Глава 19

Вернувшись в жару, я направилась к машине Адель, Крэш шел за мной и настойчиво спрашивал, как все прошло с Ремо, что он сказал, что я сказал, что должно произойти, все ли у нас будет хорошо?

«Я не уверен», — сказал я, остановившись у машины, пока он обходил ее с пассажирской стороны.

«После всего этого ты не уверен

«Ты же знаешь, как все это работает, чувак. Никогда нет никаких гарантий, но он сказал, что постарается замолвить словечко. Это лучшее, что он может сделать».

Крэш зажег сигарету. «И что нам теперь делать?»

«Надеяться на лучшее».

Он выдохнул дым в ночной воздух. «Звучит не слишком многообещающе».

Я облокотился на машину и посмотрел на него через крышу. «Думаю, сейчас нам лучше всего вернуться в мотель и ждать вестей от Ремо. А до тех пор переждать это с Молли».

Он кивнул, затянулся сигаретой. «Я не хотел, чтобы все это случилось», — сказал он. «Я просто пытался заработать несколько баксов, понимаешь?»

«Что сделано, то сделано».

«Почему мы никогда не можем получить передышку? Хотя бы раз, понимаешь? Не думаю, что в жизни человека можно требовать слишком многого».

Я не знал, что ему ответить. Не то чтобы вселенная сговорилась нас уничтожить. Мы сами по себе умудрялись довольно эффективно все испортить. Любая вина ложилась на нас, ни на кого другого. «Слушай, — сказал я, — давай просто надеяться, что мы сумеем…»

Не успел я договорить, как кто-то появился из темноты между двумя соседними машинами и быстро приблизился к Крэшу, сцепив руки в стрелковой стойке.

«Не двигайся, кусок дерьма, не двигайся, мать твою!»

Человек, в котором я узнал детектива Бо Дежарденса, шагнул на свет, приставив пистолет к затылку Крэша.

Это означало, что к нам присоединился и кто-то еще, просто я его еще не видел.

«Теперь все просто». Сигарета болталась у него на губах, и Крэш медленно поднял руки. «Не двигаюсь, босс, вообще не двигаюсь».

«Эй, придурок», — сказал кто-то сзади меня.

Уже ухмыляясь, я повернулся и посмотрел прямо в глаза Майку Равидовичу. «Привет, Майки, как дела, придурок?»

В следующее мгновение я понял, что он ударил меня. Откинув голову назад, я упал на машину, резкая боль пронзила челюсть и отдалась в висках, все вокруг закружилось и накренилось, как на карнавальном аттракционе. Я оттолкнулся, пытаясь парировать удар, но он снова ударил меня, прежде чем у меня появился шанс.

Я не помнил этот последний удар, но он был.

Потому что когда это произошло, свет погас.

Если не считать смутных воспоминаний о том, как я находился в машине и слышал, как вокруг меня разговаривали, но не мог разобрать, что именно говорили, первое, что я вспомнил, — это запах океана. Я почувствовал его раньше, чем увидел, раньше, чем ощутил, раньше, чем прохладный бриз, дующий с Атлантики, налетел на меня и привел в чувство.

В тот момент, когда я понял, что стою на ногах, меня сильно толкнули, все вокруг помутнело, и я рухнул на песок. Большую часть падения я пережил нормально, но все равно очнулся от толчка, и, перевернувшись на спину, услышал, как прибой разбивается о берег. Я сунул руку в карман за телефоном, понял, что он все еще там, и, когда мои глаза снова открылись, ночное небо, усыпанное звездами, медленно проступило в фокусе. Я немного полежал, прислушиваясь к звуку своего дыхания и пытаясь осмыслить происходящее. Прошло немного времени, но паутина наконец начала рассеиваться, и я почувствовал, как энергия возвращается в мое тело.

«Он все еще чудит», — услышал я слова Дежарденса, хотя и не мог его видеть.

Следом раздался голос Равидовича. «Вот дерьмо, не ожидал, что он будет выделываться, как двенадцатилетняя девчонка».

Затем я услышал Крэша. «Похоже, у тебя есть опыт вырубания маленьких девочек».

За этим последовал звук потасовки. Крэш хрюкнул, а затем раздалось тяжелое, затрудненное дыхание.

«Пока я не скажу тебе говорить, — прорычал Равидович, — держи рот на замке».

