Бек

Глава 10

После вечеринки у Коэна на работе снова началось сумасшествие. Челси, мой личный ассистент, звонит и говорит, что ей нужно, чтобы я поехала в филиал в Северной Каролине. У нас есть еще один крупный клиент, который просит о встрече и хочет поговорить лично со мной. Нутром я понимаю, в чем будет проблема, но все равно надеюсь, что ошибаюсь.

Не зная, как долго меня не будет на этот раз. Я плотно упаковываю вещи и отправляюсь в путь до обеда. К счастью, пробок почти нет, так как сегодня воскресный день. Зарегистрировавшись в отеле и поужинав, я устраиваюсь на ночлег. Особой разницы с домом нет, только в этот раз у меня с собой отсутствуют запасы мороженого.

Звонок моего телефона посреди воскресных телепередач «Браво» — верный способ испортить мне настроение. Когда я вижу, что звонит Грег, надеюсь, что он поймет намек, когда я отправлю звонок на голосовую почту. Не проходит и двух секунд, как он звонит снова. Глубоко вздохнув, я неохотно отвечаю.

— Привет, Г.

— О, она говорит. Спасибо, что отправила меня на голосовую почту. Очень мило с твоей стороны. — Сарказм сочится из каждого слова.

— Извини. Я нажала «Игнорировать» вместо ответа. Я как раз собиралась тебе перезвонить. — Я гладко вру.

— Ха, попробуй это на ком-нибудь чуть более доверчивом, чем я.

— В любом случае, что я могу для тебя сделать, Грег? — Я выключаю телевизор и в отчаянии отбрасываю пульт в сторону.

— Я сказал тебе вчера, что мы поговорим, и я не шутил, Ди. Я заходил к тебе домой, но тебя не было. Решил, что ты либо игнорируешь меня, либо тебя нет дома, так что же?

Я могла бы солгать ему, но на самом деле в этом нет никакого смысла. Он не подумает, что что-то случилось только потому, что меня нет в городе.

— Мне пришлось приехать в отделение в Северной Каролине. Челси позвонила вчера вечером, как только я вернулась домой, и сказала, что я нужна здесь. Итак, я здесь.

— Челси позвонила тебе… в субботу вечером, чтобы сказать, чтобы ты немедленно приезжала? Какого черта, Ди? Ты просто запрыгнула в машину, чтобы избежать разговора со мной, или тебе действительно нужно быть там?

Я не должна злиться, но вспышка раздражения, которая захлестывает меня, настолько сильна, что я не могу держать рот на замке. Как он смеет вести себя так, будто я делаю что-то не так? Какое-то время я была сама по себе, никто обо мне не заботился, и теперь, когда он захотел поболтать, он злится, что я уехала.

— Я не совсем понимаю, почему ты считаешь, что мне нужно с тобой общаться? Какое-то время у меня все было просто отлично. На случай, если ты пропустил, я уже большая девочка, Грег. Мне даже тренировочные штаны больше не нужны.

— Ого, не знал. Кто-то, должно быть, в курсе. — Он хихикает, прежде чем успокоится. Я знаю, что он не собирается просто так это оставлять, поэтому жду, затаив дыхание, когда Грэг задаст вопросы, на которые я не хочу отвечать. — Я беспокоюсь о тебе, Ди.

— Я в порядке, — огрызаюсь я, слишком резко.

— Ты не в порядке, и меня оскорбляет то, что ты думаешь, я поверю в эту ложь. — В его голосе, который раньше был дружелюбным и спокойным, теперь появились жесткие нотки.

— Извини, но ты верил в это два гребаных года! — Кричу я в трубку. Мне требуется около двух секунд, чтобы осознать свою ошибку. Дерьмо! Я зажимаю рот рукой, чтобы остановить переполняющую меня словесную рвоту, прежде чем скажу что-нибудь еще.

— Что ты только что сказала? — Проклятье. Черт. Дерьмо. Я знаю, Грег не собирается игнорировать всех, кто его окружает. Он имеет полное право беспокоиться об Иззи и восстановлении после травм, полученных в тот ужасный день. Несправедливо говорить что-то против него, но, по-моему, я просто не могу отделить свою боль от одиночества.

— Не важно. Я в порядке, — подчеркиваю я, молясь, чтобы он просто оставил это.

