Полина Лашина Бедная попаданка, богатая попаданка

Глава 1

Елизавета Воронцова, облаченная в тяжеленное, двухслойное, разукрашенное блестящими камнями платье, стояла и молчала. Хотя сил все еще было мало, и так и хотелось к чему-то крепкому прислониться. И послать всех окружающих далеко и заковыристо, чтобы оставили ее в покое.

Но прислониться можно было только к стоящему рядом жениху, крепкому на вид мужику в каком-то темном, тоже многослойном костюме, разглядывать который у Лизы не было ни сил, ни желания. Ни костюм, ни самого жениха. Опираться на чужака девушка тоже не стала. И не потому, что физиономия мужика, его хищный профиль, не располагала к общению, была еще более угрюмая, чем у нее, а потому что у них здесь вроде как свадьба идет. На торжестве, собравшем почти весь королевский двор, нужно стоять ровно, а не вешаться на пока еще не супруга.

Молчать было еще сложнее, чем стоять, но попаданка Лиза уже имела глупость перечить местной власти, вот теперь и получает... то есть выходит замуж, хотя ее мнения никто не спросил. Просто поставили перед фактом: либо она брачуется с первым попавшимся, то есть с указанным ей мужчиной, который в ближайшее время точно покинет королевский дворец, столицу и укатит куда-то на границу, либо она остается при дворце незамужней дамой, но... любовницей короля. Если доживет до того момента.

Объясняла ситуацию попаданке сама королева – лично, очень доходчиво, не таясь и не скрывая своего агрессивного отношения. Так что Лиза сообразила: либо выходить замуж и бежать отсюда быстрее, либо, если она опять заартачится, но тогда еще быстрее погибнет – от яда или "несчастного случая". А то во дворце вон какие высокие лестницы, а переходы порой без должного освещения. И во втором варианте королева ей больше выбора предоставлять не будет.

Лысый жрец в белом балахоне, стоящий в паре метров перед ними, что-то нудно и едва слышно вещал. Королевская чета, сидящая в огромных резных тронах на возвышении за спиной жреца, смотрела на них свысока и... ехидно, что ли. Но если насчет королевы Лизе было понятно – та избавляется от потенциальной фаворитки муженька, то почему сам король так поганенько лыбится? Непонятно. Нет, периодически его взгляд, бросаемый на Лизу, становился вновь оценивающим, сомневающимся, масляным, но в целом богато одетый мужик, что сидел на троне, выглядел очень довольным происходящим.

Что было странно. Почему он радуется, отдавая ее другому мужику?

Ведь Лиза помнила, как эта королевская особа "осчастливила" ее своим визитом. В первый же день, когда девушку едва живой привезли во дворец те воины, которых выделили для ее сопровождения еще в пограничной крепости.

А в ту крепость, если начать вспоминать, ее привели... нелюди, на территории которых она и появилась непонятным образом. Попала Лиза очень неудачно: в какую-то дикую гористую местность, где ее подобрали некто, но точно не люди, и две недели тащили по суровым холодным горам. При появлении здесь автоматом знание языков девушке не досталось, так что общение с местными, как и понимание, а что вообще происходит, было невозможно, и это добавляло немалых переживаний. Неудивительно, что за этот срок Лиза чуть дважды не погибла. Это были самые ужасные две недели в ее жизни.

Как оказалось, горцы – чересчур лохматые, массивные и быстрые нелюди, названия расы которых попаданка на данный момент так и не узнала, лишь имя клана – надумали обменять ее у людей-пограничников на какого-то своего пленного соплеменника, только поэтому она, наверное, выжила в горах. И хорошо, что вроде бы в человеческих странах попаданцы-люди ценились, раз уж ее все-таки обменяли.

Да, в этом мире знали о существовании других миров, откуда могут заявиться неожиданные гости. Просто обычно все "гости" попадали куда-то в пустыню, полную всяких неприятностей, – если Лиза правильно поняла главного мага в крепости, который ей коротко обрисовал ситуацию. К счастью, у того мага был артефакт-кулон, с помощью которого девушка наконец-то стала понимать местную речь.

И раз попаданцев здесь выкидывало в какую-то неприветливую местность, то оттуда к человеческим землям очень редко живыми доходили люди, и это обычно были мужчины. Что можно понять, кто еще переживет длинный переход без воды, но с хищниками и что там еще могло быть в пустыне. Но чтобы иномирная женщина, вернее, даже девушка, выжила и дошла? Тот маг в пограничном замке был очень удивлен.

