному уличному торговцу.

Появляется Герм Бланшар.

Я знал о нем только то, что рассказал нам Кевин-Кит, а именно: Это был толстый парень лет шестидесяти, который продавал картины из бархата и дешевые солнцезащитные очки. Как и многие другие торговцы такого рода, он путешествовал вверх и вниз по Восточному побережью в скромном передвижном доме, а его товар, столы и палатка хранились и перевозились в прицепе, который он буксировал за собой. Переезжая из города в город, он устанавливал торговые палатки в различных злачных местах и туристических ловушках, продавал свои товары, а затем собирал вещи и отправлялся в следующий город, на ярмарку или блошиный рынок.

Последние несколько недель Герм Бланшар занимался бизнесом на парковке в Хьяннисе, расположенной рядом с оживленной торговой площадью. Его солнцезащитные очки были выставлены аккуратными рядами на паре столов под небольшим тентом, а бархатные картины с изображением плачущих клоунов, голых черных телок с огромными афро, скачущих на тиграх, Элвиса, Мэрилин Монро, Джеймса Дина и других совершенно нелицензированных и отвратительных изображений культовых знаменитостей и голливудских фильмов были расставлены и организованы так, чтобы смотреть на толпу на улицах и проезжающий транспорт. Это был преимущественно денежный бизнес, и, по словам Кевина-Кита, в обязанности которого входило помогать Герму работать за столами, продавать картины и следить за тем, чтобы никто не украл товар (в первую очередь солнечные очки, поскольку большинство картин были слишком большими, чтобы пронести их незамеченными), Герм хранил все свои доходы в сейфе, который стоял в его передвижном доме. Судя по всему, он не очень-то разбирался в банках и налогах, поэтому предпочитал держать наличные при себе и использовать их по мере необходимости. Работали там только он и Кевин-Кит, и хотя это означало пятнадцатичасовые смены шесть дней в неделю (по воскресеньям Герм дела не вел), Герм платил ему пятьдесят баксов в день наличными, из-под стола.

Кевин-Кит увидел в этом возможность. У парня было полно наличных, и он был готов к тому, чтобы их забрать. Проблема заключалась в том, что Кевин-Кит не был преступником с сильной рукой, он только притворялся таковым. Он был скорее из тех, кто врывался в дома, когда никого не было дома, и крал украшения или телевизоры — все, что можно было заложить или быстро продать на улице за деньги, вырученные от продажи наркотиков. Эта работа требовала навыков, выходящих за пределы его зоны комфорта, поэтому он отправился к своему приятелю Крэшу и ввел его в курс дела.

Они планировали выполнить работу в конце следующей недели, как раз перед тем, как Герм соберет вещи и уедет, потому что именно тогда у него будет больше всего денег. Но планы Герма внезапно изменились, и накануне вечером он сообщил Кевину-Киту, что уезжает на следующее утро и больше не нуждается в его услугах. Очевидно, он направлялся на какой-то огромный блошиный рынок в Нью-Джерси, где, по его мнению, он сможет заработать гораздо больше денег. Хорошо для Герма, но плохо для Кевина-Кита, который считал, что его поимели с дополнительных трехсот баксов, не облагаемых налогом, на которые он рассчитывал. Это также означало, что счет будет легче, чем казалось на первый взгляд. Так что теперь встал вопрос: оставить сделку в прошлом и забыть обо всем, или все же ограбить парня до того, как он утром уедет из города?

Я стоял и слушал все это, а потом сказал: «Ладно, сколько денег?»

«Хорошо», — сказал Кевин-Кит, затягиваясь сигаретой и выдыхая через нос. «Герм сказал мне, что каждый день он начинает со ста фитов, потому что ему нужно заплатить мне мои фиты, фиты за аренду участка и еще фиты на расходы, такие как еда, напитки, бензин и все такое. Я проработал там всего несколько недель, но в плохой день мы могли сорвать около шестисот».

«Значит, в плохие дни он зарабатывает четыре- пять сотен в день», — сказал я. «Шестидневная неделя — это двадцать семь сотен».

«Да, но это были плохие дни, а их было не так уж много».

«Хорошо, а что такое хороший день?»

«Пара тысяч», — сказал он. «Может, двадцать пять сотен, иногда больше».

Крэш затянулся, выкашлял облачко и передал его Молли. «Скажи ему, сколько примерно берешь, братан».

Кевин-Кит пожал плечами. «Через четыре недели Герм будет иметь по меньшей мере восемь или девять тысяч. Может быть, даже десять или одиннадцать, а может, и двенадцать, чувствуешь?»