— Черт возьми, Ди! Я знаю, что ты не в порядке. Я видел, как ты ломалась, как будто твой мир только вчера рухнул вокруг тебя. Так не поступают те, у кого все в порядке. Ты не можешь списать это дерьмо на плохой день, месячные или на то, что кто-то украл твою газету. Что-то происходит, и ты явно не в порядке!

— Хорошо, Грег, я собираюсь сказать это самым вежливым образом, на какой только способна. Не беспокойся обо мне. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства, и, честно говоря, ты знаешь, что я люблю тебя как брата, но прямо сейчас мне не нужна твоя защита. Обними Коэна и передай привет Мелиссе. Я иду спать. Завтра мне нужно быть в офисе пораньше, чтобы успеть все сделать и вернуться домой. Грег, я серьезно… Оставь. Спокойной ночи, я люблю тебя, иди обними свою жену. — Я отключаю звонок, не давая ему ни секунды на то, чтобы протестовать или нести чушь. Он будет зол, но справится. Выключив телефон и натянув одеяло повыше, я погружаюсь в еще одну беспокойную ночь без сна.

Будильник сигналит в 4:45 утра, примерно через час после того, как мне наконец удается перестать пугаться темноты, вздрагивать от каждого звука, доносящегося из окна, и мой разум наконец отключается. Я всегда плохо сплю, когда нахожусь вдали от своего дома, поэтому не уверена, почему я считала, что в этот раз все будет иначе.

Сонная, раздраженная и сильно взбешенная — не самый лучший способ начать день, особенно зная, что, когда я войду в офис, мне на колени упадет очередная куча дерьма.

Мой офис в Джорджии приличных размеров. У меня есть еще три агента и несколько сотрудников. Он не самый большой, но работает. Вернувшись домой, я только что перешла в тот же бизнес-центр, где находится «Служба безопасности». Когда появилось помещение, я ухватилась за него. Не то чтобы мне нужен был новый офис, но мой старый был в плохом доме, который был перестроен под офисы. Недостатком было то, что место было у черта на куличках, и мне стало страшно даже находиться там одной. Итак, я не стала тратить время на подписание документов на новое помещение.

Здесь мой офис немного больше. У меня шесть агентов, плюс у каждого из них есть свои помощники. Я построила компанию с нуля, и когда оно наконец было закончено и открыто для бизнеса, чувство гордости переполняло меня. Я всегда так гордилась этим офисом и персоналом, тем, как нам удавалось процветать, когда другие малые предприятия терпели крах.

Это мое детище.

И каждый день, когда в офисе вспыхивает новый пожар, я ничего так не хочу, как отдать этого «малыша» на усыновление. Трепет прошел, и, что более важно, я не чувствую ни капли гордости, когда вхожу в двери.

Учитывая, что я приехала примерно на два часа раньше, а персонал не должен был приходить раньше восьми, было бы преуменьшением быть шокированной, когда я подъезжаю и вижу горящий свет. Я была настолько погружена в свои мысли, что, подъезжая, даже не проверила стоянку перед зданием, прежде чем припарковать машину за зданием. Думаю, это объясняет смехотворные счета за электричество; идиоты держат свет включенным всю ночь! Поскольку я единственная, кто когда-либо паркуется здесь, мне даже в голову не приходит дождаться рабочего времени, чтобы зайти внутрь.

Мой телефон звонит несколько раз, прежде чем я добираюсь до задней двери, и, раздраженно вздохнув, достаю его из заднего кармана и начинаю проверять оповещения и электронную почту. Быстро отперев дверь, я вхожу в заднюю комнату отдыха, расположенную на кухне, все еще держа телефон перед лицом. У меня дурная привычка — постоянно носить телефон с собой, но, когда ты руководишь двумя компаниями в двух разных штатах, тебе нужно быть доступной в любое время.

Я отмахиваюсь от ощущения покалывания, от которого по коже бегут мурашки. В такую рань я не удивлена, что ко мне подкрадывается еще один из моих нелепых страхов. Делаю еще одну мысленную заметку поговорить об этом с врачом. Я чертовски стара, чтобы бояться каждого ночного толчка.

Кстати, отключаю оповещение, напоминающее о моей встрече с доктором Максвеллом, снова переключаюсь на электронную почту и просматриваю всю эту ерунду, пока варится кофе. Мой разум впадает в ступор, когда я вижу сообщение от моей матери, в котором она просит меня запланировать звонок при первом удобном случае. Ха, я так не думаю. Удалив остальной мусор, открываю свой текстовый экран, чтобы отправить Челси сообщение, сообщая, что я добралась и увижу ее, когда она приедет.