Шея затекла, челюсть болела, но все постепенно возвращалось на круги своя. Я перекатился на четвереньки и поднялся на ноги. Меня все еще немного шатало, но я уперся ногами в песок как можно глубже и устоял на ногах.

«Ты выдержишь, крутой парень?»

Я проследил за звуком приятного голоса Равидовича через правое плечо и обнаружил, что он стоит в нескольких футах от меня, прижав к ноге пистолет. Его напарник тоже был рядом, и хотя пистолет Дежарденса был в кобуре, он опирался на него рукой. Между ними, на песке и, похоже, испытывая сильную боль, лежал Крэш. Из своей позы зародыша ему удалось поднять на меня глаза.

«Ты в порядке, брат?»

«Жить буду». Я потер челюсть, подвигал ею, чтобы убедиться, что она все еще в порядке и правильно зафиксирована. «Ну и удар у тебя, Майки».

«Назови меня Майки еще один гребаный раз», — сказал он, стоя с развевающимися на ветру волосами и выглядя как коп из фильма. «Давай, попробуй. Посмотрим, что получится, умник».

«Борегард, — сказал я Дежарденсу, — будь другом и поравняйся со мной. Я ведь очень не нравлюсь Майки, правда?»

«Очень смешно», — сказал он, усмехаясь. «Продолжай в том же духе, придурок».

Худой парень с плохой прической, усами порнозвезды 1970-х годов и очками в проволочной оправе, которые выглядели так, словно были из той же эпохи, Дежардинс не очень-то походил на детектива. Черт, он даже не был похож на полицейского. В свои шестьдесят с небольшим он был одним из тех усталых, изможденных пожилых людей, которые напоминают измученного школьного учителя пенсионного возраста, которому до смерти надоело всеобщее дерьмо, и он был в одном шаге от того, чтобы сойти с ума и залезть на крышу с мощной винтовкой.

«Закрой рот и слушай дальше», — огрызнулся Равидович.

«Хорошо», — сказал я. «Но чтобы все понимали, буквально все, что произошло с тех пор, как мы с вами поздоровались на парковке „Кареты“, совершенно незаконно».

«Тогда такой подонок, как ты, должен чувствовать себя как дома», — проворчал Дежарденс. "Мне нравится, когда такие мелкие уголовники, как ты, начинают говорить нам, что незаконно. Стоит тебе зажать яйца в тиски, как ты тут же оказываешься на юридическом факультете».

Я ответил мультяшным хмурым взглядом. «Это мелочная часть, которая задевает, чувак».

«Слушай, если ты считаешь, что мы тебя как-то обидели, можешь подать жалобу нашему начальству». Равидович заискивающе улыбнулся. «Конечно, это будут ваши слова против наших, а поскольку мы с детективом Дежарденсом — профессионалы правоохранительных органов с большим стажем безупречной службы, а вы двое — огромные куски кукурузно-орехового человеческого дерьма, я сильно сомневаюсь, что кто-то будет слушать. Но забей на все, Сонни. Видит Бог, я уже это сделал».

Крэшу удалось подняться на колени, но он все еще корчился от боли в том месте, куда его ударил один из этих двух обаяшек. Я сделал пару шагов к нему. Дежарденс отреагировал, наполовину вытащив пистолет из кобуры.

«Расслабься, Иствуд», — сказал я, закатив глаза, схватил Крэша за руку и помог ему подняться на ноги. Очевидно, ему все еще было больно, но я не хотел, чтобы эти клоуны узнали об этом. «Ты в порядке?»

Когда он кивнул, я на мгновение огляделся. Мы находились на пляже, у самой линии воды. Деревянная лестница вела через дюны на песок, и хотя в одном направлении был небольшой костер, а в другом — свет и какая-то вечеринка, оба они находились довольно далеко.

«Так что же это такое?» — спросил я.

«Скажи мне, что это не один из тех моментов, когда нужно держаться подальше от моей девушки, не так ли? Потому что если это так, то тебе нужно будет поговорить с ней о своих эмоциональных проблемах, любовничек, а мне нужно кое-что сделать».

«Черт», — сказал Крэш под дых, смеясь сквозь боль, которую он все еще явно испытывал. «Возможно, нас убьют, но это солидный капитал, брат».

