Библиотека литературы Древней Руси. Том 13 (XVI век) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Коллектив авторов (ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА) #2

ЖИТИЕ АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА

Подготовка текста и комментарии О. А. Белобровой

ОРИГИНАЛ

МЕСЯЦА ГЕНВАРЯ В СЕДМЫЙ НА ДЕСЯТЬ ДЕНЬ И АВГУСТА ВЪ 3 ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИЗИ ПРЕПОДОБНАГО И БОГОНОСНАГО ОТЦА НАШЕГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА, ИГУМЕНА БЫВШАГО В ВЕЛИКОМЪ НОВЕГРАДЕ И СОЗДАВШАГО МОНАСТЫРЬ И ХРАМЪ ВО ИМЯ ЧЕСТНАГО И СЛАВНАГО ЕЯ РОЖЕСТВА ПРЕЧИСТЫЯ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЯ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ. СПИСАНО ТОЯ ЖЕ ОБИТЕЛИ УЧЕНИКОМЪ ЕГО СВЯЩЕННОИНОКОМЪ АНДРЕЕМЪ, ИЖЕ БЫСТЬ ОТЕЦЪ ЕГО ДУХОВНЫЙ И ПО НЕМЪ ТОЯ ЖЕ ОБИТЕЛИ ИГУМЕНОМЪ

Благослови, отче!

Понеже всякъ без мысли начиная вещь, якоже во тме шествуетъ. Ибо без мысли трудяйся, соборне по всему обнищаетъ. Принеси предлежащую мысль слова, да речемъ: яко да благоприятна будутъ глаголемая.

Мысль убо намъ есть еже от великихъ мало хваление принести равноаггельному житиемъ, иже от Бога хвалимому, и от аггелъ блажимому, и от человекъ славимому, во всехъ благихъ добродетелех совершенному въ чистомъ его и непорочномъ житии, преподобному святому Антонию. Но како азъ, оскверненый грехомъ и окалянъ, и всехъ страстныхъ плотьскихъ хотений исполненый, нося же в себе многосмущенную бурю, ниже слово имый довлети к мыслимым, могущее подобно таковому светилнику похвалу изрещи? Но якоже пестротами златыми, богодухновенных пророкъ и богонаученных апостолъ словесы, теми похвалю и ублажу и украшу сего, а не своимъ растленным умомъ, и недостаточнымъ словомъ. Мое убо слово, якоже рехъ, ничтоже. Но милостиви ми будите, Богомъ почтеннии, молюся, да не когда сугубъ прииму посмехъ, ненаучение вкупе и неразумение люто. Проститъ же ся убо еже ненаучения согрешение, аще точию не от лености происходитъ; не тщеслово убо, но смиреномудриемъ разума снизившеся, желаемаго приимемся. «Не бо можете веровати в мя»,[1] рече Христосъ истинна, славу от человекъ приемлюще, и «всякъ возносяй себе смирится, а смиряяй себе вознесется».[2] Сего святаго блаженнаго смирения востребуемъ и мы, да благодать просветителную приимемъ, да освятится мысль сердца нашего, и от сего начало сотворимъ, глаголемъ же слово.

Приидите, церковнии светила, всего християнскаго народа пастырие и учителие; градите, богоблаженнии отцы; притецыте, все иноческое святое о Христе собрание; пришельствуйте, священное сословие. Приидите, мужие купно и жены, стариа и юнии, юноши и девы, и людие иже в супружьстве, и иже от препростых, и иже от разумнейших, празднуйте со мною преподобнаго отца торжество. Просвети бо ся намъ сей Богомъ дарованный радостный и достохвалный и красный день, просвещаемъ светозарным солнцемъ, веселие намъ даровая и радость в память светлаго и честнаго добраго торжества богоноснаго отца. Возрадуемся того празднеству радостною душею, возвеселимся веселиемъ сердца нашего, торжествуемъ же великому сему духовно, а не плоторабно. Достоитъ убо намъ всех святых мужей торжествовати памяти, отверзати языкъ на благочестие, да глаголемъ что о них, и слухъ чювственъ имети, да слышим, и мысль нашю очищенну имети, да разумеем яко много наставляюще насъ и наказующе к добродетелемъ, якоже суть сия: алчныхъ накормляти, жадныхъ напаяти, странныхъ вводити в домы своя, нагия одевати, болных посещати, в темницах седящих приходити к нимъ и утешати их,[3] к симъ же шестеро милосерднымъ добродетелем, преданным самемъ Господемъ, стяжевати и прочая ины добродетели.

Таковое празднество духовно, и сихъ торжество святыхъ угодно, таковое совокупление преподобнымъ любовно. Сице же празднующе празднество могут глаголати ко святымъ пророкомъ: «Радуйтеся, праведнии, о Господе»,[4] «праведнымъ подобаетъ похвала».[5] И паки: «Веселитеся о Господе и радуйтеся праведнии».[6] И паки: «В память вечную будетъ праведникъ».[7] О таковых торжественицехъ Соломонъ вопиетъ: «Похваляему праведнику возвеселятся людие»,[8] безсмертие бо есть память его, яко от Бога познавается и от человекъ, угодна бо бе Господеви душа его. А иже празднуя и чрево наполняя, и веселит различными брашны и пияньству желаетъ, и прочая злы детели сотворяетъ, таковыхъ праздникъ недуховенъ, но плоторабенъ. Паче же реку таковыхъ празднество июдейско и еллиньско, а не християньско, сия вещь всякой злобе начало. Сего ради бодрено воспрянемъ от злобъ наших, яко от сна тяжька, празднуемъ благочинно, помолимся Богу неленостно, да осияет насъ свыше Божия благодать. Аще убо благо свыше от Бога человекомъ даруется, понеже «всяко даяние благо, и всякъ даръ совершенъ»[9] свыше сходит, Отчимъ советомъ посылаемъ на сыны человеческия, ищущих его всякими делы праведными и чистымъ житиемъ; той светъ «просвещает и освящаетъ всякаго человека, грядущего в миръ».[10]

Что ино сладчайши таковаго света или сего вкусившимъ, рекше разума иже о Бозе. Темъ и Давида глаголюща слышимъ: «Светъ восия праведнику»,[11] и паки: «Просвещаеши ты дивно от горъ вечныхъ»,[12] и паки: «Посли свет твой и истинну твою».[13] И паки: «Во свете Господни узрим светъ»[14] трисоставный и неразделимый; лице же трисоставенъ, существомъ и естеством неразделимъ. Како же сей узрим? Яве есть, яко имъже образом Давидъ глаголетъ къ Богу: «Во свете твоемъ узримъ светъ», рекше: въ Дусе — Сына.

Сего горняго света невечерняго, благожелаемаго трисиятелнаго, безмернаго, неугасимаго, идеже гласъ и радость празднующихъ есть, веселящихся дуси и душа праведныхъ, таковаго света вожделе видети и работати ему сей преподобный старецъ, Божий человекъ, верный рабъ, подвижник Христовъ, страдалецъ Спасовъ, славный в чюдесехъ, чюдный во иноцечъ, дивный житиемъ своимъ, благоукрашенный нравомъ, целомудреный смисломъ,непоколебимый умомъ, пастве учитель, постником слава и преподобнымъ утвержение, непрелестный наставникъ, всеблагий наказатель, истинный кормникъ, благоподатный врачь, изящный предстатель, трудолюбный подвижникъ, иже купи себе Царство Небесное милостынею нищихъ и помилованием убогих, обрете вечную славу, правдою житие некончаемо, чистотою венецъ славы, кротостию в рай вхождение, молитвою со аггелы пение купно, трудомъ покой, и бдением лице невидимаго Бога, постомъ и жаждею вечных благъ наслаждение. Что таковаго разума лучши, что сего ума светлейши, что сего смысла мудрейши?

Самъ бо Владыка Небесный Царь коснуся чистаго сердца его и беззлобивыя кроткия души его и отверзе ему сокровище своея благодати, в не же вшедъ, обрете три камени честны: веру, упование, любовь, от нихъже исплете себе многоценный венецъ и принесе къ Царю царюющим и Господу господьствующимъ. И таковыми добродетельми спеющи, яко маслина плодовита в дому Божии, яко древо саждено при исходящихъ водъ духа, еже плодъ свои дастъ во уреченное время.

Кто же сей, и откуду намъ таковое светило возсия, великое солнце, светлая луна, прекрасная заря, утреняя звезда, пастырь добрый, слепымъ благочестия вождь, благихъ даровъ обогатителю, милостивый любовный священный чиститель, столпъ терпения, старостию почтенный, сединами украшенный, образомъ благолепный, весь духовенъ яко жилище и сосудъ Святаго Духа; иже яко в ризу злату во благия добродетели одеянъ, облеченъ благолепием и украшенъ Духа Святаго дарованиемъ; не толико небо испещренно светозарными звездами, яко сего боголюбивая душа благими добродетельми украшена, — равноаггельный отецъ, Русской стране светилникъ?

К нимъже отвещаю: приступите ко мне вси вжелеющии слышати, протягните слухи вашя, внемлите глаголемымъ мною. Повемъ вамъ всемъ, боящимся Господа, елика слышахомъ и разумехомъ я и отецъ нашъ преподобный Антоний поведаше намъ, и отверзу уста своя, да словесы удобренную и украшенную истинну съ Богомъ и того изложу благодатию, еиже слава внутрь облистающи иже прочитающих и слышащих с подобною чистотою и смущающих помыслъ отложениемъ просвещает бо лучами. Реку же к вам мое слово о святем Антоние именуемъ, и повем вамъ, братие, повесть дивну, еже слышах от преподобнаго. Поведа ми, отходя жизни сея, рече ми: «Се ныне, чадо Андрее, приближается конецъ жизни моея», и ина многая изрече о преставлении своем: «и ныне вся ти известно сотворю еже о моей худости».