Засовываю телефон обратно в карман и тянусь за кружкой. Как раз в тот момент, когда моя рука сжимает мою любимую кружку из Университета Джорджии, до меня доходит, почему у меня было такое чувство неловкости, когда я вошла через заднюю дверь.

Сигнализация.

Она не включилась, и, насколько я могу судить, дверные датчики даже не зазвенели.

Внезапно это ноющее чувство страха перестает казаться таким нелепым. Я тихо ставлю кружку на стол и, глубоко вздохнув, поворачиваюсь лицом к двери, ведущей в открытую приемную. Моя голова красиво имитирует качающуюся, когда я смотрю между дверью в офис и той, что ведет наружу. Сражайся или беги.

Боже! Мне так надоело всего бояться! Я чувствую, что это решающий момент. Снова бежать или встать и бороться за свою жизнь.

Мне следовало бы знать лучше. Разве не в каждом фильме ужасов есть сцена, где ты кричишь на глупую девчонку, которая бежит прямо на опасного убийцу? Да, мне следовало бы знать лучше, но, к сожалению, мой разум решил, что с него хватит двухлетнего фестиваля уродов, хватит быть маленькой испуганной киской.

Со вчерашнего дня и моего момента с Беком в офисе Грега я почувствовала себя другой. Не настолько другой, чтобы я могла точно определить перемену, но я не чувствую себя… ущербной. Я почти чувствую себя прежней Ди. Хочу вернуть ту Ди, и я готова бороться, чтобы добиться этого. Это единственная причина, которая может заставить меня предпринять шаги, необходимые для того, чтобы добраться до двери из цельного дерева, ведущей в офисы. Когда моя рука касается холодной ручки, я слегка подпрыгиваю, но собираюсь с силами и пытаюсь собрать немного того мужества, которое, как я думала, давно ушло.

Ты можешь это сделать, Ди. Просто открой дверь и, когда увидишь, что офис пуст, хорошенько посмейся. Ничего особенного.

Поворачивая ручку, я тихо толкаю дверь, пока не остается достаточно места, чтобы заглянуть в ярко освещенную комнату. Я задыхаюсь, когда первое, что я вижу, — это высокая фигура, одетая в черное, с маской на лице, стоящая прямо перед открытым дверным проемом. Я кричу так громко, что у меня звенит в ушах, и пытаюсь захлопнуть дверь. Мускулистая рука, которая тянется ко мне и не дает двери закрыться, пугает настолько, что я теряю равновесие и падаю на задницу.

Задыхаясь от страха, я быстро отползаю, ударяясь головой о стол посреди комнаты. Продолжаю ползти так быстро, как только могу, назад, пока мой позвоночник с глухим стуком не ударяется о стену. Все это время высокая фигура продолжает медленно приближаться ко мне, как хищник к своей жертве.

— Где он, сука? — Голос не из тех, что я слышала раньше, но опять же, шума крови в ушах достаточно, чтобы сделать самый знакомый голос неузнаваемым.

— Я не знаю, что ты ищешь! П-п-пожалуйста, не делай мне больно… Если хочешь взять мою сумочку, можешь забрать ее; там деньги. Карточки тоже. Пожалуйста, о Боже, пожалуйста! — Слезы текут по моему лицу, а мое тело трясется так сильно, что мне кажется, будто зубы стучат у меня в голове. Это оно. Моя несчастная жизнь закончится прежде, чем у меня появится шанс сказать людям в моей жизни, как сильно я их люблю.

— Мне не нужен твой гребаный бумажник, тупая пизда! Что бы у тебя ни было в этом чертовом бумажнике, этого недостаточно, чтобы покрыть долг этого идиота. Где он, черт возьми! — Он наклоняется и грубо поднимает меня за корни волос. Я вскрикиваю, но поднимаюсь с пола, пытаясь свести ущерб к минимуму. Мое тело кричит, чтобы я прекратила это, просто позволила ему покончить с этим. Все было бы проще, чем жить с пустотой, в которую превратилась моя жизнь. Но так же быстро, как эта мысль приходит мне в голову, я вспоминаю, что хочу сражаться. Я лучше, чем то, во что превратила свою жизнь, и я чертовски уверена, что не хочу уходить вот так.

