Библиотека литературы Древней Руси. Том 13 (XVI век)

ОРИГИНАЛ

Слышахомъ убо от некихъ в повестех обносимо и глаголющим, яко вначале прежде некоего старца живша в потоце семъ Каменце, при пещере, от града Пскова растояниемъ четыредесять поприщь и от Ливоньския земли за два поприща. И нецыи ловцы суще видяху его у трехъ камений, яже лежат над церковию Пречистыя Богородицы печерною. О семъ бо известно не могохомъ обрести, каковъ бяше старець онъ, и коего рода человекъ, или како в сие место прииде, и колико время пожитъ, и како скончася.

По Ионе же, первом игумене обители Печерския, бе некто другий игуменъ, и сей, не вемы откуду вину приим, написал в поминании церковнемъ инока Марка, печерскаго перваго старца. Гроб же и мощи, нецыи поведаша намъ, где лежаху, от сказания им перваго строителя священноинока Ионы.

По многихъ же летех, егда убо церковь Пречистыя Богородица велику в горе ископаша, тогда игумену Дорофею восхотевшу гробницу болшу соделати, обретоша гроб оного старца Марка весь распадшася, кости же его с составами, и с ризами, и с куколем корениемъ земным обростъша, извиваяся около его, яко войлукомъ толстым обвитъ, и вся составы его со главою вкупе неразседшася пребывша. Вземше же его, положиша в новемъ гробе на том же месте, идеже и преже лежалъ в пещере, яже и доныне стоит.

И посем многу времени минувшу, совопрошающимъ намъ о сем, о первомъ старце печерномъ Марце у игумена тоя же обители именемъ Никона:[730] «Како имя его изъявлено, яко от прежнихъ старецъ, ни от простых людей никто имени его сведе. Но по прехождении многихъ первоначалныхъ трех священникъ — Ионы, и Мисаила, и Селивана — некто другий игуменъ по первомъ игумене Ионе написа в поминании церковнемъ перваго старца печернаго Марка». Никонъ же игумен отвеща: «Поведаша ми, — рече, — сея обители старцы Келестинъ еклисиархъ[731] и Маркелъ, сице глаголюще. Игуменъ Корнилие вознепщева о сем, како обьявися имя того старца Марка, понеже бо никтоже от прежнихъ инокъ исповеда, еже бы кто о нем известо вмале что известилъ; ниже того игумена написася имя в поминании церковнемъ, еже написа имя в поминании того старца Марка. И сего ради имя его в поминании повеле загладити, мня в себе и глаголя, яко неправе написано бысть. Егда же загладиша имя его, тогда случися игумену Корнилию болезнь тяжка велми, и бысть в недоумении и в скорби велицъ о семъ, еже содея о имяни Маркове. Бываетъ же ему от Бога извещение некако, и абие повелеваетъ пети молебная и молит братию, дабы привели его въ церковь к чюдотворней иконе Успения Пречистыа Богородицы и ко гробу оного старца Марка. Иноцы же приведоша его въ церковь ко иконе Пречистыя Богородицы, таже ко гробу Маркову. Онъ же у гроба метание сотворь, со слезы прощения прося, и целова гробъ его, обещаваяся паки написати имя его в поминании. И в том часе здравъ бысть и поиде никимже водимъ. И тоя ради вины поминахомъ именемъ тем перваго старца Марка даже и до сего дне непременно».

О явлении сего святаго места поведаютъ сице. Человекъ бе некий именемъ Селиша, старъ сый, из Ызборска града, поведаше сицеву вещь, глаголя: «Некогда ми, рече, ходящу со отцем на ловъ звериной в сию пустыню, яже бысть около сего святаго места печернаго, бе бо тогда пустыня велика и лесъ прилежаше в том месте. И лучися намъ приити к потоку, оному месту на край горы, идеже ныне церкви Богородичина стоит. И слышахом во время и час церковнаго пения гласы прекрасны поющихъ и благочинно; гласы убо слышахуся, а поющихъ же не видехомъ. Место же все около того святаго места исполнено сущи благоюхания, якоже от множества фимиана благовонна». От насъ же мнится, яко быти сие некое явление аггельское и благодать Святаго Духа освящаше место то, яко хотящу Богу показати свою великую милость в сем месте Пречистою Богородицею.

Потом же ту землю и лесъ взяша в слободу у всех псковичь с веча вся люди земцы, градския и сельския, не за много время до создания Богородичины церкви. Сие же место около пещеры абие дастъся в жребий некоему человеку Ивану Дементееву. Той же Иван поставилъ деревню в Подгории на речке на Пачковке, близъ пещеры. И пришедшу ему некогда на холмъ сея горы печерныя и наченьшимъ лесъ сечи, великое древие. Некоимъ же древомъ посеченымъ вальшимся и поразившимъ древо, стоящее на краи горы оноя. Древу же падшуся з горы аки с стены и совлекшу с собою и с корениемъ аки войлукъ или дернъ, от корени и мху згущену, и от сего открыся устие пещеры. Над устиемъ же пещернымъ, идеже ныне двери в гробницу, обретоша писмя изваяно на стены горы, имущи писание сице: «Богомъзданная пещера».

О сем же обьявлении поведаше нам Патермуфей, инокъ Снятогорскаго монастыря, прежереченному Ивану Дементееву пасынокъ, и ина прочая от того же слышахомъ.

По прехождении же многихъ временъ поведа намъ преждепомянутый игуменъ Никонъ и Мирожский игуменъ Германъ[732] и о изваянии написания, еже над устьемъ пещернымъ, сице рекоша: «Егда живяхомъ в монастыре Печерномъ, тогда бе мних некий именемъ Варлам, уродствуя, приходя часто къ гробницы сей, стираше писмя, еже на стене начертание сие „Богомъзданныя пещеры”. И паки то же начертание абие ничимже являшеся вреждено. Мних же он во мнозе ужасе бывъ и не творяше паки сего. Начертание оно пребываше много лет цело и нерушимо».

Сему же напредреченному откровению печерному начертанию писма в слухи людем пришедшу во всем граде Пскове. Бяше же в то время священникъ некий именемъ Иванъ, измлада Московкия земли, и сего ради зваху его псковичи чрезъ имя «шесником».[733] Сей же Иванъ священьствуя во граде Юрьеве Ливонском[734] со Исидоромъ прозвитеромъ во храмехъ святаго Николы чюдотворца и великого мученика Георгия два лета и месяцъ шесть. И егда начаша немцы соединяти християнъ, живущихъ зовомо в Рускомъ концы, ласканиемъ и прещениемъ к своей латыньской вере, тогда той священникъ Иван отиде из града Юрьева во градъ Псковъ. Исидоръ же оста въ Юрьеве, и много прение с немци о християньстей вере показа, и в темницы затворен бывъ со инеми седмиюдесять и двемя християны. И не покоршимся им, ввержени быша от немецъ со Исидоромъ вси под ледъ в реку Омовжу во исповедании Христове в год зимы 6980-е генваря в 8 день. Весне же разлиявшися воде, и обретоша телеса их вверхъ реце оноя Омовъжи яко три поприща на брегу, яко некими человеки положены на восток лицем вси во единомъ месте и ничим не врежены. Прозвитер же Исидоръ посреде ихъ лежаше во всем сану священническомъ. И оставшии тогда християне, вземше мощи ихъ, погребоша на том месте, а ины привезоша во градъ Юрьевъ, положиша ихъ около церквей в земли.

Иванъ же пребывъ мало время во граде Пскове, слышавъ о явлении Богомъзданныя пещеры; абие зжалився, размысли в себе о Исидоре, како о вере мужествова, течение соверши со прочими християны. Тогда же и той разжегся любовию по Христе и восхоте видети место Богомъзданныя пещеры, еже слыша от поведающихъ, яко потокъ некий прилежащь близ немецкия земли, зовом Каменец, глубокъ, аки ровъ, течение имея прямо к востоку, по обе же страны оного потока горы высоки песочны, имущи некая места песка бела и крепка, якоже стены прямо сверху до долу, в них же Богомъзданная пещера. И видевъ, возлюби место велми. Шед же во градъ Псковъ и поимъ жену свою и два сына, прииде к предреченному Ивану Дементееву и у него остави жену свою, сам же пришед в сие святое место, начатъ копати в горе церковь за Богозданною пещерою к западу.

По мале же времени разболеся жена его и пострижена во иноческий образ, и наречено бысть имя ей Васса.[735] В той же болезни и преставися. И ископавъ землю в Богозданней пещере и положи ю. В нощи же той изставлена бысть из земли некоею невидимою силою. Иван же помысливъ со отцем ея духовным, яко нечто погрешивше в надгробнемъ. И отпевше второе, и разрешалную молитву[736] изъглаголавшу отцу ея духовному, и паки погребоша. И посем второе обретеся наверхъ земли. Иванъ же недоумеявся о семъ, но ископа на левой стране в пещере в стене и положи гробъ ея непрогребенъ. Потом же постризается и во иноческая облачитца, и нареченъ бысть Иона.

Во время же благочестиваго великаго князя Ивана Васильевича[737] всея Русии ископане бывши церкви тем священноинокомъ Ионою в горе мале сущи, тогда поставляетъ и келии две на столбьицы прямо церкви печерныя. И шедъ во градъ, молитъ Святыя Троица священников, чтобы освящали храм в горе, онем же не хотящимъ необычнаго ради святаго места. Он же, не получивъ прошения, отходит убо в Великий Новъград ко архиепископу Феофилу[738] и припаде к ногама его, просящи, дабы повелелъ освящати храм в горе. Архиепископу же повелевшу и благословившу храмъ освящати Святыя Троица священником. Освящена же бысть церкви в горе во имя Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария честнаго и славнаго ея Успения августа в 15 день в лето 6981-е, при великого князя наместнице и князи псковском Ярославе Васильевичи Оболенскомъ.[739] На освящении же церковнемъ посла Богъ милосердый начало великих даровъ Пречистою Богородицею: жене слепой светъ очима дарова.

Тогда прежереченный Иванъ Дементеевъ дает от своей деревни уделомъ земли Пречистой Богородицы на память себе, на монастырьское ограждение: по ручей Каменец с восточныя и сь южныя страны церкви Успения Пресвятей Богородицы Печерной на поприще, идеже ныне церковь Благовещение Святей Богородицы съ трапезою и прочая монастырьския службы и келии, и на горе роща, березие и елникъ.

Посем священноинокъ Иона, поживъ неколико время в молитвахъ и трудех, преставися к Богу. По смерти же его обретоша на нагом теле его пансырь колчатой, тело же его все изваяно сквозе колца. И погребенъ в той же пещере Богозданней, пансырь же обешенъ бысть над гробомъ его.

По преставлении же его прииде священноинокъ Мисаилъ служити к Пречистей Богородицы и монастырь ветхий составилъ, иже бысть на горе, и церковь преподобныхъ Антония и Феодосия Печерскихъ. По Мисаиле же бысть священноинокъ Селиванъ. Потом поставленъ первый игумен Иона, и по нем инъ игуменъ, иже написа в поминании церковнемъ перваго старца печерьскаго Марка и прочихъ преподобныхъ старецъ. И посем бысть игуменъ Сергий, таже Симонъ. Старцов же тогда было в том монастыре два или три скудости ради, и убожества, и порубежнаго места. Служба же была у Пречистей в горе не по вся дни, но когда игуменъ изволитъ.

