Бек

Эпилог

Ди

Месяц спустя

Сегодня у меня была последняя встреча с доктором Максвелл. Осознание того, что я не только достигла дна, но и боролась за то, чтобы преодолеть его, приносит мне невероятное облегчение. Несмотря на все трудности на моем пути, я наконец-то могу контролировать свое счастье. Нет, я не просто преодолела… Я взлетела выше, чем когда-либо считала возможным. Я обрела любовь, о существовании которой и не подозревала, и преодолела все препятствия, которые меня сдерживали.

Отношения с Иззи и Грегом не сразу наладились. Они оба испытывали чувство вины за все, что со мной случилось. Я продолжала говорить им, что они не должны чувствовать себя виноватыми в том, о чем они не знают. Я не хотела, чтобы они знали, поэтому я сыграла свою роль, чтобы они не узнали.

В последнее время все было идеально. Мы вернулись к дружбе, которая была у нас с самого первого дня.

Но не все так идеально. Челси наконец согласилась рассказать Ашеру. С тех пор как Ашер начал интересоваться Домиником Мерфи, он стал выплескивать всю свою боль из-за потери Купа в новую нездоровую одержимость. Мы все хотим, чтобы виновные в смерти Купа были наказаны, но Ашер не в состоянии сделать ничего другого. Он ест, спит и жаждет мести, и я знаю, что я не единственная, кто беспокоится о том, как он справляется со всем этим. Или не справляется. Итак, после долгого разговора с Челси она решила, что, возможно, если он узнает о ее беременности, то сможет сосредоточиться на положительных моментах, оставшихся от Купа. Это может показаться странным, но на данный момент это все, что у нас есть.

За последние несколько недель они сблизились. После продажи филиала в Северной Каролине у меня появилось много свободного времени. Я наняла еще несколько человек здесь, чтобы перейти на менее активную работу. Челси, время которой также сократилось вдвое, стала помогать Ашеру, когда это было возможно. Я пообещала Беку, что не буду совать свой нос в их дела, так что могу только надеяться, что она знает, что делает, и молиться, чтобы в конце концов она не пострадала.

Смерть Купа — это то, что мы замечаем все чаще и чаще с каждым днем. Трудно заполнить пустоту, которую раньше заполняла такая сильная личность, как он. Я точно знаю, что, пока я жива, никогда не будет другого такого человека, как Зик Купер. У ребят есть фотография Купа во всей его огромной улыбающейся красе, и она является одним из главных объектов внимания, когда вы входите в здание «Службы безопасности». Это настоящий Куп… большой, улыбающийся, с озорными искорками, сияющими в его прекрасных голубых глазах. Под фотографией в рамке выгравирована простая цитата. «Завтрашний день никогда не гарантирован; живи полной жизнью и никогда не переставай улыбаться». Его забрали у нас раньше, чем мы были готовы, но он прожил свою жизнь полной, и я знаю, что где-то там, наверху, он флиртует с ангелами и присматривает за каждым из нас.

Единственное, что осталось нерешенным за последние шесть недель, — это Эмми. Боже, Эмми. Ей больно, и очень больно, но она продолжает бежать. Я помню, как Бек усадил меня после всей этой истории с Нико и объяснил мне, почему его не было дома.

Он сказал, что Эмми оставила заявление об уходе со своей должности в «Службе безопасности Корпуса», которое вступило в силу немедленно. Она не сообщила подробностей о том, куда она направляется, но сказала, что ей было слишком тяжело оставаться, зная, что Куп мертв, потому что получил пулю, предназначавшуюся ей. Ей не нужно было быть здесь, но он был здесь. Чувство вины, которое она испытывала, было невообразимым. Бек отправилась в офис, чтобы сообщить Мэддоксу местоположение, которое зафиксировал ее GPS. К моему большому удивлению, Мэддокс почти год назад установил устройство слежения на ее машине, а также в ее сумочке, и отслеживает ее телефон. Объяснив мне все это, он сообщил, что Мэддокс взял отпуск, чтобы «забрать свою девушку и привезти ее домой». Да, я была шокирована тем, что Мэддокс открыто претендовал на Эмми. Между смертью Купа и побегом Эмми что-то пробудилось в Мэддоксе. Последний раз он звонил Беку три ночи назад, и он ни на шаг не приблизился к тому, чтобы вернуть ее домой.

