Бархатный Элвис

Глава 14

Кевин-Кит и Молли вошли в дом около девяти сорока пяти. Молли несла огромное чучело синего медведя и надела кучу дешевых пластиковых ожерелий, которые они, очевидно, выиграли на карнавале.

«Йи-а, ребьята!» Кевин-Кит поприветствовал каждого из нас, обойдя стол и разглядывая наличные. «Я же говорил тебе, да?» Он повернулся к Молли. «Я ведь сказал им, правда, малышка?»

«Ты им сказал», — сказала она, усаживая огромного медведя за кухонный стол на стул напротив Крэша. «Сколько это стоит?»

«Пятнадцать тысяч», — ответил Крэш.

«Да, блядь!» Кевин-Кит исполнил серию быстрых танцевальных движений, вызывающих непреднамеренное беспокойство. «Зацените!»

«Классные движения, детка», — сказала Молли.

«Ничего не могу с собой поделать, я должна раскачать свое тело, когда мне хорошо!» Кевин-Кит посмотрел на меня и сделал какой-то знак рукой, который, как я думаю, должен был изображать букву К. «Чувствуешь меня, чувак, двойная К на сеновале!»

«Садись». Вздохнув, я указал на стол. «Мне нужно с тобой поговорить».

Его лицо опустилось, и он посмотрел на Крэша в поисках объяснений. «Что-то случилось? Что-то пошло не так?»

«Все в порядке», — сказал ему Крэш. «Просто присядь, у этого человека есть к тебе вопросы».

Кевин-Кит, выглядевший обеспокоенным и потевший еще сильнее, чем остальные, опустился в кресло рядом с Крэшем, как медленно сдувающийся воздушный шарик.

Я взял со стола двадцать баксов и протянул их Молли. «В двух улицах отсюда есть паки», — сказал я ей. «Ты знаешь, где это?»

Она кивнула.

«Сходи за ящиком пива и сразу возвращайся».

«Сейчас?»

«Сейчас».

«В полном одиночестве?»

«Все сама».

«И возьми бутылки», — сказал Крэш. «К черту, давайте жить широко».

Молли посмотрела на Кевина-Кита, словно ожидая его одобрения, поэтому я щелкнул пальцами, чтобы привлечь ее внимание, а затем указал на дверь. «Иди».

"Ладно, ладно, Господи. Можно мне тоже взять «Слим Джимс»?»

"Да, выдуй всю двадцатку, хорошо? Просто иди».

Когда она ушла, я сосредоточил свое внимание на Кевине-Ките. «Расскажи мне, что ты знаешь о Герме», — сказал я.

«Уже рассказал, приятель».

«Откуда он?»

«Сказал, что из Нью-Йорка, но он ездит по всему миру со своими торгами».

«А он занимается какими-нибудь другими видами торговли?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Я говорю по-английски, верно? Кроме бархата и теней».

«Я не знаю. Я так не думаю».

«Ты не знаешь или не думаешь, что именно?»

«Он никогда не говорил мне ни слова ни о каких других делах. Если у него и есть какая-то побочная сделка, я не имею к ней никакого отношения. А что, блядь, случилось?»

Я все еще пытался понять этого придурка, но пока верил, что он говорит мне правду. «У Герма были друзья?»

«Откуда мне знать, если у человека есть друзья?» Он с тоской посмотрел на деньги на столе. «Day-em boi, look at dem stacks!»

«Эй, — сказал я, указывая на свое лицо, — сюда. Я не играю».

«Ай-яй-яй, ай-яй-яй», — сказал он, подняв руки вверх.

«А кроме тебя и него здесь был кто-нибудь еще?»

«Нет, но пару раз приходил один чувак».

Я взглянул на Крэша и увидел, что его глаза медленно закрываются. «И кто это был?»

«Пытаюсь вспомнить его имя».

«Постарайся».

Кевин-Кит прищурился на воздух над головой, словно ожидал, что там будет написано это имя. «Джио», — наконец сказал он. «Да, Джио».

«И в чем же заключалась сделка с Джио?»

«Я не знаю, что за шоу, но он палил по бархату».

«Нет, — сказал я, пытаясь сохранить терпение, — я не имею в виду клиентов, я имею в виду всех остальных, кто приходил…»

«Он не был постоянным клиентом».

Я снова взглянул на Крэша, который теперь умудрялся слегка подглядывать за Кевином-Китом. «Тогда кем же он был?» спросил я.

«Я видел этого человека всего два раза». Кевин-Кит достал из кармана сигареты и зажег одну. «Оба раза он брал пачку бархата. Я погрузил его в машину. Отличная тачка, братан, здоровенный «Эскалейд», черный, с крутыми дисками, чертов дикарь».

Мне нужно было убедиться, что этот идиот не говорит о дистрибьюторе или о чем-то подобном, поэтому я зашел глубже. «Когда он появился, он тоже привез бархат или просто взял несколько?»

«Взял их и — о черт, у тебя есть одна!» Впервые Кевин-Кит заметил бархатного Элвиса, прислоненного к прилавку. «У тебя есть Элвис! Тайт!»

«Этот Джио, — сказал я, — он заплатил за картины?»

Кевин-Кит быстро затянулся сигаретой. «Фа-шоу, фа-шоу, чувак был крут. Оба раза появлялся с гребаной спортивной сумкой».