«Она не моя девушка, придурок». Равидович нарушил позу и сделал шаг в мою сторону. «И сейчас мне плевать на все это».

Я понятия не имел, если он как-то связан с происходящим, поэтому решил прикинуться дурачком, пока не буду уверен в том или ином случае.

«Ты знаешь, чего я хочу», — сказал он сквозь стиснутые зубы.

«Да, но я не люблю минет от чуваков».

«Ты действительно считаешь себя кем-то, не правда ли?»

«Эй, все в порядке», — сказал я ему. «Делайте, что хотите. Просто это не мое, вот и все».

«Скажи мне слово, партнер», — сказал Дежарденс, — „и я раскрою ему голову“.

«Он не шутит», — сказал Равидович с очередной яркой улыбкой.

«Крэш, у тебя есть идеи, чего они хотят?» спросил я.

«Без понятия, брат».

«Должна быть какая-то причина, по которой ты вытащил нас сюда», — сказал я. «Так давай послушаем».

Равидович еще больше сократил расстояние между нами. «Вы, придурки, здорово влипли с той маленькой работой, которую провернули сегодня вечером».

«Что это была за работа?»

«У меня для тебя сюрприз, кретин. Герм Бланшар уже давно у нас на примете».

«Поздравляю, но я не знаю, кто это». Я притворился смущенным. «Крэш, ты знаешь, кто такой Герм Бланшар?»

«Никогда о нем не слышал».

«Мило». Равидович посмотрел на темные волны, разбивающиеся о берег. «Достаточно сказать, что мы выслеживали этот кусок дерьма долгое время, а теперь вы, два придурка, ввалились сюда и сделали один из самых безумно глупых ходов, которые я видел за все годы работы на улице».

«Конечно, если бы два таких великих американских героя, как ты и детектив Дежарденс, стали свидетелями того, как мы совершили какое-то преступление, вы бы вмешались и арестовали нас, нет?»

«Ты думаешь, что этот старый толстяк поможет тебе?» Равидович посмотрел на своего партнера, и они оба засмеялись от души. «Думаешь, мы не знаем, что ты был там именно поэтому? Вы узнали, что Герм не просто какой-то раздолбай, торгующий дерьмом на парковках. Он связан с очень серьезными людьми. И ты побежал к старым связям, думая, что твои жирные дружки смогут выручить твою задницу. И знаешь что, амиго? У мафии здесь нет такого влияния, как раньше. Уже давно нет. Всем наплевать на кучку гуидов в хороших костюмах, разгуливающих по городу и притворяющихся, что они снимаются в фильме Скорсезе».

Мы с Крэшем обменялись взглядами. Очевидно, что продолжать все отрицать было бессмысленно, но я не знал, что еще можно сделать. Прохладный бриз, дующий с океана, был приятным, и ночь была прекрасной. Если бы не эти два придурка, я бы совсем не возражал против того, чтобы оказаться здесь. «Послушайте, что вам от нас нужно? Зачем ты вытащил нас на этот песок?"

«Я пытаюсь сделать тебе приятное, придурок. Ты и твой идиотский приятель должны быть очень осторожны в своих действиях». Равидович убрал пистолет и достал из кармана пачку «Джуси Фрут». Он выбрал стик и предложил другой своему напарнику, но тот отмахнулся от него. «Когда натыкаешься на минное поле, каждый шаг на счету, понимаешь, о чем я?»

«Тогда я спрошу еще раз», — сказал я. «Чего вы хотите?»

Равидович подошел так близко, что я почувствовал его дыхание на себе. «Я не собираюсь проводить здесь всю ночь, дурачась с тобой». Он достал 9-миллиметровый пистолет с пояса и поднес его к моему лицу. "Снял это с твоего подельника и был шокирован, говорю тебе, узнав, что у него нет ни лицензии, ни разрешения на это оружие. И это еще хуже. Мы с детективом Дежарденсом нашли дробовик в машине Адель, под передним сиденьем. Кто-нибудь из вас, мозгоправов, имеет представление о том, чем грозит владение нелегальным огнестрельным оружием в старом добром Содружестве Массачусетса?»

«Держу пари, что да».

«Бо?» сказал Равидович, не сводя с меня глаз.