Сказание о житии преподобнаго Антония Римлянина и о прихождении от града Рима в Великий Новъград

Сей преподобный и богоносный отецъ нашъ Антоний родися во граде в велицемъ Риме, иже от западныя части, от Италийския земли от латынска языка, от християну родителю; и навыче вере християньстей, еяже держаста родители его в тайне, крыющеся в домехъ своихъ, понеже Римъ отпаде веры християньския,[15] и приложишася в латыни, конечне отпаде от папы Формоса[16] даже и доднесь; и ина многа о отпадении римскомъ поведа ми и о богомерзской ереси ихъ, но убо о семъ да премолчимъ.

Отецъ же его и мати преподобнаго Антония в добре исповедании отидоша къ Богу. Преподобный же навыче грамоте и изучи вся Писания греческаго языка. И прилежно начатъ чести книги Ветхаго и Новаго Завета и предание святыхъ отецъ седми соборовъ, еже изложиша и изъясниша веру християньскую; и вожделе восприяти иноческий образъ. И помолися Богу и раздая имение родителей своихъ нищимъ, а прочее от имения своего вложи в сосудъ в дельву, рекше в бочку, и заковавъ и всякою крепостию утвердивъ, скры и предастъ морю. Самъ же пойде от града в далние пустыни, взыскати мниховъ и труждающихся Бога ради, крыяся от еретик в пещерахъ и в разселинах земныхъ. И Божиим промысломъ вскоре изъобрете мнихи в пустыни живущии, в нихъже бе единъ имеяше презвитерский чинъ. Преподобный же Антоний много моляшеся имъ со слезами, да бы его присочетали к своему Богомъ избранному стаду. Они же много его вопрошаху с прещениемъ о християнстве, и о ереси римстей, боящеся искушения от еретикъ; онъ же християнина себе исповедавъ. Они же ему рекоша: «Чадо Антоние, понеже юнъ еси, и не можеши терпети постническаго жития и трудовъ чернеческихъ» (понеже ему бывшу в то время осминадесяте летъ), и ина много ему прещаху. Онъ же неослабно кланяяся имъ и моляся о восприятии мнишескаго образа; и едва получи желание свое, постригоша его во иноческий образъ. И пребысть же преподобный с ними в пустыни той двадесять лет, тружаяся и постяся и моляся Богу день и нощь. Бысть же, рече, вдалее насъ, яко 30 поприщь в пустыни возгражена от ту живущихъ мниховъ церквица мала, во имя боголепнаго Преображения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа. Обычай же беяше всемъ мнихомъ ис пустыни сходящеся к Велицей суботе, презвитери же и диякони литургисавъ Божественную службу, и вси причастився Божественных тайн, весь же день той и нощь поюще и молящеся; во утрии же на самый день светлаго Христова тридневнаго его Воскресения, на Святую Пасху, певъ заутренюю и святую божественную Литургию, такоже причастився Святыхъ и Пречистыхъ Божественных и Животворящих Христовыхъ Тайнъ, и отхождаху койждо во свою пустыню.

Ненавидяй же добра дияволъ, воздвиже гонение конечное на християны. Послаша князи града того и папа по пустыням, и начаша имати мнихи, и предаяху на мучение. Преподобнымъ же онемъ отцемъ богоизбраннаго Христова стада от страха того разшедшимся по пустыни и не возведаше другъ друга. И начат же преподобный Антоний жити при мори не в проходныхъ местехъ, толико на камени нощи и дни беспрестани стоя и моляся Богу, никакоже покрова ни хижи не имея, точию мало пищи вкушая от недели до недели, еже принесе ис пустыни своея. И пребысть ту на томъ камени годищное время и месяца два. И толико трудися к Богу моляся в посте и во бдении и молитвахъ, елико аггеломъ подобенъ бысть.

Но понеже убо тайну царьскую подобаетъ хранити, — похвално и безбедно есть и велми полезно хранящим ю, да никимже неведомо будетъ, да не инако будетъ царьское повеление, — дела же Божия и чюдеса преславная, творима святыми его, подобаетъ везде и повсюду всяко с высокимъ проповеданиемъ и извещанием сия проповедати и ничтоже о нихъ скрыти или забвению предати — во общую ползу и спасение всемъ христоименитымъ людемъ. Бысть же в лето шестьтысящное шестьсот четвертое на десять месяца сентября въ 5 день, на память святаго пророка Захарии, отца Предтечева. Восташа ветри велицы зело и море восколебася, яко николиже тако быша, и волнамъ морскимъ до камени восходящимъ, на немъже преподобный Антоний пребываше стоя и беспрестанныя молитвы Богови возсылая. И абие внезапу едина волна напрягшися и подъятъ камень, на немже преподобный стояше, и несе его на камени, яко бы на карабли легце, никакоже ничимъ не повреди, ни устраши. Преподобный же стоя и беспрестани моляся Богу, возлюби убо Бога всею душею своею, сладость бо и просвещение и радость присно есть любящимъ его. И якоже возлюби и присно, тако же и в немъ живетъ Богъ, ревнитель есть пречистый святый и живетъ въ души боящагося Его, и творитъ волю возлюбившаго Его. Преподобный же имея образъ его въ сердцы своем присно, икону Божию преславну, не шаромъ на довце образовану или на иномъ чесомъ, но ту, глаголю, икону Божию бываемую добрыми делесы, постомъ, воздержаниемъ, исправлении добрыми, бдениемъ и молитвами, вписуя себе сокровенно въ сердцы выну шаромъ иконнымъ образъ небеснаго Владыки и зряще умныма сердечныма очима изъ облака Пречистую Богородицу, держащи пречистыма своима рукама превечнаго младенца Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, — и «не свемъ, — рече, — когда день, когда ли нощь», но светом неприкосновеннымъ объятъ бысть.

Камени же текущи по водамъ ни кормилца имущи, ни кормчия, ни разумъ человечь можетъ изрещи — ниже скорбь, ни страхъ, ни туга, ни ина которая печаль, ни алчьба, ни жажда не прииде ко преподобному; но токмо пребысть моляся Богу во уме своемъ и веселяся душею. И от Римския страны по теплому морю, из негоже в реку Неву, и из Невы в Нево езеро,[17] из Нева же езера вверхъ по реце Волхову противу быстрин неизреченных, даже и до места сего камень не приста нигдеже.

И приста камень, на немъже преподобный стояше и моляшеся, при брезе великия реки нарицаемей Волхова, на месте семъ, в третию стражу нощи,[18] в сельце, еже именуемо Волховскомъ. И во время заутренняго пения начаша во граде звонити къ заутреннему пению; и услыша преподобный звонъ великъ по граду, и стояше во страсемншеивнедоумении, и от страха же начатъ быти в размышлении и во ужасе велице и чаяше, яко ко граду к Риму принесенъ бысть на камени.

Нощи же мимошедши, дневному свету уже наставшу, солнцу же возсиявшу, стекошася ко преподобному людие, иже ту живущии, и зряще на преподобнаго и дивящеся, и приидоша к нему и начаша вопрошати его о имени и о отчестве, и от коея страны прииде. Преподобному же нимало русску языку умеющу, и никотораго ответа недоумеяше отдати, но токмо имъ поклонение творяше, самъ же с камени не смеяше поступити. И пребысть ту три дни и три нощи, на камени стоя и моляся Богу. В четвертый же день преподобный помолився Богу на многъ часъ о уведении града и о людех и да бы ему послалъ Богъ таковаго человека, иже бы ему поведалъ о граде семъ и о людех. И сниде преподобный с камени и поиде во градъ в Великий Новъградъ. И обрете человека греческия земли, гостьбу Деюща, купецкий чинъ имуща, иже умеяше римскимъ и греческимъ, и русскимъ языкомъ; и узрев же преподобнаго, вопроси его о имени и о вере. Преподобный же ему поведаше имя свое и християнина себе нарече и грешна инока и недостойна аггельскаго образа. Купецъ же онъ падъ к ногама святаго, прошаше благословения от него, преподобный же благословение ему дарова и о Христе целование. Вопросившу же его преподобному о граде семъ и о людех и о вере, и о святыхъ Божиихъ церквахъ, Готфинъ[19] же преподобному поведаше вся поряду, глаголя: «Градъ сий есть Великий Новъград, людие же в немъ православную християнскую веру имуще; соборная же церковь — святая Софея Премудрость Божия; святитель же во граде семъ епископъ Никита,[20] владеющу же градомъ симъ благочестивому великому князю Мстиславу Володимеровичю Манамаху, внуку Всеволодову».[21] Преподобный же слыша от греченина сего повести сия, возрадовася душею и всесилному Богу велие благодарение воздаяше во уме своемъ. Вопроси же преподобный греченина Готфина, глаголя: «Еще мне повеждь, друже, колико разстояние от града Рима до града сего и в колико время людие путь сей преходятъ?» Онъ же ему поведа и рече: «Далняя страна есть и нуженъ путь по морю и посуху, едва преходятъ гостьбу деющии в полъгодищное время, аще кому Бог поспешитъ». Преподобному же размышлящу и дивящуся в себе о величии Божии, — како въ два дни и въ две нощи толику долготу пути преиде, и едва от слезъ удержася в то время; и поклонься ему до земли, миръ и прощение ему даровавъ.

И вниде преподобный во градъ, помолитися святей Софеи Премудрости Божии и великаго святителя Никиту видети. И видевъ церковное благолепие и чинъ и святительский санъ, вельми возрадовася душею, и помолився, и обхождаху всюду, и паки отиде на место свое. Святителю же Никите в то время никакоже явися преподобный, понеже еще не навыче словеньску и русску обычаю и языку.

И начатъ же преподобный молитися стоя на камени своемъ день и нощь, да бы ему Богъ открылъ русский языкъ. И видевъ Господь Богъ преподобнаго подвиги и труды, и начаша приходити к нему иже ту близъ живущии людие и граждане молитвы ради и благословения. И Божиимъ промысломъ преподобный въскоре от нихъ начатъ разумети и глаголати русскимъ языкомъ. Людем же вопрошающимъ его о отчестве и коея земли рождение и воспитание, и о пришествии его, преподобный же имъ никакоже поведаше о себе, токмо себе грешна именуя.