Некогда же нашедшимъ немцем ратию на сию землю, пленяющим и пожигающимъ, игумену же и братии отбегшимъ от монастыря, и церкви преподобныхъ раскладене бывши пожжения ради. Ратным же онемъ немцомъ и у гробницы бывшимъ, и пансырю, обешену над гробомъ его, не обрестися. Таже имъ и в церковь въшедшимъ Пречистыя и наченшим бесчиновати, иже исперва чюдесем Богъ и Пречистыя Богородица хранениемъ, якоже некий огнь возгореся въ церкви, попаляющи иноверныя. Они же от страха побегоша, яко некоей силе въследъ их женущи. Неции же от наших тогда с Ызборска града 15 человекъ послани языковъ ради, и видевше онехъ бежание, вослед ихъ гнаша, и многи от них побиша, и иныхъ поимаша помощию Пречистыя Богородица.

Времени же минувшу от освящения первыя церкви летъ пятьдесят, при державе государя всея Русии великого князя Василия Ивановича[740] посла Богъ таковых строителей, кому мочно потрудитися в деле строения монастырьскаго, игуменьство тогда по Симоне Дорофею приимшу. Великого князя дияку Михаилу Мисюрю[741] уведавшу место и церковь Пречистыя Богородица и велику веру показа къ Пречистей о строении монастыря.

В то же время нецыи торговые люди, псковичи Василей и Феодоръ, совещавшеся, заставиша от своего праведнаго имения написати образъ Пречистыя Богородицы честнаго ея Успения в житии иконописца Алексея Малаго, мужа благочестива житием и богобоязнива. И егда написа образъ той, тогда принесоша и в Печерьский монастырь и поставиша въ церкви Пречистыя Богородицы в лето 7029-е. Образъ же той творит безчисленая чюдеса и исцеления и до сего дни. Феодоръ же той, во иноцехъ Феофилъ, положен бысть въ гробницы в Богомъ зданней пещере.

Посем же по совету игумена з братиею и по Мисюреву церковь Пречистыя в горе ископаша велику и в той же церкви приделы устроиша преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия Печерскихъ. Освящена же второе церковь Пречистыя в горе в лета 7031-е августа въ 15 день. Того же месяца освящали и преподобныхъ храм. Помыслиша же устроити монастырь прямо церкви и ветхий пренести на сие место. Им же восхотешим, по слове и дело бысть. Место же оно прежняго монастыря неравно бысть, ино горы и ино аки ровъ и лесъ великъ — все же сие помощию Богородица изравняли. Потом же воздвигнуша церковь с трапезою древяну во имя святых великихъ мученикъ 40, иже в Севастии.

И егда восхоте Богъ помиловати стражущая люди и сию землю Псковскую неочюжену быти от своея божественыя благодати, яко многи грады рускиа земля прослави милостию своею и пречюднымъ знамениемъ Пречистыя Богородица и новыми чюдотворцы, святители и преподобными отцы; иже с верою притекающимъ к честным ихъ мощем приемлютъ исцеления различнымъ болезнемъ. Сия же земля Псковъская славима красится сим святым местомъ, яко светило сияя во вся конца Пречистыя ради неизреченныхъ чюдесъ, о нихже вкратце да глаголется.

По освящении же великия церкви, на второе лето начат Богородица чюдеса своя являти на человецехъ: исцели черньца бесна и отрока беснаго, на праздникъ же Успения жене и отроку прозрение дарова и нищаго человека с Ызборска свободи, на новы месяцы страдавшаго. От того же праздника на иныя праздники бываетъ не токмо три или пять чюдесъ, но и пятьдесят и шестьдесят мужь и женъ исцеленыхъ различными недуги. Многа же и ина чюдеса во обители Пречистыя Богородица содеяшася, якоже древле иногда в Влахерне Одигитрия Пречистыя же образомъ[742] неизреченна и страшная чюдеса быша: ови убо слышаху пение и свеща горяща видяху въ церкви печерной, ови же благоюхание исходяща слышаху различнымъ благовониемъ. Неции же от нашихъ братии многажды видяху свет в нощи, стоящь над монастырем Пречистыя в долу, и не точию иноцы видяху, но и от мирьских. Некий же человекъ именемъ Иванъ Долгий виде некогда в нощи свет стоящь, яко облакъ, над монастырем новымъ в долу, и мневъ, яко от вещественаго огня нечто горит в монастыре, и на коне пригнавъ, хотя некое пособие сотворити, — свет же абие поднятся к небеси. Сия же онъ намъ поведа, мы же прославихомъ Бога, показавшаго дивная чюдеса в дому Пречистыя Богородица.

По игумене же Дорофеи, в четвертое лето царства великаго князя Ивана Васильевича[743] всея Русии, бысть игуменъ Герасимъ, иже устави чинъ церковный, службу вседневную въ церкви Успения Пречистыя Богородицы в горе и обычай монастырьский и своим рукописанием соборне утверди. И Михаилу Мисюрю последствующу, еже к сему уложению своею рукою приписати.

По Герасиме же поставиша на игуменьство тоя же Печерьския обители постриженика священноинока Корнилия в лето 7037-е. Сей же Корнилий добре начинаше пасти Богомъ порученное ему Христово стадо. Первие созда церковь камену во граде Пскове на Усохе[744] во имя Пречистыя Богородица честныа ея иконы Одигитрия в лето 7046-е, и в ней службу вседневную устави и дом устрои на прихожение из монастыря некоихъ ради потребъ и на препитание сущимъ ту служащымъ. Потом же в монастыре Печерномъ церковь ону святых мученикъ 40-те древяну с трапезою постави на дворце, а в тое место содела церковь с трапезою камену во имя Благовещения Пресвятей Богородицы в лето 7049-е. Таже в лето 7073-е той же добрый пастырь игуменъ Корнилий содела около монастыря ограду камену велику и над враты устрои церковь во имя святаго Николы чюдотворца, архиепископа Миръ Ликийскихъ, способьствуя же ему, еже на строение храма сего, Павел Заболотцкий, во иноцехъ Пафнотий.

Сей же приснопоминаемый игуменъ Корнилий пожит на игуменьстве 41 лето и месяца два, постническимъ пребываниемъ мнихомъ собою образъ бывъ ко спасению. И люди Новаго городка Ливоньского,[745] чюдь зовому, научи и просвети их святым крещением, и церкви постави: на Агиреве[746] — Святую и Животворящую Троицу, а на Тапине[747] — иже по плоти Христово Рожество, и прозвитеры и клирики устрои. От нашедшаго же потом всей земли словеньстей Росийскаго царства мятежа и от тленнаго сего жития земнымъ царемъ предпосланъ к небесному царю в вечное жилище[748] в год зимы 7078-е февраля в 20 день летомъ сый 69. Тело же его положено со отцы в Богомъ зданней пещере, в стене.

Посем же той самодержецъ всея Русии, царь и великий князь Иванъ Васильевичь, по Корнилии постави на игуменьство Снятогорскаго игумена Саву. Таже повелеваетъ воеводе своему князю Юрью Токмакову[749] от своея царския казны обложити ону чюдотворную икону Успения Святей Богородицы в житии златом, киотъ соделати сребрянъ. По повелению же тако устроено бысть. Егда же игуменъ Сава поставленъ бысть епископомъ во Тферь, тогда поставиша игуменомъ в Печерьский монастырь прежереченныя обители Снятогорския игумена Селивестра.[750]

В сицевых же временох быша мятежи и нестроения в Рустей земли, царству разделение, и крамолы другъ на друга износяще, позорну смерть гонзаху. Еще же и за умножение грехъ нашихъ преселение людемъ повелениемъ царя, и имению отъятие, и пожары велики по градом, и моръ, и глад людем, и нашествие иноплеменникъ, о немже подробну повествовася и о чюдеси Пречистыя Богородицы сице.

Бысть в лето 7089-е августа въ 20 день, прииде с великою гордостию польский и литовский краль Степанъ Обатуръ,[751] угрянинъ сый, веры же латыньския, со множествомъ вои литовския земли на Псковскую землю. Способники же имея от многихъ странъ воя: туркове, и агаряне, и волохи, и мультиане, и сербичи, и угрове, и словяки, и немцы. И взят град Островъ[752] камененъ на Великой реке и яже в нем люди плени. Такоже устремися на богоспасаемый град Псковъ, хотя восхитити, мня в себе, яко беспомощенъ, и безлюденъ, и не вооруженъ. И прешед реку Череху,[753] ста ополчениемъ со всем войском у монастырей святаго Спаса на Промешицы и святых мученикъ Флора и Лавра у Песковъ.[754]

О сем же за 14 летъ преже помянутый игумен Корнилий свидетельствуя въ книзе летонаписании своемъ,[755] сице поведа. В лето 7076-е сентября месяца видеша, рече, сторожи у Череского мосту в нощи свет сияющь и людей многое множество вооружени воиньским обычаемъ, и поидоша ко граду Пскову. Стражие же они ужасошася, страх бо великъ обыде их, бяху же поставлени стрещи от мору. Сие же онехъ стражей видение последи збысться, якоже предлежащее повести явитъ.

В то же время во граде Пскове воеводы князь Василей Феодоровичь Скопин да князь Иванъ Петровичь Шуйскиа граду утвержение строяще[756] и люди вооружающе. Возбранныя же и непобедимыя воеводы Пречистыя Богородицы образъ той чюдотворный Успения в житии повелениемъ царя принесенъ от обители Печерьския во градъ Псковъ на заступление граду и обители тоя. Игуменъ Тихонъ[757] с старцы и со иконою Пречистыя Богородицы бяху во Пскове же, молебная совершающе со всем освященнымъ соборомъ въ церкви Святыя и Живоначалныя Троица.

Во оны же дни бысть посещение Пречистыя Богородицы во граде Пскове, якоже поведа нам некто мних обители Печерския Митрофанъ и инии мнози дивну повесть, еже тогда слыша от некоего мужа псковитина Дорофея кузнеца, очима же мало видяща и поведающа сице.

«Бых, рече, яко в час вторый на десять дни, седящу ми в сенехъ келиица своея в монастыре Покрова Святей Богородицы, зовомо во Угле града Пскова,[758] и плачющу о належащей скорби граду, видехъ нужныма очима моима яве свет великъ, шествием осеняющь, яко столпъ до небеси, от Печерьския обители чрезъ Великую реку об левую страну монастыря Мирожьскаго во град Псковъ, и под онемъ светомъ идущу на воздусе Святую Богородицу и с нею шествующа преподобнаго отца Антония, Киевския пещеры началника, под руку левую, а з другую страну, под десную руку, игумена Корнилия Печерскаго Псковския области. И вшедша чрез градную стену въ церковь Покрова Святей Богородицы, и потом изыде из церкви со онемъ светомъ, и взыде на стену града и сии преподобнии с нею, и вопроси: „Где Мирожский строитель Нифонтъ,[759] епископъ Новогородский?” И в том часе ста пред нею епископъ Нифонтъ и, поклонься, рече сице: „Госпоже Пресвятая Владычице, в моем монастыре сего лета не бяше Литургия”. Она же глагола: „Сыну моему и Богу тако извольшу". Посем возва: „Где избраннии Божии, иже у Святеи Троицы въ церкви лежаху?” Таже вскоре предсташа ту благовернии велицыи князи Владимеръ Киевский,[760] Всеволодъ[761] и Домонтъ[762] Псковстии, и по них ста позади, яко полусажени, блаженный Микула,[763] иже уродивый бяше былъ во Пскове, и вси ей поклонишася. Пречистая же Богородица, зря на градъ к Торгу, яко со гневомъ сия рече: „О злии человецы града сего! Прогневали есте Сына моего Господа Бога, осодомиша бо град сий скверными своими делы. А ныне на васъ уже прииде туга и беда велия, и вы Сына моего Господа Бога и мене познали”. И в том часе игуменъ Корнилий и Микула уродивый прослезишася, отвещаху: „Госпоже Владычице Богородице, есть грехъ ихъ и беззаконие. Не прогневайся, Госпоже, на нихъ дозела, но помолися сыну своему Христу, Богу нашему, за град сей и за люди согрешшая”. И потом вси они такожде, восплакавшеся, молиша ю.

