Бек

Глава 18

Твоя любовь спасла меня.

Ее слова продолжают отдаваться эхом вокруг меня, обволакивая боль, которая наполнила мое сердце с тех пор, как она заговорила.

Твоя любовь спасла меня.

Я чувствую, как дрожит ее тело, и крепче сжимаю объятия, чтобы она знала, что я все еще здесь, но не могу говорить из-за комка, застрявшего у меня в горле. Я всегда знал, что у нее было тяжелое прошлое, но никогда, даже в самом смелом воображении, я не смог бы представить всю ту боль, через которую ей пришлось пройти.

Теперь это обретает смысл. Каждый раз, когда она отталкивала меня, в ее глазах был страх. Каждый раз, когда она смотрела на одного из парней, у нее было такое странное выражение лица, как будто она ждала, что один из них вот-вот превратится в Халка или что-то в этом роде.

Во мне столько эмоций. Я хочу убить этого ублюдка снова и снова. Я хочу найти ее отца и научить его задирать кого-то своего размера. Я хочу запереть ее в этом доме и никогда не подпускать никого настолько близко, чтобы никто не мог даже порезать ее бумагой.

Твоя любовь спасла меня.

Все, чего я хотел с того дня, когда почувствовал, что она ускользает, — это доказать ей, как сильно я ее люблю, и чтобы она знала, что я здесь ради нее. Меня убивает осознание того, как сильно она страдает, но вместе с этим приходит понимание того, что она наконец-то, черт возьми, на одной волне со мной.

Я крепче прижимаю ее к себе, когда чувствую, что ее рыдания становятся все сильнее. До меня наконец доходит, что я не произнес ни слова с тех пор, как она закончила говорить. Мне приходится работать над тем, чтобы проглотить свое собственное горе. Я вытираю слезы с лица и несколько раз прочищаю горло, пока не чувствую, что могу говорить, не срываясь.

— Детка, посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня.

Она качает головой и прижимается ко мне еще крепче.

— Ну же, где моя дикая кошечка? — Я смягчаю голос, глажу ее по спине и целую снова и снова. Я молча умоляю ее просто посмотреть на меня, увидеть все то понимание и любовь, которые ей нужны от меня прямо сейчас. Так она увидит, что я здесь, и никогда не уйдет. — Ди, я умоляю тебя, пожалуйста, посмотри на меня. Посмотри на меня. Впусти мою любовь. Пожалуйста, детка.

Она прижимается губами к моему плечу, поэтому, когда она говорит, я не могу ее понять. Она все еще плачет, но, по крайней мере, ее тело перестало судорожно вздыматься.

— Скажи это еще раз. Я тебя не понимаю.

Она поднимает голову, и ее опухшие, красные от слез глаза просто смотрят на меня. Я улыбаюсь ей, давая понять, что все будет хорошо, и она прерывисто вздыхает. Она закрывает глаза на несколько секунд, но, когда открывает их, я вижу не только прежнюю Ди, по которой я безумно скучал, сияющую мне в ответ, но и всю ту любовь, от которой она бежала. Оно ярко смотрит на меня в ответ, и, несмотря на ее опухшие глаза и покрытое пятнами лицо, я никогда не видел ее более красивой.

— О, детка. Я так сильно тебя люблю.

От моих слов у нее снова перехватывает дыхание. Проходит совсем немного времени, прежде чем она открывает рот, и когда она, наконец, произносит слова, о которых я так долго мечтал, чувство умиротворения, охватывающее меня, становится настоящим чудом.

— Я тоже люблю тебя, Джон Беккет. Я люблю тебя всем своим израненным сердцем. — Она слабо улыбается, и я отвечаю ей такой широкой улыбкой, что у меня сводит челюсть.

— Ты наконец-то моя? — Спрашиваю я, не переставая улыбаться.

— Нет… — Она замолкает, и у меня замирает сердце. — Наконец-то ты мой. — Вся прежняя боль и печаль исчезли с ее лица, и она смотрит на меня с широкой улыбкой, ее налитые кровью глаза полны любви и доверия. Она смотрит на меня так, словно она совершенно новая женщина, и я на секунду благодарю бога за то, что мне посчастливилось иметь такую женщину в своей жизни.

— Что бы ни случилось, но мы, наконец, это мы. — Я обхватываю ее щеку и прижимаюсь губами к ее губам. На вкус она как ее слезы, смешанные с надеждой. На вкус она как рай.