По мале же времени дойде въ слух о немъ до святителя Никиты того же Великаго Новаграда. Святитель же Никита посла по него и повеле его привести пред собя. Преподобный же во страсе в велице бывъ, еще же и радостию одержим бысть, иде ко святителю в велице смирении. Святитель же введе его в келию свою, и сотворив молитву преподобный, и рече: «Аминь». И приемлет преподобный благословение от святителя со страхомъ и с любовию, яко от Божии руки. Святитель же Никита провиде Святымъ Духомъ еже о преподобнем, иначатъ вопрошати его о отчестве и о пришествии его в Великий Новъград, и откуду и како прииде. Преподобный же святителю не хотя поведати тайны славы ради человеческия, но токмо грешна себе именуя. Святитель же Никита с великимъ прещениемъ, еще же и съ заклинаниемъ вопрошая преподобнаго и рече: «Мне ли, брате, не повеси тайны своея, а веси, яко Богъ имать открыти нашему смирению, яже о тебе, ты же преслушания судъ приимеши от Бога».

Преподобный же падъ пред святителем на лицы своемъ и плакася горко, и моля святителя, да не повесть тайны сея никомуже, дондеже преподобный в жизни сей. И поведа о себе тайну наедине святителю Никите вся поряду – о отчествии своемъ и о воспитании и о прихождении своемъ из Рима в Великий Новъград, — яже исперва писана.

Святитель же Никита, сия слышавъ от преподобнаго, не мняше его яко человека, но яко аггела Божия и, воставъ от места своего, и отлагаетъ жезлъ пастырьский, и на многъ часъ ста и моляся и дивяся бывшему — якоже прославляетъ Богъ рабъ своих! По молитве же рече преподобный: «Аминь!» Святитель же Никита падъ пред преподобным на землю, прося благословения и молитвы от него, преподобный же падъ пред святителемъ на землю, моляся и прося благословения, себе же недостойна и грешна именуя; и оба лежаста на земли, плакастася, помочая землю слезами на многъ часъ, другъ у друга благословения просяще и молитвы.

Святитель же Никита рече ко преподобному: «Ты велика дара от Бога сподобленъ еси и древним чюдесемъ, уподобился еси Илии Фезвитянину[22] или апостоломъ, иже на Успение Пресвятыя Богородицы принесены быша на облацехъ. Тако и град нашъ Господь присети тобою, угодником своим, новопросвещенных людей благослови и присети». Преподобный же рече ко святителю: «Ты еси иерей Бога вышняго, ты помазанникъ Божий, тебе довлеетъ о насъ молитися».

Святитель же воставъ от земли, и не можаше утешитися от слезъ, воздвизаетъ от земли, давъ ему благословение и о Христе целование, и много беседовавъ съ преподобнымъ, и никакоже можаше насытитися сладкихъ и медоточных словесъ от преподобнаго. И хоте прославити чюдо, но не хотяше моления преподобнаго презрети. Святитель же Никита много моляше преподобнаго, да бы избралъ себе место потребно у него и пребывалъ с нимъ до исхода души своея. Преподобный же никакоже не восхоте сего сотворити, и отвещавъ, рече: «Господа ради, святче Божий, не нуди мене, довлеетъ бо ми на томъ месте терпети, идеже ми Богъ повеле». Святитель же Никита давъ благословение, и отпусти преподобнаго с миромъ на богоизбранное место.

Не по мнозе же времени поеха Никита епископъ ко преподобному Антонию, видети камень сий и место. Преподобный же стояше на камени, аки на столпе, и никакоже схожаше, моляся Богу день и нощь. И яко узре святителя грядуща к нему, сшедъ с камени и пойде в сретение ему, и приимъ благословение и молитву от святителя. И начат святитель дивитися в себе о чюдеси, и обхождаше место села того сюду и сюду. И рече ко преподобному святитель Никита: «Изволилъ Богъ и Пречистая Богородица и избра место сие, хощетъ, да воздвигнется твоимъ преподобьствомъ храмъ Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества, и будетъ обитель во спасение мнихомъ, понеже на предпраздньство[23] того праздника на се поставилъ тя Богъ на месте семъ». Преподобный же рече: «Воля Господня да буди». Святитель же хоте поставити ему хижицу близъ камени, преподобный же сего никакоже не восхоте, но всяку скорбь терпяше Бога ради.

Святитель же Никита хотя истее уведети о чюдеси, бояся искушения, начатъ розводя наедине селянъ техъ вопрошати о явлении преподобнаго. Они же единодушно реша ему: «Воистинну, святче, человекъ сий Божий по водамъ принесенъ бысть на камени» — и вся ему по ряду известно и достоверно изрекоша о преподобнемъ. Святитель же наипаче возгореся духовною любовию ко преподобному; и дастъ благословение преподобному и отъеха же ко святей Премудрости Божии святей Софеи во двор свой.

О зачале Пречистыя Богородицы Антониева монастыря, иже в Великомъ Новеграде

И святитель Никита посылаетъ по посадниковъ,[24] по Ивана и по Прокопия, по Ивановых детей посадничихъ, и рече имъ: «Чада моя, послушайте мене. Есть во отчестве вашем сельцо близъ града, рекомое Волховско; Богъ изволи и Пречистая Богородица воздвигнутися на месте том храму Пречистыя Богородицы, честнаго и славнаго ея Рожества, и устроитися обители странным симъ, преподобнымъ Антониемъ, и возшлется молитва къ Богу о спасении душъ вашихъ, и воспомяновение будетъ родителемъ вашимъ». Посадницы же с любовию послушаша святителя и отмериша под церковь и под монастырь земли на все страны по пятидесятъ саженъ. И повеле епископъ Никита возградити церквицу древяну малу, и освяти ею, и едину келейцу поставити мнихомъ на прибежище.

Чюдо преподобнаго и богоноснаго отца нашего Антонияо обретении сосуда делвы, сиречь бочки, со имениемъ преподобнаго

По лете же единемъ пришествия преподобнаго близъ камени преподобнаго рыболовцы ловитву деюще, и очрезъ всю нощъ тружавшися, и не яша ничесоже; и от труда изнемогоша, и извлекоша мрежа своя на брегъ, и в велицей скорби быша. Преподобный же, скончавъ молитву, иде к ловцам и глагола имъ: «Чадца моя, вежте милость Божию, токмо имамъ гривенный слиток сребра, — понеже в то время у новгородцких людей не бысть денегъ, но лияша слитки сребреныя, ово в гривну,[25] ово в полтину, ово в рубль, и темъ куплю деяху, — и сию гривну, слитокъ, вдаю вамъ, — послушайте нашея худости, вверзите мрежа своя в великую сию реку в Волховъ, и аще что имете, то в домъ Пречистыя Богородицы». Они же не восхотеша сего сотворити и отвещавше, реша: «Объ всю нощь тружавшеся, и ничтоже яхомъ, токмо изнемогохомъ». Преподобный же с прилежанием моляше ихъ, да бы послушали его. Они же по повелению преподобнаго ввергоша мрежа в реку Волховъ и извлекоша на брегъ множество много великих рыбъ молитвами святаго, едва не проторжеся мрежа, яко николиже тако яша. Еще же извлекоша сосуд древянъ делву, сииречь бочку, оковану всюду обручми железными. Преподобный же благословяше ловцовъ, глаголя: «Чадца моя, вежте милость Божию, како Богъ промышляетъ рабы своими; азъ же васъ благословляю и вдаю вамъ рыбу, себе же вземлю сосудъ, сииречь бочку оковану, понеже ми вручи Богъ на здание монастыря».

Ненавидяй же добра дияволъ, хотя пакость сотворити преподобному, порази и ожести сердце лукавствомъ ловцовъ техъ, и начаша рыбу давати преподобному, бочку же хотяще взяти себе. И рекоша ко преподобному: «Се мы наяхомся у тебе рыбы ловити, а бочка нашя есть»; еще же и жестокими словесы досаждающе и укаряху преподобнаго. Преподобный же отвещав, рече: «Господия мои, азъ с вами пря не имамъ никоеяже о семъ, пойдемъ во градъ и поведаем судиям градскимъ, судия бо есть учиненъ от Бога, еже разсуждати люди Божии». Ловцемъ же угоденъ бысть советъ преподобнаго, и вложиша бочку в лодийцу свою, и вземше преподобнаго, и вшедшим имъ во градъ и пришедъ пред судия, и начаша стязатися с преподобнымъ. Преподобный же рече: «Сия ловцы объ всю нощь тружавшеся, и ничтоже яша и от труда изнемогоша. Азъ же много молихъ ихъ, да быша взяли наемъ у мене, еже имеяхъ у себе гривну слитокъ сребрянъ. Они же не хотеша послушати мене, и едва повинувшеся нашей худости, вземше наемъ, и ввергоша мрежа своя, и извлекоша множество рыбъ, еще же и сосудъ, сииречь бочку сию. Азъ же имъ уступався рыбъ, глаголя: „Бочку сию вручи ми Богъ на здание монастыря Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии”. Они же мне даяша рыбы, а бочку емлюще себе».

Судия же вопросиша ловцов: «Рцыте намъ, тако ли, якоже рече старецъ сий?» Они же рекоша: «Мы бо наяхомся рыбы ловити, рыбу вдаемъ ему, а бочка нашя есть, понеже мы ввергохомъ ю в воду сию на соблюдение себе». Старецъ же рече: «Господия мои, вопрошайте ловцовъ сихъ, что они имутъ вложенное в бочку сию?» Ловцы же недоумеющеся, что отвещати к тому. Преподобный же рече: «Сия бочка нашей худости, вдана морстей воде в Риме сущемъ от наших бо грешных рукъ, вложенное же в бочку сию сосуди церковнии, златии, и сребрянии, и хрусталнии, потири и блюда, и иная многая от священных вещей церковных, и злато и сребро от имений родителей моихъ, — вверженое в море сокровище сие тоя ради вины, еже бы не осквернилося, — священнейшии сосуди, — от богомерзъских еретикъ и от опресночных бесовских жертвъ;[26] подписи же на сосудехъ римскимъ языкомъ написаны».