Такоже возва мя от места, идеже седях, и обретохся у оноя стены града, яко противу ногъ Пречистыя стоях, и рече ми: „Старче, иди вскоре к боголюбивымъ воеводамъ и к печерскому игумену и возвести им, чтобы молили прилежно Господа Бога беспрестани за градъ и принесли бы образъ мой Печерский старый и хоруговь на стену града, идеже азъ стою. Да поставили бы на том месте пушку, а другую внизу стены, и били бы из них беспрестани по королевскимъ шатром — бяше бо королевския шатры за горы ниски, и указоваше на них пречистою рукою своею, — а людие бы плакалися о гресех своих, молящее милостиваго Бога. Буду же и азъ молити его о васъ, еда Сынъ Божий, Слово Отчее, славимый со Отцемъ и со Святым Духомъ, услышитъ моление и слезы рабъ своих, тогда оного краля сотворит недомыслена и умом смятена, и, ничтоже ему успевшу, отидетъ посрамленъ”. Сия же Пречистей изрекши, абие невидима бысть. Аз же воспрянувъ, обретохся седя в сенехъ кельица своея».

Мы же сие милостивое снабдение Пречистыя Богородицы явлениемъ оному мужю и преподобныхъ отецъ и всех святых молитву и моление от него слышавъше, победныя испущающе слезы, прославихомъ Пречистую Богородицу, заступницу нашу и стену, и всехъ святых Божиихъ угодникъ, присныхъ и теплыхъ молебникъ, наипаче больма начахомъ призывати их на молитву прилежно. Сие же милостивое явление человекъ онъ поведа воеводамъ, и всему синьгклиту, и нам.

Потом же безстуднии они латынове — ляхове, и угрове, и немцы — наставшаго лета 7090-го, септеврия въ 7 день,[764] начаша стреляти из стенобитных сосуд, еже есть пушокъ, в градную стену у Великия реки против Мирожскаго монастыря, от Свинускихъ врат, от перваго часа и биша день той до вечера. И наутрие, на Рожество Пречистыя Богородицы, такоже биша стену до четвертаго часа дни, и пробиша з землею равно, и внезапу сотвориша в той часъ приступъ великъ ко граду, и взыдоша на градъ, и бияху со града ту сущая псковская воя и люди во граде, не дающе никому приступити к пробитому месту града.

Во граде же тогда священный соборъ и весь синьглит носяще той Пречистыя Успения чюдотворный образъ и прочихъ святых, молебная совершающе беспрестани. Християньский же народ, мужи и жены с чады и всякъ возрастъ, невозвратну надежду имуще на всемогущаго Бога, славимаго в Троицы, и на Пречистую Богородицу, надежу нашу и стену непобедимую, и на святых небесныхъ воиньствъ, и на Божиихъ угодник, благоверныхъ великихъ князей: святаго Владимира, крестившаго Рускую землю святым крещениемъ, и чюдотворнаго Гавриила-Всеволода, и храбраго князя Тимофея-Доманта; и на преподобныхъ отецъ молитву — Антония, и Нифонта епископа, и Корнилия Печерскихъ; и Никулу Псковскаго, и на всех святых помощь, молящеся и плачюще, и с воплемъ руце простираху, глаголюще: «Не предаждь нас, Владыко Человеколюбче, до конца имени твоего ради...» и прочая.[765] Такоже и ко Пречистей Богородицы иконе вопияху сице: «Заступнице християномъ непостыдная, ходатаице къ Творцу непреложная, не презри грешныхъ моления гласы...»[766] И прочая до конца кондака того и икоса.[767] И всех святых на помощь призываху.

Промысломъ же Зижителя и Господа и Пречистыя Богородица и всех святых молитвами псковская воя, совещавшеся, принесше некако зелие, зажгоша в Свинуской башни. И абие в той час яко прах подняся мостъ из башни, и в ней ляховъ и литву вся пожже и яко бурею силною развея за градъ. И бишася со онеми ляхи от четвертаго часа до вечера, и со града согнаша их. Они же безстуднии побежени отбегоша от града, а инии же спяти быша и падоша безчислено. Поимаша же и живых за градомъ в рове и с ужищами, еже приготовиша пленныхъ во граде вязати, сими же ужищи сами связани быша и испытани.

Показуя и наказа насъ Господь, смерти же не предастъ насъ, и все, елико сотвори намъ, и вся, елика наведе на ны, воистину суд сотвори. Но милосердиемъ своим преклонься на молбу Матере своея и всех святыхъ, посла воя своя, невидимо защищающа и помогающа намъ на латыньство, не предастъ града и насъ, в беде сущихъ, в руце враг беззаконенъ, мерзокъ преступникъ, и кралю лукавнейшу, латыньския прелести исполнену.

Последи же стояху литовское воиньство под градомъ пять месяцъ,[768] промышляюще всякими ухищреньми: ово подкопы, ово стену подламывающе, овогда ядра разжегше пущающе во градъ, хотяху дворы запалити на смятение людемъ. «Господь же окрестъ людии своих отныне и до века»,[769] и «благословенъ Господь, иже не дастъ насъ в ловитву зубомъ их».[770] Обаче же приходяще ко граду, сами исповедоваху псковским людемъ, сущим на граде, глаголюще: «Видехом некую жену, сущу пресветлу от божественыя благодати, по стене града ходящу, якоже некий стражь, и седящу на пробитомъ месте. Много же во ону жену стреляюще и не могохомъ улучити». «Помыслиша же советы, ихъже не возмогоша составити».[771] Мне же жены оноя явление мнится быти Пречистыя Богородицы, снабдевающу свой град и покрывающу святым своим покровомъ рабы своя от належащихъ бедъ и золъ.

Многа же и ина преславная и чюдная знамения мнози видеша благоговейнии псковстии мужие Пречистою Богородицею бывшая во граде Пскове. Инии же видяху некоего воеводу, саномъ нарочита, по стене града всего на коне ездяща днем и нощию и строяща людемъ граду ополчение, и не знаху его. 0 сих же и ина многа в повестех слова глаголютъ.

В то же время, егда краль Стефанъ Обатуръ стояше у града Пскова, воиньстии людие добываху себе и конемъ кормлю по селомъ во всей Псковстей области. Паче же и в Ливоньстей земли ездяху и до самого Юрьева града, по лесом, и по блатом, и по островомъ, и на великомъ Псковском езере взыскающе забеглыхъ людей, и имения, и коровъ, и коней, и в плен себе имаху. Людие же простии и поселяне, на Господа Бога надежду возлагающе и на Пречистую Богородицу, выхожаху из градовъ осадныхъ, с Ызборска, и ис Печерского манастыря, изо Гдова и из Нового городка, и изъ Юрьева Ливоньскаго, техъ литовскихъ людей по селомъ и по лесом имаху живых, а иных побиваху и грабления у них отимаху.

Посих же, октября въ 25 день, отпущени от краля литовстии воини въ свою землю со многимъ имениемъ своим и с пленными — телегъ возничихъ яко до тридесяте и боле. Бе же путь шествия ихъ от Пскова на Печерский монастырь в Ливоньскую землю. И егда достигоша Печерский монастырь, тогда Печерскаго монастыря людие устремишася на них и прогнаша ихъ, а имение их все поимаша и в монастырь привезоша. И наутрие такоже ехаша ото Пскова литовстии людие, яко до треисот, съ пленники и со множествомъ имения. В них же бе пленен рижской немчинъ Евфим, посланъ бяше из Риги к кралю за зелие златых имати, и Поспелъ Солицынъ з женою и з детми, бе же пленен от литвы во области Великого Новаграда, и инии мнози. Взаша же у нихъ и два колокола, еже плениша в Кобыльской веси у храма святаго Николы чюдотворца, на погосте на Полной.[772] Колоколы же оны и доныне в Печерскомъ монастыре на извещение родом грядущимъ поставлены у церкви святаго Николы же чюдотворца на Святых вратехъ. В то же время взяша и велбуда. И побиша людий литовскихъ немного, понеже печерьстии людие приидоша на них въ сретение на речке на Пачковке в посаде. Прочии же литва и немцы побегоша вспять ко граду Пскову и возвестиша кралю о бывших на нихъ побеждениихъ, мняще, яко и до Пскова за ними гнаху. И ина преждебывшая имъ досады от печерскихъ людей навадиша кралю, глаголюще, яко достойно бяше таковый град со мнихи разорити и люди из него вывести вонъ, понеже многа тщета людемъ литовскимъ от нихъ. А в монастыре заключено бе в то время пленныхъ угрянъ, и поляковъ, и немецъ яко до тридесяте и боле.

Слышавъ же сия вся, краль Стефанъ разьярися на той Печерский монастырь и абие присылаетъ множество вои, поляковъ и немецъ с стенобитными сосуды, сиречь пушки, ко обители Печерской Пречистыя Богородицы октября в 29 день. Они же безбожнии немцы воеводы имуще Китлера курланца и Юрья Хранбека. И, пришедше, сташа около монастыря Печерскаго, и начаша первие бити немцы из своего наряду, ис трех большихъ пушукъ, ноемврия въ 5 день. Наутрие же, на память иже во святых отца нашего Павла исповедника, патриярха Констянтина града, и преподобнаго отца нашего Варлаама Хутыньскаго, они безбожнии немцы, вооружившеся крепце, поидоша в пробитое место стены, хотяху монастырь себе восприяти, Богомъ зданныя пещеры, снабдимый Пречистою Богородицею домъ, и яже в нем лежащихъ отецъ ни во что же вмениша.

Монастыря же того священницы и иноцы и простии людие принесоша икону старую Пречистыя Богородицы Успения к пробитому месту, молебная со слезами простираху. Надеющеи же ся на Господа жива во обители той иноцы, и малии воя, и вси людие, паче же возлагающе упование на скорую помощницу, на Пречистую Богородицу, вооружившеся, сташа яко гора Сионъ[773] неподвижно — «горы бо окрестъ их, Господь же окрестъ людий своихъ выну».[774] И бишася с ними от третияго часа дни до нощи, и отгнаша ихъ посрамлены. Воеводу же Китлера и иныхъ с ним немецъ взяша, а Юрья, другаго воеводу, и иных немецъ изъ оружия уязвиша.