— Я. Люблю. Тебя. — Я подчеркиваю каждое слово поцелуем, прежде чем завладеть ее губами в медленном, ленивом поцелуе.

Ее руки скользят по моей груди, стаскивая рубашку. Когда ее холодные руки задирают ее и она прижимается к моему прессу, я дрожу от холода, который пробегает по моему телу. Она хихикает, и это звучит как музыка для моих ушей. Я отрываюсь от ее губ, чтобы снять свою рубашку, а затем и ее. Она расстегивает лифчик и бросает его на пол. Я задерживаюсь на секунду, чтобы осмотреть каждый дюйм ее обнаженной кожи, наслаждаясь совершенством ее загара. Ее соски напрягаются под моим пристальным взглядом, и я протягиваю руку и обхватываю ладонями каждую из ее тяжелых грудей, потирая большим пальцем каждый сосок, прежде чем слегка ущипнуть их. Ее голова запрокидывается на плечи, и она издает низкий горловой стон.

Я переворачиваю ее так, что она садится верхом на меня на диване, и беру ее за попку руками, прежде чем притянуть к своей эрекции. Она обхватывает мое лицо ладонями, прежде чем завладеть моими губами и глубоко поцеловать меня. Ее язык высовывается и переплетается с моим, в то время как она начинает тереться о мои колени.

Я отрываюсь от ее губ и прижимаюсь лбом к ее лбу. Мы оба тяжело дышим. Когда она слегка сдвигается, и ее теплая сердцевина трется о мою болезненную эрекцию, я рычу.

— Ди, если ты еще раз пошевелишься, все закончится еще до того, как я успею снять штаны. Дай мне секунду, а потом я отнесу тебя в нашу постель и покажу тебе всю любовь, которая есть в моем теле к тебе.

Мне требуется гораздо больше секунды, чтобы успокоить свое тело настолько, чтобы не бояться кончить в штаны, если она хотя бы вздохнет. Когда я, наконец, чувствую, как кровь приливает к голове, я просовываю руки под ее задницу и встаю. Она инстинктивно крепко обхватывает меня ногами за талию и опускает голову мне на шею. Она начинает целовать, облизывать и слегка посасывать мою шею, и весь прогресс, которого я только что добился в управлении своей пульсирующей эрекцией, просто вылетает в трубу.

— Ди… — Предупреждаю я, когда она начинает посасывать мочку моего уха. Она смеется, и ее теплое дыхание касается моего влажного уха. Мне приходится остановиться на середине лестницы, потому что желание кончить в штаны становится почти невыносимым. Мой член месяцами жаждал эту женщину, и вот она, наконец, моя. Я ни за что на свете не кончу, пока ее влажная киска крепко не обхватит меня.

В конце концов она сжалилась надо мной, и я смог снова начать подниматься по лестнице. Когда я оказался в коридоре, он показался мне длиной в милю, а не таким коротким, каким я его себе представлял. Я крепче сжал пальцы на ее заднице и двинулся дальше. Каждый раз, когда мои яйца трутся о ткань джинсов, я издаю стон. Когда мы, наконец, переступаем порог спальни, я выдыхаю воздух, который все это время задерживал.

Окончательно.

Наконец-то пришло время сделать эту женщину своей.

Я убираю руки с ее попки и медленно провожу кончиками пальцев по ее телу вверх, к груди. Когда я касаюсь ее бедер, ее ноги сжимаются вокруг моей талии, так что она продолжает держаться за меня. Ощущение ее теплой кожи на моих ладонях заставляет меня закрыть глаза и откинуть голову на плечи. Она пользуется возможностью, чтобы осыпать поцелуями и влажно провести языком по моей обнаженной шее. Она покусывает мое горло, прежде чем опуститься и проложить дорожку из поцелуев к одному из моих сосков. Когда ее зубы почти болезненно прикусывают его, я крепче сжимаю ее талию.