Судия же повелеша разбити бочку, и обретоша вся по словеси преподобнаго. И даша преподобному бочку, и отпустиша его с миромъ, и к тому никтоже смеяше вопросити его, ловцы же отидоша посрамлени.

Преподобный же Антоний иде ко святителю Никите, радуяся и благодаря Бога о обретении бочки, и поведа вся святителю. Святитель же о семъ много хвалу воздав Богу и разсудивъ благоразсуднымъ своимъ разсуждением, и рече: «Преподобне Антоние, на се бо тя предпостави Богъ по водамъ на камени из Рима, спасителя в Великомъ Новеграде, еще же и бочку вверженую в Риме вручи тебе, да воздвигнеши церковь каменну Пречистей Богородицы и устроиши обитель».

Преподобный же Антоний полагаеть сокровище свое во святительстей ризнице на соблюдение себе, а самъ вземъ благословение у святителя и начат строити обитель; и купи землю около монастыря у посадниковъ градскихъ и со живущими иже ту на той земли людми прилучившимися и до скончания века, доколе Божиимъ строением мир вселенныя стоитъ. И при велицей реке Волхове рыбную ловитву купи на потребу монастырю, и межами отмеживъ и писму вдавъ и въ духовную свою грамоту написавъ. И начатъ труждатися беспрестани чрезъ весь день, и труды ко трудомъ прилагая, нощи же без сна пребывая, на камени стоя и моляся.

И видя его Богом подобное аггельское житие князь великий Мстиславъ и святитель Никита и вси старейшины града того и людие начаша блажити и велию веру имети, тайны же о пришествии его не ведаше никтоже, разве епископъ Никита. И начаша прибиратися братия къ преподобному, онъ же с любовию приимаше ихъ. Мне же священноиноку Андрею Богъ сподобилъ восприяти аггельский образъ во обители сей, и быхъ в послушании и во учении преподобнаго.

О создании церкви каменной во второе лето по пришествии преподобнаго

Потомъ начатъ святитель Никита советъ совещевати съ преподобнымъ о церкви каменной, — да бы заложити церковь каменну: «На се бо Богъ сокровище вручи тебе». И начат преподобный расчитати обретенное в бочки сребро и злато на строение храму, и рече преподобный: «Надеюся на Бога и на Пречистую Богородицу и на твои святыя молитвы, токмо ты благословение намъ даруй».

Святитель же Никита, размеривъ место церковное и сотворивъ молитву, и начатъ подшву церковную копати своима честныма рукама. И заложиша церковь каменну, и соверши Богъ и подписа чюдно и всякимъ украшениемъ украсивъ ея, образы и сосуды церковными златыми и сребряными, и ризами, и книгами божественными в славу Христа Бога нашего и Пречистыя его Матери, якоже подобаше церкви Божии. И потомъ обложиша трапезницу каменну во имя Сретения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа. И келии возгради, и ограду устроивъ, и всемъ обилиемъ добре устроивъ, якоже годе.

Имения же преподобный ни от когоже не восприятъ, — ни от князь, ни от еископа, ни от велможь градскихъ, — но токмо благословение от чюдотворца Никиты епископа, но все строяше из бочки сея, еже из Рима Богъ постави водами в Великомъ Новеграде, и поты и труды своими. И аще кто что принесетъ Бога ради потребная от имения своего или пищу, преподобный же темъ братию питая, еще же и сиротъ и вдовицъ, убогихъ и нищихъ питая. И потомъ преподобный з братиею и с сиротами своими начатъ прилагати ко трудомъ труды.

Не по мнозе же времени святитель Христовъ Никита епископъ начатъ изнемогати, и призва преподобнаго, и поведа ему отшествие свое от жизни сея, и, много наказавъ его, отиде къ Богу. Преподобный же в велицей скорби и въ слезах бысть о преставлении святителя Никиты, понеже великъ духовный советъ имеяху между собою.

О поставлении преподобнаго Антония во игумены

Божиею помощию и Пречистыя Богородицы и молитвами преподобнаго начатъ обитель распространятися и братия собиратися. И нача преподобный з братиею советъ совещавати, да бы избрати игумена себе во обитель. Многу же избранию бывшу, и не обретоша такова человека. Начаша братия молити преподобнаго Антония: «Отче преподобне Антоние, молимъ тя, послушай насъ, нищихъ, да приимеши священнический чинъ, еще же совершеный намъ отецъ буди игуменъ, да принесеши жертву Богу чисту и бескровну о нашемъ согрешении, да прията будет жертва твоя къ Богу в пренебесный жертвеникъ. Видехом бо толикия твоя труды и подвиги в месте сем, яко никакоже мощи во плоти человеку толиких трудовъ понести, аще не Господь поможетъ». И рече преподобный: «Добръ советъ вашъ, братие, но азъ недостоинъ есмь толикаго великаго сана, но избиремъ себе от братии мужа добродетелна и достойна на толикое дело». Братия же со слезами вопияху: «Отче святый, не преслушай насъ, нищих, но спаси ны». Преподобный же рече: «Буди воля Господня, аще что восхощетъ Бог, то и сотворитъ».

Шедше же братия ко архиепископу Нифонту с преподобным Антониемъ, бе бо в то время ему святительский престолъ держащу, и възвещаютъ ему о вещи. Святитель же Нифонтъ велми радъ бысть благому совету ихъ, бе бо любляше преподобнаго за премногую его добродетель; и поставляетъ преподобнаго во дияконы, потомъ же во священницы, та же и игуменомъ.

И поживе преподобный в ыгуменьстве летъ шесть на десять в добре исправлении и упасъ стадо Христово. И, уведевъ преподобный свое отшествие к Богу, призвавъ мя и нарече мене себе отца духовнаго, и добре исповедавъ со слезами. И поведа моему окаяньству преподобный свое пришествие из Рима, и о камени, и о сосуде древяномъ — о делве, сиречь о бочке, еже исперва писано. И повеле ми вся сия по преставлении своемъ написати и Церкви Божии предати, чтущимъ и послушающимъ на пользу души и на исправление добрыхъ делъ, в славу и честь Святей и Живоначалней и Неразделимей Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, и Пречистей Богородице. Мне же о сем в велице удивлении бывшу.

Преподобный же Антоний призва братию и рече имъ: «Братия моя и спостницы, молю убо васъ, се ныне отхожду от жизни сея ко Господу Богу моему Исусу Христу, да молите за мя Бога и Пречистую Богородицу во преставлении моемъ, да измут милостивии аггели душю мою и да избегнусетей вражиихъ и от воздушныхъ мытарствъ вашими святыми молитвами, понеже грешенъ есмь. Вы же изберите себе на игуменьство от братии на мое место отца и учителя, и пребудите у него въ посте и в молитве, и в трудех, в пощениих и во бдениихъ, и въ слезахъ, еще же и в любви меж себе, и в послушании ко игумену и ко отцемъ своим духовнымъ и ко старейшимъ братии, писано бо есть: „Блажени нищии духомъ, яко тех есть Царство Небесное; блажени плачющиися, яко тии утешатся; блажени кротцыи, яко тии наследятъ землю; блажени алчющии и жаждущии правды ради, яко тии насытятся; блажени милостивии, яко тии помиловани будут; блажени чистии сердцемъ, яко тии Бога узрятъ; блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся; блажени изгнани правды ради, яко техъ есть Царство Небесное; блажени есте, егда поносятъ вамъ, и изженутъ вы, и рекут всяк золъ глаголъ на вы лжуще имени моего ради; радуйтеся и веселитеся, яко мзда вашя многа есть на небесехъ"».[27] И ина многая преподобный наказавъ братии, поучивъ яже ко спасению. Братия же, видевше преподобнаго в последнъмъ издыхании, быша в велицемъ умилении, и в сетовании, и въ слезахъ многахъ, и рекоша: «О, добрый нашъ пастырю и учителю, се ныне уже зримъ тя впоследнемъ издыхании на кончине века. И ныне к кому прибегнемъ, и от кого насладимся медоточных словесъ учения, и кто попечется о наших грешныхъ душахъ? Но молимъ тя, угодниче Спасовъ, аще обрящеши пред Богомъ милость по отшествии своем от жизни сея, моли о насъ неослабно Бога и Пречистую Богородицу. И здеся, господине, избери намъ игумена от братии нашея, якоже годе твоей святыни, понеже тебе вся нашя духовная тайна известна».

Преподобный же Антоний, избираетъ на игуменьство и благословляетъ нашю худость, понеже быхъ ему исперва ученикъ и потомъ отецъ духовный, како пасти христоименитое стадо. И впредь полагаетъ преподобный братии заповедь, аще лучится избрати игумена, но избирати от братии, иже кто на месте семъ терпитъ. И аще князь нашлетъ игумена или епископъ по насилию или по мзде, и техъ преподобный проклятию предаетъ; таже и о земли утвержая и глаголетъ: «О, братия моя, егда седохъ на месте семъ, купилъ есмь село сие и землю и на реце сей рыбную ловитву на строение монастырю, ценою изъ Пречистыя сосуда, сиречь из бочки. И аще кто начнетъ обидети васъ или наступати на сию землю, ино имъ судитъ Мати Божия».

И давъ братии прощение и о Христе последнее целование, и ставъ на молитве и помолився на многъ часъ, аще убо и радостно тому бяше еже разрешитися от плоти и со Христомъ быти, но показуя, яко всем страшно чаша смертная и многия же по воздухомъ истязателя имамы, паче же смирениемъ ведыйся, помолися к Богу сице глаголя. Молитва. Явися, Господи, и помози ми и избави мя от руку князя и власти и миродержителей тмы, да не покрыетъ мене темный тех воздухъ, ниже дымъ ихъ помрачитъ душю мою; укрепи мя, Господи мой, Господи, да прейду огненныя волны и глубины бездонныя, яко да не потопленъ буду в нихъ, да не обрящетъ врагъ оклеветати мя, но да прейду миродержителя и лукаваго вожда ихъ, и от темныхъ князь и тартаръ избавленъ да буду; и тако да явлюся пред тобою чистъ и непороченъ и восприиму тобою обещанная благая святымъ твоимъ.