Мое сердце разрывалось из-за Эмми, но у меня было чувство, что, что бы ни случилось, у них впереди подъем. После того, что я увидела на вечеринке у Коэна несколько месяцев назад, я не сомневаюсь, что демоны, с которыми он борется, всепоглощающи. Даже если ему удастся доставить ее домой, предстоит еще многое пережить. Не скажу, что Эмми не менее важна, чем Мэддокс, но что-то подсказывает мне, что его шрамы гораздо глубже, чем кто-либо мог себе представить.

Я заезжаю на парковку комплекса, где расположены мой офис, «Служба безопасности Корпуса» и салон красоты Свэя. Моя дверь находится в четырех шагах от дверей парней, а их — рядом с дверью Свэя.

После похорон Купа я помогла Свэю расширить тротуар из золотых блесток, чтобы он тянулся до самой моей двери. Я хотела иметь что-то подобное, когда шла на работу. Это глупо, безвкусно и иногда неприятно, но это наше дело. Другим владельцам бизнеса это нравится, но, с другой стороны, действительно трудно не любить все, что делает Свэй.

Я только что вышла из машины, когда заметила Свэя в окне его салона. Он машет мне рукой, как обычно, громко. Я смеюсь про себя и иду в его сторону. К тому времени, как я добираюсь до тротуара, он уже распахивает дверь салона и подпрыгивает на своих фиолетовых четырехдюймовых каблуках в предвкушении. Я люблю этого мужчину.

— Ди! Моя милая, прекрасная Ди! Когда же ты наконец позволишь мне посмотреть твою замечательную коллекцию обуви? У меня должны быть эти двухцветные туфли-лодочки с узелками от Шанель! Не думай, что я их не заметил, маленькая хитрая дьяволица! Ты отправилась за покупками без всякого повода, и, о, моя маленькая дива, это просто ненормально! — Он делает паузу, я уверена, для пущего эффекта, прежде чем продолжить. — И этот наряд! Покрутись, покрутись! — Он убирает одну из своих больших рук с бедер на достаточное расстояние, чтобы покрутить пальцем по кругу. — У тебя идеальный наряд. О, дорогая, за него можно умереть! Я мог бы просто откусить кусочек от твоей попки. Ты должна открыть мне свои секреты.

Он прав. Я выгляжу чертовски хорошо, но, с другой стороны, сегодня я выбрала этот наряд для своего мужчины. На мне одно из моих любимых платьев. Светло-розовый цвет потрясающе смотрится на фоне моего загара, а подол доходит до середины бедра, прикрывая ногу ровно настолько, чтобы Бека не хватил удар, но оставляя остальные мои длинные ноги обнаженными. Я знаю, что он питает слабость к моим ногам; он никогда не стесняется напоминать мне об этом… обычно, когда они обхватывают его талию. Платье в бандажном стиле настолько облегающее, насколько это возможно, но при этом не выглядит вульгарно, облегает мою фигуру и приподнимает грудь. Корсаж выполнен в виде переплетения черных и розовых линий, которые делают мою и без того пышную грудь еще больше. Две бретельки облегают мои плечи и обхватывают верхнюю часть бицепса. Завершают образ черные туфли на пятидюймовых каблуках.

Я смеюсь и кружусь, пока Свэй не перестает двигать пальцем. На его лице появляется широчайшая улыбка.

— Ты — нечто особенное! Я знаю, что ты задумала. Ты собираешься соблазнить своего красавчика. Не думай, что я не знаю. Боже мой, как аппетитно он выглядел сегодня. Говорю тебе, это настоящий секс. Этот мужчина — ходячий, говорящий оргазм.

Я запрокидываю голову и смеюсь, потому что он прав. Бек действительно хорош собой.