Слышавъ же краль Обатуръ, яко побеждени быша немцы, абие присылаетъ иного воеводу Бурнамиса именемъ и иных многихъ храбрыхъ вои угровъ с нарядом же, запретивъ им сице: «Аще не разорите монастыря того и яже в нем людей не присецете, не имате ко мне во здравъство возвратитися». Оный же воевода, со югры пришед, постави четыре пушки на своем месте, а немцы на прежнемъ месте с своими тремя пушки. И биша по граду в два места два дни. И егда пробиша стену до земля, тогда вооружившеся, поидоша вкупе угрове и немцы на пробитыя места, мневше, яко некому противу их стати. «Господь же праведенъ ссечет выя грешникомъ, да постыдятся и возвратятся вспять вси ненавидящеи Сиона».[775]

Христово же оно стадо в печали суще велице, плачюще, моляхуся Пречистей Богородицы, и святому Николе чюдотворцу, и святым мученикомъ 40-мъ, иже в Севастии, и преподобнымъ отцем Антонию и Феодосию Печерскимъ, и всем святым о избавлении толикия настоящия беды. И тогда некоему юноши именемъ Улияну, юну сущу, и спящу ему явися Пречистая Богородица, глаголя сице: «Востани и поведай сущимъ ту инокомъ и всем людемъ ити к проломному месту, и пети молебны беспрестани пред образомъ Пречистыа Богородица, и не отпадати надежди на Господа и на того рождьшую. Людемъ же неослабно вооруженнымъ быти и стояти крепце». А тому уноши Пречистая прорекла: «Ты же убиенъ будеши. Азъ же не оставлю места сего и не предамъ в руце врагом». Таже дастъ ему три златницы сребрены, яже ему на потребу, обаче же онъ юноша не имея обущу, ни срачицы. Он же, воставъ, тече ко иконе Пречистыя Богородица, с плачемъ моляся, и поведа всем бывшее явление ему.

Быша же тогда и иным некоторымъ мнихомъ, духовнымъ мужем, явление Пречистыя Богородицы и ово некоего мужа свята, глаголюща. И о сем поведа старецъ Спиридонъ Аникиевъ, о преподобнем Варламе Хутыньскомъ, еже виде, овогда же глас невидимо слышаша сицевъ: «Не ужасайтеся, постражите, яко добрии воини Христовы, за домъ Пречистыя Богородицы».

Слышавше же сия, священный соборъ, иноцы и вси людие радостию и трепетомъ скоро притекоша ко иконе Пречистыя Богородицы Успения к пробитой стене, молебная совершающе и плачющися, глаголаху сице: «Не остави насъ, человеческое предстояние, Пречистая Владычице, но приими моление рабъ своих, скорби убо обдержат ны...» и прочее.

В то же время, егда приступаху угрове и немцы купно, раздельшеся в два пробитыя места, тогда некто рыболовъ Сергий Витая Брада виде над церковию Пречистыя Богородицы множество етеръ в белахъ ризахъ, в руце свеща имуща и глаголюще другъ ко другу: «Грядем на пособие християном и пожжем иноверныя», — таже поидоша. Множество етеръ, мню, быти святых 40 мученикъ и преподобных отецъ, лежащихъ в Богомъзданней пещере. В той же час все упование возложивше на Господа Бога, и на пребывающаго в дому своем непобедимаго воеводу, Пречистую Богородицу, и на святаго Николу чюдотворца, и на всех святых, малии тогда обретшиися людие охрабришася, и биша ис пищалей, и камение на нихъ метаху от четвертаго часа до девятаго, и побиша ихъ.

Сему же бывшу явлению последи свидетельствоваху они угрове и немцы: егда приступаху ко граду, глаголюще, тогда видеша некое Божие пособие над монастырем — множество вои в белах ризахъ, бьюща ихъ. И абие нападе на нихъ ужасъ велий, и посрамлени побегоша. К сему же и ино дивно Божие пособие сказаша, ркуще: «Егда бихомъ из наряду по стене и стену разбихомъ, тогда видехомъ во дни и по вся нощи некоего мужа стара, власы белы имуща, овогда ходяща, овогда ездяща на конех, строяща и кажюща на граде в пробитых местехъ некое ограждение творити. И много по нему стреляхомъ, и ни единощи улучити не возмогохом». Мужа стара, мню, быти святаго Николу чюдотворца.

В той же день другий приступъ сотвориша ко вратомъ у храма святаго Николы и по лествицамъ взыдоша на башню пред враты, инии же врата железная ломящи, хотяху вкупе со обоих странъ влести в монастырь, умышляюще всякими ухищреньми. Промысленикъ же всем Господь наш Исус Христос не презре моления Матере своеа и святаго Николы чюдотворца за умаление людий, абие и жены храбры сотвори, и младыя дети, пищали занаряжающе, мужем готовяху, овии оружиемъ съ стены пхающе, овии же воду варяху с каломъ, льяху за градъ на приступающая воя по лествицамъ ко граду. Обаче же и сии побеждени быша и падоша, и обоимъ же не бе числа, а прочии отбегоша, посрамлени. Сия же велия победа и одоление на неверныя латыня бысть ноября въ 14 день, на память святаго апостола Филиппа. И наутрие, на память святых мученикъ и исповедник Гурия, Самона и Авива, такожде до конца победиша их.

Во всех же сих лютыхъ приступехъ язвеных и побиеныхъ в монастыре людей яко до четыредесяте. Бе в то время болезни естественыя людем и моръ от нужа утеснения. Се же все обое бысть за умножение грех нашихъ.

По сих же зле бывъшихъ намъ последнихъ приступовъ минувъ 10 дний, абие присылаетъ ото Пскова литовский урядный воевода и канцлеръ Янъ Замойский[776] в Печерский монастырь о создании монастыря послание и образъ стеклянъ льяченъ в просте крабиице, за приятелное веры людем ласкательство льстивно предлагает, о немже в послании явлено. Осадный же голова Юрьи Нечаевъ прият послание и образъ, собра ту священный чинъ и вся мнихи и люди нарочиты и показа образ той, а послание повеле чести всем людемъ вслух. В послании же писано сице:

«Янъ Замойцкий, наивышший гетманъ и канцлеръ корунный, староста краковский, бельский, крешевский, гармолинский, въ честную обитель Пречистыя Богородицы Печерскаго монастыря господину игумену Тихону яже о Христе з братиею. Повелениемъ государя и великого короля польского до васъ сию грамоту посылаю.

Что же вы, будучи во храме святом, от государя нашего никакие зацепки не имели? И государь нашь не токмо чтобы самъ храмы Господня разоряти имелъ, и сам созидаетъ и вера бы християньская умножилася. И такъже войску своему заказалъ храмовъ Божиихъ не разоряти. И вы, не помня своего чернечества, храм Господень и место святое кровию облили, выходя из монастыря, люди королевския, имаючи, насмерть побили, а иных ныне у себя в монастыре держите. И государь нашъ король послалъ былъ немногие люди под тотъ монастырь не для того, чтобы то место святое разорено было, для того что такие люди в таком святом месте не кристияньски живут, вывести вонъ оттоле. А повелениемъ государя нашего короля и язъ иду с войскомъ и с нарядомъ к вам и не хотя святаго места разорити и болшия крови пролити, что язъ и самъ по вере християнинъ, церкви Божии не разоряю, но созидаю, и християне бы были в своей православной вере.

И язъ пишу сию грамоту для вас, чтобы есте сами по доброй воли монастырь здали, стрелцовъ из монастыря выслали, а сами со всеми животы своими из монастыря вышли. А язъ вас велю и с вашими животы и со всею рухлядию проводити до тех местъ, где вы похотите. А которые в монастыре у васъ господарьския люди, и вы бы тех людей и сь ихъ животы оставили в монастыре ите все животы, которые были королевскихъ нашихъ людей. А будетъ похотите в том монастыре жити, молити Бога за государя короля, и король государь вас пожалуетъ. А будетъ не похотите в том монастыре жити и из монастыря поидете вонъ и з стрелцы и со всеми тутошними людми и сь их животы, и то на вашей воли. А будетъ за тою моею грамотою по доброй воли монастыря не отдадите, то азъ буду християньской вере невиненъ, что святое место разорится, и святыя церкви осквернятся, и кровь християньская многая пролиется. И та кровь взыщется на вас, а язъ, християнинъ, веры не разоряю и храмов Божиих не оскверняю.

И прислали ко мне изъ Ерусалима образъ Пречистыя Богородицы, како благовестил архаггелъ Гавриил во граде Галилейстемъ в Назарефе, и образецъ дому Иосифова, изнаверху дому Пречистыя наша Царица Богородица со Младенцемъ. И азъ той образъ послалъ к вам в монастырь, и вы бы той образъ поставили въ храме честнаго и славнаго ея Успения и за нашего государя бы есте и мене Бога молили. И государь король и азъ вас пожалую, и ведалъ бы, что православная вера християньская и вашъ мнишеский чинъ нерушимъ былъ и святое место не разорилося».

Слушавше же такова послания, иноцы реша: «Не хотим королева жалования и не страшимся его угрозъ, ни приемлемъ канцлерова льстиваго ласкания, ни его льстиваго обещания латыньскаго по християньству, но умрем в дому Пречистыя Богородицы по своему иноческому обещанию». А християне рекоша: «По крестному целованию за отчину своего государя царя и великого князя Ивана Василиевича всея Русии и за его чада, царевича князя Феодора Ивановича, мы такоже должни умрети, а монастыря, Богомъзданныя пещеры, не отдадим». Бе же яко седмый день тогда, егда преставися царевичь князь Иван на Москве.[777]

Таже осадный голова Юрьи Нечаевъ и весь синьклит, советовавъ, повелеша отказати посланнымъ от короля за ограду старцу Тернуфию, тако зовому. Старец же Тернуфий оболокся во весь иноческий чинъ великого образа, показавъ главу из стеннаго окна, отказа сице: «Аще и предастъ насъ Господь за грехи наша, но должни есмы вси по Христе умрети в дому Пречистыя Богородицы, в немже прияхомъ сей великий аггельский чинъ. Якоже мя единаго сицева видите, тако вси мы готовы умрети за государя нашего царя и великого князя отчину, и за святыя церкви, и за закон православныя нашея християньския веры, а монастыря коралю вашему не отдадим». Таже и вси людие, то же слово ркуще с стены оградные с воплемъ, дерзостне отказаша и начаша ихъ с стены стреляти, они же посрамлени побегоша, ничтоже обретше.

И от того дни стояху угрове и немцы около монастыря месяца два и дний пять, стрежаху и не дающе никому из монастыря изыти, ни в монастырь внити, и всячески промышляху и угрозы кажуще, аще монастыря имъ не отдадим. Потом же по мирномъ положении[778] от града Пскова и от монастыря Печерского оное велие все воиньство отидоша.

Слышав же таковое побеждение, турский царь Амурат Селимовъ от вои, иже бяше были турцы у Пскова, велми посрамися, охуждая голдовника своего, короля польского,[779] к своим глаголаше: «Како сей несмысленый не соодоле безлюдну граду Пскову и монастырю Печерскому, не имущу воя?» Они же туркове, иже бяше писания преже бывшая во Иизраили чтуще, разсужаху, царю глаголюще: «Аще бы и всея вселенныя царие пришли суть на восхищение граду Пскову и монастырю Печерскому, не бы могли взяти дом Божий и избавителя и защитителя их». Сия же нам поведа пленникъ из Царяграда, некто Козма Ляпуновъ, тогда бывшу ему в Коньстянтине граде.