На негнущихся ногах подхожу к краю кровати и опускаю ее, пока ее попка не касается матраса. Я отступаю назад, когда она кладет ладони за спину и откидывается назад. Ее сиськи торчат вверх, просто умоляя о моем поцелуе. Я облизываю губы, прежде чем поднять глаза вверх по ее телу и встретиться с ней взглядом. Ее глаза горят, щеки раскраснелись, и все признаки ее прежней грусти полностью исчезли. Я касаюсь ее кончиками губ, прежде чем опуститься на колени, обхватываю руками ее ноги и притягиваю к себе, пока ее попка не оказывается свисающей с кровати. Когда она падает обратно на матрас, то издает визг, который быстро переходит в стон, когда я прижимаюсь носом к ее животу и начинаю целовать пояс ее джинсов.

— Ты убиваешь меня. — Стонет она, проводя руками по животу. Я вынужден остановиться, когда она проводит руками вверх по своему телу и сжимает грудь, прежде чем медленно покрутить каждый сосок. По ее лицу видно, как сильно ей это нравится.

— Черт. — Мне приходится оторвать одну руку от ее ног, чтобы засунуть ее себе в штаны и обхватить член. Я нажимаю так сильно, как только могу, чтобы не кончить. Просто наблюдать за тем, как она получает удовольствие, — это почти невыносимо. — Ди, пожалуйста, перестань.

Она качает головой взад-вперед, погруженная в свой собственный мир.

— Ди, — огрызаюсь я. Ее глаза распахиваются, а руки перестают ласкать и щипать. — Пожалуйста, позволь мне. Продолжай в том же духе, и я не смогу сдержаться.

— Я не хочу, чтобы ты сдерживался. Прошло слишком много времени. — Боже, я люблю ее голос, когда она вот-вот кончит. Он становится глубже, хриплым. Блядь.

Я даже не пытаюсь тянуть время, я наклоняюсь вперед и одним рывком стаскиваю с нее штаны, перебрасывая их через плечо. Ее нижнее белье просто выводит меня из себя, потому что оно закрывает то единственное место, которого жаждет мое тело. Взявшись за один нежный бок и потянув, я срываю их с нее. Я просовываю руку ей под попку, приподнимаю ее бедра с матраса и припадаю ртом прямо к ее влажным складочкам.

— Промокла насквозь, детка… такая чертовски влажная. Чья это киска? — Я хватаю ее за клитор и усердно сосу, ожидая ответа.

— Твоя! Она твоя! О, Боже! — Ее маленькая ручка зарывается в мои волосы и удерживает мою голову неподвижно, в то время как она приподнимает бедра и бесстыдно трется о мой язык. Я мурлычу, когда сладкий аромат ее желания поражает мои вкусовые рецепторы, когда она кончает мне на язык.

Я медленно облизываю ее, впитывая каждую каплю ее притягательного вкуса, прежде чем оторвать голову от ее руки и начать покрывать поцелуями ее бедро. Когда я вижу ее снова в этой постели, полностью обнаженную, в предвкушении потрясающей кульминации, мой член становится еще тверже, чем я когда-либо думал. Мои яйца уже плотно прижаты к телу, готовые взорваться в любую секунду.

Я делаю шаг назад, не отрывая взгляда от ее тела.

Она даже не шевелится. Обе ноги по-прежнему свисают с кровати, голова склонена набок, каштановые волосы рассыпались по плечам. Первыми снимаются мои джинсы. Я расстегиваю и медленно тяну молнию вниз, придерживая свой член другой рукой, чтобы он сам по себе не отправился искать эту восхитительную киску.

Когда я, наконец, обнажен, я продолжаю стоять, медленно проводя кулаком вверх и вниз по своему набухшему члену ленивыми движениями. Наконец она открывает глаза, видит, что я стою между ее раздвинутых ног, и издает стон, который отдается прямо в мой член, болезненно пульсирующий в моем кулаке.

Слова не нужны, не с нами, и уж точно не сейчас. Ее стены рухнули… Нет, они не рухнули, они полностью разрушены. В ее глазах нет ни капли боли, которая была в течение последних двух лет. Нет, любовь моей девочки ярко сияет, и ее сердце бьется в унисон с моим собственным.

Наклонившись, я завладеваю ее губами в глубоком, медленном, обжигающем поцелуе. Наши языки сплетаются в медленном танце, и когда я прижимаюсь бедрами к ее бедрам, а мой член оказывается между ее припухшими губами, я издаю стон ей в рот. Она отрывает губы и начинает скользить по моему члену, позволяя своей влажности за считанные секунды покрыть меня. Ее пальцы впиваются в мышцы моей спины, почти до боли, каждый раз, когда я касаюсь ее клитора. Проходит совсем немного времени, прежде чем огонь начинает медленно прожигать свой путь вниз по моей спине, и первые волны оргазма начинают пробегать по моему телу. Мне приходится отодвинуть бедра от ее влажного жара, за что я получаю еще один укус от ее ногтей, когда она пытается прижать меня к себе.

