Бек

Глава 7

Какой бардак. Я уже должна была знать, что мое тело отреагирует на его присутствие, даже если я буду умолять его не делать этого. Мой терапевт продолжает говорить мне, что надо доверять людям. Пора перестать позволять своим страхам и призракам прошлого вставать на пути моего счастья. Она говорит, что я не могу продолжать осуждать всех вокруг за преступления других. Рациональная часть меня знает, что она права, но потом я в миллиардный раз вспоминаю, что происходит, когда хороший парень превращается в дьявола. Тем не менее, становится легче. Я чувствую себя сильнее, а это само по себе огромный шаг для меня.

Я смотрю на счастливые лица своих друзей и чувствую, как обычно, что сжимается мое сердце. Любовь, так ясно написанная на них, почти невыносима. Черт возьми, даже застенчивая маленькая Эмми, кажется, улыбается и смеется больше.

Все счастливы.

Все любимы.

Все ослеплены этим совершенством.

Я улыбаюсь, напуская на себя вид «я так счастлива», и, извинившись, отхожу от группы. Я знаю, что видела, как Мэддокс вошел некоторое время назад, и если я планирую получить от него нужную мне информацию без посторонних, я должна сделать это как можно скорее, иначе пройдут часы, прежде чем у меня появится шанс загнать его в угол одного.

Последние несколько месяцев я старалась не посвящать ни одну из этих сверхзаботливых обезьян в свои проблемы в офисе. В филиале моего страхового агентства в Северной Каролине возникли проблемы. Серьезные проблемы. Я узнала об этом только потому, что один из наших крупных клиентов позвонил нам и сообщил, что они переводят свой аккаунт в другое агентство. Одно из них, по их утверждению, могло бы предложить им лучшие расценки. Чертовски хорошо зная, что это неправда, я начала копать, и когда обнаружила, сколько раз их счет был переплачен, я была шокирована. Когда я начала понимать, что проблема серьезнее, чем я осознавала или когда-либо представляла, я поняла, что пришло время позвать на помощь.

Мэддокса. Он помогал мне, пообещав, что будет держать рот на замке, если не заметит чего-то потенциально опасного. Насколько это на самом деле может быть опасно?

Единственный плюс большого наебалова моей компании заключается в том, что у меня нет времени скучать по Беку. Ну, у меня нет времени скучать по нему с той же сокрушительной интенсивностью, с какой я скучала раньше. Тем не менее, находиться с ним в одной комнате никогда не будет легко. Не тогда, когда я чувствую, как невидимая нить, которая, кажется, соединяет нас, натягивается каждый раз, когда мы рядом друг с другом.

За последние два года было несколько раз, когда я больше не могла удерживать эти стены, и мы сходились в том же неистовом занятии любовью, которое всегда создавали. Каждое последующее утро я убеждаюсь, что меня уже давно нет, еще до того, как он просыпается. Ни один из нас не упоминает об этих украденных моментах, но я знаю его… Я знаю, что он хочет, чтобы хоть раз я была рядом утром. Я пообещала себе, что это будет в последний раз. Больше не причиню ему боль, потому что я слишком слаба, чтобы поддерживать свои стены.

— Меня ищешь?

Я настолько погружена в свои мысли, что чуть не налетаю прямо на Мэддокса. Он не дает мне шанса упасть, потому что его руки протягиваются, чтобы поддержать меня, пока я не буду твердо стоять на ногах.

— О, да. — Я смотрю в его непроницаемые глаза. Мэддокс всегда был мастером покерфейса, когда вы смотрите на него. Его лицо почти всегда ничего не выражает, его бездонные глаза жестки, а крупная фигура всегда внушает страх. Честно говоря, он напугал бы меня до смерти, если бы я столкнулась с ним на улице. Мэддокс Локк похож на человека, который ест младенцев на завтрак.