— Свэй, что я тебе говорила о фантазиях о моем мужчине?

Он наклоняет бедро в сторону, перекидывает свои светлые волосы через плечо и закатывает глаза.

— Тогда тебе следует надеть ему на голову пакет. — Он замолкает и, кажется, на секунду задумывается. Я даже не утруждаю себя открытием рта, потому что знаю, что он еще не закончил. — А еще лучше, тебе нужно начать набивать его одежду… чтобы он выглядел красивым и толстым, чтобы никто на него не смотрел. — Смеется он, прежде чем заключить меня в объятия. Я обхватываю его за широкую талию и прижимаю к себе в ответ.

— Ты не в себе, Свэй, но я люблю тебя. — Я прижимаюсь щекой к его шелковой блузке и наслаждаюсь моментом. Для любого другого Свэй может быть чересчур, но сердце у него из чистого золота.

Он отстраняется, и на секунду его лицо становится серьезным. Он смотрит в обе стороны, прежде чем жестом велеть мне наклониться ближе.

— Ты его еще не видела?

— Кого? Бека? — Честно говоря, я понятия не имею, о ком он говорит. Я знаю, что Аксель, Грег и Бек сегодня на концерте. Ашер дома, работает в офисе Бека, а Мэддокс все еще… Ну, Мэддокса здесь нет. Я задерживаюсь на секунду, чтобы по-настоящему взглянуть на Свэя, и замечаю волнение, написанное на его лице. Боже милостивый, он выглядит так, будто вот-вот лопнет.

Он наклоняется, убирает мои длинные каштановые волосы с плеча и шепчет мне на ухо:

— Новенького. Боже мой! Мои чувства говорят мне, что наконец-то у одного из этих парней появилась надежда. Моя команда, Ди. Ты слышишь меня? Я могу сказать, что этот парень из всей команды радуги! — К тому времени, как он заканчивает «шептать», он с таким же успехом мог бы просто прокричать это вслух.

Я отстраняюсь и смотрю на него. Я понятия не имела, что здесь появился новый парень. Последнее, что я слышала от Бека, это то, что они просто собирались нанять временного сотрудника на место Эмми, пока она не вернется.

— Ты меня раскусил, Свэй. Нет, но, думаю, скоро узнаю. — Он даже не дает мне шанса. Он открывает дверь в свой салон и кричит Брэнди, очаровательной секретарше, похожей на эльфа, что он следующий, чтобы поглазеть на красавчиков. Она смеется, явно привыкнув к этому от Свэя, и отмахивается от него.

— Значит ли это, что ты идешь со мной?

Он не отвечает, переплетает наши руки и почти тащит меня к двери «Службы безопасности Корпуса». Стекла тонированы, так что мы ничего не видим внутри, но это не мешает Свэю излучать возбуждение.

— Может, ты успокоишься? Ты сейчас оторвешь мне руку.

Он не отвечает, но как только я открываю дверь, он врывается внутрь, увлекая меня за собой.

Я улыбаюсь портрету Купа, прежде чем мой взгляд падает на стол Эмми. За эти годы я так привыкла слышать ее приятный голос, что этот очень мужественный голос, эхом разносящийся по комнате, застает меня врасплох. Когда я оглядываюсь и вижу, что именно так повлияло на него, я почти понимаю его нелепое поведение.

— Понимаешь, что я имею в виду? Великолепен. — Он даже не пытается говорить тише, и объект его внимания смотрит прямо на него с широкой улыбкой.

На что, черт возьми, я сейчас смотрю? Этот мужчина, безусловно, великолепен. Его светлые волосы идеально уложены, ни одна прядь не выбивается из прически. Его лицо почти идеально… высокие скулы, волевой подбородок, широкая улыбка и идеально белые зубы. С того места, где я стою, не видно, но его глаза кажутся почти фиолетовыми. Его тело частично скрыто столом, но, насколько я могу судить, в остальном он так же хорош, как и его лицо… Сильные плечи и аккуратная мускулистая грудь.