«Глава 269 раздела 10 Общих законов», — устало сказал Дежарденс, — „делает незаконным владение огнестрельным оружием, винтовкой или дробовиком без лицензии или разрешения и предусматривает максимальное наказание до двух лет лишения свободы“.

«А я, пожалуй, пойду на хитрость и предположу, что они еще и краденые», — сказал Равидович. «Это влечет за собой обязательное минимальное наказание в виде двух с половиной лет тюрьмы штата или восемнадцати месяцев в исправительном доме».

"Вы только что сказали, что сняли его с Крэша. Я никогда в жизни не видел этого пистолета».

«Вот тебе и преданность своему мальчику, да?»

«Он не мой мальчик, ты, расистский ублюдок, а Крэш может сам разобраться со своим дерьмом».

«Ты собираешься заявить, что дробовик тоже его, да?»

«Если в машине Адель есть что-то незаконное, для меня это новость, шеф. Я просто одолжил ее, понятия не имею, что там находится».

«И ты вот так просто бросишь ее под автобус?» Равидович сунул в рот палочку жвачки. «Господи, да ты действительно кусок дерьма».

«Это говорит коп, который делает ее своей шлюхой и принудительным информатором под угрозой посадить ее в тюрьму, если она не будет играть в мяч», — сказал я. «Да, это действительно классный поступок, Майки. Но, пожалуйста, продолжай читать мне лекции о высоких моральных принципах».

Равидович пытался держать себя в руках, но какая-то мышечная судорога дернулась на его верхней губе. Он вернул пистолет Крэша на пояс и начал поворачивать голову вперед-назад, пытаясь ослабить напряжение в шее. «Я бы на твоем месте следил за этой морской свинкой».

«Но ты не я, придурок».

На этот раз, когда он замахнулся на меня, я был готов. Я переместился чуть в сторону от него, посмотрел, как пролетает его кулак, а затем выровнял позицию на случай, если он решит броситься на меня. Он не стал.

«К черту это». Дежарденс вытащил свой пистолет, протопал по песку ко мне и приставил ствол к моему лбу. «Я всажу тебе прямо между глаз, бесполезный мешок с дерьмом. Мы скажем, что это была самооборона, и все нам поверят. Так что попробуй, придурок. Пожалуйста. Давай.»

Я поднял руки и замолчал.

Равидович подошел к нему сзади и положил руку на плечо. «Расслабься, партнер», — спокойно сказал он. «Сделай пару глубоких вдохов и отойди, я справлюсь».

Ствол толкнулся в меня сильнее.

«Давай, давай», — повторил Равидович. «Все в порядке, правда».

Дежарденс наконец опустил пистолет и отошел, бормоча себе под нос, когда занял позицию поближе к Крэшу.

«Он немного напряжен, Санни, что я могу сделать?» Равидович снова нагло улыбался. «Просто чтобы ты знал, если ты снова выведешь его из себя, я не смогу помешать ему сделать с тобой все, что он захочет».

«Я вся во внимании», — сказала я.

Он игриво отвесил мне пару нежных детских шлепков по лицу. «Хороший мальчик».

«Итак, уже в третий раз спрашиваю: чего ты хочешь?»

Равидович направился вниз, к воде, и жестом велел мне следовать за ним. Его голос был едва слышен над шумом прибоя, и он сказал: «Бланшар управляет деньгами и героином вдоль и поперек Восточного побережья, и делает это уже давно. Картины и солнцезащитные очки — лишь прикрытие. Картели ввозят героин в страну. Их мулы перевозят его оттуда и доставляют парням вроде Жабы. Как только Жаба получает то, что ему нужно, он через Бланшара переправляет остальную часть товара мафиози. Они делают закупку, а затем переправляют товар своим дилерам. Полагаю, ты слышал имя Джио раз или два за этот вечер, верно?"

«Насколько я понимаю, он работает на Жабу».

«О, это точно».

«Хорошо, и что?»

«Так вот, парни из мафии делают денежные вбросы Бланшару, который делит товар и прячет его в картинах. Вот почему картины, которые они забирают, всегда завернуты в коричневую бумагу. Но тот болван, с которым ты работал, забыл об этом, не так ли?»

Я посмотрел на океан. «Впервые об этом слышу».

«Не сомневаюсь», — сказал Равидович, ухмыляясь.

«Значит, Бланшар работает на «Жабу», вот что вы мне говорите».

