Божественная семейка. Книга 2

Глава 11

— Ты ведь знала обо всем, — Инриль смотрела в темноту капюшона, за которой Смерть прятала глаза. — Ты забираешь души всех живущих в этом мире, ты знала кто умирал от рук хаоситов и кем именно те являлись. Обо всем знала. И молчала.

Фрейль только-только перенеслись домой, даже не вошли внутрь, когда Инриль заговорила. Она не кричала, стараясь сохранять голос спокойным, но в тишине последние слова прозвучали криком. Ниривиль, дети и брат молчали, тоже не отрывая взгляда от фигуры, закутанной в черный балахон.

Смерть мотнула головой.

— Злишься на меня, — не вопрос, а утверждение. — Что не дала подсказку... Только позволь напомнить тебе, внученька, у каждого из нас своя работа и мы выполняем ее, скрепя сердце. Мне ведомы многие секреты, но не все из них я могу рассказать.

— Но ты могла!..

— Могла бы провести тебя за ручку прямо к цели? — хекнула Смерть. — Ты разве ребенок, Инриль? Тысяча лет — не долгий срок по нашим меркам, но достаточный, чтобы научиться думать и различать, кому стоит доверять, а кому нет...

Инриль дернулась как от пощечины. И сжала руки в кулаки, зажмурившись.

Бабушка права. Во всех ошибках Инриль сама виновата, возразить нечего. Сама решила, что Амелис стоит доверия. Сама позволила той обмануть и заманить себя в ловушку. Сама не разглядела врага вблизи. К чему теперь срываться на члена семьи?

— Поймите же, дети, — устало вздохнула Смерть. — Я не всегда буду рядом, чтобы уберечь вас. Пора уже самим предсказывать последствия и готовиться к наихудшему исходу, а не надеяться на человеческое «вдруг пронесет».

Смерть помолчала немного, видимо, чтобы удостовериться, что слова произвели нужный эффект, а потом добавила сварливо:

— А еще давно пора приструнить эту толпу зарвавшихся божков. Почему я должна слушать, как к моим внукам проявляют неуважение? Мы сражались за сохранение мира не для того, чтобы столетия спустя какой-то новорожденный бог войны срывал собрания из-за острого приступа самоуверенности!

Инриль кашлянула, потупившись...

Если уж говорить совсем откровенно — это она виновата, что не одернула толпу и позволила конфликтной ситуации продолжиться.

— М-может мы все пройдем в дом и выпьем чаю? — выступила вперед Ниривиль, доброжелательно улыбнувшись. — Вся семья вновь собралась вместе, такой повод нужно отметить...

— Отличная идея, — поддержал супругу Дэнталион. — Мама?

— Идем, — кивнула Инриль.

Их дома еще Лиру с Кейроном ждут — наверняка от волнения с ума сходят. Или от недостатка сплетен...

— Что за?! — не сдержал возгласа Тейрон, пока взрослая часть Фрейль с глазами по пять копеек взирали на открывшуюся картину. — Откуда в зале гроб? Дети?..

— Это бабушка принесла, — ответил за обоих Кейрон.

Сидящая рядом с ним Лиру, закивала. Сидели они на крышке гроба, видимо, устроиться на стуле, когда по соседству находится такой интересный объект меблировки не позволяли принципы.

Фрейль как по команде повернули головы к Смерти. Та невозмутимо пожала плечами.

— Сувенир из путешествия. Пока тут постоит, потом к себе уберу, — кратко пояснила она.

— Это откуда же с гробами возвращаются? — пробормотал Шейрон, приближаясь к последнему.

Лиру подвинулась, выделяя брату теплое местечко, но тот не собирался садиться.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — проворчала Смерть, с кряхтением устраиваясь на стуле во главе стола.

Шейрон шутливо скривился, но ни капельки не обиделся.

Тейрон поделился с бабушкой подробностями последних дней, Дэнталион дополнял рассказ со своей точки зрения, Шейрон же ограничился кратким «зачистка территорий продолжается», пока Инриль и Ниривиль наливали чай на кухне. Заварили любимый сбор Инриль — горький, но успокаивающий. Когда вернулись в зал, за столом расположилась вся семья, даже Лиру с Кейроном оставили свой жутковатый насест, чтобы побыть поближе к бабушке. Все соскучились.

— Дел вы наворотили, но уж лучше так, чем бездействовать, — вынесла вердикт Смерть.

Инриль и сама это понимала, что не мешало ей однако периодически страдать от чувства вины.

— Что из себя вообще представляет этот Хаос? — спросила она, наблюдая за чаинками в своей кружке. — Почему темные боги и он всегда идут вместе?