Правда, он проверил ее еще какими-то артефактами и разочарованно выдал, что магии у нее нет! Оказывается, иномирные гости обычно имели какой-либо магический талант. Поэтому тот суровый мужик, который общался с ней в крепости, посмотрел на нее внимательно – а выглядела она после марш-броска по неприветливым горам не очень хорошо – подумал, почесал затылок и решил отправить ее в столицу королевства с сопроводительным письмом и небольшим отрядом воинов. Мол, пусть король решает, что делать с такой необычной гостьей.

Дальше была новая череда проблем и неприятностей в жизни попаданки.

Во-первых, тот маг оказался жадиной и артефакт-переводчик девушке не оставил. Поэтому общаться в дороге с охраной или местными жителями Лиза не могла, разве что жестами, и это порой приносило совсем не те результаты, какие хотелось бы. К тому же, приставленные охранники с ней совершенно не считались. То ли здесь в принципе мир был таким – ужасно патриархальным? – то ли телохранители чего не поняли в приказе мага, но.... Сама Лиза в тот момент вообще не знала, куда и зачем они едут, ей никто не рассказал. Так что путешествие в той компании было неприятным.

Во-вторых, мир тоже оказался не ахти – такое впечатление, что здесь царит раннее Средневековье. Лошади, мечи, простая грубая одежда, тряская телега с колючим сеном, в которой ее везли по пыльным дорогам – еще ладно. Но как же убого было вокруг в принципе! Природа красивая – от степных предгорий до светлых лиственных лесов – напоминала среднюю полосу родины, но деревеньки и городки, встречаемые по пути, скорее пугали. Очень много бедноты, грязи, покосившихся темных сараюшек, в которых жили крестьяне. По крайней мере, так было в начале их пути, которое девушка еще помнила до свалившей ее позднее болезни. Редкие постоялые дворы, в которых они останавливались и в которых было шумно, темно – свечи были роскошью, поэтом обычно коптили жировые светильники, грязно и так себе еда – грубая, однотипная, зачастую даже недосоленная, да и вообще какая-то сомнительная.

И то ли у попаданки в населенных людьми землях случился новый период адаптации, хотя она и после гор была едва живой, то ли съела что-то несвежее, только она всерьез заболела. Солдаты, что ее сопровождали, вроде ели все то же самое и ничего, а вот она...

Чуть опять не умерла, и ведь лекарей здесь, видимо, тоже не хватало. Было бы обидно после фантастического попадания в другой, вроде бы магический мир взять и умереть.... от банальной кишечной инфекции!

Однако она не умерла.

Правда во дворец ее привезли скорее уж полутрупом. К счастью, здесь нашелся лекарь, который ее не только быстренько подлечил – не иначе как магией, хотя горьких настоев тоже хватало, но еще поделился артефактом-переводчиком, который ей наконец-то оставили в личное пользование.

Здесь, в изолированной, скромно обставленной спальне служанки ее отощавшее и в целом пострадавшее после столь трудного путешествия тельце отмыли, нарядили в одежды получше, из тканей потоньше. И только теперь в их укачивающей сознание болтовне Лиза смогла уловить главное – выжившие люди-попаданцы здесь редкость и уже тем ценны. Вроде бы каждый из них чем-то прославлялся, обычно магическими способностями и подвигами, и оставался в истории тех стран, куда их заносило.

И хотя королевский лекарь подтвердил, что магии у нее нет, но... кто знает, зачем неожиданно нагрянувший в ее скромную обитель король объявил, что берет ее, иномирянку Лисбет, под свое личное покровительство. И так жадно при этом разглядывал поблескивающими при свечах глазами ее скрытую под покрывалами тонкую фигуру на постели, что сразу стало ясно, какое именно покровительство подразумевает этот мужик.

Только он... извращенец, что ли, не поняла тогда Лиза. Потому что даже после мага-целителя и ванны с душистыми травами и натираниями маслами выглядела она все еще ужасно. Скорее, на умертвие была похожа, уж полюбовалась на себя в зеркало, сама испугалась. Или королю просто захотелось иномирной экзотики, а состояние ее тушки его в принципе не волновало?

К тому же ее мнения даже не спросили, просто поставили перед фактом! Робкие возражения заглушили в зародыше, и ведь даже ее имя король сразу исказил на свой вкус, хотя их имена посложнее будут, наверняка мог выговорить при желании ее настоящее имя. Просто желания у него не было.

Вернее, как раз было, судя по предвкушающей ухмылке, но не то. В общем, такое явное пренебрежение от местных жителей, плохое состояние после постоянных изводящих выживаний в дороге, плюс еще продолжающийся шок от нового мира и окружения – все сложилось вместе, и Лиза тогда высказалась от души, прямо в лицо этому самоуверенному любострастному мужику. Все рассказала – и что она думает об их мире в целом, начиная от той самой пограничной крепости, очень неприветливой, до куда всяким озабоченным мужикам стоит пойти со своими хотелками. И даже грубость охраны, сопровождающей ее в поездке, припомнила.