И что самое приятное, он ни разу не отвел глаз от Свэя. Черт, с таким же успехом меня могло бы и не быть в комнате.

— О боже мой! — Мне хочется вскочить и захлопать в ладоши как сумасшедшей. У меня такое чувство, что я наблюдаю за тем, как прямо передо мной разыгрывается шоу «Сваха».

Он заканчивает разговор, легко кладет трубку и с улыбкой переводит взгляд на Свэя.

— Дилберт. Рад снова тебя видеть.

Дилберт?! Я знаю только трех человек, которые называют его так. Его мать, Грег, когда он раздражен, и Коэн… постоянно.

— Дэйви.

Я стою с отвисшей челюстью и смотрю, как Свэй подходит к Дэйви. Ни один из них не перестает улыбаться. Кто знает, как долго я здесь нахожусь, просто переваривая услышанное. Когда меня обнимает теплая рука. Я подпрыгиваю, но когда меня окутывает восхитительный аромат Бека, я улыбаюсь так же широко, как две влюбленные птички на ресепшене.

Я поворачиваюсь, обвиваю руками его шею и прижимаюсь губами к его губам для быстрого, но от этого не менее страстного поцелуя. Когда я опускаюсь и смотрю в его глаза, полные любви, моя улыбка становится такой широкой, что причиняет боль.

— Привет, — шепчу я ему в губы.

— Привет. — От его улыбки так же тают трусики, как и в тот раз, когда я увидела его в первый раз, и я не могу не думать о том, как мне повезло, что этот идеальный мужчина никогда не разочаровывался во мне.

— У меня для тебя подарок.

Его улыбка становится озорной, а глаза темнеют. Он точно знает, что это значит, когда я преподношу ему сюрприз на работе.

Я провожу руками по крепким мышцам на его предплечье, хватаю его за руку и, развернувшись на каблуках, начинаю идти. Я слышу, как он стонет, и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как он смотрит на мою задницу.

— Смотри в оба, Джон Беккет. Ты же не хочешь напугать детей. — Я смеюсь и показываю на Свэя и Дэйви. Они нас даже не замечают, но Бек прищуривается, когда видит Свэя.

— Свэй! Я сказал тебе, чтобы ты перестал приходить сюда и размазывать слюни по всему столу! Дай Дэвиду делать свою работу.

Свэй смеется и отмахивается от него, а Дэйви/Дэвид краснеет. О, ничего себе, Свэй так его назвал. Мне не терпится увидеть, чем это закончится.

Бек берет инициативу в свои руки и начинает идти по коридору. То ли ему не терпится утащить меня в свой кабинет, то ли он недоволен обычными выходками Свэя, кого это волнует? Он ведет меня туда, куда я хочу, и меня совершенно не волнует, как быстро мне приходится бежать, чтобы не отстать от него.

Когда мы входим в его кабинет, он захлопывает дверь и с громким хлопком запирает замок. Его тело прижимается к моему еще до того, как я успеваю полностью повернуться. Его руки опускаются прямо на мою задницу, а пальцы впиваются в нее. Я открываю рот, когда чувствую, как его язык облизывает мою нижнюю губу, умоляя о доступе.

— Боже, я скучала по тебе, — стону ему в губы, прежде чем снова прильнуть к его губам. Наши языки скользят и переплетаются в поцелуе, таком требовательном, что наши зубы стучат друг о друга, а дыхание учащается за считанные секунды.

— Прошло всего два часа… — Он не заканчивает, просто погружает пальцы глубже и поднимает меня с пола. Я обхватываю ногами его талию, провожу рукой по его шее, пока не запускаю пальцы в его мягкие волосы, а другой рукой провожу по его щеке.

Мы продолжаем целоваться, пока он не опускает мою задницу на свой стол, заставляя мои ноги и руки соскользнуть с его тела, когда он отступает назад.

— Дразнилка, — ною я, когда он не делает ни малейшего движения, чтобы вернуться ко мне. — О, черт, нет. Ты ни за что не назовешь меня дразнилкой, когда приходишь сюда в таком виде. Боже милостивый, Ди. Я почти сорвал с тебя это платье и овладел тобой прямо здесь, на глазах у Свэя и Дэвида. — Он поправляет свои брюки, которые плохо скрывают его большую выпуклость.