Оле великаго и богоподражаннаго смиреномудрия и богопроповедника и апостолом подобна! Како можаху тому прикоснутися темнии князи, егоже Господь не к тому нарече раба, но друга и обеща идеже Той тому вселитися, еже зрети славу Его. Сия вся ведый, смиренная паче изволи, иже не поврежаютъ, но паче укрепляютъ таковая, сего ради таковыя молитвы источи глаголы.

И повеле священноиноку Андрею себе накадити и отходная пети. И возлегъ, отиде къ Богу в вечный животъ и покой. И погребенъ бысть честно архиепископомъ Нифонтомъ со множествомъ народа града того со свещами и с кандилы, со псалмы и пенми и песньми духовными, в лето 6650-е месяца августа въ 3 день, на память преподобныхъ отецъ наших Исакия, Далмата и Фауста. И положено бысть честное тело его в церкви Пречистыя Богородицы, еже самъ созда. Поживе же летъ с пришествия своего до игуменьства 14, в ыгуменьстве же бысть 16 летъ. И всехъ летъ поживе во обители 30.

И по благословению преподобнаго архиепископъ Нифонтъ поставляетъ во игумены ученика преподобнаго, священноинока Андрея. Сий же Андрей поведа архиепископу Нифонту и княземъ града того и всемъ людемъ, еже слыша от преподобнаго; и о чюдесехъ сихъ архиепископъ и вси людие велми почюдишася, и воздаша хвалу Богу и Пречистей Богородице и великому чюдотворцу Антонию; и оттоле начатъ зватися Антоний Римлянинъ. И повеле архиепископъ Нифонтъ сие житие преподобнаго изложити и написати и церкви Божии предати на утвержение вере; християнстей и на спасение душамъ нашимъ, а римляном, еже отступиша от православныя греческия веры и преложишася в латыньскую веру, — на посрамление, и на укоризну, и проклятие, в славу же и въчесть, Святей и Живоначальней Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.

ПЕРЕВОД

МЕСЯЦА ЯНВАРЯ В СЕМНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ И АВГУСТА В ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО АНТОНИЯ РИМЛЯНИНА, БЫВШЕГО ИГУМЕНОМ В ВЕЛИКОМ НОВГОРОДЕ И ОСНОВАВШЕГО МОНАСТЫРЬ И ХРАМ ВО ИМЯ ЧЕСТНОГО И СЛАВНОГО РОЖДЕСТВА ПРЕЧИСТОЙ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЙ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ. СПИСАНО УЧЕНИКОМ ЕГО СВЯЩЕННОИНОКОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ АНДРЕЕМ, КОТОРЫЙ БЫЛ ЕГО ДУХОВНЫМ ОТЦОМ, А ПОСЛЕ НЕГО ИГУМЕНОМ ТОЙ ЖЕ ОБИТЕЛИ

Благослови, отче!

Когда кто-либо начинает дело без определенного замысла, он будто бредет в потемках. Ибо кто трудится без мысли, тот все целиком теряет. Сообщая предшествующую мысль, скажем: пусть излагаемое будет благоугодно.

Наша мысль — принести малое хваление из многого святому преподобному Антонию, равноангельскому житием, хвалимому Богом, почитаемому ангелами, прославляемому людьми, во всех благих добродетелях совершенному в чистом и непорочном его житии. Но как же я (смогу это сделать), оскверненный грехом и нечистый, исполненный всех страстных плотских желаний, отягченный бурей многих сомнений, не располагая достаточным для задуманного словом, которое могло бы подобающим образом такому светилу выразить похвалу? Но будто золотыми узорами, словами богодухновенных пророков и наученных Богом апостолов, — похвалю я и прославлю и украшу его, а не своим развращенным умом и недостаточным словом. Ибо мое слово, как я уже говорил, ничто. И молюсь, будьте милостивы ко мне, почтенные Богом, чтобы не заслужить мне когда-нибудь сугубую насмешку за неученость вместе с лютым неразумением. Простится ведь грех невежества, если только он происходит не от лености; не с тщеславием, но умалившись со смирением разумом, примемся за желаемое. «Не можете верить в меня», — говорит Христос истинно, принимая прославление от людей, и «всякий возвышающий сам себя смирится, а унижающий себя возвысится». Подобного святого и блаженного смирения потребуем и мы, да примем просветительную благодать, да освятится мысль нашего сердца, и отсюда положим начало, и скажем слово.

Придите, церковные светила, пастыри и учители всего христианского народа; грядите, богоблаженные отцы; приблизься, все иноческое святое о Христе собрание; прибудь, священное сословие. Придите, мужчины вместе с женщинами, старики и молодые, юноши и девицы, и люди, состоящие в супружестве, и простецы, и из мудрецов, празднуйте со мною торжество преподобного отца. Просиял этот Богом дарованный нам радостный и достохвальный и прекрасный день, озаренный светозарным солнцем, даруя нам веселие и радость в память светлого и честного доброго торжества богоносного отца. Возрадуемся его празднеству радостною душою, возвеселимся веселием нашего сердца, справим праздник этому великому отцу духовно, а не плотски. Ведь нам должно праздновать памяти всех святых мужей, настраивать язык на благочестие, чтобы говорить что-либо о них, иметь чуткий слух, чтобы слышать, и сохранять мысль нашу чистой, чтобы разуметь нам, как много раз наставляли и учили они нас добродетелям, а именно таким: насыщать голодных, утолять их жажду, оказывать гостеприимство странникам, одевать раздетых, посещать больных, навещать сидящих в тюрьме и утешать их, и к шести этим милосердным добродетелям, установленным самим Господом, добавлять и все прочие добродетели.

Такое празднество духовно и торжество святых угодно, такое собрание любезно преподобным. Те, кто так празднует праздник, могут так говорить святым пророкам: «Радуйтесь, праведные, о Господе», «праведным подобает похвала». И вновь: «Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные». И снова: «Вечной памяти заслужит праведник». О таких празднующих восклицает Соломон: «Когда прославляют праведника, веселится народ», ибо память его — бессмертие, что познается от Бога и от людей; угодна была Господу душа его. А тот, кто празднует, чрево наполняя, и веселит себя различными яствами, устремляясь к пьянству, и совершает прочие злые дела, праздник таких людей бездуховен, подчинен плоти. И больше того — назову празднество подобных иудейским и эллинским, а не христианским, — это начало всякому пороку. Сего ради смело отойдем от пороков наших, как от тяжелого сна, станем праздновать благочинно, помолимся Богу без лени, пусть озарит нас свыше Божия благодать. Ведь благо даруется людям свыше, от Бога, так как «всякое даяние благо, и всякий дар достойный» нисходит свыше, будучи послан по указанию Отца сынам человеческим, которые стремятся к благу различными праведными делами и непорочным житием; этот свет «сияет и освящает путь всякого человека, пришедшего в мир».

Что еще слаще этого света вкусившим его, то есть разума, что о Боге. Потому слышим и царя Давида, который говорит: «Свет сияет на праведника», и снова: «Просвещаешь ты дивно от гор вечных», и снова: «Пошли свет твой и истину твою». И снова: «В свете Господнем узрим свет» трисоставный и неразделимый; лицом же трисоставен, а существом и естеством неразделим. Как же это мы увидим? Ясно, что таким же образом, как Давид говорит Богу: «В свете твоем узрим свет», то есть: в Святом Духе — Сына.

Этот высший свет — немеркнущий, благожеланный, трисиянный, безмерный, неугасимый, в котором (слышны) голоса и (ощутимы) радость празднующих, дух веселящихся и души праведников, — такой-то свет и мечтал увидеть и желал служить ему этот преподобный старец, Божий человек, верный раб, подвижник Христов, страдалец Спасов, прославленный в чудесах, достойный уважения в монашестве, удивительный жизнью своей, доброго нрава, целомудренный образом мыслей, непоколебимого ума, учитель пастве, постникам слава и опора для преподобных, надежный наставник, прекрасный учитель, истинный кормчий, добродетельный врач, искусный пастырь, трудолюбивый подвижник, который заслужил Царство Небесное милостыней нищим и милосердием к убогим, обрел вечную славу, правдой — жизнь бесконечную, чистотою — венец славы, кротостью — вхождение в рай, молитвой — совместное с ангелами богослужение, трудом — покой, бдением — лик невидимого Бога, постом и жаждою — наслаждение вечных благ. Что же лучше такого образа мыслей, что светлее этого ума, что мудрее этого рассудка?

Сам Владыка Царь Небесный коснулся его чистого сердца и незлобивой кроткой его души и открыл ему сокровище своей благодати, а когда он вошел в нее, то обрел три досточтимые твердыни: веру, надежду, любовь, из которых он сплел себе многоценный венец и принес его к Царю царствующих и Господу господствующих. И созревал подобными добродетелями как маслина плодовитая в доме Божием, как дерево, посаженное у источников духа, которое дало свои плоды в положенное время.

Кто же он, и откуда воссияло для нас такое великое солнце, светлая луна, прекрасная заря, утренняя звезда, добрый пастырь, поводырь слепых на пути к благочестию, щедрый податель благих даров, милосердный любящий священнослужитель, столп терпения, почтенный старостью, украшенный сединами, благолепный образом, весь духовный как вместилище и сосуд Святого Духа, который одет благими добродетелями как золотыми ризами, облечен благолепием и украшен даром Святого Духа; не столько небо испещрено светозарными звездами, как его боголюбивая душа украшена благими добродетелями, — равный ангелам отец, светильник Русской страны?

На это отвечаю: приступите ко мне все желающие слышать, откройте свои уши, внемлите тому, что мною говорится. Скажу всем вам, боящимся Господа, что слышал я и понял, что и отец наш преподобный Антоний поведал нам, и открою свои уста, чтобы изложить с Божьей помощью истину, облагороженную и украшенную, слава которой, блистающая изнутри, освещает лучами читающих и слушающих с подобающей чистотой и отвержением нечистых помыслов. Говорю же вам мое слово о святом по имени Антоний и расскажу вам, братие, повесть дивную, которую слышал от преподобного. Поведал он мне, отходя от этой жизни, сказал мне: «Ныне, чадо Андрей, приближается конец жизни моей», и иное многое высказал о своем преставлении: «и ныне все извещу тебе о моем ничтожестве».