"Конечно, а ты слушаешь? То есть формально он по большей части независимый подрядчик, но, как я тебе уже говорил, у него есть деловые связи с мафиози и с Жабой. Когда он в этом районе, он доставляет «Н» парням Жабы и получает процент от их продаж мафии. Умно со стороны Жабы, он остается в выигрыше с обеих сторон, понимаешь? В общем, мафия делает свои покупки, а Бланшар забирает деньги, забирает свою долю, а остальное уходит к денежному парню Жабы, который приходит и забирает деньги. Оттуда Герм покидает город и едет на следующую остановку, где получает еще товар и повторяет процесс заново. Таким образом, пока он находится в пути, если его подрезают, у него нет с собой ни товара, ни наличных, так что в лучшем случае он выглядит как мелкий дилер. Он работает по такому же принципу по всему Восточному побережью, причем уже некоторое время».

Я вел себя спокойно, но чувствовал себя так, словно меня выпотрошили. Я догадывался, что Кевин-Кит не упоминал о парне, занимающемся сбором денег, потому что не знал о его существовании. Должно быть, эти дела велись уже после окончания его смены. Но если Равидович говорил правду, а у меня не было причин полагать, что это не так, мы украли деньги прямо из кармана Жабы, деньги, которые еще не забрали, и это давало мне меньше надежды, чем когда-либо, что мы сможем найти способ выкрутиться из этой передряги.

«Как я уже сказал, — продолжал Равидович, — Бланшар уже некоторое время находится в поле нашего зрения. Изначально он планировал задержаться в этом районе еще на неделю, но какая-то срочная сделка за городом изменила ситуацию, и он отправился в путь раньше». Равидович провел рукой по своим густым волосам. "Из-за этого у него остались наличные, которые он еще не собрал. Это то, что вы, два мудака с карандашами, украли. Деньги, которые заплатила мафия. Последний платеж, который должен был достаться Тоаду, занимающемуся приемом наличных. Но вы с Крэшем приехали раньше него и забрали деньги. Жаба доверяет Герму до такой степени, что верит, будто его ограбили. Другими словами, он не думает, что Герм его обманул. Это еще более плохая новость для вас, двух идиотов, потому что Жаба хочет получить свои деньги, и кому-то придется их достать. Если нет, то полетят головы. И я имею в виду головы». Равидович улыбнулся мне с каким-то особым ликованием. «И к кому же они обращаются? Конечно, они ищут тех, кто совершил ограбление, но они ищут и Герма. Товар пропал, а теперь еще и последний платеж за него. Ай. Понимаешь, к чему я клоню?»

Я понял, но промолчал и стал наблюдать за океаном.

"Итак, Жаба сразу же привлекает своих ребят, чтобы они отправились на поиски того, кто украл у Герма. Разумеется, первым делом ребята Тоада ищут сотрудников Герма, а поскольку у него был только один, они сразу же набрасываются на этого придурка Кевина-Кейта. Видимо, в какой-то момент этот идиот сказал Герму, что его девушка живет у Крэша, потому что именно туда они и направились после разговора с Гермом. Они не могли знать о его связях, а значит, и о вас с Крэшем. Но они положились на парня, и он прогнулся, как подкошенный».

«А вы стояли и наблюдали за всем этим, пока они калечили парня, а потом ушли с ним».

«Трагедия, я знаю». Равидович закатил глаза. «В любом случае, их план — найти деньги и нанести вам двоим серьезный урон. Мы оба знаем, что парень сдал тебя, Сонни, так что это лишь вопрос времени, когда они найдут тебя. Черт, они ищут тебя прямо сейчас, и когда они доберутся до тебя, это будет ужасно. Я много раз видел, как они работают. Это просто пиздец, но я с удовольствием подробно расскажу об их методах, если ты с ними еще не знаком».

«Я понял.»

Он позволил мне немного покрутиться на ветру, пока мы оба смотрели на прибой.

«Они сделали пацана?» спросил я наконец.

Равидович посмотрел на меня так, словно я спросил его, голубое ли небо.

«И ты ни черта не сделал, чтобы остановить их».