Прослу же той Печерский монастырь Пречистыя ради Богородица неизреченнаго и дивнаго ея поможения и заступления во всю Скифскую страну[780] и в немецкия островы, по Варяжскому морю,[781] даже и до Рима, паче же и до Царя-града. Сами они безстуднии латынове, укоризну себе износяще, глаголаху: «Како онъ малый градецъ, межь горъ стоящь и воя храбры не имея в себе, токмо мнихи и простии людие, поселяне з жены, а над ними учинен старейшиною ко ополчению Юрья именемъ, рода Нечаева, млада суща и мала возрастомъ, и сего не возмогохомъ одолети, но всуе трудихомся противу невидимаго небеснаго царя воиньствъ».

Обаче же ину повесть слышахомъ. Вопрошаху ины воины у бывшихъ у Печерского монастыря воиновъ: «Пане, где былъ еси под замкомъ?» Он же отвеща: «Мешках у белого замка Печерскаго». Паки глагола: «Добыли ли замокъ?» Той же рече: «Како добыти, где Богъ сам изволи быти и его Матере». Якоже Давыдъ глаголетъ: «Гора, юже благоволи Богъ жити в ней, ибо Господь вселится до конца».[782]

Сию же Божию милость видевше и помощь Пречистыя Богородицы и от всехъ иноплеменникъ, не ведущимъ суща истиннаго Бога и его Матере, покорное в разсужениихъ, должни есмы и мы со пророкомъ воспети песнь нову, яко: «Дивна сотвори Господь, спасе насъ десница его и мышца святая его. Яви Господь спасение свое пред языки, откры правду свою, помяну милость свою граду Пскову и истину свою дому Пречистыя Богородицы».[783]

Икону же ону старую Успения Святей Богородицы, еже ношаху на молебное пение к проломному месту, повелениемъ игумена Тихона и всех людий осадныхъ заветомъ обложиша сребром и поставиша с левую страну от чюдотворнаго образа Успения Пречистыя Богородицы в житии.

Потом же въ 92-е лето, марта во 18 день, царь и великий князь Иванъ, нареченный во иноцехъ Иона, преставися. Бяше бо той вящший полнитель и пособникъ во всем строении сему Печерьскому монастырю, даваше много селъ, и злата, и сребра, и иконъ, и книгъ, и ризъ, и иных потребныхъ.

В первое же лето скипетра сына его, царя и великого князя Феодора Ивановича всея Русии, егда церкви Божия въ его словеньскомъ царствии и в болгарьстей стране, яко раеви подобно, цветяху и людемъ великое пространьство и от тяготы великое облегчение, тогда устроиша новую икону на извещение Божия помощи и Пречистыя Богородицы и святых его угодникъ, в няже дни бысть дивная победа и одоление на противныя, егда приступаху угрове и немцы в пробитыя места монастыря Печерьскаго. И поставиша и ту новую икону подле старого образа на воспоминание родом грядущим.

Той же Божию дару тезоименитый[784] первый во царехъ в Руси именемъ и благочестия по Бозе ревнитель, благоверный царь и великий князь Феодоръ Ивановичь всея Русии паки своим дарованиемъ обогащает дом Пречистыя Богородицы, сея Богомъзданныя пещеры Ливоньския земли, отчиною, селы и своею царьскою казною на церковное строение и на препитание сущимъ ту во обители сту мнихомъ и служащим в монастырьскихъ послужениихъ миряномъ тремстом, паче же и гостем и всем страннымъ, приходящимъ от всех странъ на поклонение Пречистыя Богородици образу.

Свидетели же ныне сим бывшимъ не мы едины, но всего Великого Новаграда и Пскова православнии людие и всея Руския земли християне, самовидцы и проповедницы заступлению и чюдесем Пречистыя Богородицы, понеже бо видеша вси концы земля спасение Бога нашего. Не токмо же подает исцеления християномъ, сииречь православнымъ, правоверующимъ во Святую Троицу, во Отца и Сына и Святаго Духа, Святую же и Пречистую Деву Богородицу верою несуменною разумевающимъ и почитающимъ, скверная же и хулная уста еретиком отметающимъ, иже неправедне отверзаемая, но и от иноверныхъ латынь ереси немецкия земли приходящимъ с верою къ Пречистей церкви Богородица и к чюдотворному образу всечестнаго и славнаго ея Успения и доныне подает исцеления: слепым прозрение, болным здравие, хромымъ хожение, клоснымъ и разслабленым исправление, и всякими недуги и различными болезньми одержимымъ скорое поможение, грешнымъ спасение, скорбящимъ утешение. Паче же иже пленени быша от обители Пречистыя слуги и християне в нашествие оного безбожнаго краля и заведени в морьския островы в немцы, сии же вси Пречистыя Богородицы снабдениемъ свобожени быша и паки в монастырь приидоша здравы.

В той же обители Печерьской бе икона Умиление Пречистыя Богородицы в киоте, некоимъ изграфом священноинокомъ Арсениемъ Хитрошем, боголепно и богоподобно, благочистителными шары тщателне написанъ. Бываютъ же и от сея иконы дивная чюдеса с верою приходящимъ и слепым прозрение. И егда по завету осадных людей ходитъ игуменъ обители Печерьския во градъ Псковъ в неделю 7-ю по Пасце во храм Святыя и Живоначалныя Троица, тогда ту икону Пречистыя Богородицы Умиление ношаху с собою.

Обаче же, отцы честнии и братия, долженъ сый Пречистыя Богородицы тмою талантъ,[785] пребывая в грубости ленивства и страхом многимъ одержим, бояхся забвению предати за сие, яко и азъ, окаянный, милостию и хранениемъ ея четверицею пленения и смерти от супостатъ избавленъ, кроме внешнихъ нападаний. Сия же исповедахъ, преклоняя колени, молю ваше преподобие: обаче аще кто инъ выше насъ весть исповедати от чюдес Пречистыя Богородица, и той да потщится и сия исправити, и на среду привести, и похваления песни принести, еже исперва богоблаженными отцы во святей соборней и апостольстей церкви написана быша в славу и честь Единосущней и Животворящей Неразделимей Троицы, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веком. Аминь.

Собрано же вся сия три повести, от многихъ скудная, о чюдесех от иконы Пречистыа Богородицы образа по благословению господина Тихона, архиепископа Казаньскаго, понужениемъ же Печерскаго монастыря еклисиарха аввы Исайя, с сими же свидетельствомъ тоя же обители игумена Никона труды же и снисканиемъ ихъ леностиваго послушника именемъ буквъ численыхъ слогу: третиему сотое с осмым, паки же с третьим седмьдесятое, сотое же паки со десятымъ и девятьсотное по древнему[786] — в славу Святыя Единосущныя и Неразделимыя Троица, Отца и Сына и Святаго Духа, паче же в похвалу заступления ради Пречистыя Богородицы, крепкия помощницы и молебницы о християньскомъ всякомъ возрасте, яко благословена и препрославлена от всех родовъ вовеки. Аминь.

Прииде от Бога Духа Святаго некое извещение и любы духовныя рачение в сердце Пречистыя Богородицы тоя обители Печерския игумену Иоакиму,[787] паче же и еже о Христе з братиею советовавъ, пишетъ во град Псков ко иже тогда священноепископу Генадию[788] о первомъ старце печерскомъ Марке, и началномъ строителе священноиноке Ионе, и его супруге Вассе иноке, еже лежаху в Богомзданней пещере, яко гробы их с мощьми обетшали вельми, яко и кости их просто видети.

Епископъ же Генадие прочет послание, духомъ велми подвижим, вскоре советуетъ со всеосвященнымъ соборомъ и повелевает писанием игумену Иоакиму з братиею соделовати новые гробы и паволоки тому первому старцу, и началному строителю, и его супруге.

Игуменъ же Иоаким, от святителя приемъ благословение, повеле гробы новыя и покровы соделати и в те новыя гробы положити мощи их с старыми гробы. И певше надгробное провожение, поставиша гробъ перваго старца Марка на том же месте, идеже первие стоялъ, под Спасовымъ образом, прямо дверей, а священноинока Ионы на том же прежнемъ месте, входя в Богомъзданную пещеру на правой стране; супруги же его Вассы иноки пренесоша гробъ от левыя страны на десную и поставиша подле священноинока Ионы — по повелению священноепископа Генадия со псалмопениемъ, и со свещами, и с кандилы честно в лето 7108-го, месяца марта въ 7 день.

О крестохожении по завету осадныхъ людей в Печерскомъ монастыре во Псковъ ко Святей и Живоначалней Троицы в неделю седмую по Пасце

По приказу господина священноепископа Генадия Псковскаго и Изборскаго в лето 7109-го, июня въ 4 день, пишетъ Пречистые Богородицы Печерскаго монастыря игуменъ Иоаким еже о Христе з братиею о уложении чина и обычая, како ходити со святыми иконами Пречистыя Богородицы и с честными кресты ис Печерския обители во градъ Псковъ ко Святей и Живоначалней Троицы по завету осадныхъ людей сице.

«Государя царя и великого князя Бориса Феодоровича[789] всея Русии богомолцу, честнейшему господину священноепископу Генадию Псковскому и Изборскому Пречистыя Богородицы Печерскаго монастыря черньцы, игуменъ Иоаким з братиею.

Просимъ твоего святительскаго благословения, челом бьем.

Егда, великий господинъ, по завету братии нашихъ и всехъ православныхъ християн быхомъ у Святей Живоначалней Троицы со святыми иконы Пречистыа Богородицы и с честными кресты и у твоего святительства благословения сподобихомся прияти, тогда ты, великий господинъ, сказалъ намъ, что у Живоначалней Троицы повелелъ праздновати Успению Пречистей Богородицы пришествия ради честнаго ея чюдотворнаго образа. А в понедельникъ повелелъ намъ праздновати въ храме Пречистыя Богородицы честнаго ея Одигитрия, воспоминая древнее ея благодеяние, и посреднее, и после бывшее, и настоящаго ради нынешняго торжества честный ея праздникъ славнаго Одигитрия со Всенощнымъ соборне. Да и написати повелелъ еси нам во обители той чинъ и твой святительский уставъ на утвержение святым Божиимъ церквамъ, яко да незабвено и незакладно будетъ родом грядущимъ.

И мы, великий господинъ, сам ты ведаешь, еще во учимых чину есмы, елико мощь нашему художеству, подробну написахом по твоему святительскому указу той уставъ вчерне и послали есмя к тебе, великому господину, чтобы ты пожаловалъ велелъ поисправити то наше писанийце. Покажи, господине, милость; великий святитель, вели то наше писаниийце поисправити, чтобы, великий господинъ, твоим святительскимъ уложениемъ во единомъ согласии было. И к нам своего святительскаго благословения той чин и устав пожалуй пришли на утвержение Божии церкви и памяти ради братии нашей и родом грядущим православнымъ християномъ. А мы тебе, великому господину, соборне много челом бием».

Епископъ же Генадие прочет от игумена Иоакима з братиею послание и уставный чинъ о крестохожении и, абие то уставное писание справя, присылаетъ паки к нему во обитель и пишетъ ко игумену Иоакиму з братиею послание сицево.

«Благословение священноепископа Генадия Псковскаго и Изборскаго в пречестную и великую обитель Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успения Печерскаго монастыря о Святем Дусе сыну и сослужебнику нашего смирения, игумену Иоакиму еже о Христе з братиею.