Сказание о житии преподобного Антония Римлянина и о прихождении (его) из города Рима в Великий Новгород

Преподобный и богоносный отец наш Антоний родился в великом городе Риме, что на западе, в католической Италийской земле, у родителей христиан; и научен он был христианской вере, которой придерживались родители его тайно, укрываясь в домах своих, поскольку Рим отступился от христианской веры и перешел в католичество, окончательно он отделился со времени папы Формоза — вплоть до сего дня; и много другого поведал мне о римском отступлении и о богомерзкой их ереси, но об этом умолчим.

Отец и мать преподобного Антония отошли к Богу в добром исповедании веры. Преподобный же научился грамоте и изучил все Писание на греческом языке. И стал он прилежно читать книги Ветхого и Нового Завета и предание святых отцов семи соборов, что изложили и изъяснили христианскую веру; и пожелал он принять иноческий чин. Он помолился Богу и роздал нищим имение своих родителей, а прочее из своего имущества вложил в сосуд делву, то есть в бочку, и, закупорив ее и надежно запечатав, спрятал и предал ее морю. Сам же он ушел из города в дальние пустыни, чтобы разыскать монахов и подвижников во имя Бога, которые скрывались от еретиков в пещерах и в земных расселинах. И вскоре промыслом Божиим нашел он монахов, живущих в пустыни, среди которых был один, имевший священнический сан. Преподобный Антоний много и слезно молил их, чтобы они приобщили его к своей Богом избранной пастве. Они же много и строго расспрашивали его о христианстве и о римской ереси, боясь искушения от еретиков; он же поведал им про себя, что христианин. А они ему сказали: «Чадо Антоний, ты молод и не сможешь вынести подвижнической жизни и трудов чернических» (поскольку ему в то время было восемнадцать лет), и многим другим его пугали. Он же непрестанно им кланялся и умолял о восприятии иноческого чина; и насилу достиг своего желания — постригли его в монахи. И пробыл преподобный с ними в той пустыни двадцать лет в трудах и в посте и в молитвах Богу день и ночь. Была же, — говорил он, — подальше от нас, верст за тридцать, малая церковка во имя боголепного Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, построенная в пустыни живущими там монахами. Существовал обычай всем монахам из пустыни собираться к Великой субботе (на службу), а священники и дьяконы служили Божественную службу, и причащались все Божественных Тайн, и пели и молились весь тот день и всю ночь; утром же в самый день светлого Христова тридневного его Воскресения, на Святую Пасху, отпев заутреню и святую божественную Литургию, причастившись также Святых и Пречистых Божественных и Животворящих Христовых тайн, расходились каждый в свою пустынь.

Ненавистник же добра дьявол воздвиг опустошительное гонение на христиан. Князья того города и папа разослали (гонцов) по пустыням, и стали хватать монахов и подвергать их мучениям. И преподобные те отцы из богоизбранного Христова стада от страха разбрелись по пустыням и не сообщались друг с другом. А преподобный Антоний стал жить у моря в непроходимых местах, стоя только на камне, беспрестанно, ночью и днем, и молясь Богу, без всякого укрытия и хижины, принимая от воскресенья до воскресенья совсем мало пищи, которую он принес из своей пустыни. И пробыл он тут на том камне целый год и два месяца. И столько трудился он, молясь Богу, в посте и в бдении и в молитвах, что был подобен ангелам.

Но ведь тайну царскую подобает хранить, — это похвально и безопасно для хранящих ее и весьма полезно, чтобы никому она не стала известна, чтобы не изменилось царское повеление, — а вот дела Божии и преславные чудеса, совершаемые его святыми, следует везде и всюду всячески проповедать громогласно и ничего о них не скрывать и не предавать забвению — на общую пользу и на спасение всем христианским людям. Было же это в лето шесть тысяч шестьсот четырнадцатое в пятый день месяца сентября, на память святого пророка Захарии, отца Предтечи. Поднялись очень сильные ветры и взволновалось море, как никогда еще не бывало, и морские волны доходили до камня, на котором неизменно стоял преподобный Антоний, воссылая Богу беспрестанные молитвы. И вдруг внезапно напряглась одна волна и подняла камень, на котором стоял преподобный, и понесла его на камне, как на быстром корабле, ничуть его не испугав и ничем ему не повредив. Преподобный стоял и непрестанно молился Богу, ведь возлюбил он Бога всею душою своею, ибо для полюбивших его всегда Он сладость и свет и радость. И как он возлюбил Его навечно, так и в нем живет Бог — святой пречистый защитник — и живет в душе боящегося Его, и творит волю возлюбившего Его. Преподобный, нося постоянно его образ в своем сердце — преславную икону Божию, не красками написанную на доске или на чем-либо ином, но ту, говорю, икону Божию, которая представляется добрыми делами, постом, воздержанием, добрыми свершениями, бдением и молитвами — и тайно вписав навсегда в своем сердце иконописный образ небесного Владыки и видя внутренним оком Пречистую Богородицу в облаке, держащую своими пречистыми руками превечного младенца Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, — «не знаю, — говорил, — когда (был) день, а когда ночь», был он объят неземным светом.

Камень же плыл по водам без руля и без кормчего, и человеческий разум не может представить, что ни скорбь, ни страх, ни уныние, ни иная какая печаль, ни голод, ни жажда не посетили преподобного; только пребывал он в мысленной молитве Богу и радовался душою. И из Римской страны по теплому морю, из которого в реку Неву, а из Невы в Ладожское озеро, а из Ладожского озера вверх по реке Волхову против несказанных быстрин вплоть до этого места камень не приставал нигде.

И пристал камень, на котором стоял и молился преподобный, у берега великой реки, называемой Волхова, на этом месте, в третью стражу ночи, в сельце, что называется Волховским. И во время заутрени стали в городе звонить к заутреней службе; и услышал преподобный великий звон по городу, и стоял в великом страхе и в недоумении, а от страха впал в размышление и в великое отчаяние и подумал, что он был перенесен на камне к городу Риму.

Когда же миновала ночь, настал день и засияло солнце, стали стекаться к преподобному жившие там люди и, глядя на преподобного и удивляясь, приблизились к нему и стали спрашивать его об имени и о родителях, и из какой страны он пришел. Преподобный же, ничуть не владея русским языком, не умел дать никакого ответа, но только им кланялся, не смея сам сойти с камня. И пробыл он тут три дня и три ночи, стоя на камне и молясь Богу. В четвертый же день преподобный долгие часы молился Богу о том, чтобы понять, что это за город и люди, чтобы послал ему Бог такого человека, который рассказал бы ему об этом городе и о людях. И сошел преподобный с камня и пошел в город Великий Новгород. И нашел он человека из греческой земли, ведущего торговлю, имеющего купеческое звание, который владел римским и греческим, и русским языком; и увидев преподобного, он спросил его об имени и о вере. Преподобный сообщил ему свое имя и назвался христианином и грешным иноком, недостойным ангельского образа. Купец же тот пал к ногам святого, прося у него благословения, и преподобный даровал ему благословение и похристосовался с ним. Преподобный же спросил его об этом городе и о людях, и о вере, и о святых Божиих церквах, и Готфин поведал преподобному все по порядку, сказав: «Город этот — Великий Новгород, люди же в нем исповедуют православную христианскую веру; соборная же церковь — святая София Премудрость Божия; святитель же в этом городе епископ Никита, а владеет городом этим благочестивый великий князь Мстислав Владимирович Мономах, внук Всеволодов». И преподобный, слыша от грека эти известия, возрадовался душою и воздал мысленно великое благодарение всесильному Богу. И спросил преподобный грека Готфина: «Еще мне скажи, друг, каково расстояние от города Рима до этого города и за какое время люди совершают этот путь?» Он же ему ответил, сказав: «Далекая это страна и труден путь по морю и по суше, ведущие торговлю приезжают едва за полгода, если кому Бог поможет». И преподобный, размышляя и внутренне дивясь величию Божию, — как это за два дня и за две ночи он преодолел такую дальность пути, — едва удержался в то время от слез; и поклонился ему до земли, даровав ему мир и прощение.

И вошел преподобный в город, чтобы помолиться святой Софии Премудрости Божией и увидеть великого святителя Никиту. И увидев церковное благолепие и порядок и священнослужителей, весьма возрадовался душою, и помолился, и все обошел, и снова вернулся на свое место. Перед святителем же Никитой на этот раз преподобный не являлся, потому что еще не научился славянскому и русскому языку и обычаям.

И стал преподобный молиться стоя на своем камне, день и ночь, чтобы Бог сделал ему понятным русский язык. И увидел Господь Бог подвиги и труды преподобного, и стали приходить к нему живущие поблизости люди и горожане для молитвы и за благословением. И Божьим промыслом преподобный вскоре научился от них понимать и говорить по-русски. Люди же спрашивали его о его родителях, и в какой земле он рожден и воспитан, и как пришел (сюда), — но преподобный им ничего не рассказал о себе, только называл себя грешным.

В скором времени слух о нем дошел до святителя того же Великого Новгорода Никиты. Святитель же Никита послал за ним и велел привести его к себе. Преподобный в сильном страхе, и охваченный в то же время радостью, отправился к святителю в глубоком смирении. Святитель ввел его в свою келью, и преподобный, сотворив молитву, сказал: «Аминь». И принял преподобный благословение от святителя со страхом и любовью, как из Божьих рук. А святитель Никита, постигший Святым Духом (все) о преподобном, стал его спрашивать о родине и о прибытии его в Великий Новгород и откуда и как он пришел. Преподобный же, не желая раскрыть святителю тайны, — славы ради человеческой, — только называл себя грешником. Святитель же Никита, расспрашивая преподобного с великой строгостью и с заклятием, сказал: «Если ты, брат, не поведаешь мне своей тайны, — а знай, что Бог все о тебе откроет нашему смирению, — тогда ты примешь от Бога наказание за непослушание».