— Ты нашла меня. — Его грубый, глубокий голос выдает его обычную манеру говорить — как можно меньше слов.

— Да, я заметила, когда твоя твердая грудь чуть не сбила меня с ног. Ты что, собирался просто позволить мне сломать себе шею? — Мое терпение, по большей части, было на исходе, но по какой-то причине Мэддокс со всеми его мудацкими наклонностями просто работает на меня. Я знаю, что отчасти это из-за того, что он знает обо мне что-то, чего не знает никто другой.

— Возможно. Ты была слишком сильно погружена в свои мысли, даже не уверен, что ты бы услышала меня, если бы я тебя окликнул. Заметил, что вы с Беком тоже занимаетесь этой своей ерундой. Что ты хотела обсудить?

— Не будь мудаком, Мэд. Ты что-нибудь выяснил из файлов, которые я тебе отправила? — Я почти уверена, что мой голос звучит так же отчаянно, как я себя чувствую, может быть, даже на грани маниакальности в данный момент. Я знаю, он сказал мне, что ничего не скажет остальным, но в зависимости от того, что он найдет, это может все изменить. И последний человек, которому нужно знать, что я в беде — Бек.

— Да.

Это все? Серьезно?

— Пожалуйста, не играй со мной в игры. Это серьезно, Мэддокс.

— Да, я знаю. Знаю, что это серьезно, потому что копнул достаточно глубоко, чтобы понять, насколько это может быть опасно для твоей хорошенькой маленькой задницы, если ты продолжишь быть такой очевидной в своей детективной работе. Черт возьми, ты могла бы с таким же успехом просто появиться и рассказать всему офису, что ты ищешь. — Он прищуривает глаза и делает то глупое мужское фырканье, которое должно поставить меня на место. Вероятность того, что это произойдет, высока.

— Расскажи мне, что ты нашел. Пожалуйста. — Я знаю, еще до того, как он откроет рот, что мне не понравится то, что он мне скажет.

— Адам Харрис. Возраст тридцать шесть, холост, агент в твоей компании последние восемь месяцев?

— Да, я знаю, о ком ты. Я сама наняла его. У него было хорошее резюме, все его рекомендации были проверены. Может, он и не был лучшим в своем классе или что-то в этом роде, но у него был достаточный опыт работы в сфере страхования, чтобы я могла дать ему шанс. Черт возьми, его последний работодатель сказал мне, что не хочет его отпускать! — Ладно, возможно, я близка к тому, чтобы потерять самообладание, потому что этот парень был далек от моего внимания.

— Да. Похоже, у мистера Харриса есть маленькая неприятная привычка. Такая привычка, поддерживать которую дорого стоит. — Растерянное выражение моего лица, должно быть, подсказало тот факт, что я не совсем его понимаю, потому что, почти спохватившись, он добавил:

— Наркотики, Ди. Он так сильно задолжал своему наркоторговцу, что я не совсем уверен, как он еще дышит.

— Что? — Я задыхаюсь.

— Ди, я проверил его финансовую историю, и, насколько я могу судить, он везде в минусе. Ипотека под угрозой, грузовик конфискован, а это даже не считая отрицательных банковских выписок и по меньшей мере пятидесяти тысяч долга по кредитной карте. Похоже, из всех отчетов компании, которые ты мне предоставила, он сделал это только с одним аккаунтом. До недавнего времени этого было недостаточно, чтобы у них возникли подозрения. Я предполагаю, что он был близок к отчаянию, это делает таких людей, как он, неряшливыми.

Я просто смотрю на него, не веря своим глазам. Я знаю Адама. Черт возьми, я несколько раз ужинала с ним во время моих поездок в Северную Каролину. Я рассказывала ему о своей жизни здесь. Он не может так поступать со мной.

— Ты, должно быть, ошибаешься. Он не похож на человека, который был бы таким… злом. — Я пытаюсь успокоить свое дыхание, а когда мне это не удается, я прислоняюсь к стене коридора, прежде чем соскользнуть на пол.