— Ну, разве тебе не повезло, что твоя сила воли сильнее моей? — Я спрыгиваю со стола, достаю из сумочки нужную мне посылку и отталкиваю его, пока он не падает на диван у стены.

— Сядь и заткнись. — Я расстегиваю его ремень, расстегиваю молнию на брюках и медленно тяну молнию вниз. Когда его твердый как камень член выскакивает наружу, я вопросительно поднимаю бровь.

— Когда ты рядом, ты действительно думаешь, что я больше беспокоюсь о каких-то ненужных ограничениях?

Его задиристый тон затихает, когда я обхватываю одной рукой его толстую длину. Я глажу его несколько раз, проводя большим пальцем по капельке спермы, стекающей сверху, наслаждаясь бархатистой мягкостью его члена. У меня слюнки текут, и по выражению его лица я могу сказать, что он более чем готов к моему рту.

Я убираю руку и хочу рассмеяться, когда он стонет. Когда я достаю пакет из своей сумочки и показываюсь ему на глаза, он пытается подпрыгнуть. Я опускаюсь на его бедра и одним влажным движением облизываю его набухшую головку. Его голова откидывается назад и ударяется о стену. Я вскрываю упаковку и кладу немного в рот, наслаждаясь вкусом клубники и ощущением ее на языке. Я жду, пока он поднимет голову и встретится со мной взглядом, прежде чем прижаться ртом к его члену и широко открыться. Я использую язык и слюну, чтобы перемещать леденцы во рту, следя за тем, чтобы они мягко отскакивали от его чувствительной кожи. Первый леденец, который с шипением лопается у меня во рту, заставляет его тело напрячься, прежде чем его пальцы почти болезненно зарываются в мои волосы. Я замираю, ожидая, не собирается ли он отстранить меня, но, когда его бедра начинают слегка покачиваться, это все, в чем я нуждаюсь.

Медленно и осторожно я продолжаю брать его член в рот, останавливаясь несколько раз, чтобы положить в рот побольше леденцов. С каждым шипением и толчком он громко стонет, а его пальцы сжимают мои волосы.

— Черт, Ди. — выдыхает он. — Боже… черт…

Я поднимаю руку и обхватываю его кулаком, поочередно двигая ртом. Мой язык кружится вокруг его толстой головки каждый раз, когда я приподнимаю голову и обхватываю его член с каждым движением вниз. Я чувствую, что он все ближе, поэтому роняю конфету на пол и поднимаю другую руку, чтобы погладить его яйца. Он не сбивается с ритма. Его бедра двигаются навстречу моим губам, и мои возбужденные стоны сливаются с его стонами.

— Ди, если ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, тогда отойди. Сейчас, детка.

Я беру его глубже, пока мне не приходится расслабить горло, чтобы втянуть его еще глубже. Я сглатываю, широко раскрыв губы, и засовываю кончик его члена так глубоко, как только могу. Когда он чувствует, как мое горло сжимается вокруг него, он напрягается и выдыхает мое имя.

— Ди-и-и…

Я продолжаю доить его, пока по его телу не пробегает последняя дрожь, а затем с громким хлопком открываю рот. Я откидываюсь назад, опускаю задницу на пятки и улыбаюсь его раскрасневшемуся лицу.

— Прости, малыш, я не подумала принести тебе ланч, но теперь, когда я взяла свой, я могу сбегать и принести тебе что-нибудь. — Я улыбаюсь так невинно, как только могу, прежде чем он приподнимается с дивана и в приступе смеха сбивает меня на пол.

— Ты, моя дикая кошечка, сумасшедшая. Где, черт возьми, ты об этом услышала? — Я не уверена, что его вообще волнует мой ответ, потому что он слишком занят, задирая платье мне на ноги.

— Нет, Бек… Это было для тебя.

Его руки неподвижны, и он смотрит на меня в явном замешательстве.