По нашему совету писал еси к нам, сыну, о приходе и о праздньстве Пречистыя Богородицы июня въ 4 день, да и уложение писаниемъ прислал к нам с печерскимъ старцемъ с Сергиемъ Пестовымъ, и намъ бы то уложение поисправити и прислати к вам. И у васъ, сыну, уложение приходу Пречистыя Богородицы во Псковъ къ Святей, и Живоначалней, и Единосущней, и Неразделимей Троицы и праздньству, Духомъ Святым наставляемо, все по Бозе написано. И в томъ, сыну, в вашемъ уложении поисправлено у насъ маленько, а иново тут исправливати нечево. И за ваши святыя труды и подвиги мзду Богъ вам воздастъ в будущем веце. И с того вашего уложения у насъ в чиновникъ списано слово в слово. И то ваше уложение послали мы, сыну, к вам в Печерский монастырь запечатано.

А милость Святыя и Живоначалныя Троицы и Пречистыя Богородицы и великого чюдотворца, благовернаго князя Гавриила-Всеволода молитва, да и нашего смирения благословение да и есть и будетъ с тобою и со всеми вами вовеки. Аминь».

В лето 7090-е при державе государя царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии, еже бысть в нашествие литовскаго краля Стефана Обатура ко граду Пскову и к Печерскому монастырю, тогда сущии во обители Пречистыя Богородицы честнаго ея Успения в осаде священницы, и иноки, и слуги, и християне приходу святаго Николы чюдотворца Тайловской губе[790] и иных волостей положили обетъ ходити со святыми иконами Пречистыя Богородицы и с честными кресты во градъ Псковъ к Святей Живоначалней Троицы в седмую неделю по Пасце по вся лета благодарити всемогущаго Бога, славимаго в Троицы Отца и Сына и Святаго Духа во единомъ Божестве, и възбранную воеводу, Пречистую Богородицу, заступницу нашу крепкую и стену необоримую, и святых небесныхъ силъ бесплотныхъ, и святаго Николу чюдотворца, скораго помощника и теплаго заступника, и святых великомученикъ 40, иже в Севастии, и преподобных отецъ Антония и Феодосия Печерскихъ, и тоя обители преподобныхъ началныхъ старецъ — Марка, и Ионы, и Корнилия игумена, и всех святых. Яко молитвами их святыми и предстательствомъ милостивый человеколюбець всесилный Господь Богъ Пречистою Богородицею снабдимую обитель и яже в ней православное християньство от нашествия и плену и латыньския прелестныя веры иноплеменникъ, немецъ и ляховъ, защити и от всех бед избави, нашедших за грехи наша. И молити Всемилостиваго Бога и Пречистую Богородицу и всех святых за православныхъ государей наших царей и великих князей (имярек) всея Русии, и о благочестивомъ воиньстве, о градех же, и о благостоянии святых Божиихъ церквей, и о совокуплении всех православныхъ християнъ, и о временех мирныхъ, и о плодоносии земных. Быша же в то время исцеления многа от иконы Пречистыя Богородицы Умиления, еже навыкли бяху звати в царствующемъ граде Москве Владимерскою.

Преходящу убо девять на десятому лету оного завещания, бысть в лето 7109-го, майя въ 24 день, в четвертое лето державы государя царя и великого князя Бориса Феодоровича всея Русии, и его благоверныя и христолюбивыя царицы и великия княгини Марии, и ихъ благородныхъ чад, царевича Феодора и благоверныя царевны Ксении, прииде благодать Святаго Духа, осиявая в сердце разгорениемъ совести благи, великому господину священноепископу Генадию, правящу престолъ Пресвятыя и Живоначалныа, Неразделимыя Троица богоспасаемыхъ градовъ Пскова и Изборска и прочихъ, извещаетъ совет благъ тоя Печерския обители игумену Иоакиму, яже о Христе з братиею, сице рек:

«Егда со образомъ Пречистыя Богородицы и съ честными кресты по своему обещанию к Живоначалней Троицы поидете, и тогда в суботу вечеръ и в неделю на утрени да празднуете Воскресению и Святей Троицы с величаниемъ и святаго благовернаго великого князя Гавриила Всеволода вкупе, по Господню слову, еже рече: „Аще любите мя, заповеди моя соблюдаите, и азъ умолю отца, иного утешителя дастъ вам. Да будетъ с вами вовеки Духъ истинный”.[791] „Аще бо не иду азъ, утешитель не приидетъ к вамъ”.[792] „Егда же приидетъ он, истинный, наставит вы на всяку истину".[793] А о святем глагола: „Идеже азъ, ту и слуга мой будетъ”.[794]

А мы у Живоначалныа Троицы да празднуемъ Воскресению и Успению Пресвятей Богородицы и святым отцем за настоящий обетъ, яко той Възбранной Воеводе преестествено бдевши, молящи Святую Единосущную Неразделимую Троицу, и чюдотворная икона ея бе тогда во граде Пскове в нашествие литовскаго краля Стефана, яко непреборима стена защищающи град от иноплеменникъ.

И прочее по проповеди благовестника стекшеся любовию весь освященный чинъ со божествеными Пречистыя Богородицы иконами и хоругви, знамениемъ небеснаго царя, и с непобедимою божественою силою Честнаго и Животворящаго Креста Господня, и святых небесныхъ силъ бесплотныхъ Михаила и Гавриила и прочихъ, и всех святых образы, и с кандилы, с последствующимъ же тогда града Пскова властодержателемъ, благочестивымъ боляром и воеводамъ, и всему их синьклиту, и всем православным християном всякому возрасту от мала и до велика, воздающе благодарьственую похвалу и пение, моление же и обеты, и песнь победителную. И потом сошедшеся на сретение с хоругви Пречистыя Богородицы честнаго ея Успения, и чюдотворныя иконы Пречистыя Богородицы Владимерскии Одигитрия, и великого чюдотворца Николы, и преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия Печерских, купно вси поклонимся с верою Святей и Животворящей и Неразделимей Троицы, Отцу и Сыну и Святому Духу во единомъ Божестве, и Пресвятей Владычицы нашей Богродицы и Приснодевей Марии, и всем святым иконам любезно со страхомъ прикасающеся и целующе, и Честнаго Креста знамениемъ благословение приимем другъ от друга и о Христе целование лобзаниемъ святым, якоже учитель вселенней, великий апостолъ Павелъ, в своих посланияхъ последовати завеща намъ.

Таже совокупльше весь божественый лик и священное ополчение, паки со псалмы и с кандилы и пении духовными молебно со усердиемъ руце простирающе, молятъ за державныхъ государей нашихъ царей и великихъ князей всея Русии, якоже сначала рехомъ. Овии просто со воздыханиемъ сердечнымъ, тайно в себе горе умъ простирающе, молящеся, хвалу благодарьствену ко всесилному в Троицы славимому единому Богу богомъ, царю царствующимъ и Господу господем глаголаху: „Слава тебе, милостивый Царю Человеколюбче, яко сподобил еси насъ видети пречистый твой божественый образъ и твоея преблагословенныя Матере, Владычицы и Заступницы граду нашему и всемъ градовом и весемъ, и намъ, смиреннымъ рабом твоим”. Простии же человецы, не умеющеи Писания, еже навыкли бяху исперва, егда крестися великий князь Владимеръ в Корсуне,[795] тогда бывшии с нимъ самовидцы, народи их корсунскии, глаголъ по-гречески навыкнуша звати „Кирие елеисонъ", по словенски же „Господи, помилуй”. Прочии же человецы и жены и инии простии людие всяк возрастъ, последствующе сему, в себе тайно, елико чесо кто умеяше, молящеся, глаголютъ, идуще во градъ ко Святей и Живоначалней Троицы. И совершивъ молебная, да служимъ у Святей Живоначалней Троицы литоргию соборне.

И того дни да повелиши вечерню пети у Одигитрия Пречистей Богородицы на Печерскомъ дворе малую торжествено со антифономъ[796] и с паремиями[797] и молебенъ Одигитрию Святей Богородицы за настоящую вину, яко сподобилъ насъ Богъ пречистый образъ ея видети, и поклонитися, и в честнем храме ея быти на поклонение всем православным християномъ, с верою приходящимъ отвсюду, и прикасающимся знамениемъ, и целующимъ, освящение и исцеление приимати душамъ и теломъ.

Такоже да поемъ Всенощное к понеделнику с Вознесениемъ[798] Одигитрию Святей Богородицы, якоже писано на праздникъ ея: стихиры, чтения и величания; и преподобным отцем Антонию и Феодосию Печерскимъ общий канонъ, и стихиры, и тропари.[799] И на Литоргии вся служба поряду Богородицы и преподобным. А на трапезе да чтется в Повести Печерьской о нахожении литовского короля ко Пскову и о чюдесех от иконы Пречистыя Богородицы.

Того же дни паки да провожаем святыя иконы Пречистыя Богородицы, и святаго чюдотворца Николу, и преподобных отецъ такоже, якоже встречаемъ, со всеми святыми иконами, и с хоругви, и с кандилы, со псалмы же и пении и песньми духовными всего освященнаго чина, велможа же и вся православия людей из града до того же места, идеже встретение творим, противу монастыря святаго Николы чюдотворца Каменные ограды.[800]

И тако творим по вся лета отныне и до века памяти ради прежнихъ родовъ, благодаряще Всемогущую и Животворящую Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа во единомъ Божестве, и Пречистую Богородицу, молебницу о християньскомъ роде, воспоминающе древнее ея заступление и победу, еже въ царствующихъ градех в Констянтинополии, и на Москве, и Великомъ Новеграде,[801] и во граде Пскове в нахожение иноплеменникъ, и исцеления ради от иконы Пречистыя Богородицы неизреченных чюдес, и великого чюдотворца Николу, скорого помощника и молебника о душах нашихъ, и преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия и Корнилия Печерскихъ, и святаго благовернаго великого князя Гавриила-Всеволода, и всех святых, яже тогда виде блаженный муж он Дорофей кузнецъ во Пскове в осаде».

Слышав же сия от святителя, игуменъ, и весь священный причет, и вси людие с радостию велелепно святителю благодарьствено отвещаша: «Да будетъ, святый владыко, еже к нам смиреннымъ твой благий совет на твоей святой воли, еже тако совещава, чинъ и уставъ положити писаниемъ во святей велицей соборней апостольстей церкви Пресвятыя Троица и у Пречистые Богородицы в Печерскомъ монастыре и в прочихъ соборныхъ храмехъ помяновения ради в род и родъ».

Великий же господинъ священный епископъ Генадий, слышавъ от игумена Иоакима, и от прочихъ игуменовъ, и всего священнаго собора церковнаго, и всех православныхъ християнъ о таком их преподобномъ подвизе, и тщании, и благодарьственомъ ответе, повелеваетъ сия завещания и уставъ писанием церквам предати, яко да сие пребожественое и честное достохвалное торжество незабвено и незакладно будетъ отныне и вовеки. Аминь.

