Бек

Глава 8

Мое сердце все еще учащенно бьется при виде Мэддокса, обнимающего Ди. Логическая часть меня знает, что он никогда бы не стал приставать к ней, но ревнивый и собственнический бывший любовник видел ее только в своих объятиях.

Я все еще близок к тому, чтобы сойти с ума, но не из-за ревности. На этот раз это потому, что женщина, которую я люблю, ломается… снова. Я даже не могу вспомнить все случаи, когда я оказывался с ней в подобном положении. Сразу после нападения Брэндона она провела в таком состоянии большую часть восьми месяцев или около того. Могло быть и больше, но она оттолкнула меня, не подпуская к себе еще два месяца после этого.

Единственная причина, по которой я знаю, насколько все было плохо, заключалась в том, что я отказался уходить. До того, как она полностью закрылась от меня, я был с ней столько, сколько мог, столько, сколько она позволяла. Она некоторое время жила с Иззи и Акселем, но все равно приходила. Меня до сих пор поражает, что ни один из этих чертовых людей в нашей жизни не замечал боли, с которой она сталкивалась. Она жила под крышей своей лучшей подруги, но та этого даже не замечала. Когда дошло до того, что я стал больше беспокоиться о том, что она может причинить себе вред, я понял, что пришло время оказать ей больше помощи, чем я мог бы оказать.

Я знаю, что она все еще ходит на встречи с доктором Максвеллом. За эти годы она несколько раз оступалась и рассказывала мне. У нас было несколько моментов, когда я думал, что, возможно, просто верну свою девочку только для того, чтобы утром надежды умерли.

Все вокруг смотрят на наши испорченные отношения, но только и делают, что осуждают. Они видят только внешнюю сторону, показуху. Они не видят иную сторону Ди. Они не видят ее, когда она впадает в депрессию и звонит мне в два часа ночи, потому что она в ужасе от того, что ей кажется, будто в ее доме кто-то есть. Они не получили от нее звонка с сообщением, что мир был бы лучше без кого-то настолько ущербного. Нет, все видят идеальную Ди, счастливую Ди и ту, которая никогда не перестает улыбаться, даже когда умирает внутри.

Я наблюдал, как это происходило со многими моими братьями, когда мы возвращались с неудачной миссии. Я видел, как они полностью рассыпались, и я даже видел, как некоторые из них проиграли битву. Не нужно быть доктором, чтобы сказать мне, что она страдала и, скорее всего, все еще страдает от посттравматического стрессового расстройства. Я видел признаки того, что она становится сильнее за последние несколько месяцев, но она все еще не та Ди, какой была до того, как этот мудак нарушил ее безопасность.

— Шшш, я держу тебя, Ди. — Когда я заключаю ее в объятия, прижимаю ее голову к своей груди и делаю единственное, что умею. Просто нахожусь рядом. Независимо от того, что окружающие нас люди думают, что я зря трачу свое время, я отказываюсь в это верить. Я знаю женщину, скрывающуюся за всей этой болью. — Успокойся. Все в порядке.

Знаю, что мы не можем сидеть здесь, в коридоре. Пройдет совсем немного времени, прежде чем кто-нибудь заглянет в ванную и зайдет в очень уединенный момент. Не выпуская ее из объятий, я наклоняюсь и обхватываю ее ноги руками. Она еще сильнее прижимается к моему телу и наклоняя голову к моей шее.

Я ухожу подальше от шума вечеринки и захожу в кабинет Грега, закрываю дверь и подхожу к дивану. Когда я сажусь, она все еще не отрывает своего лица от моей шеи. Ее руки крепко обхватывают мой торс. Я знаю, что сейчас ничего не могу сказать, чтобы исправить ситуацию, поэтому просто обнимаю ее, предлагая ей то единственное, что я хотел бы, чтобы она приняла и никогда не отпускала. Меня.