«И он хранит все это в сейфе в передвижном доме?»

«Да».

«А Герм носит с собой оружие?»

«Дробовик, помповик двенадцатого калибра. Он весь день сидит за столом, принимает деньги, дает сдачу и все такое. Когда он открыт, он держит его под столом, где может до него добраться».

«А когда он не работает?»

«В мобиле».

«Знаешь где?»

«Не совсем.»

«Я так понимаю, после работы он зависает в мобиле?»

«Обычно сначала перекусывает, потом да».

«Он остается прямо там, на парковке?»

«Да«, - сказал Кевин-Кит, — „та, что возле “Стоп и Шоп»».

Я знал, какую парковку он имеет в виду.

«И что за парень этот Герм?» спросил я.

«Достаточно милый чувак, я думаю».

«Нет, я имею в виду, он из тех, кто будет сотрудничать, пока его грабят, или он считает себя крутым?»

«Если бы у него был дробовик, возможно, но без него он ни хрена не сделает».

Я посмотрел на Крэша, который ухмылялся. «Значит, это вооруженное ограбление, а я — охрана, то есть я занимаюсь вооруженной частью».

«Да, но я тоже буду паковать вещи, тебе просто нужно прикрывать меня». Крэш наклонил голову в сторону Кевина-Кита. «Он не занимается подобной работой, но он будет там, чтобы доставить нас к сейфу. Как только мы окажемся там, наша задача — заставить его открыть его. Мы войдем и выйдем, детка. Мы исчезнем, как призраки, прежде чем он поймет, что его поразило. Это будут самые легкие деньги в твоей жизни».

«По нижней границе — около восьми тысяч, по верхней — может быть до двенадцати», — сказал я. «Я правильно понял?»

Кевин-Кит кивнул и подмигнул мне сквозь сигаретный дым.

Я повернулся к Крэшу. «И в любом случае, все, что ты мне заплатишь, — это штука?»

«Здесь нет коммунистов, брат. Всегда есть возможность договориться».

Чертов Крэш, я любил этого парня, но он был куском дерьма.

«Если мы сделаем это, то должны сделать это сегодня вечером», — сказал я.

«Сразу после наступления темноты».

«У тебя есть все необходимое?»

«Да».

«С чем мы пойдем туда?»

«Дробовик и девятка», — сказал мне Крэш, закончив кашлять. «Выбирай, я могу пойти с любым из них, для меня это ни хрена не значит».

Я немного потоптался на месте. Там было так чертовски жарко, что я едва мог соображать. «Я не собираюсь входить куда-то с пистолетом наготове за тысячу баксов».

«Подожди», — сказал Кевин-Кит. «Это моя сделка, и я говорю, что…»

Не задумываясь, я ударил его по лицу. С открытой руки, но удар был довольно сильным. На самом деле немного сильнее, чем я предполагал, но это было сделано не для того, чтобы причинить ему боль, а просто унизить его. Господи, подумал я, старые привычки никогда не умирают, они просто спят, пока что-то или кто-то не придет и не разбудит их к чертовой матери.

«Господи», — сказала Молли, широко раскрыв глаза. «Чувак, тебе нужно пойти на курсы управления гневом, серьезно».

Кевин-Кит сидел, прижав руку к щеке, и все его лицо было красным от смущения. «Какого хрена, брат?» — сказал он Крэшу, его глаза наполнились слезами. «Почему я должен разбираться с этим дерьмом?»

«В этом нет необходимости», — сказал мне Крэш. «Да ладно, чувак».

«Ты знаешь, что значит «диктат»? спросил я Кевина-Кита.

Он кивнул.

"Ни хрена ты не будешь диктовать. Ты уже вбил это в свою гребаную башку?»

«Да», — тихо сказал он.

Я еще немного походил вокруг. «Ладно, вот в чем дело», — сказал я, обращаясь к Крэшу. «Низкая или высокая цена, что бы ни получилось, Кевин-Кит получит штуку сверху, потому что он принес нам работу. Все остальное делится на троих».

Кевин-Кит посмотрел на Крэша.

«Это слишком большая цена за безопасность, брат».

«Нет, если что-то пойдет не так». Я глотнул пива, пока оно было еще холодным, но в этой жаре с меня капал пот. «Но ты хочешь рискнуть, работая один на один с этим придурком, и остаться только с членом в руке, если что-то пойдет не так, это твое дело. Удачи тебе, брат, и никаких обид в любом случае, но соглашайся или нет. На меньшее я не соглашусь».

«Услышал и понял». Крэш рассмеялся своим тихим, немного обкуренным смехом. «К черту. Давайте делать деньги, сучки».