Бархатный Элвис

Глава 8

У каждого есть своя история. Судя по его виду, у Кевина-Кита МакАдамса их было, наверное, четыре или пять, и все они раздражали. Как только он вошел в дверь, сработала моя внутренняя система оповещения о том, что он мудак. Парень лет двадцати примерно моего роста, с вьющимися светлыми волосами до плеч, которые, как и вся его фигура, явно нуждались в тщательном мытье, обладал одним из тех долговязых, худощавых телосложений, которые бывают у суперхудых парней. На нем были маленькие, но очень рельефные мышцы, которые выглядели впечатляюще, но были скорее результатом отсутствия жира в организме, чем тренировок или особой спортивной подготовки. Он носил джинсы, испачканные грязью, с дешевой майкой «Селтикс», болтавшейся в заднем кармане, и пару шлепанцев, видавших лучшие времена. Его левая рука была покрыта татуировками вплоть до кончиков пальцев. В основном это были черепа, демоны и голые девки, явно тюремные татуировки (даже не тюремного уровня), причем сделанные некачественно. Прямо под его горлом и через всю грудь, как я догадался, каким-то готическим шрифтом, были выведены слова: ТОЛЬКО БОГ МОЖЕТ СУДИТЬ МЕНЯ. Как раз в тот момент, когда я подумал, что он не может быть еще большим засранцем, он снял темные солнцезащитные очки и показал рисунок на своем лице.

Ряд маленьких черных звездочек шел от его левого виска, вдоль глаза и до половины щеки, а кинжал размером со скрепку, с кончика которого свисала маленькая капелька крови, располагался чуть ниже правого глаза. Как и большинство его рисунков на теле, он выглядел так, будто его нарисовал шарпием десятилетний ребенок, объевшийся сахара.

Крэш хлопнул его по спине и указал на меня. «Это мой мальчик Сонни, о котором я тебе рассказывал», — сказал он. «Сонни, это Кевин-Кит».

«Как дела, приятель?» — сказал он, кивнув в мою сторону.

«Не очень», — ответил я, стараясь не рассмеяться над огромными серьгами с кубическим цирконием в обеих мочках. «Как дела?»

Кевин-Кит пожал плечами, словно ему уже было скучно, а потом увидел кальян и направился прямо к нему. После чудовищного затяга он одарил Молли улыбкой с коричневыми зубами. «Как дела, малышка?»

«Привет», — ответила она, хлопая глазами.

«Скучаешь по мне?»

«Да, блядь».

Он положил кальян на кофейном столике, наклонился и предложил свою щеку, которую Молли с энтузиазмом облизала, а затем поцеловала. Выпрямившись, он достал из джинсов пачку сигарет и Zippo и опустился в одно из кресел-мешков. «Чертовски жарко, ребята, я даже не вру».

«Так что там с работой?» спросил Крэш.

Кевин-Кит зажег сигарету, сделал сильную затяжку и резко выдохнул. «Будь хорошей маленькой шлюшкой и принеси мне пива», — сказал он Молли, которая тут же вскочила с дивана и помчалась на кухню со скоростью, на которую я раньше не был способен. «Йоу, это пиздец».

Крэш поднял руки вверх, словно пытаясь затормозить приближающийся транспорт. «Ладно», — сказал он. «В чем проблема?»

«Проблема в том, — вздохнув, сказал Кевин-Кит, — что этот ублюдок не останется до следующей субботы».

«Но ты же сказал, что он здесь до…»

«Так и должно было быть, мой ниггер, но вчера я получил известие, что он уезжает завтра утром».

«Завтра, ты серьезно?» Крэш застонал, словно ответ причинил ему физическую боль. «Почему он улетает так скоро?»

Кевин-Кит пожал плечами, когда Молли вернулась с его пивом. Она протянула его ему, и он поднял на нее бровь. «Ты собираешься открыть это дерьмо для меня или как?»

«О. Извини». Она открыла пиво.

Он долго смотрел на нее, чтобы выразить свое разочарование, затем медленно протянул руку и взял банку. «Я не знаю, в чем дело. Он сказал мне, что уйдет поутру. А вчера вечером ударил меня этим, собака. В конце моей смены он сказал, что я закончил и больше ему не нужен. Заплатил мне и сказал, чтобы я уходил».

«Подожди-ка», — сказал Крэш, придвигаясь к нему ближе. «Ты знал об этом дерьме вчера вечером и только сейчас сообщаешь мне?»

«Неважно, если сделка сорвалась». Кевин-Кит сделал большой глоток пива. «И сделка расторгнута, мой ниггер. Я только что сказал тебе, что он уезжает утром».

Крэш тряхнул головой, словно пытаясь очистить ее от паутины. «Ну и хрен с ним. Мы накроем его сегодня вечером».

Кевин-Кит светло рассмеялся. «Давай, чувак».

«Кто-нибудь хочет сказать мне, что, черт возьми, происходит?» сказал я.