Крэш поднес руки к лицу, протер глаза и покачал головой.

«Спортивная сумка, полная денег?» спросил я.

Кевин-Кит пожал плечами. «Не знаю, насколько она была набита, я никогда не видел, что там внутри, и я не пытался нагреть Герма, так что я не лез в чужие дела, понимаешь? Но я решил, что это зелень, чтобы прикрыть бархат. Что еще, верно?»

Да, подумал я. Что еще.

«А ты не подумал, может, рассказать нам об этом раньше?»

«Зачем? Это ничего не значит». Он посмотрел на Крэша. «Расскажешь?»

«Может, да, а может, и нет», — сказал Крэш. «Я не знаю, чувак».

Я подошел к прилавку, не в силах избежать встречи с Элвисом краем глаза. Кем бы ни был этот Джио, зачем ему покупать у Герм кучу картин? Я подумал, а не покупает ли он их со скидкой и не продает ли где-нибудь, и спросил Кевина-Кита, не мог ли Джио быть местным торговцем.

«Купец… это вроде моряка или что-то вроде того, верно?»

«Господи Иисусе», — сказал я. «Дай мне силы. Он покупал картины со скидкой, а потом перепродавал их? Думаешь, это было что-то в этом роде?»

«Может быть», — сказал Кевин-Кит, попыхивая сигаретой. «Но он не был похож на этого типа, чувствуешь?»

«На кого он был похож?»

«Как серьезный чувак. Одевался хорошо, держался уверенно, чувствуешь?»

«Сколько лет было этому парню?»

Кевин-Кит пожал плечами. «Как тебе и Крэшу, наверное».

«Ты когда-нибудь узнавал фамилию Джио?»

«Неа, а что тут такого, йо?»

«Кто-нибудь еще появлялся?»

«Не видел».

«Герм когда-нибудь упоминал другие имена? Парни, с которыми он работал или которых знал, и тому подобное?»

Кевин-Кит покачал головой, сделал еще одну затяжку и раздавил сигарету в пепельнице. «Не возражаешь, если я забью его?» — спросил он, указывая на таракана, которого оставил в ней Крэш.

«Сходи с ума», — сказал Крэш со вздохом.

«Ничего, если я сначала поссу?»

Я кивнул головой в сторону ванной, и он ушел. Когда мы с Крэшем остались одни, я спросил: «Что ты думаешь?»

«Он не врет».

«Он слишком чертовски глуп, чтобы врать».

«Думаешь, все эти деньги достались нам от этого Джио?»

«А ты нет?»

Крэш кивнул. «Но это не значит…»

«О, это что-то значит, брат, и ты знаешь, что это так».

«Не обязательно что-то плохое, Сонни».

«Джио может быть кем угодно».

«А он может быть никем».

«Хочешь рискнуть?»

Крэш сидел некоторое время, как ребенок, которого вызвали в кабинет директора и ждут снаружи. «Я не думаю, что здесь есть достаточно, чтобы так уж беспокоиться об этом», — наконец сказал он, хотя и не слишком убедительно.

«Деньги в сейфе, — спросил я, — были все вместе?»

«Там было две полки». Он кивнул на деньги на столе. «На верхней, свободной, было чуть меньше. Остальные были перевязаны лентой и сложены внизу».

«Черт.» Я снова начал вышагивать.

«Мне кажется, ты слишком остро реагируешь, чувак».

Я уставился на него.

«А может, и нет, я не знаю».

«Ладно, вот что я предлагаю сделать», — сказал я, опускаясь в кресло рядом с ним, так что, когда я понизил голос, он все еще мог меня слышать. «Мы разделим эти деньги», — сказал я, указывая на стопки на столе. «И мы вытащим этих двух придурков из Доджа. Потом мы с тобой выясним, что за дела у этого засранца Джио. Если ничего, то делим остальное. Если что-то есть, будем разбираться дальше, но у нас все равно будет большая часть для рычагов давления».

«И как мы узнаем об этом?» — спросил он.

«Тебе не понравится ответ».

Крэш закатил глаза. «Сейчас, даже если он кто-то есть, нас ничто не связывает с этим дерьмом. Спросив, ты все испортишь, и все перейдет к нам».

«Все, что я хочу сказать, это то, что я должен попытаться выяснить, кто такой этот Джио. Больше ничего, ясно? Если он ничего не подскажет, то и хрен с ним, мы свободны».

Некоторое время он молчал. «Ладно, как скажешь», — сказал он. «Но если ты не будешь осторожен, то превратишь ничто в нечто и все испортишь».

«Ты же знаешь, я умею разбираться с дерьмом, не причиняя нам вреда».

«Верно, но я думаю, что ты параноик, брат, и делаешь из этого больше, чем есть на самом деле».

«Если это так, то хорошо. Но если нет, это может спасти наши задницы». Он был в игре столько же, сколько и я, и я мог сказать, что в глубине души Крэш знал, что я прав. «Лучше быть осторожным и уверенным», — сказал я, ожидая, пока он закончит старую поговорку, которой мы руководствовались еще в те времена, когда были в команде водопроводчика Тедди.

Он посмотрел на гигантское чучело медведя. «Ты веришь в это дерьмо?»

«Лучше быть осторожным и уверенным», — повторил я.

Крэш тяжело вздохнул. «Чем быть безрассудным и охреневшим».

Аминь.