Бек

Глава 16

— Ди? Ты наверху? — Я улыбаюсь и глубже погружаюсь в ванну, наслаждаясь успокаивающим действием теплой воды. — Ди! — Я слышу, как он слегка паникует, когда я не отвечаю сразу.

— Я в ванной, — кричу я в дверной проем. Я могла бы позволить ему гадать, где я, но я знаю, что он волнуется. Он с трудом ушел сегодня утром, так что было бы жестоко заставлять его искать дольше, чем нужно.

Он врывается в дверь и резко останавливается, когда видит, что я лежу в ванне, окруженная пузырьками. Я широко улыбаюсь ему и наслаждаюсь тем, что его тело заметно напрягается.

— Господи… — бормочет он себе под нос.

— Ты нашел меня. — Я смеюсь, когда он отрывает взгляд от моей груди. Я убеждаюсь, что все еще покрыта пузырьками, прежде чем снова посмотреть ему в лицо.

Он несколько раз прочищает горло и приводит себя в порядок. Я смеюсь, когда вижу, как сильно на него влияет само пребывание в этой комнате.

— Ты в порядке, Бек? — Спрашиваю я, приподнимаясь в ванне. Он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок, когда мои обнаженные груди всплывают над пеной. Мои соски мгновенно твердеют, когда я вижу, как на его лице появляется выражение чистого вожделения.

— Ди, если ты не хочешь ничего начинать, то, пожалуйста, прикройся. — В его голосе едва слышится мольба.

Мое тело вспыхивает, когда я вижу очертания его эрекции под джинсами. У меня слюнки текут, и мне приходится сжать бедра, чтобы не дотронуться до себя.

— Не смотри на меня так, — умоляет он.

— Например, как? — Спрашиваю я с притворным невежеством.

— Ты смотришь на меня так, словно не ела много лет, а я только что принес тебе стейк на ужин. — Его голос звучит напряженно, почти до боли.

Я улыбаюсь ему и еще раз медленно ласкаю его взглядом.

— Подай мне, пожалуйста, полотенце.

Он прижимает ладонь к промежности и стонет, когда поворачивается, чтобы взять полотенце, которое я оставила на раковине. Он стоит, крепко сжав его в кулаке и опустив голову. Вода почти полностью ушла к тому времени, когда он снова поворачивается ко мне с зажмуренными глазами.

— Ты даже не представляешь, что бы я сделал, чтобы иметь возможность отнести тебя в постель и часами показывать, как сильно я мечтал об этом моменте. Прошло шесть долгих месяцев с тех пор, как я был в этом упругом теле, и когда ты снова будешь со мной, и поверь мне, детка, ты снова будешь со мной, на этот раз это будет навсегда. — Он открывает глаза, и от огня, который я вижу, пылающего глубоко внутри, у меня перехватывает дыхание.

Я молча киваю и принимаю полотенце, которое он протягивает. Он наклоняется и запечатлевает быстрый поцелуй на моих губах, прежде чем направиться к открытой двери. Когда я замечаю, что он идет немного неуклюже, у меня вырывается нервный смешок. Я зажимаю рот рукой, пытаясь сдержаться, но он поворачивается и, прищурившись, смотрит на меня.

— Это не смешно, Ди. У меня сейчас такой стояк, что я не удивлюсь, если мои яйца посинеют.

— Мне правда жаль! — Я поднимаю руки, сдаваясь, но замечаю свою ошибку секунды на две позже, чем нужно. Полотенце падает с моего тела и стекает к ногам, оставляя меня стоять перед ним совершенно обнаженной. Он издает низкий горловой рык, звук настолько мощный, что моя киска начинает пульсировать. Господи, это так возбуждает.

Собрав больше силы воли, чем я думала, он резко поворачивается и выходит за дверь, тихо закрывая ее за собой. Следующие тридцать минут я провожу, пытаясь успокоить свои гормоны, но быстро понимаю, что мало что может успокоить бушующий во мне ад. Я хочу его со всепоглощающей жаждой.