Не отрываясь от ее рта, я кладу руки ей на бедра и приподнимаю ее, отклоняя назад, чтобы я мог заползти ей за спину. Оставаясь на коленях, я поворачиваю ее тело так, чтобы она опиралась на плечи, а бедра были приподняты, как раз там, где мне нужно, чтобы наклониться и войти в нее. Ее руки возвращаются к сиськам и снова начинают мять соски. Я наклоняюсь вперед, отпуская одно бедро достаточно далеко, чтобы выпрямиться, а затем медленно двигаюсь вперед. Мы оба стонем, когда кончаем вместе полностью. Мои яйца упираются в ее задницу, а ее стенки сжимают мой член, словно удушающие тиски. Черт возьми, я чувствую себя как дома.

Я делаю несколько медленных толчков, прежде чем удовольствие становится невыносимым. Я обхватываю ее ноги руками, широко разводя их, чтобы видеть, как ее киска принимает мой член. Наблюдаю, как она становится моей.

— Смотри. На нас. — Каждое слово заставляет мои бедра двигаться быстрее, пока я не ощущаю на себе ее губы. Я двигаю бедрами и крепче сжимаю ее ноги, прежде чем почти полностью выскользнуть из нее. Я жду, пока она посмотрит на меня, прежде чем войти обратно.

— Да! О, уффф, ДА! — Ее руки соскальзывают со своих сисек, и она сжимает в кулаке простыни, хватаясь за все, что может привязать ее к миру, потому что, если ее оргазм будет хоть немного таким же сильным, каким обещает быть мой, ей понадобится эта поддержка.

Я опускаю ее ноги и наклоняюсь вперед, прижимаясь грудью к ее груди, проникая глубже в ее лоно. Левой рукой я переношу основную тяжесть своего веса на ее тело, в то время как правой начинаю медленное путешествие от ее бедра к шее. Я запускаю руку в ее густые волосы и наклоняю ее голову, чтобы прижаться губами к ее губам. Ощущения от ее тела, когда я погружаюсь глубоко, опьяняют. Она обхватывает меня ногами, и я начинаю входить и выходить из нее. Это мучительно медленно, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я чувствую, как наши тела становятся единым целым. Ее сердце быстро бьется у меня в груди, и мое отвечает на каждый удар.

Я отстраняюсь и смотрю ей в глаза, прижимаясь лбом к ее лбу. Я наблюдаю, как мое тело покачивается в ее объятиях. Она поднимает руки и обхватывает мое лицо, заставляя меня поднять глаза.

Я знаю, что она близко, потому что она тяжело дышит и стонет при каждом моем толчке. Она наклоняется, нежно целует меня, а затем шепчет мне в губы.

— Это так… так по-другому, детка. — Она стонет, когда я прекращаю толкаться и снова двигаю бедрами, ударяя по тому месту внутри нее, от чего мой член покрывается влагой.

— Да, вот это и есть то чувство, когда ты наконец-то становишься моей. — И с этими словами я отстраняюсь и даю ее телу то, о чем оно безмолвно молит.

Вскоре после того, как она выкрикивает мое имя и сжимает мой член, жажда, которая жгла мои яйца восхитительной болью, вырывается наружу, когда я опустошаюсь в ее теле, отдавая ей все, что есть во мне.

— Ди… — Я стону ее имя и впиваюсь пальцами в нежную кожу ее бедер, толкаюсь еще несколько раз, прежде чем войти в нее в последний раз, и перекатываюсь так, чтобы ее тело оказалось на моем. Каждый из нас учащенно дышит, и ее тугие стенки все еще сжимают мой член, умоляя меня не уходить.

— Я так сильно, черт возьми, люблю тебя, — шепчет она мне на ухо.

— Я тоже тебя люблю. Всегда любила и всегда буду любить. — Я чувствую ее улыбку на своей щеке, и, крепко обняв друг друга и соединив наши тела, мы оба закрываем глаза, и впервые за долгое время я засыпаю совершенно спокойно.