Возмущалась она тогда много, чуть голос не посадила, а король... Ухмылялся в бороду, да темными глазами блестел довольно, хотя его сопровождение – массивные суровые воины – были очень недовольны ее эмоциональной речью, даже чуть было не прирезали на месте. Так и закончилась бы очередная "жизнь" попаданки в новом мире, хорошо, что король отмер и вовремя вмешался, остановив своих стражников. Потом венценосная особа ехидно пожелала – или приказала? – скорейшего выздоровления иномирной гостье и отбыла.

Через пару дней в ту же спальню, где Лиза все еще приходила в себя, заявилась королева. Темноволосая, темноглазая, белокожая, статная, заметно моложе короля, который тоже был относительно симпатичен, "в полном расцвете сил", но сидение на троне уже заставило оплыть его крепкую фигуру брюшком. Зато королева была настоящей красоткой! Немного портил ее общий вид высокомерный взгляд и то и дело презрительно поджимаемые тонкие губы. А уж что она сказала гостье! Без лишних словесных кружев, сразу в лоб заявила Лизе, все еще слабой и поэтому лежащей в постели при знатной визитерше, чтобы та даже не мечтала запрыгнуть в постель короля. Слабые возражения иномирянки, что она и не собиралась, опять проигнорировали, выплеснув вдогонку много гадостей и угроз.

В общем, как поняла Лиза, король и королева еще та гадская парочка и стоят друг друга. Только и успела вставить в грубый словесный поток из точеных коралловых губ королевы, что сама хочет оказаться подальше от дворца. На что высокородная посетительница, наконец, отреагировала улыбкой, какой-то не очень хорошей, и обещанием, что это она может устроить.

Еще через день-два засланная служанка принесла от королевы на словах указание, чтобы иномирянка не противилась, а согласилась выйти замуж и, как уже примерная жена, отбыла вместе с новеньким супругом туда, куда его пошлют. А не то, мол, всё, чтобы было обещано еще в первый визит, будет исполнено, то есть любовницей короля всяким тут залетным дамочкам все равно не стать.

Попаданка, все еще слабая после болезни и постоянно сонная от лечебных зелий, тогда мало реагировала на очередные новости.

И вот еще спустя пару дней Лиза, обихоженная и наряженная служанками в богатый наряд, стоит, все еще покачиваясь от слабости, рядом с каким-то суровым мужиком, который сегодня, прямо сейчас станет ее мужем. И шанса противиться ей даже не предоставили, никто ее мнением о ситуации опять не поинтересовался. Да она этого жениха только сейчас и здесь увидела впервые! Если точнее, даже не рассмотрела толком, он к ней даже не повернулся, тоже, видать, не особо интересуясь, кого ему в жены подсовывают.

На этот раз Лиза решила не качать права. Чтобы сэкономить силы, да и все равно ее здесь никто не слушает. Ни короли не слушают, ни слуги – последние хотя бы не грубят, а игнорируют и просто делают по-своему, например, сами решают, какую прическу соорудить ей на голове на торжество.

Попаданка понимала, что сейчас действительно нужно бежать прочь из дворца, пусть даже через брак, а там смотреть, что за супруг ей достался. Может, если сильно повезет, то договариваться как-то с ним? Если не сильно, но повезет, то пытаться влиться в местную жизнь – с мужем или нет, это нужно на него смотреть. А если сильно не повезет, то сбегать уже от мужа, только желательно к тому моменту разузнать куда, как и за какие финансы.

Наверняка сбежать от одного человека будет проще, чем из целого дворца, где сам король уже подставил ее своим монаршим вниманием?

Лысый жрец впереди бубнил и бубнил, и Лиза боялась уснуть под его заунывное гудение. Или рухнуть на мозаичный пол от периодически накатывающей слабости, наряд-то оказался тяжелым. Где-то за спиной доносился шелест чужих шепотков, там стояла толпа разнаряженной знати, но на чьи лица Лиза даже не смотрела, когда ее вели мимо. Происходящее с ней сегодня в целом пролетало мимо ее рассеянного внимания. Девушка даже не сразу поняла, что у ее жениха что-то спрашивают, даже имя Лисбет Бла-ла-ла-какая-то пролетело мимо ее сознания.

Зато когда мужик рядом отрывисто рявкнул "Согласен", чуть не вздрогнула, выныривая из тумана мыслей. Сейчас же и у нее будут что-то спрашивать? А вот и не угадала, ее мнения опять не спросили!

Спорить не стала.