Мэддокс вздыхает, прежде чем присесть передо мной на корточки, берет мое лицо в ладони и заставляет меня посмотреть вверх.

— Успокойся, Ди. Я сказал тебе, что разберусь с этим, и я это сделал. Теперь, когда мы оба знаем, что происходит, пришло время впустить остальных. Для тебя, черт возьми, не существует достаточно безопасного способа попытаться исправить это самостоятельно.

Прежде чем я успеваю ответить, тишину прорезает сердитый голос, и я подпрыгиваю так высоко, что мой подбородок ударяется о нос Мэддокса. Я в ужасе наблюдаю, как у него подкашиваются ноги, и он падает на задницу. Кажется, его даже не беспокоит кровь, льющаяся у него из носа; он больше беспокоится о том, чтобы спустить штанину джинсов там, где она задралась до середины икры. Он вскидывает голову, когда мой вздох эхом разносится вокруг нас. Его ничего не выражающие глаза теперь полны гнева и паники.

— Я пока сохраню твой секрет, Ди, но не смей ни слова говорить об этом девочкам. — Он вскакивает и уходит, грубо ударяя Бека по плечу.

Я, должно быть, в шоке, потому что даже не двигаюсь. Мой разум выходит из-под контроля от всей информации, которую рассказал мне Мэддокс, и от того, что я только что видела, когда он упал. Я даже не замечаю, когда Бек вторгается в мое пространство. Все еще смотрю вдаль, когда чувствую, как его руки обхватывают мои бицепсы и поднимают меня в положение стоя перед ним. Его тело вибрирует от гнева.

— Что, черт возьми, это было?

Мне требуется секунда, чтобы сложить кусочки воедино, но когда я это делаю, мои глаза расширяются. Он думает, что я и Мэддокс… Что Мэддокс и я… О, черт.

— Это не то, на что похоже, Бек, — шепчу я.

— Верно, значит, ты не сидела здесь, в темном коридоре, в уютной компании одного из моих самых близких друзей? А? Я недостаточно хорош для тебя, но Мэддокс хорош?

Я никогда раньше не видела Бека таким взбешенным. Я видела его взбешенным, но никогда таким.

— Он просто помогал мне, Бек. Здесь нелегко находиться, и у меня был неприятный момент. Все, что он делал, это разговаривал со мной, пытался заставить меня перестать расстраиваться и наслаждаться вечеринкой. Ты можешь, пожалуйста, успокоиться? — Это не совсем правда, но и не ложь.

Он замолкает на секунду; я отчетливо вижу, как он пытается успокоиться. Одна из вещей, которые я люблю в нем, — это его способность контролировать свои эмоции. Он ничего от меня не скрывает. Я вижу, как гнев исчезает, а на его месте появляется замешательство, которое так же быстро превращается в боль. Боль из-за того, что не он смог меня утешить. И, наконец, приходит понимание. Возможно, ему это не нравится, на самом деле, я знаю, что ему это не нравится, но он все равно откладывает свои чувства в сторону и понимает. Дело было не в том, что мы с Мэддоксом были вместе из похоти. Дело было в том, что Мэддокс был рядом со мной как друг. Несмотря на все, через что я заставила нас пройти, единственное, что его волнует, это то, что со мной все в порядке, даже если не он мне помогает.

Я не заслуживаю его. Теперь я это знаю. Но хуже всего то, что в этот момент я знаю, что этот мужчина передо мной никоим образом не может быть никем иным, как мистером Совершенство. Он никогда не смог бы стать тем, от кого я убегала. Все это время он был прямо у меня перед носом, обещая мне весь мир, а я просто не могла этого видеть. Этого достаточно, чтобы начался водопровод, и все мое тело сотрясается от беззвучных рыданий.

Я сломала нас.

Я сломала его.

И я продолжаю ломать себя.