«Ты ведь все равно собирался быть здесь только для охраны, верно?» Кевин-Кит сказал, сигарета болталась у него во рту. "Это наша сделка, наша с Крэшем, и мы пытаемся поговорить, кобель. Я не хочу тебя обидеть, но…»

«Звучит так, как будто ты это сделал».

«Всем быть спокойными». Крэш схватил кальян. «Кевин-Кит, мы должны выразить Сонни свое уважение, понимаешь?»

«Я не пытаюсь иметь с тобой никаких проблем», — сказал он, глядя на меня своими тусклыми синими глазами, прежде чем переключить внимание на Крэша. «Но я здесь не для того, чтобы вводить твоего мальчика в курс дела. Я уже говорил тебе, Крэш, что бы этот парень ни делал — без обид — это твой конец, пес, и я тут ни при чем. Теперь это не имеет значения, сделка заключена».

«Нет, если мы врежем ему сегодня», — сказал Крэш.

«Подожди минутку». Я допил пиво и бросил банку на пол, как, очевидно, делали все вокруг. «Человек с двумя именами, встань на минутку».

«Нет, нет», — сказал Крэш, шагнув мне навстречу. «Давайте все будем спокойны».

Кевин-Кит выглядел забавным, а Молли — заведенной.

«Я спокоен», — сказал я, мягко отталкивая Крэша со своего пути. «Я сказал, встань».

«Я только что устроился поудобнее, мой ниггер, почему я должен вставать?»

«Я не твой ниггер, парень. А теперь вставай на свои гребаные ноги».

Крэш схватил кальян. «О, чувак, теперь смотри, что ты сделал». Крэш ударил по кальяну с такой силой, что, скорее всего, получил непоправимые повреждения мозга. «Из-за тебя Санни теперь в полной жопе».

«Ладно, смотри». Кевин-Кит небрежно отпил пива и снова затянулся сигаретой. «Остынь, блядь, пока не пострадал, папаша. Слишком жарко для этого дерьма, и я не в настроении…»

Он так и не закончил фразу, потому что я решил помочь ему подняться на ноги. Для этого я схватил его за волосы и, по сути, швырнул через всю комнату. В брызгах искр, пива и летящих шлепанцев Кевин-Кит издал вопль, отскочил от дальней стены и некоторое время лежал в шоке.

«Что за хрень?» — сказал он, перекатываясь на спине, как перевернувшаяся черепаха.

Молли затянулась. «Чувак», — сказала она, выдыхая облачко. «Типа, вау».

"Еще раз назовешь меня Папашей или проявишь хоть какое-то неуважение, — сказал я ему, — и я врежу тебе так сильно, что с твоих гребаных зубов слетит коричневый налет. Понял?»

«Он не врет», — сказал Крэш, смеясь. «Не врет. Поверь в это дерьмо».

«Господи.» Кевин-Кит потер голову, где я дернул его за волосы. «В следующий раз позови своего парня и дай мне знать, что этот ублюдок крей-крей».

«Я пытался сказать тебе, чтобы ты вел себя спокойно», — напомнил ему Крэш.

«Я думал, ты с ним разговариваешь».

«Крэш, серьезно?» Я указал на Кевина-Кита. «Ты притащил меня сюда ради этого? Думаешь, я буду работать с этим гребаным клоуном? Господи, не могу поверить, что ты с ним работаешь».

«Он, конечно, немного грубоват, но…»

«Грубоват? Немного грубоват?"

«Помни, брат, мы тоже когда-то были молодыми и глупыми».

«Мы все еще тупые. И если эта ситуация — хоть какое-то подтверждение, мы становимся тупее с каждой минутой».

«Давайте покончим с этим дерьмом прямо сейчас». Крэш убрал кальян и помог Кевину-Киту подняться на ноги. Он все еще смотрел на меня как на сумасшедшего, когда Крэш вернул его в кресло-мешок. «Кевин-Кит, извинись перед моим другом Сонни».

«Ублюдок швырнул меня через всю комнату, а я должен извиняться?»

«Свободная страна, но я бы сделал это, пока он снова не разозлился».

"Ладно, как скажешь, приятель. Прости, Сонни, ладно?»

«Спасибо за пиво и курево», — сказал я Крэшу. «Я ухожу отсюда».

«Подожди. Работа еще есть».

«Со мной — нет».

«Ты не захочешь ее пропустить, Сонни. Легко-легко, детка, по-настоящему».

«С тобой все всегда так, до тех пор, пока это не так». Я должен был выйти за дверь. Но я этого не сделал. Мне нужны были деньги. «Так есть работа или нет?»

«Работа есть. Только возьмут немного меньше, чем мы думали».

Я стоял над Кевином-Китом, намеренно возвышаясь над ним. «Все в расчете, парень?»

Постояв немного, он кивнул. «Все в порядке».

Вопреки здравому смыслу, если он у меня вообще был, я пошел на кухню, вернулся с пивом для всех, раздал его, затем прислонился к стене и сделал глоток из своего.

«Ну что ж, хорошо», — сказал я. «Давайте послушаем».