«У меня есть дела поважнее, чем какой-то обдолбанный сопляк с большим ртом, на которого всем плевать. Если бы не этот гребаный клоун, ничего бы этого не случилось». Жаба надеется, что все решится быстро. Как известно, терпение — не его конек. Так что время идет». Равидович постучал по своим наручным часам. "И если это не удастся уладить в ближайшее время, а я имею в виду именно ближайшее время, Жаба начнет набирать обороты, и мне не нужно, чтобы этот стопроцентный псих залил кровью улицы ностальгического и прекрасного старого Кейп-Кода из-за пары мешков с яйцами, как вы, придурки. Ты меня слышишь, дерьмо в мозгах?»

«Да», — тихо сказал я. «Да».

«Насколько я понимаю, речь идет всего о пятидесяти тысячах, так что хорошая новость для тебя и Крэша — никто не захочет устраивать кровавую баню из-за этого мелкого дерьма, если этого можно избежать. Это не совсем работа Бринкс».

«У вас достаточно улик, чтобы арестовать Бланшара. Почему он все еще работает?"

Равидович действительно рассмеялся. Прямо мне в лицо, как будто это была самая смешная чертова вещь, которую он слышал за всю свою жизнь. «Какого черта я должен арестовывать Бланшара?»

«О, не знаю, потому что ты гребаный полицейский?»

«Он нужен мне на улице по другим причинам».

Молодец, подумал я, продолжай говорить. «Бланшар — информатор?»

«Господи, да ты и вправду гребаный идиот, да?»

«Часто так и кажется», — сказал я. «Но ведь не всегда все так, как кажется, правда?»

«Он — часть цепи», — объяснил Равидович. «Еще один винтик в колесе, такой же, как и все остальные».

Эти двое на самом деле не были заинтересованы в уничтожении Жабы, как все думали. Они были лишь очередной остановкой на пути денежного поезда. «И то же самое, что и ты», — сказал я.

«Наступает момент, когда справедливость и все это дерьмо уходят в прошлое. В конце концов, все сводится к тому, чтобы получить деньги. Эй, у нас с Десом есть счета, как и у всех остальных. Зачем мне мешать этому, Сонни?»

Не могу сказать, что я был удивлен, но я неправильно понял этого засранца, и теперь, вероятно, мне придется заплатить и за это. Но у меня оставалась пара ходов.

«Слушай, — сказал он, — мы оба знаем, что если эти деньги не будут найдены, то ты и Крэш умрете. Так что, как видишь, мой друг, кусок человеческих отходов, я не только хочу предотвратить кровопролитие, но и имею скрытые мотивы».

«Это шокирующие новости, Майки».

«Моя цель — вернуть украденные деньги». Он опустил руку мне на плечо. «Но позволь мне быть предельно ясным, чтобы не было недопонимания. Мне плевать на всех вас, неудачников. Все очень просто. Мне нужны эти деньги».

«Оказывается, ты еще один мешочник для Жабы. Кто бы мог подумать?»

«Вот в чем дело, придурок». Его хватка на моем плече усилилась. «Так или иначе, кто-то вернет эти деньги. Главное для тебя — понять, кому ты сможешь отдать их с наименьшими потерями для тебя и Кочиза».

«То есть ты хочешь сказать, что если получишь деньги, то разберешься с остальным, и все будет прощено?»

"Не могу сказать, что все будет прощено, мы с тобой оба знаем, что у „Жабы“ так не бывает. Но я могу гарантировать, что вы оба уйдете живыми, когда все будет сказано и сделано. Конечно, я не могу поручиться за качество жизни, но вы будете живы. Я сделаю это частью сделки. Больше я ничего не могу обещать».

«А если ничего этого не случится, что тогда?»

«Я грязный коп, Сонни, а не чудотворец».

«Я ценю твою честность, но должен ли я просто доверять тебе?»

«Я знаю, что интеллект — не твоя сильная сторона, Зиппи, но если ты хочешь хоть раз в своей жалкой двуличной жизни проявить смекалку, вы, парни, можете пройтись по этому делу. Совсем чистые? Конечно, нет. Но вы пройдете. Вы просто должны сотрудничать».

Я знал, что не могу доверять этому ублюдку, как бы далеко я его ни заталкивал, но дело было не в этом. Мне нужно было, чтобы он продолжал говорить, и этот высокомерный урод делал это даже лучше, чем я мог себе представить.

«Хорошо», — сказал я, притворно тяжело вздохнув. «Я слушаю».

Загрузка...