Преподобный пал ниц перед святителем и плакал горько, умоляя его, чтобы не поведал он никому этой тайны, пока преподобный жив. И наедине открыл о себе тайну святителю Никите, все по порядку — о родине своей и воспитании и о прибытии своем из Рима в Великий Новгород, — как вначале написано.

Святитель Никита, услышав то от преподобного, принимает его не за человека, а за ангела Божия и, поднявшись со своего места, отстраняет (от себя) пастырский жезл и долгое время молится и дивится бывшему — как прославляет Бог рабов своих! По окончании молитвы преподобный сказал: «Аминь!» Святитель же Никита пал перед преподобным на землю, прося у него благословения и молитвы, а преподобный пал на землю перед святителем, молясь и прося благословения, себя же называя недостойным и грешным; и оба лежали на земле, плача, долго орошая землю слезами, прося друг у друга благословения и молитвы.

И святитель Никита говорил преподобному: «Ты удостоен от Бога великого дара и (способности творить) как в древности чудеса, уподобился ты Илье Фезвитянину или апостолам, которые на Успение Пресвятой Богородицы были принесены на облаках. Так и наш город Господь одарил тобою, угодником своим, — новопросвещенных людей благословил и призрел». Преподобный же говорил святителю: «Ты — священник Бога вышнего, ты — помазанник Божий, тебе следует молиться о нас».

Святитель же, поднявшись с земли и не унимая слез, поднимает (преподобного) с земли, благословляя и лобызая его во имя Христово, и долго беседует с преподобным и никак не может насытиться его сладкими и медоточными речами. И желал он прославить чудо, но не хотел пренебречь молением преподобного. И святитель Никита долго просил преподобного, чтобы он выбрал у него удобное для себя место и остался бы с ним до конца жизни. Но преподобный никак не захотел сделать это и сказал в ответ: «Святитель Божий, ради Господа, не принуждай меня, мне должно держаться на том месте, где повелел мне Бог». И святитель Никита дал благословение и отпустил преподобного с миром на богоизбранное место.

Недолгое время спустя епископ Никита поехал к преподобному Антонию, чтобы увидеть этот камень и место. Преподобный стоял на камне, как на столпе, и, не спускаясь с него, молился Богу день и ночь. А когда увидел идущего к нему святителя, сошел с камня, пошел ему навстречу и принял от святителя благословение и молитву. И стал святитель внутренно дивиться чуду и обошел все село — там и здесь. И сказал преподобному святитель Никита: «Пожелал Бог и Пречистая Богородица и избрал это место, хочет Он, чтобы твоим преподобием был воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и будет обитель во спасение монахам, ибо ради этого в день предпразднества этого праздника поставил тебя Бог на этом месте». Преподобный отвечал: «Да будет воля Господня». Святитель хотел поставить ему хижину около камня, но преподобный этого никак не пожелал и терпел всякое неудобство Бога ради.

Святитель Никита, желая достоверно узнать о чуде, боясь искушения, стал расспрашивать селян, разводя их по одному, о явлении преподобного. Они единодушно говорили ему: «Воистину, святитель, этот человек Божий по водам принесен был на камне» — и все подробно и достоверно рассказали ему по порядку о преподобном. И святитель воспылал еще больше духовной любовью к преподобному; и дал ему благословение и уехал к святой Премудрости Божией святой Софии на свой двор.

О начале Антониева монастыря Пречистой Богородицы, что в Великом Новгороде

И святитель Никита посылает за посадниками, за Иваном и за Прокопием, за Ивановыми подсадничьими детьми, и говорит им: «Дети мои, послушайте меня. Есть в вашем краю сельцо вблизи от города, называемое Волховское; на том месте по воле Бога и Пречистой Богородицы будет воздвигнут храм Пречистой Богородицы, честного и славного ее Рождества, и устроится обитель пришельцем этим преподобным Антонием, и будет воссылаться молитва к Богу о спасении душ ваших, и будет воздано поминовение родителям вашим». Посадники с расположением выслушали святителя и отмерили земли под церковь и под монастырь — на все стороны по пятидесяти сажень. И повелел епископ Никита возвести малую деревянную церковь, и освятил ее, и еще поставить одну келейку для прибежища монахов.

Чудо преподобного и богоносного отца нашего Антония об обретении сосуда делвы, то есть бочки, с имуществом преподобного

Через год после прихода преподобного рыбаки вели лов вблизи от его камня, и трудились они всю ночь, но ничего не поймали; и изнемогли они от трудов, и вытащили свои сети на берег, и пребывали в глубокой печали. Преподобный же, окончив молитву, пошел к рыбакам и сказал им: «Детки мои, узнайте милость Божию, есть у меня только слиток серебра в гривну (поскольку в то время у новгородцев не было денег, но слитки серебра отливали, либо в гривну, либо в полтину, либо в рубль, — и так вели торговлю), и эту гривну-слиток я отдаю вам, — послушайтесь моего ничтожества, забросьте свои сети в эту великую реку Волхов, и, если что поймаете, то это будет в дом Пречистой Богородицы». Они же не захотели этого сделать и сказали в ответ: «Мы трудились всю ночь и ничего не поймали, только изнемогли». Преподобный настойчиво просил их, чтобы они его послушали. И они по велению преподобного забросили сети в реку Волхов и молитвами святого вытащили на берег такое великое множество крупных рыб, едва не прорвав сети, какого никогда еще не вылавливали. Еще они извлекли деревянный сосуд-делву, то есть бочку, окованную со всех сторон железными обручами. Преподобный благословил рыбаков, сказав: «Детки мои, узнайте милость Божию, как Бог печется о рабах своих; я же вас благословляю и отдаю вам рыбу, себе же беру сосуд, то есть окованную бочку, поскольку Бог вручил ее мне на построение монастыря».

Ненавистник же всего доброго дьявол, желая сделать преподобному пакость, поразил и ожесточил лукавством сердца тех рыбаков, и они стали рыбу отдавать преподобному, бочку же захотели взять себе. И говорили они преподобному: «Это мы нанялись у тебя ловить рыбу, а бочка-то наша»; да еще и грубыми словами оскорбляли и упрекали преподобного. Он же сказал в ответ: «Господа мои, об этом у меня с вами нет никакого спора, пойдемте в город и расскажем городским судьям, судья поставлен от Бога, чтобы судить людей Божиих». Рыбакам понравился совет преподобного, они положили бочку в свою лодку, взяли преподобного, а когда достигли города и предстали перед судьями, стали считаться с преподобным. Он сказал: «Эти рыбаки трудились всю ночь, но ничего не поймали и изнемогли от трудов. А я долго просил их, чтобы они взяли у меня плату (по найму) — имевшийся у меня серебряный слиток-гривну. Но они не хотели послушаться меня, и, с трудом повиновавшись нашему ничтожеству, взяли плату, забросили свои сети и вытащили множество рыбы, а также еще и сосуд, то есть эту бочку. Я уступил им рыбу, сказав: „Эту бочку вручил мне Бог на создание монастыря Пречистой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии”. Они же отдали мне рыбу, а бочку взяли себе».

Судьи спросили рыбаков: «Скажите нам, так ли было, как сказал этот старец?» Они ответили: «Мы нанялись ловить рыбу, рыбу мы отдаем ему, а бочка-то наша, потому что мы спрятали ее в воду, чтобы сохранить для себя». Старец же сказал: «Господа мои, спросите этих рыбаков, что у них положено в этой бочке?» Рыбаки не знали, что на это ответить. А преподобный сказал: «Это бочка нашего ничтожества, она предана морской воде в Риме нашими грешными руками, а положены в эту бочку церковные сосуды, золотые, и серебряные, и хрустальные, потиры и блюда, и много другого из священных церковных вещей, и золото и серебро из имущества моих родителей, — погружено это сокровище в море с той целью, чтобы оно — священные сосуды — не осквернилось от богомерзких еретиков, от бесквасных (их) бесовских жертв; а подписи на сосудах сделаны на римском языке».

Судьи приказали бочку разбить, и все оказалось, как говорил преподобный. И отдали бочку преподобному, и отпустили его с миром, и никто больше не посмел спрашивать с него, а рыбаки ушли посрамленными.

Преподобный Антоний пошел к святителю Никите, радуясь и благодаря Бога за обретение бочки, и рассказал все святителю. Святитель воздал за это хвалу Богу и, рассудив благоразумным своим умом, сказал: «Преподобный Антоний, на все это тебя избрал Бог — (приплыть) на камне из Рима, спастись в Великом Новгороде, еще же и бочку, спущенную (на воду) в Риме, вручил тебе, чтобы ты воздвиг каменную церковь Пречистой Богородицы и устроил обитель».

Преподобный Антоний помещает свои сокровища на сохранение в святительской ризнице, а сам получает благословение у святителя и начинает строить обитель; и купил он у новгородских посадников землю около монастыря вместе с живущими на этой земле людьми до скончания века, пока Божьим промыслом стоит вселенная. Купил он и рыбные ловли при великой реке Волхове на потребу монастырю, определив их пределы и закрепив их письменно, записав их в свою духовную грамоту. И стал он трудиться не переставая весь день, прилагая труды к трудам, а ночью пребывая без сна, стоя на камне и молясь.

И видя его богоподобное ангельское житие, великий князь Мстислав и святитель Никита, и все старейшины этого города, и люди стали его прославлять и иметь к нему веру, тайны же о прибытии его не знал никто, кроме епископа Никиты. И стала собираться братия к преподобному, а он с любовью принимал их. Меня же, священноинока Андрея, Бог сподобил воспринять ангельский образ в этой обители, и был я в послушании и в учении у преподобного.