— Я н-не знаю, — хнычу я. — Пожалуйста, я не знаю! — Очевидно, это не то, что этот незнакомец хочет услышать, потому что он отступает назад и бьет меня, как мне кажется, со всей силы прямо в глаз. Моя голова резко поворачивается в сторону, и боль, исходящая от его удара, почти достаточно, чтобы я потеряла сознание. Я уже могу сказать, что мой глаз заплывет, а другой слезится так сильно, что я не могу разглядеть ничего, кроме слегка размытой черной точки в белой комнате.

— Это будет наименьшей из твоих гребаных забот, если ты не скажешь мне, где он, блядь, прячется! Этот идиот должен кучу денег, и если его не будет, чтобы расплатиться, то, похоже, долг упадет на тебя. — Он смотрит прямо мне в лицо, и своим здоровым глазом я могу сказать, что у него ледяные голубые глаза. Они были бы почти привлекательными, если бы за ними не плясало пламя чистого зла. — Где. Этот. Ублюдок!

— Я говорю правду. Я не знаю! Я не часто приезжаю в этот офис! Я не знаю, кого ты ищешь! — Должно быть, что-то из сказанного мной было воспринято как истина, потому что он слегка отстраняется, прежде чем оглядеть меня с головы до ног. Поразительно, но он начинает смеяться, смехом, полным демонических интонаций. Я буквально чувствую, как краска отхлынула от моего лица, когда его глаза снова встречаются с моими.

— Так, так, так… Если это не Дениз Робертс, единственная владелица страховой компании «Страховка Робертс». Тебя здесь быть не должно, и это просто нелепость, что ты засунула свой зад туда, где ему не место. — Какого черта?

Прежде чем я успеваю открыть рот, чтобы спросить его… ну, я не знаю, о чем бы я его спросила, но прежде, чем у меня появляется шанс, его рука протягивается и крепко обхватывает мою шею. Мои дыхательные пути закрываются, когда он поднимает меня с пола. Я протягиваю руку и хватаю его за запястье, царапаясь и борясь за воздух, который он крадет у меня.

— Ты, Дениз Робертс, — проблема, а я не люблю проблем. У одного из твоих сотрудников есть кое-что мое, и я хочу это. Видишь ли, моя проблема сейчас в том, что он решил исчезнуть из-за меня, а мне не нравится, когда мне должны деньги, и я должен играть в прятки, чтобы найти их. Когда он перестал отвечать на мои звонки, я решил, что этот маленький грязный засранец обратился к Богу со своей совестью. Не могу этого допустить. Ты либо найдешь этого ублюдка, либо все деньги. Я имею в виду каждое слово.

Предпринимаю попытку ответить ему, но чувствую, как мой разум начинает охватывать паника. Мои легкие горят, а руки отчаянно борются с ним, но быстро теряют силу. Я пытаюсь глазами показать, что понимаю его, но он просто продолжает усиливать хватку, сжимая меня с такой силой, что я чувствую, будто мое горло вот-вот разорвется надвое. Мои руки и ноги начинают беспомощно болтаться, когда я пытаюсь набрать хотя бы глоток воздуха.

Спустя еще несколько секунд, приближающихся к вечности, он отпускает меня, и я грубо падаю на пол. Когда я давлюсь и хватаю ртом воздух, слезы текут по моему лицу, а горло горит, как будто я проглотила огненный шар.

Он быстро пинает мое упавшее тело прямо в ребра, которые ломаются с тошнотворным хрустом.

— Не стоит переходить мне дорогу. Я знаю о тебе все. Я имею в виду все, что касается тебя. Я знаю все о твоих маленьких друзьях, и я ни капельки не беспокоюсь об этих тупицах. Должен отдать тебе должное; никогда не думал, что ты появишься до того, как у меня появится шанс замести следы.

Когда он снова пытается схватить меня, я напрягаюсь всем телом и кричу. Большая ошибка с моей стороны, потому что все, что от этого происходит, — еще больше его бесит.

— Заткнись на хрен, сука! — К сожалению для меня, у меня нет сил блокировать удар, который попадает мне прямо в висок, и мгновенно все вокруг погружается во тьму. Я пытаюсь бороться с этим, но, когда мое зрение начинает ухудшаться, то знаю, что я в его власти. Просто надеюсь, что я ему наскучу и он перестанет. Я не готова умереть. У меня есть вещи, которые мне хочется сделать. Люди, с которыми мне нужно наладить отношения. И человек, который был бы опустошен, если бы я умерла.

Моя последняя мысль перед тем, как все исчезает, — то, как сильно я хочу жить, и, если я пройду через это, я сделаю все, что в моих силах, чтобы научиться впускать любовь.