После нашего инцидента в ванной мы ходим друг перед другом на цыпочках. Мы оба кружимся в танце, зная, что за каждым украденным взглядом и жарким блеском в глазах мы оба ничего так сильно не хотим, как сойтись в том, что обещает стать самым безумным воссоединением.

Когда он снова смотрит на меня так, словно только что закончил трахать меня прямо на столешнице, на котором я готовлю ужин, я с грохотом опускаю нож. От сексуального жара между нами в комнате становится напряженно. Такое ощущение, что каждый сантиметр пространства вокруг нас окутан туманом желания.

— Возможно, придется пропустить ужин.

Он ставит тарелки на стол и подходит ко мне. Я не двигаюсь с места. Я продолжаю держаться за мраморную столешницу, как будто от этого зависит моя жизнь, боясь, что если я уберу руки, даже на секунду, то могу сорвать одежду прямо с его тела.

Сначала я не чувствую его, но знаю, что он стоит прямо у меня за спиной. Я чувствую тепло его тела, которое согревает мою спину. Я борюсь с желанием повернуться и броситься к нему. Когда его рука убирает волосы с моего плеча, а губы слегка прижимаются к обнаженной шее, мое тело сотрясает сильная дрожь.

— Я так сильно хочу тебя, Бек. — Отчаяние в моем голосе заставляет мои щеки пылать, и я опускаю голову, злясь на свое тело за его бесстыдство.

— Я тоже хочу тебя вернуть, так что не думай, что мне не тяжело. Я никуда не собираюсь уходить, Ди. Ты можешь думать, что готова, и я не сомневаюсь, что твое тело готово, но я хочу все. Разум, тело, душу и сердце. Я обещаю, что, когда мы, наконец, доберемся туда, ожидание будет стоить того. Когда ты полностью откроешься мне… Детка, ты даже не поверишь, насколько это будет здорово. — Он нежно покусывает мою шею, прежде чем отойти и собрать тарелки, которые оставил. Мне требуется больше времени, чтобы унять жар в теле.

Я понимаю, к чему он клонит, но моим гиперактивным гормонам труднее объяснить, что нам нужно притормозить. Последний раз, когда он был внутри меня, это был очередной момент слабости, и, хотя, как всегда, это было сногсшибательно, я все равно осталась неудовлетворенной, потому что сбежала посреди ночи. Шесть месяцев — долгий срок, чтобы желать кого-то другого. Я замираю на месте, когда в моей голове всплывают очень яркие образы его с кем-то еще. Я не знаю, почему мне никогда не приходило в голову, что он мог быть с кем-то еще, но теперь, когда эта мысль пришла мне в голову, ее невозможно стереть. У меня сводит живот при мысли о нем и какой-то безликой женщине.

— Бек? — Он поворачивается, и хмурое выражение портит его красивое лицо, вопросительно приподнимая бровь. Я сглатываю, пытаясь успокоить свои эмоции. — Я не имею права спрашивать об этом, я знаю, что не имею, но… был ли… эм, кто-нибудь еще? — Я задаю вопрос шепотом, но знаю, что он слышит меня, потому что выражение его лица смягчается.

Его губы растягиваются в легкой улыбке, а глаза темнеют.

— Ты ревнуешь?

Я сердито смотрю на него, когда до меня доходит его дразнящий тон.

— Не смейся надо мной, Бек. Я знаю, что у меня нет права даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы задавать тебе этот вопрос. Я оттолкнула тебя, и понимаю это, правда. Но… Я просто хочу знать. Мне нужно знать.

Он не подходит ко мне, и я ценю, что он дает мне немного пространства. В моей голове беспорядочно роятся вопросы. С одной стороны, я без сомнения знаю, что это то место, где мне суждено быть. Я больше не боюсь, что он изменится, но я все еще боюсь неизвестности. Теперь я знаю, что это нормально в любых отношениях, но это все еще существует. Осознание того, что я так долго отталкивала этого человека, независимо от того, что творилось у меня в голове, убивает меня. Я бы даже не стала винить его, если бы он с кем-то был.