Затем полоснули ножом по краю ее ладони, и от боли Лиза вновь очнулась, потом давали пригубить терпкое вино из той чаши, куда сцедили по несколько капель их с женихом крови. Позади волнами накатывался шум придворных, впереди, как мрачный свет в конце туннеля, сверкали ухмылки королевской четы.

Собралась с силами Лиза еще раз, когда король отлепился от трона и, встав, зычно, на весь зал толкнул короткую речь. Что-то девушка даже уловила. Мол, королевская милость так велика, что барону какому-то кроме прочих монарших благостей, в том числе назначения куда-то – незнакомые имена и названия не цеплялись в пустой Лизиной голове – дарована в жены иномирная гостья Лисбет. Вот тут Лиза собрала остатки сил и прислушалась.

Король продолжал: и поскольку предыдущая женщина иномирянка была в их мире аж лет триста с чем-то назад, да еще в... артефакт не перевел пару слов, видимо, в другой стране, где-то очень далеко, то, мол, оцените, какая редкость и как щедр к достойным вассалам ваш повелитель. Мол, пожертвовал такую ценность и всего-то барону...

Притихшие придворные позади внимали пафосным речам приосанившегося правителя, а Лиза не сдержалась, хмыкнула. "Ага, щедр ваш король. Скорее: на тебе, вассал, чего мне негоже?". Ведь у попаданки не нашли магию, так что по сути она обычная женщина, чужеземка, которая совершенно не ориентируется в местной жизни. Да еще ее наличие во дворце поперек горла королеве, которая, видимо, смогла как-то уговорить мужа и провернула аферу с этой свадьбой, лишь бы избавиться от соперницы... Только какая она, Лиза, соперница королеве? Бледная немочь против такой самоуверенной красавицы.

Но король, возможно, услышал тихий смешок, прищурившись, уставился на нее. И Лизу прорвало:

– Повелитель здешних земель щедр... лишь выборочно? – ее голос осип, и пришлось прокашляться, прежде чем продолжить с новыми силами погромче. – Или ваша монаршая милость распространяется все-таки и на иномирную гостью тоже?

Вот теперь нехорошо так прищурилась и королева, впиваясь взглядом в девушку.

– Вроде бы гостей из других миров берет под свое крыло та страна, куда они попадают, – поспешила продолжить Лиза, пока ее не прервали.

Что-то такое она слышала из болтовни служанок, которые, думая, что больная иномирянка спит, порой слишком увлекались трепом.

– И я, конечно, благодарна, что Его Величество проявило свою королевскую заботу о моей личной жизни, прямо как... отец родной, – даже не стала скрывать сарказм девушка. – Только вот мое приданное и прочее личное имущество остались в другом мире. А здесь... раз уж Ваше Величество так щедро предоставили мне супруга, может, еще и деньги на закупку приданного выдадите? А то у меня даже своих платьев нет, не говоря уже об остальном. Или невесте, дарованной королем, придется войти в дом мужа нищенкой?

Ей очень нужны деньги, чтобы устроиться в этом мире. И где их брать? Не грабить же местный банк, который еще, может, не существует. И не мужа обворовывать, вдруг у него самого денег мало, раз он всего лишь барон? К тому же мужчина ни в чем не виноват. Король эту свадьбу затеял, так пусть теперь раскошеливается.

Королева, сидящая чересчур прямо на своем постаменте, плавно повернулась и зыркнула на своего стоящего рядом мужа. Позади слаженно охнули в возмущении дворяне. А жених – или уже муж? – наконец тоже повернул голову к Лизе.

"Ох, ё-моё!" – охнула про себя девушка, всего лишь моргнув. Она не вздрогнула и не отшатнулась лишь потому, что сил почти не осталось. На другой стороне лица мужчины, которая до этого была скрыта от Лизы, оказался ужасный шрам почти на всю щеку и задевающий часть брови. Из-за стянутой кожи тот дальний уголок темных губ мужчины был чуть приподнят будто в ухмылке. Шрам был относительно "свежим" – рана на немного припухшей щеке уже затянулась, но еще пугала видом грубого рубца и опухлостью вокруг. То есть теоретически мужик жить будет, но когда воспаление полностью сойдет, а шрам станет светлой полоской – неизвестно.

Но девушку больше испугал не шрам, а совершенно неласковый, обжигающий гневом взгляд из-под густых бровей. Сразу видно, у мужика – то есть уже ее мужа, надо еще как-то привыкнуть к этой новости – характер еще тот.

Сможет ли она с ним потом договориться о спокойной жизни? Или сразу настраиваться на "бежать подальше" и от него тоже?

Только если судить по шраму, суровой физиономии и внушительному мечу в потертых ножнах на боку, с которым мужчина не расстался даже на торжестве, он практикующий воин. Сможет ли она от него сбежать?

Вот в чем вопрос.


Загрузка...