— Ты много работал, долгие часы, и я знаю, что ты в стрессе. Я просто хотела сделать что-нибудь, чтобы снять напряжение, в котором ты, кажется, застрял.

Его лоб прижимается к моему, и он закрывает глаза.

Я провожу руками по его волосам и жду, пока он возьмет себя в руки, прежде чем приподнять губы, прося его позволить мне встать. Наконец он встает и заправляет брюки обратно.

— Тебе лучше поскорее выйти за дверь, пока я не передумал. Мне не нравится быть единственным, кто что-то получает от наших занятий любовью.

— Ты идеальный мужчина. — Я качаю головой и прижимаюсь к его щеке. — Я получила от этого массу удовольствия, и сегодня вечером, когда ты вернешься домой, ты сможешь отплатить мне тем же. — Я наклоняюсь и нежно целую его в губы, поправляю платье и выхожу за дверь.

Когда я выхожу, Свэй все еще стоит у ресепшена. Я улыбаюсь ему и машу рукой, но он даже не поворачивает головы. Я просто продолжаю идти и направляюсь к машине. Всю дорогу домой я еду с широкой улыбкой на лице.

Бек

Как, черт возьми, я продержался остаток дня после ухода Ди, было выше моего понимания. Когда она вышла за дверь, я схватил пакет с конфетами, который она оставила на полу, и спрятал его в свой стол. Никогда не знаешь наверняка.

Я делаю мысленную пометку найти того, кто рассказал ей об этом маленьком трюке, чтобы я мог поблагодарить их. Черт возьми, когда сперма вышла из моего члена, я не знал, что и думать, но это, без сомнения, был лучший минет, который я когда-либо получал. Черт, я кончил так сильно, что почти уверен, что на секунду потерял сознание.

Мне удается поработать около трех часов, прежде чем я больше не могу этого выносить. Она вымотала меня до нитки, но теперь я жажду ее тела. Я быстро прощаюсь с Акселем и Грегом и направляюсь к выходу. Я знаю, что Свэй ушел минут через тридцать после Ди, так что, по крайней мере, мне не придется вытаскивать его, чтобы бедный Дэвид мог немного поработать.

Не то чтобы это имело значение, потому что я ни в коем случае не собираюсь этому препятствовать. Дэвид — хороший парень, и очевидно, что он не возражает против внимания Свэя.

— Увидимся позже, Дэвид. — Бросаю я через плечо. Я слышу, как он что-то говорит, но мои мысли слишком сосредоточены на возвращении домой.

Когда я заезжаю на подъездную дорожку и замечаю, что грузовика Ашера нет, мое предвкушение зашкаливает. Ночь наедине с Ди? Мало что могло бы сделать меня счастливее.

Я на секунду задерживаюсь в своем пикапе и вспоминаю вчерашний вечер и наш ужин с Ди.

— Не хочешь рассказать, зачем нам пришлось проделать такой долгий путь в Атланту? Я подумала, что мы могли бы просто остаться дома на ночь?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Нет. Как бы мне ни нравилось проводить ночи с Ашером, мне нужно было побыть немного наедине с моей девушкой.

Она улыбнулась и взяла меня за руку, когда мы вошли в ресторан.

Мы продолжали вести светскую беседу и просто наслаждаться друг другом. Это были те времена, которыми я дорожил больше всего. Так долго у нас не было этого, самого связь и товарищеские отношения. Всепоглощающая любовь всегда была со мной, но теперь, когда я ее осознал и вернул, просто находясь рядом с ней, я избавился от всех стрессов и забот, связанных с работой.

Оплатив счет, она улыбнулась и откусила кусочек шоколадного торта, заставив меня улыбнуться, когда я вспомнил о первых днях нашего знакомства и ее нелепой теории о том, что шоколад лучше секса.

— Я люблю тебя, ты знаешь это?

Она подняла взгляд от своей тарелки и улыбнулась.

— Да, знаю. И я люблю тебя.