Когда последняя дрожь покидает ее тело, и хватка, похожая на тиски, которой она держится за меня, немного ослабевает, я, наконец, могу дышать немного легче. Я жду еще несколько минут, пока она не отрывает голову от моей шеи. Оглядывает комнату, прежде чем, наконец, встречается со мной взглядом. Ее красивые карие глаза полны слез и припухли, тушь растеклась по лицу. Щеки покрыты красными пятнами. Выглядит ужасно, но мне она никогда не казалась более красивой. Прямо сейчас она оголена и уязвима. Это Ди, моя Ди, а не какой-то причудливый фарс, который она проецирует на окружающий мир.

— Теперь тебе лучше? — Она кивает, не отводя взгляда.

Я продолжаю.

— Ты готова разрушить некоторые из этих стен? — Она снова кивает.

Я так сильно хочу спросить ее, готова ли она снова быть моей, но знаю, что она к этому не готова.

— Ты закончила убегать?

Ее глаза расширяются, и я вижу, как колеса начинают вращаться, пытаясь уйти от этого вопроса.

— Я не знаю, Бек. Я знаю, это не то, что ты хочешь услышать, но я просто не знаю. — Вздохнув, она опускает глаза на колени, где лежат руки. Я протягиваю ладонь и накрываю обе ее руки своей, поглаживая ее нежную кожу большим пальцем.

— Все в порядке, Ди. Ты знаешь, что я буду здесь, когда ты будешь готова. Ты все еще встречаешься с доктором Максвеллом? — Я задерживаю дыхание, ожидая ее ответа, потому что если она скажет «нет», то этот срыв означает, что она возвращается в то мрачное место, в котором жила некоторое время.

— Да, мне намного лучше. У меня все еще бывают моменты, конечно, но у меня не было ни одного за последние несколько недель. — Ее голос звучит так слабо. Все, что я хочу сделать, это исправить это для нее, но знаю, что не сделаю ей никакого одолжения, и знаю, что если я буду торопить ее выздоровление только для того, чтобы почувствовать себя лучше, то наши отношения не будут построены на чем-то достаточно прочном.

— Я верю тебе. Итак, что случилось, из-за чего ты снова впала в уныние? — Я говорю шепотом, чтобы она знала, что я не злюсь, просто пытаюсь быть здесь ради нее.

— Ничего страшного, просто минутная слабость. — Она не смотрит на меня, так что я знаю, что она врет, но я не настаиваю.

— Ди, ты знаешь, что можешь поговорить со мной. После всего, через что мы с тобой прошли, ты должна знать, что можешь доверять мне во всем.

Она слегка колеблется, снова глядя мне в глаза, прежде чем снова опустить взгляд на наши руки. Боль в ее глазах почти невыносима.

— Я хочу сказать тебе. Я хочу, и сделаю это. Мне просто нужно сделать это самой. Мне нужно быть достаточно сильной в одиночку. — Впервые почти за год я чувствую первую искру надежды. Она больше не падает; это просто замедляет ее выздоровление. Мне хочется вскочить с дивана и закричать. Это первый раз, когда она призналась мне, что хочет впустить меня.

— Хорошо, Ди. Я понимаю, но ты знаешь, что я здесь. Я хочу быть здесь. Когда ты будешь готова, все, что тебе нужно сделать, это сказать.

— Ты действительно понимаешь это, не так ли? Что я пытаюсь?

— Да, я действительно понимаю. Я знаю, что тебе больно. Я так долго наблюдал, как тебе больно, и, детка, ты знаешь, я бы забрал это у тебя за секунду. Но прямо сейчас? Прямо сейчас я вижу, что борьба возобновляется, и я не могу быть счастливее. Мы через многое прошли вместе, Ди, и прямо сейчас я не могу гордиться тобой больше, чем уже есть.

Потянувшись, я притягиваю ее к себе и просто крепко обнимаю. Нутром я чувствую, что что-то происходит, но я должен позволить ей сделать это. Я должен позволить ей бороться за себя, прежде чем она будет готова к тому, что кто-то будет бороться вместе с ней.