Паки Премилостивый Владыка Господь нашь Исус Христос, за умножение грехъ нашихъ хотя насъ наказати, милосердъ, яко отецъ чадолюбивъ, не предастъ насъ в тяжкое губление языкомъ и от иных великих язвъ соблюдая рукою си крепкою и мышцею высокою. Якоже древле царя Давыда по сочтении Иизраиля язвою смертною,[802] и якоже Ахава при Илии пророце,[803] и во царьствующемъ Констянтине граде при Устияне,[804] и иныхъ, такоже и в Руси, многажды гладомъ, и пожары, и моромъ, и нашествием иноплеменникъ, сице и ныне грехъ ради нашихъ во всей земли Рустей содеяся во 109-мъ году. Первие зимою в земли рожь под снегомъ подпрела, таже летом с Петрова дни[805] дождь беспрестани идяше и рожь до Симеонова дни[806] не поспела; на положение честнаго пояса Пречистыя Богородица[807] мразомъ поби рожь в земли и ярь. И от того времяни начат глад быти великий, куповаху ржи четверть по два рубли и в полтретия рубли и боле, жито в два рубли, овесъ, гречю в полтора рубли и выше, такоже медъ и соль и все драго. Маломощнии же человецы и поселяне, приходяще во грады и веси, прошаху хлеба и от глада и студени зимныя и от всякия нужа помирающе. Тако и скоту падение велико. И ядоша человецы, кто что замыслитъ, даже и до мертвечины, и конины, и плоти человеческой доиде.

Богомъ спасаемаго же града Пскова людие совещаютъ совет благъ государевымъ царя и великого князя Бориса Феодоровича всея Русии болярину и воеводамъ, игумену и протопопу, и всему освященному собору, и гостем, и всем посадским людемъ, глаголя сице: «Егда Печерьского монастыря игуменъ, и священники, и иноки, и все православные християне по своему обещанию поидутъ во Псковъ с чюдотворными иконы и с честными кресты молити всесилнаго Бога и Пречистую Богородицу и святых великихъ чюдотворцевъ о всемирномъ строении, и о благостоянии святых Божиихъ церквахъ, и о державы, и многолетном здравии и спасении государей нашихъ, и о христолюбивомъ воиньстве, и о всехъ православныхъ християнехъ, чтобы Господь Богъ препитал православное християньство в сие гладное время и даровал бы плод земный, и теплоту солнечную, и благорастворенны воздухи на умножение плодовъ земных, и приложити бы к трудом труды и тщание: тогда бы Пречистыя Богородицы чюдотворную и честную ону икону Умиления и Одигитрие и святаго Николы чюдотворца срести от града Пскова 5 верстъ на погосте святаго великомученика страстотерпца Георгия на Камне». И проповеднику о сем повелевают гражаномъ в народе на торжищехъ кликати.

Народи же, слышавше от проповедника таков подвигъ, возрадовашася духом о селице тщании, велию веру усердно показаша, последующе доброму совету, с честными кресты и со святыми иконами поидоша и со псалмопении же и с каньдилы, якоже бе им обычай. Такоже и воеводы, и гражане, мужи и жены с чады, от мала и до велика, и вси православные християне идоша во сретение до Камня и стретоша оны святыя иконы чюдотворныя со страхомъ и трепетомъ и со слезами. Святитель же, восприем на свое рамо со игумены Пречистыя Богородицы честную ону икону чюдотворную Умиления, несоша во град честно и боголюбезно во храмъ Пресвятыя и Животворящия Троица со псалмопениемъ и песньми духовными, молебная совершающи. Тако же провожаютъ до того же храму святаго Георгия.

И от того часу пришествия ради многочюдесныя иконы Богоматере, и святыхъ небесныхъ силъ, и святаго Николы чюдотворца, и благовернаго князя Всеволода, и всех святых ради, и боголюбезнаго ради тщания и молитвъ честнаго и всеосвященнаго собора, и всех православныхъ християн путныхъ ради трудовъ, и воздыхания, и слезъ дарова милостивый Господь нашь, славимый и поклоняемый во Троицы во единомъ Божестве, теплоту солнечную, и благорастворенный воздухъ, и дождь тих. И начаша расти рожь и яровой хлебъ и всякия плоды земныя; и жатву, и млачение, и сеяние ржем и во всякомъ деле блазе, даже и до поздныя осени и все стройно. И о всем сем благодарихомъ милосердаго Бога и Пречистую Богородицу, теплую в скорбехъ помощницу, и небесныхъ предстателей, и скораго помощника святаго Николу чюдотворца, и святаго благовернаго князя Гавриила, и всехъ святыхъ молебниковъ о роде человечестем.

Такоже в предъидущее лето 111 епископъ Генадий писанием же изоображаетъ и поспешествует; забывъ старость, яко исполинъ, тещи путь и со всеосвященным соборомъ, и власти, и нарочитыми града Пскова мужи, и жены, и малии и велиции, и ссущими младенцы, и, якоже во псалме речеся, «юноша и девы и старцы со юнотами».[808] И толико народа изыде во сретение, яко николиже было, изъ окрестных градовъ, и весей, и селъ. И не бе конца видети людии по пути спреди и созади во уреченное вещание крестохожения со иконами Пречистыя Богородицы и всех святых до храму славнаго страстотерпца Георгия, еже на Камне, на сретение чюдотворныя иконы Пренепорочныя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии честнаго ея Умиления и Одигитрия, и великого чюдотворца Николы, и преподобных отецъ Антония и Феодосия Печерскихъ. Со страхомъ, и благоговениемъ, и трепетомъ, радостною душею честь и поклоняние со псалмопениемъ молбу приносяще, таже и святитель со игуменомъ восприемлютъ чюдотворную икону на рамо свое. Якоже и первие несяху ко граду, сицевым же образом и провожаютъ до того же храма святаго великомученика и победоносца Христова Георгия, еже есть на Камне.

Человеколюбивый же Владыка Господь ускори, щедрый, и потщися, яко милостивъ, на помощь нашу, якоже можаше, хотяи, дарова сего лета благорастворенный воздух и умножи плодовъ земных. Святитель же со всеосвященным собором и вси людие, о всех сих благодаривше всещедраго человеколюбиваго Бога, и Пречистую Богородицу, и великихъ чюдотворцевъ, и всех святых, полагаютъ закона обещание и еже и впредь в том же месте сретение и провожение творити памяти ради настоящаго сего времени, дабы не забвена была Божия благодать родом впредидущим, благодарение и хвалу, честь и воздаяние воздавати благодателю всех Богу, славимому во Троицы Отцу и Сыну и Святому Духу, и Пречистей его Матери, и святым небеснымъ чиноначалиямъ, и всемъ святым, всегда и ныне и присно и во веки веком. Аминь.

О монастыри Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии честнаго и славнаго ея Успения Печерский в долу межь горъ

От града Пскова к западу отстоящь 40 поприщь, а от Ливоньския земли за три поприща. Приход от града Пскова на гостиной дворецъ, на немже церковь древяна святыхъ страстотерпецъ 40 мученикъ, иже в Севастии, а около церкви келии гостиныя, и служни, и дворец конюшенной. От дворца к полудению до монастыря яко из лука стрелити! Пред враты башня кругла каменна с церковию святаго Николы Чюдотворца равна, на башни с прихода настенное писмо Софея Премудрость Божия, а входя в башню над враты настенное же писмо — образъ Пречистыя Богородицы Одигитрие. В монастырь входя, над враты церковь камена святаго Николы Чюдотворца, верхъ острой,[809] обит железомъ немецкимъ полосами; звону на колоколни — два колоколы немалы. От тое же церкви около монастыря чрез ручей Каменець ограда камена з зубцами, досками покрыта, а около ограды 303 сажени, а в вышину 4-х сажен, а врата въежжие трои з башнями.[810] У единыхъ врат решетка железная, а в других, къ Изборьску и на ручью, две решетки железныхъ, да двои врата на ручью для водубегу; да две башни науголныхъ боевыя, и всего 5 врат да 6 башней.

Вшед в монастырь, ити прямо мостомъ на полудение под гору, чрез ручей Каменецъ, от ручья пошед мало на гору, яко в треть горы, к церкви Успения Пречистыя Богородицы Печерской, в нейже совершаются божественная и дивная знамения и чюдеса. Церковь же Пречистыя Богородицы Успения вырезана в горе, от ручья на южной стране, а олтарь стоит на летней всход солнца. А на церкви две главы и кресты обиты медяными досками злачены, шеи у главъ обиты немецким луженым железомъ. Над дверми церковными под кровлями на подделе каменномъ[811] написана Живоначалнаа Троица, а над другими дверми в паперти написано Успение Лречистыя Богородицы, над пятию окнами под кровли писано настенное писмо, а пред Троицею, и Успением, и Пречистою молящею три паникадила со свещами, вжигаютъ их на пении.

Третии двери из олтаря в Богомъзданную пещеру, в нюже священники и понамари исходятъ на празники звону ради. В церкви же и во олтарех Пречистыя Богородицы и преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия Печерскихъ 16 столповъ земленых, обделаны кирпичем и плитою, а на них стоят иконы местныя окладныя и на злате чюдны, а пред ними свещи поставныя тощи,[812] а в них ставятъ толъстыя свещи на вжигание по вся дни. От олтаря до заподной страны 7 саженъ, а поперегъ 10 саженъ, а в вышину полторы сажени.

Чюдотворныя же Пречистыа Богородицы Успения образъ в житии стоит среди церкви, в вышину лакоть, а в ширину три лакти, обложена златомъ чюдно повелениемъ царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии, а кивот сребрянъ, а на нем резаны Господьския празники и Богородицыны и святых многихъ. Прикладу у Пречистыя много: иконъ, и крестовъ, и понагий, златыхъ монистъ, гривенъ, чепей сребряныхъ, пелена комчата[813] и на ней вышито Успение Святей Богородицы в житии златомъ и сребром и шелки розными. Пред иконою же Пречистыя Богородицы лампада сребряна — поставление государева царева и великого князя Бориса Феодоровича всея Русии конюшаго болярина Димитрия Ивановича Годунова, налита воскомъ полна, а в ней светилник горящь день и нощь неугасим, да две свещи поставлены велики, вжигаютъ их на пении по вся дни. А приносныхъ свечь вжигаютъ приходящии без числа, да в церкви же 7 паникадилъ. Пред сею же чюдотворною иконою игуменъ и священники поют молебны по вся дни пред обеднею.

Другая же чюдотворная икона Пречистыя Богородицы Умиление, лакотница болшая, в ту же меру, якоже Владимерская на Москве, стоит во олтари за престолом, обложена сребром, носятъ ю во Псковъ, какъ ходятъ со кресты по завету осадныхъ людей в седмую неделю по Пасце ради сего, яко бывши ей во граде Пскове на забрале во время брани с польским кралем Стефаномъ. И стрелявшимъ литовскимъ людемъ во ону богоносную икону и на люди, и ничтоже успевшимъ — падаху ядра пред иконою Богоприятныа, яко повинны, и никогоже не врежаху. Последи же онемъ безбожнымъ исповедающымъ: «Видехомъ, рекше, на оном месте града, идеже икона Пречистыя Богоматере стояше, жену боголепну и стреляхомъ в ню, и никакоже на намерение летяше пращ, но около инуды падаху».

Но сего ради вопием ти, о Всемилостивая Госпоже Владычице Богородице, надежа, и заступнице, и прибежище наше, необоримая стено изнемогающимъ и тружающимся въ скорбехъ пристанище тихое! Своего Сына и нашего Владыку и Господа, матерьним си дерзновениемъ объемши, умоли, яко да отверзетъ и мне человеколюбное милосердие своея благости.