— Посмотри на меня, Ди, я имею в виду, посмотри на меня по-настоящему. — Он дает мне секунду, и я просто смотрю ему в глаза, ожидая его следующих слов. — В тот день, когда твоя пьяная задница без умолку разглагольствовала о том, что шоколад лучше секса, ты меня зацепила. Никогда не было вопроса о том, подходишь ты мне или нет. Я знал. Возможно, ты оттолкнула меня физически, но на самом деле я никуда не уходил, и если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что я тебя не бросал. Даже если бы мы не провели несколько ночей вместе за все это время разлуки, я бы ни за что не смог завести роман с другой женщиной. Не тогда, когда мое сердце всегда принадлежало тебе. Так что нет, Ди, у меня никого больше не было и не будет. Это самый долгий период в нашей жизни, когда мы не влюблялись друг в друга, и я могу ждать столько, сколько потребуется, чтобы твой разум пришел в соответствие с твоим сердцем. — Он улыбается, и в этой улыбке нет грусти. Это улыбка принятия. И прямо сейчас я без сомнения понимаю, что не заслуживаю этого человека, но я буду бороться изо всех сил, чтобы быть достойной любви, которую он предлагает.

— Как бы то ни было, для меня это тоже был только ты. — Повторяю я его слова в ответ. Его улыбка становится еще шире, когда он заканчивает накрывать на стол.

В воздухе повисает приятная тишина, и после того, как мы садимся и начинаем есть, он откашливается. Я поднимаю взгляд, ожидая вопроса, который, как я знала, должен был последовать, но не уверена, что готова ответить.

— Как все прошло с Иззи сегодня? — Он заканчивает отрезать кусочек цыпленка, но застывает с ним на полпути ко рту, когда видит, как на моем лице отражается нервозность. Рассказывать Иззи о том, что Брэндон сделал со мной, было болезненным разговором, но это не идет ни в какое сравнение с тем, как мучительно будет рассказать Беку.

Думаю, я всегда знала, что мне будет труднее всего рассказать ему об этом. Я очень боялась, что он посмотрит на меня по-другому, если узнает обо всем, что сыграло свою роль в том, что я отдалилась от него. Как будто он подумает, что я испорченный товар, испорченная, недостойная. Все было бы намного проще, если бы я не боялась сказать ему об этом. Мне потребовалось время, но теперь я могу сказать, что он помог бы мне преодолеть это тогда и по-прежнему любил бы меня.

— Это было нелегко. — Он кивает головой и ждет, пока я продолжу. — Думаю, это был один из самых сложных разговоров в моей жизни.

— Как она это восприняла?

— Лучше, чем я ожидала. С ней все будет в порядке, потому что это Иззи.

Он улыбается и возвращается к еде. Мы оба знаем, насколько сильна сейчас Иззи, и поскольку Аксель рядом с ней, я знаю, что она сможет пережить это и не допустить, чтобы это повлияло на нас.

В некотором смысле, то, что я нашла в себе силы рассказать об этом Иззи, дает мне силы для разговора с Беком.

— Я бы хотела рассказать тебе, о чем мы говорили, если ты не против. — Последнюю часть я выпаливаю в спешке, чтобы не раскиснуть до того, как закончу.

Он прекращает есть, откладывает вилку и обращает на меня все свое внимание.

— Я уже поел, если ты хочешь поговорить сейчас. — Его нетерпеливость дает мне последний толчок к разговору. Он ждал этого момента с тех пор, как я замкнулась в себе и оттолкнула его. Терпеливо ожидая, когда я откроюсь.

— Почему бы нам не прибраться, а потом пойти куда-нибудь посидеть и выпить чего-нибудь. Я думаю, тебе это понадобится. — Я встаю и изо всех сил стараюсь не обращать внимания на обеспокоенное выражение его лица.

Я улыбаюсь, когда захожу на кухню с нашей посудой, потому что знаю, без малейшей тени сомнения, что готова к этому разговору. И не только это, но я наконец-то могу с кристальной ясностью понять, что, как только я это сделаю, между нами не останется секретов.