О создании каменной церкви на второй год по прибытии преподобного

Потом святитель Никита стал держать совет с преподобным о каменной церкви, — чтобы заложить каменную церковь: «На это Бог и вручил тебе сокровища». И стал преподобный рассчитывать найденное в бочке серебро и золото на постройку храма, и сказал преподобный: «Я надеюсь на Бога и на Пречистую Богородицу и на твои святые молитвы, только ты даруй нам благословение».

Святитель же Никита, размерив место под церковь и помолившись, стал собственноручно копать землю под фундамент храма. И заложили церковь каменную, и завершил ее Бог, и расписал ее искусно, и украсил ее всякими украшениями, иконами и церковными сосудами, золотыми и серебряными, и ризами, и божественными книгами во славу Христа Бога нашего и Пречистой его Матери, как подобает Божьей церкви. И потом заложили и каменную трапезную во имя Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. И соорудил он кельи, и устроил ограду, и устроил все со всем обилием, как и подобает.

Имущества же преподобный ни от кого не брал, — ни от князей, ни от епископа, ни от городских вельмож, — одно только благословение от чудотворца епископа Никиты, и все строил (на средства) из той бочки, которую Бог доставил водою из Рима в Великий Новгород, потом и трудом своим. А если кто принесет Бога ради что-либо полезное из своего имущества или еду, преподобный тем кормил братию, а также и сирот и вдов, убогих и нищих. И потом преподобный с братией и с сиротами своими стал прилагать труды к трудам.

В скором времени святитель Христов епископ Никита стал болеть, он призвал преподобного, поведал ему о своем уходе из этой жизни и, дав много наставлений, отошел к Богу. Преподобный был в глубокой скорби и в слезах из-за кончины святителя Никиты, ибо у них было между собой великое духовное согласие.

О поставлении преподобного Антония в игумены

Помощью Божией и Пречистой Богородицы и молитвами преподобного стала обитель распространяться и братия собираться. И стал преподобный держать совет с братией, чтобы избрать игумена в свою обитель. Долго длился выбор, но не нашлось такого человека. Братия стала просить преподобного Антония: «Преподобный отче Антоний, молим тебя, послушай нас, нищих, прими священнический сан, будь нам настоящим отцом-игуменом, чтобы приносить Богу чистую и бескровную жертву за наше согрешение, да будет принята твоя жертва Богу в небесный жертвенник. Ибо мы видели такие твои труды и подвиги в здешнем месте, какие никак невозможно вынести обычному человеку, если не поможет Господь». И сказал преподобный: «Совет ваш добрый, братия, но я недостоин столь великого сана, на подобное дело изберем себе мужа добродетельного и достойного из братии». Братия же восклицала в слезах: «Святой отец, не отказывай нам, нищим, но спаси нас». И преподобный сказал: «Да бу-дет воля Господня, если что захочет Бог, то и сотворит».

Братия с преподобным Антонием, направившись к архиепископу Нифонту, который в то время занимал святительский престол, сообщает ему о деле. И святитель Нифонт был очень рад их благому решению, ибо он любил преподобного за его высокую добродетель; и поставляет он преподобного в диаконы, потом в священники, и затем в игумены.

И прожил преподобный в игуменстве шестнадцать лет в добрых делах и берег стадо Христово. И когда узнал преподобный о своем отшествии к Богу, призвал он меня, назвал своим духовным отцом и исповедался в слезах. И поведал преподобный моему ничтожеству про свое прибытие из Рима, и о камне, и о деревянном сосуде-делве, то есть о бочке, как вначале написано. И приказал мне все это после своей смерти написать и передать Церкви Божией, читающим и слушающим на пользу души и на исполнение добрых дел, во славу и честь Святой и Живоначальной и Неразделимой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, и Пречистой Богородицы. Я же сильно дивился этому.

А преподобный Антоний призвал братию и сказал им: «Братия моя и сопостники, молю вас, ныне я ухожу из этой жизни к Господу Богу моему Иисусу Христу, молите же за меня Бога и Пречистую Богородицу во время преставления моего, чтобы взяли мою душу милостивые ангелы и чтобы я избег вражьих сетей и воздушных мытарств вашими молитвами, ибо я грешен. А вы изберите себе на игуменство на мое место отца и учителя из братии и пребудете у него в посте, и в молитве, и в трудах, в постах и во бдениях, и в слезах, и в любви между собой, и в послушании перед игуменом и своими духовными отцами и перед старейшими из братии, ибо написано: „Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное; блаженны плачущие, ибо они утешатся; блаженны кроткие, ибо они наследуют землю; блаженны алчущие и жаждущие правды ради, ибо они насытятся; блаженны милостивые, ибо они помилованы будут; блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят; блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими; блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное; блаженны вы, когда будут поносить вас, и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах”». И много другого преподобный наказал братии, поучая ее во спасение. Братия же, видя преподобного при последнем издыхании, была в великой горести, и в печали, и во многих слезах, и говорила: «О, добрый наш пастырь и учитель, мы видим тебя теперь при последнем издыхании в конце жизни. К кому же мы прибегнем теперь, и от кого получим радость медоточных словес учения, и кто озаботится о наших грешных душах? Но молим тебя, Спасов угодник, если ты обретешь милость перед Богом после своего ухода из этой жизни, то моли о нас неустанно Бога и Пречистую Богородицу. А здесь, господин, избери нам игумена из нашей братии, как угодно твоей святости, потому что тебе известны все наши духовные тайны».

И преподобный Антоний избирает на игуменство и благословляет наше ничтожество (потому что я сначала был его учеником, а потом духовным отцом), чтобы пасти христоименитое стадо. И наперед завещает преподобный братии заповедь, когда приведется избирать игумена, то избирать из братии того, кто на этом месте подвизается. А если князь или епископ пришлют игумена насильно или за мзду, то их преподобный предает проклятию; затем и о земле утверждает (заповедь) и говорит: «О, братия моя, когда я поселился на этом месте, то купил это село и землю и рыбные ловли на этой реке для устроения монастыря, оплатив (все) из сосуда Пречистой, то есть из бочки. А если кто станет вас обижать или захватывать эту землю, суди их Матерь Божия».

И простившись с братией и совершив последнее о Христе целование, став на молитве, он долго молился, ибо хоть и радостно было ему освободиться от плоти и быть с Христом, но показывая, что всем страшна смертная чаша и много у нас воздушных истязателей, ведомый смирением помолился он Богу, говоря так. Молитва. Явись, Господи, и помоги мне и избавь меня из рук князя и от власти и от властителей тьмы, да не скроет меня темный их дух, не помрачит душу мою их дым; укрепи меня, Господи мой, Господи, да преодолею огненные волны и бездонные глубины, да не буду я потоплен в них, да не сумеет враг меня оклеветать, но миную властителя тьмы и лукавого их вождя, и да буду избавлен от темных сил и от тартар; и да явлюсь я пред тобою чистым и непорочным и восприиму обещанное благо твоим святым.

О великое и подражающее Богу смиренномудрие (преподобного) богопроповедника, подобного апостолам! Как могли прикоснуться князья тьмы к тому, кого Господь называл не рабом, но другом, и кому обещал Он поселить его там, где и сам (обитает), чтобы видеть славу Его. Все это зная, предпочел он смиренное, то, что не наносит вреда, но еще больше укрепляет, потому приносил он такие слова молитвы.

И повелел (преподобный) священноиноку Андрею покадить над собою и петь отходную. И возлегши (на одр), отошел к Богу в вечную жизнь и покой. И был погребен честно архиепископом Нифонтом со множеством народа того города со свечами и светильниками, с псалмами и пением, с песнями духовными, в год 6650-й (1142) месяца августа в 3 день, на память преподобных отцов наших Исаакия, Далмата и Фауста. Положено было честное его тело в церкви Пречистой Богородицы, которую он сам создал. Прожил же он со времени прибытия своего до игуменства четырнадцать лет, игуменом же был шестнадцать лет. А всего прожил в обители тридцать лет.

По благословению преподобного архиепископ Нифонт поставляет в игумена ученика преподобного священноинока Андрея. Этот же Андрей поведал архиепископу Нифонту и князьям того города и всем людям, что слышал от преподобного; и тем чудесам весьма подивились архиепископ и все люди, и воздали они хвалу Богу и Пречистой Богородице и великому чудотворцу Антонию; и с тех пор начал он называться Антонием Римлянином. И приказал архиепископ Нифонт это житие преподобного изложить и написать и передать Божией церкви во утверждение христианской веры и на спасение душ наших, а римлянам, которые отступили от православной греческой веры и перешли в латинскую веру, — в посрамление, укоризну и проклятие, во славу же и в честь Святой и Живоначальной Троице, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

КОММЕНТАРИЙ

Сказание о житии преподобного Антония Римлянина и о прихождении от града Рима в Великий Новгород — житие популярного новгородского святого, сочетающее черты легендарности и реальных событий. В Житии названы исторические личности XII в.: новгородский епископ Никита, князь Мстислав Владимирович Мономах, посадники Иван и Прокопий, отмерявшие землю для основания монастыря и храма Рождества Богородицы, описывается тяжба между Антонием и местными рыбаками, поставление Антония в игумены и его пространные предсмертные наставления братии.

Появление Антония — италийского отшельника — в новгородских пределах объясняется в Житии как чудо: он приплывает из Рима, стоя на камне, через Неву, Ладожское озеро и достигает реки Волхов, воды которой приносят бочку с сокровищами, принадлежавшими еще родителям Антония. В Житии отплытие Антония из Рима отнесено к 1105 г., а его кончина к 1142 г.; в Новгородской I летописи Антониев монастырь упоминается впервые под 1117 г., а о смерти Антония сообщается под 1147 г. Житие написано в XVI в. монахом Антониева монастыря Нифонтом, а повествование ведется со слов инока Андрея, бывшего духовным отцом Антония. Житие известно в многочисленных списках XVI—XVIII вв. По мере его переписки к нему были добавлены Предисловие, похвала, чудеса, статья о перенесении мощей Антония.

Текст Жития публикуется нами (без Похвального слова и чудес, но с Предисловием) по списку ИРЛИ, Древлехранилище, колл. Ф. А. Каликина, № 35, XVII в., лл. 176—196.