Многа ина чюдеса от тоя Пренепорочныя иконы соделахуся: болным — здравие, различными недуги одержимым християномъ и иновернымъ, якоже от иконы Успения Пречистыя Богородицы и Владычицы, Матери Христа Бога нашего, с верою приходящимъ, целбы подает даже и до сего дни.

За олтарем же к востоку пещера въ гробницу, в нюже входятъ с северныя страны. Над дверми же пещерными имущи писание сицево «Богомъзданная пещера», над теми же писание настенное писано — Лазарево востание. В Богозданную же пещеру пошед прямо 6 ступеней, написано настенное писмо — образ Господа нашего Исуса Христа Вседержителя, под образомъ гробъ перваго старца Марка. На левой стране на столпе написанъ образъ Пречистыя Богородицы с Превечнымъ Младенцемъ, Господем нашимъ Исус Христом, да преподобныя — первый старецъ Маркъ да игумен Корнилий Печерский. От Вседержителева же образа от правыя страны положен игуменъ Корнилий.[814] Противу же Корнилия, за столпом к жертовнику, гробъ перваго старца священноинока Ионы, еже ископа в начале церковь Пречистыя Богородицы невелику, да гробъ супруги его Вассы иноки.

От Корнилиева же гробу пещера наполудение в длину 27 саженъ. От тоя же пещеры другая пещера сь южной страны к церкви к западу — 15 саженъ. Паки же от тоя же первыя пещеры пещера на восток в долину 16 саженъ, ис тое пещеры наполудение в длину 11 саженъ, другая пещера наполудение 12 саженъ, в нейже ныне кладут братию, ископав яму велику по две сажени в длину и въ глубину. Во всех у тех пещерахъ по сторонам вырезаны гробы христолюбцевъ, дающихъ милостыня, и села, и всякия угодия, яже на потребу монастырю, — государевыхъ боляр, и воевод, и дияковъ, тамо же и архиепископовъ, и епископовъ, и игуменовъ, и старцовъ, и детей боярскихъ, и гостей со многихъ градовъ руских и литовскихъ; по настоящее сие по 7-ми тысящныхъ 111 лето — яко до пятисот и боле. У всех же тех местъ против гробов вставливаны керемиды мраморныя с подписаниемъ, которого лета и месяца и дни и кто именем преставися — памяти ради родом грядущимъ. А в земли в болших ямахъ во всех тех пещерахъ кладены братия наша во гробех, имже несть числа.

Епископъ Генадий Псковский со удивлениемъ поведа: «О предивное чюдо! В пещерах же тех летомъ хладно, а в зиме теплота, а преставльшихся братии от телесъ смраду отнюдъ не бе слышати, развее благоухание исходитъ». Сему же и свидетельство предложи сицево: «Слышахъ, — рече, — от древнихъ старцев и самовидець. Исходящу убо игумену Корнилию з братиею в лете во время сенокосное на труды, и при вечере идяху от трудовъ вся братия в монастырь. Единъ же брат, старостию одержим, последивсех шествуя чрезъ реку Пивжу пред мелницею мостомъ, и некако запенся, впад в реку, в быстрину, и утопе. И водною быстриною отнесе вниз по реце и не обретен вскоре, въ 7 день восплы труп его, истлевъ от воды. Игуменъ же повеле привести его в монастырь. Послании же едва возмогоша плоть его взяти, понеже смрад лютъ от плоти его исхожаше. И егда привезоша его к монастырю, сретоша его священницы и дияконы с кадиломъ, и покадивъ, понесоша его в монастырь, тогда смрадъ преста. И проводивше, положиша его въ Богомъзданной пещере с прочими братиями».

О великому человеколюбию Божию! Елико хощетъ и творит. Якоже в древней оной пещере, иже в Киеве, преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия Печерьскихъ молитвами, сице и в Богомъзданной пещере Пречистыя Богородицы и преподобныхъ старец Марка, и Ионы, и Корнилия, и прочихъ святых молитвами вместо злосмрадия воня благовонна исходитъ даже и доднесь. Не токмо иноком, но и от мирских случающимся смертем всяко, егда начнут надгробнаа пения и, проводивше, положат во гробъ, тогда же и последи не бе смраду от телесъ слышати. Нам же грешнымъ, о семъ Божию милость ведящимъ, яко Пречистыя ради Матере своея и преподобных отецъ молитвами, аще кто великъ грех имать, а сподобится лещи у Пречистыя Богородицы во обители, в сей Богомзданной пещере, отпустятся ему греси.

От западныя же страны церкви притворъ в гору же, подделанъ каменемъ и кирпичем, в длину 11 саженъ, поперегъ полтора сажени. Ис того притвора в церковь двери против чюдотворныя иконы и церкви преподобныхъ отецъ Антония и Феодосия. Ис того же притвора нововырезана пещера на западъ въ длину 4-хъ саженъ, а в притворе и в пещере кладутся жены с керемидами же. А по горе на церквахъ и в долу роща березовая, и елюкъ, и рябина, и иной всякой лесъ и ягодичие.

Подле Богомъзданныя пещеры колоколня камена, по-псковски широка, в вышину 10 саженъ, на ней звону 12 колоколовъ болших очепных и за языкы.[815] На той же колоколни часы боевыя руския, а у них колоколъ бойчей немалъ да два колокола невелики, а в них приведенъ самозвон в получасах и пред часомъ.

От колоколни же на востокъ трапеза камена, а в ней церковь Благовещение Святей Богородицы, а над Благовещениемъ под кровлею церковь святых благоверныхъ князей рускихъ Бориса и Глеба и святых исповедник Гурия, Самона и Авива. Под трапезою службы — хлебня, мукосейня, казна, погребъ капустной. Подле трапезы хлебенной дворец, а на нем келия старцомъ и житницы с мукою, да погребъ квасной в гору, да пещера, а в ней кладут хлебы. Над тою пещерою в полугоры пещерка, а в нее пошли в горку малыя пещерки, а в ней живал неведомо кто святой, приход к ней зделанъ з горы лествицами и перилы. Поварня и келия камены, за поварнею пещера в гору на обиходы — келия уксусная, ледникъ рыбной, поварня квасная, КЕЛИЯ луковаа, проскурня. Все те службы от трапезы до проскурни и до Нижнихъ врат подле горы к востоку вниз по ручию Каменцу. Гора тем местом яко стена в вышину 10 саженъ.

Противъ хлебнаго дворца мелница на ручью Каменце, мелетъ весною и в дожди великия одными жерны. За мелницею же, посреди монастыря, межь хлебенныя и поваренныя службы, столпъ древянъ с ручкою, покрыт железомъ немецкимъ, из негоже течет вода беспрестани, приведена трубами древяными сверху ручья Каменца яко 60 сажен. Вода же Божиею благодатию и Пречистыа снабдениемъ и преподобныхъ отецъ нашихъ началниковъ Марка, и Ионы, и Корнилия молитвами идетъ из земли свежа, и емлют на всякую монастырскую потребу от монастыря вверхъ ручья, яко из лука стрелити.

За ручьем погребъ и ледникъ каменныя с квасы, да келии игуменова и всей братии стоят рядомъ под горою, и по пригору, и на горе. А пред келиями сады — яблони и вишни, сливы, малина, смородина. А около монастыря роща березовая, сосны, еленугъ, олха, осина, липа, вязъ и иной мелкой лесъ — в длину на версту, а поперегъ на версту же.

ПЕРЕВОД

КОММЕНТАРИЙ

Псково-Печерский монастырь основан в конце XV в. почти у самой границы с Лифляндией (ныне Эстонией), в 52 км от Пскова. И в прошлом, и в настоящем это один из крупнейших монастырей России. Для Пскова и Русской земли в XVI—XVII вв. Печерский монастырь — это и крепость, охраняющая западные границы, и оплот православной веры, и духовная обитель, и значительный книжный центр. Псково-печерские иноки слыли людьми начитанными, знающими, в стенах монастыря велось летописание, в его библиотеке хранились и переписывались уникальные произведения — благодаря псково-печерским книжникам до нас дошло Слово о погибели земли Русской, оба списка этого памятника из библиотеки Псково-Печерского монастыря.

В 20-е гг. XVI в. псково-печерские книжники начинают работать над созданием письменной истории своей обители, в это время была составлена первая редакция Повести о Псково-Печерском монастыре — монастырский патерик, рассказывающий об открытии пещер, освящении Успенской церкви, создании монастыря, жизни и деятельности ее первых строителей, игуменов, иноков. Повесть имеет длительную, сложную, не до конца изученную историю текста, пока трудно сказать, сколько ее редакций существует. Печерский патерик, начатый в 20-е гг. XVI в., переписывался, редактировался, дополнялся до конца XVII в. (особенно интенсивно в первые десятилетия XVII в.), постепенно превращаясь в монастырскую летопись, фиксирующую наиболее значительные события из монастырской жизни. Среди авторов и редакторов, которые работали над Повестью, — игумен Корнилий, отредактировавший в 1531 г. первоначальную редакцию Повести; инок Григорий, перу которого принадлежат и другие произведения, написанные в конце XVI — начале XVII в.

Из многочисленных вариантов Повести мы выбрали для публикации редакцию 1603 г., ее текст более целен, так как не содержит еще некоторых вставок более позднего времени в описании монастырской жизни XVI в. Повесть — сложное произведение, она складывается постепенно из отдельных частей — повестей, сказаний, описаний; их место в композиции Повести определяется временем описываемых в каждой части событий. Первая часть посвящена истории монастыря от открытия пещер до смерти игумена Корнилия в 1570 г. и заканчивается краткими сообщениями о поставлении игумена Саввы, а после него Сильвестра. Следующие две части содержат описание осады Пскова и монастыря войсками Стефана Батория в 1581—1582 гг. Затем в Повести рассказывается о переложении мощей первых печерских старцев (4-я часть); повествуется о том, как в 1601 г. был установлен крестный ход из монастыря в Псков в память о событиях 1581 г., и дается текст чина крестного хода (5-я и 6-я части). Описание голода в 1602 г., крестного хода в Камно и молебнов о даровании плодов земных содержится в 6-й части Повести. Описание монастыря 1603 г. — последняя часть Повести. Другие редакции XVII в. дополняются описанием чудес от икон Богородицы Успение и Умиление, рассказом о нашествии иноплеменников (отрядов Лисовского и Ходкевича) на монастырь в 1611 г. Отдельные части Повести создавались в разное время разными авторами. Они представляют собою разные жанровые формы — чин крестного хода, переписка между игуменом монастыря и псковским епископом, описание монастыря — своеобразный путеводитель по его территории, подробный рассказ об осаде монастыря и города, близкий к воинской повести и др. Отличаются части и в стилевом отношении: рассказы о начале монастыря патерикового типа, простые и занимательные, сменяются назидательными рассуждениями и сложными синтаксическими конструкциями в описании осады монастыря и изложении чина крестного хода, лирическими строками о страшном бедствии — голоде 1602 г., конкретным, точным описанием территории монастыря. О живом интересе русских людей к рассказам из Повести о Псково-Печерском монастыре свидетельствует большое число ее списков разных редакций.

Текст Повести публикуется по списку РНБ, ОЛДП, 48, XVII в., л. 15—64. Исправления делаются по спискам РНБ, собр. Погодина, № 902 и собр. Соловецкое, № 609.