Бестолочь

Глава 23

На другой день после похорон — это был понедельник — Уолтер остался дома, хотя делать там было решительно нечего. Он как бы добровольно принес себя в жертву вежливым визитерам, большую часть которых видел впервые в жизни. Он просто диву давался, сколько народу — бывших клиентов Клары по делам с недвижимостью — явилось засвидетельствовать, как их огорчило известие о ее смерти.

Никто, решил Уолтер, буквально никто ни в чем его не подозревал. Газетные сообщения, хотя самые падкие на сенсацию листки раздули дело, как только могли, вызвали на удивление мало толков; у него, по крайней мере, никто ничего не выспрашивал. Напротив, двое или трое посетителей, которых он совершенно не знал, посочувствовали ему: это надо же, какая ирония судьбы — поспей он чуть-чуть пораньше и успел бы ее удержать. Некоторые даже считали, что с этой целью он и поехал за автобусом. Но никто, видимо, не ставил под сомнение его невиновность, даже тени сомнения не возникло у них, как возникло оно у Джона (Уолтер это почувствовал), когда тот ездил с ним в Филадельфию. Уолтеру казалось, что у Джона были свои соображения о том, почему он последовал за Кларой, но, с другой стороны, Джон имел на то основания, и это Уолтер тоже понимал. Джон больше, чем кто-нибудь другой, знал о его отношениях с Кларой, куда больше, чем, скажем, Айртоны. О своих планах отправиться в Рино за разводом Уолтер сообщил Джону только после похорон, и Джону показалось странным, почему он не сказал раньше. Последние недели Уолтер вообще вел себя как-то непонятно — не звонил Джону, ни с кем не встречался. Свои подозрения Джон никак не выказывал, но Уолтер их чувствовал. У него возникло желание поговорить с Джоном начистоту, во всем ему исповедаться, включая поездку к Киммелю и смутные чувства, обуревавшие его в тот вечер, когда он пустился вдогонку за Кларой. Но Уолтер подавил это желание.

Джон, знавший больше всех, по-прежнему оставался его лучшим другом. Рядом — когда в нем есть нужда, вдали — когда Уолтеру хочется побыть одному. В среду вечером он был у Уолтера, когда позвонила Элли.

Она звонила узнать, не сообщила ли полиция чего нового.

Уолтер ответил, что сотрудники нью-йоркской полиции побывали этим утром у него на службе и допросили его.

— Они держались совсем не враждебно, — уточнил Уолтер, — только расспрашивали о том, что я говорил раньше.

Полицейские в штатском побеседовали с ним всего несколько минут, и Уолтер решил, что это не столь уж серьезно, а то бы полиция обратилась к нему на пару дней раньше.

Элли не спросила, когда они увидятся. Уолтер знал, что она понимает: после того, что в воскресенье распубликовали газеты, им лучше пока не встречаться, не то появится новая сенсация. Но Уолтеру так хотелось с ней свидеться, что он махнул на все рукой и выпалил:

— Элли, ты можешь встретиться со мной завтра вечером? Можешь приехать ко мне пообедать?

— Если ты считаешь, что это не страшно, конечно, могу.

Когда Уолтер вернулся в гостиную, Джон, склонившись в углу над тумбочкой, перебирал пластинки.

— Элли очень тебе дорога, Уолт? — спросил он.

— Думаю, очень.

— Сколько времени это у вас продолжается?

— Ничего у нас не продолжается, — ответил Уолтер с легким раздражением.

— Ты ее любишь?

Уолтер подумал.

— Не знаю.

— Она тебя явно любит.

Уолтер уперся взглядом в пол, смутившись, как мальчишка.

— Она мне нравится. Может, я ее и люблю. Ей-богу, не знаю.

— Клара знала о ней?

— Да, еще когда и знать-то не о чем было.

— Несколько раз вы, видимо, все же встречались? — спросил Джон, посмотрев на него.

— Только дважды.

Уолтер медленно прошелся по комнате. Он думал о том, как тщательно выбирала Клара этот ковер, обегала в Манхаттане все магазины, пока не нашла именно то, что нужно.

— Значит, ты сумел произвести на нее сильное впечатление, — заметил Джон, добродушно посмеиваясь.

— Надолго ли его хватит? Я не очень хорошо ее знаю.

— Брось скромничать, — голос Джона походил на ворчание дружелюбного медведя.

— Но я и вправду не знаю, чем у нас кончится с Элли, — возразил Уолтер, вконец растерявшись. Они с Джоном мало говорили о женщинах — только о том, что значит быть на них женатыми. Если у Джона и были связи после развода со Стеллой, он о них помалкивал. Уолтер впервые изменил жене с Элли.

Джон выпрямился с кипой пластинок в руках.

— Кстати, хочу повторить — мне нравится Элли. Если вы двое друг другу по сердцу, по-моему, это здорово.

Джон улыбнулся, Уолтер ответил тем же.

— Дай-ка я тебе налью.

— Спасибо, не надо. Приходится следить за талией.

— Тридцать четыре дюйма тебе все равно не грозят! Давай выпьем за Элли.

Уолтер щедрой рукой соорудил два хайбола с шотландским виски и поставил на кофейный столик. Они уселись, подняли стаканы, и тут Уолтер сломался. Улыбка его превратилась в горькую гримасу, на глазах выступили слезы.

— Ну, Уолтер, не переживай, — произнес Джон, обнимая его за плечи.

А Уолтер думал о Кларе, которая растворилась, оставив после себя несколько унций пепла в отвратительной серой капсуле. О Кларе, чье тело он ласкал, которая была такой красивой. Он почувствовал, как Джон пытается взять у него стакан, и вцепился в него мертвой хваткой.

— Ты, верно, считаешь меня последней скотиной? — спросил Уолтер. — Считаешь, что я скотина, раз сижу тут и пью за другую женщину, когда жену только что сожгли в печи, скажешь нет?

— Скажу нет! Уолтер, немедленно прекрати!

— И раз я сижу тут сейчас и все тебе выкладываю, скажешь нет? — продолжал Уолтер, не поднимая головы. — Но будет тебе известно, я обожал Клару. Я любил ее больше всех женщин на свете!

— Я знаю, Уолт.

— Нет… ты не все знаешь. Никто не знает.

Уолтер услышал, как хрустнул стакан. Он посмотрел на свои сочащиеся кровью пальцы, что сжимали неровный осколок, разжал руку, и битое донышко упало на пол.

— Ты не знаешь, — повторил он. — Не знаешь, каково мне сейчас.

Он думал о пустой лестнице, о пустой спальне на втором этаже, о ярких Клариных шарфиках, что лежали в стенном шкафу на верхней полке. Он думал о Джеффе, как тот не находит себе места ни днем, ни ночью, поджидая хозяйку. Он думал даже о звуке ее голоса…

Уолтер почувствовал, как его рывком поставили на ноги, понял, что это Джон хочет отправить его умыться, и принялся извиняться:

— Прости, Джон, как глупо все получилось, прости. Ты не думай, виски тут…

— Какое виски, ты и выпить не успел! — возразил Джон, помогая ему подняться по лестнице. — Вымой лицо и руки и хватит думать об этом!