Прежде чем она успела откусить еще кусочек, я забрал у нее вилку и отодвинул тарелку в сторону, положив на ее место коробку, которая была у меня в кармане пиджака.

— Что это? Я ничего не забыла, не так ли? — Боже, она была очаровательна, когда в замешательстве хмурила брови.

— Нет, ты ничего не забыла. Я решился на это около двух недель назад, когда Иззи пришла в офис.

Ее замешательство росло, и я потянулся вперед, чтобы провести пальцем по морщинкам у нее между бровями.

Она открыла продолговатую коробку, и я увидел, как на ее лице появилась улыбка, и смущение исчезло.

— Как ты узнал, что я хочу такое же? — Она вытащила ожерелье из коробки и секунду рассматривала его.

Иззи пришла в офис почти месяц назад, продавая какие-то дурацкие вещицы в виде медальонов. Она все время называла их живыми медальонами или какой-то странной ерундой в этом роде, но, когда я начал просматривать все это, мне в голову пришла идея, и я не смог устоять. Мне просто повезло, что Ди упомянула о желании приобрести одну из этих совушек-оригами.

Я наблюдал, как она разглядывает все амулеты, которые я заказал, чтобы поместить в медальон. Она подвинула маленький ключик, который я вложил в комплект, и внимательно осмотрела медальон. Я откинулся на спинку стула и прокрутил в голове список. Ключ, прикрепленный к ожерелью, должен был символизировать, что у нее в руках ключ от моего сердца, да, как бы банально это ни звучало, но это правда. Там были два слова-талисмана: вера и любовь, и ей не нужна была помощь, чтобы разобраться в них. Затем амулет в виде дома, который символизировал, что она живет со мной. Туфли на высоком каблуке, потому что… ну, это Ди. Моя улыбка стала еще шире, когда я подумал о плитке шоколада. Я точно запомнил момент, когда она достала последнее украшение — маленькое колечко с бриллиантом. Ее глаза поднялись и встретились с моими. Я обратил внимание на ее дрожащие губы и непролитые слезы, прежде чем встать, отодвинуть свой стул и опуститься на колени перед ее стулом.

Я осторожно выхватил ожерелье из ее рук, надел ей на шею и застегнул. Я провел пальцем по цепочке, огибающей медальон, и щелкнул ключом, прикрепленным сверху. Когда я поднял глаза и встретил ее взгляд с улыбкой, она попыталась ответить мне тем же. Вытянув вперед ее левую руку, я сунул другую в карман брюк и вытащил кольцо. Я таскал эту штуку с собой последние шесть недель, просто ожидая подходящего момента.

— С того самого дня, как я встретил тебя, я знал, что за тебя стоит бороться. Мы через многое прошли вместе, и мне все еще кажется, что наша любовь совершенно новая. Ничто в этом мире не сделало бы меня счастливее, чем то, что ты стала моей женой. Ди, детка, ты выйдешь за меня замуж?

Ее слезы потекли ручьем, и на ее лице засияла прекрасная улыбка. Она кивнула, и сквозь тихую икоту я услышал самые лучшие слова на свете.

— Боже, да!

Я надел кольцо ей на палец и встал, одновременно поднимая ее со стула, и запечатлел на ее губах обжигающий поцелуй.

Пока другие посетители аплодировали на заднем плане, я поцеловал свою девочку и показал ей, как сильно я ее люблю, одним-единственным поцелуем.

Когда мы наконец вышли на воздух, я обхватил ее лицо ладонями и вытер слезы большими пальцами. Она просто стояла там, улыбаясь улыбкой, которая всегда ставила меня на колени. Улыбка, которая исчезла так надолго, но с тех пор, как она вернулась, я каждый день благодарил свою счастливую звезду.

Она думает, что я спас ее, но правда в том, что это она спасла меня.

Ее любовь дала мне цель, повод и силу встать на ее сторону и сражаться в любой войне, которая встанет у нас на пути.

С улыбкой на лице я вхожу в дом, который делю с любимой женщиной, с твердым намерением затащить ее в нашу комнату и сделать своей. Всю. Ночь.

КОНЕЦ.