Раньше ее не интересовали особо ни темные, ни Хаос, просто потому что всегда находилось много дел в настоящем. А еще — потому что прошлое и так принесло много бед, чтобы ворошить то из простого любопытства, основные события войны знала по рассказам старших — и ладно. Однако теперь... теперь незнание било по ее семье, друзьям и просто знакомым. Теперь незнание могло обернуться фатальным исходом для всего мира.

— Я мало сталкивалась с этой силой, на свое счастье, — призналась Смерть. — Поэтому сама знаю лишь крохи. Хаос — то, из чего появился наш мир на заре времен, и то, куда он сгинет, когда придет время. Хаос — одна из первоначальных сил, над которой ничто не властно. Однако Хаос властен над всем. Мне не известно, обладает ли он сознанием или хотя бы подобием того, но Хаос точно слышит, когда к нему взывают. Иногда откликается... всему миру на беду.

Смерть сделала глоток под выжидательными взглядами.

— Он не различает плохих и хороших, он просто есть. И если вмешивается, делает это... в своей манере, — в нейтральном совсем недавно голосе появились нотки горечи. — Когда-то темным богам стало мало собственных сил, они желали возвыситься над светлыми и попросили Хаос о милости. И тот отметил их, вместе с могуществом наделив безумием. С тех пор, темные боги и Хаос связаны неразлучно и все, что хоть как-то касается их, искажается и сходит с ума.

— А почему Завеса называется Завесой Хаоса? — положила подбородок на скрещенные на столешнице руки Лиру. — Это ведь не он ее создал?

— Ее создали от него общими усилиями, когда еще не существовало разделения на темных и светлых, — кивнула Смерть. — Чтобы оградить мир, защитить его... Не представляю даже, что стало с темными богами, когда их туда изгнали. И что станет с миром, если Завеса падет.

Снова замолчали.

Инриль хмурилась, Тейрон глядел в потолок, будто его слова бабушки совсем не тронули. Но богиня видела отчетливо напряжение в позе брата. Дэнталион и Шейрон мрачно переглядывались. Ниривиль приобняла сына за плечи. Лиру сидела неподвижно

— Но ведь безумный — не всегда злой, — наконец произнесла маленькая богиня. — Почему тогда темные, все как один, стремятся к разрушению? Можно ведь тихо-мирно где-нибудь жить и строить странные архитектурные сооружения?

Отпившая было чай Смерть закашлялась.

Инриль на секундочку представила, как темные близнецы, что загоняли мужскую часть ее семьи до цветных кругов перед глазами, на пляже, строят замки из песка и время от времени колотят друг друга деревянными лопаточками. Покачала головой. Ну и бред же!

— Потому что вера людей во многом определяет божество, — хрипло ответила Смерть. — А люди привыкли считать безумцев опасными. Впрочем, это недалеко от правды. Темные дали немало поводов считать их отъявленными мерзавцами...

— Ха! То есть, получается, что сейчас наш мир находится на грани уничтожения, только потому что давным-давно какой-то человек связал понятия «темный бог» и «всемирное зло» в одно целое?! — как ни старалась Инриль сдержаться, под конец голос сорвался до истерических ноток.

— Божество обладает огромной властью над человеком, — размеренно произнесла Смерть, отставляя чашку в сторону. — Но группа людей над божеством — куда большей. Так было и так будет, мы ничего не сможем поделать...

Инриль зажмурилась.

Что за нелепость?! Боги, способные когда-то сдвигать горы, обращать реки вспять, способные совершить невозможное, на деле... всего лишь заложники собственных ролей.

— Вы в этом плане свободнее, — продолжила Смерть. — Рожденные вне рамок человеческих представлений, вы обладаете уникальными характерами и способностями. Они могут развиться, могут усилиться, но никогда — исчезнуть насовсем. Однажды наступит день, когда мы, изначальные боги, исчезнем, растворимся в веках... но тогда мир будут ждать совсем другие проблемы.

Комнату накрыла тягостная тишина.

Ниривиль поежилась, нашла на ощупь ладонь супруга и сжала. Дэнталион шепнул что-то успокаивающее, погладив по предплечью богини второй рукой. Дети растерянно переглядывались. Инриль за пару глотков осушила свою чашку, не почувствовав горечи.

— Прежде чем этот день настанет, неплохо было бы разобраться с текущей угрозой, — твердо взглянула она в темноту капюшона. — Темных нужно остановить. Ты знаешь, чем на них можно воздействовать?

Рунные цепочки от демонов, конечно, хорошо — однако во всем на этот народ полагаться не стоит.

— Кстати об этом!.. — оживилась Ниривиль. — Эльве рассказала, что тысячу лет назад эльфы нашли способ так зачаровать оружие, что оно могло нанести незаживающие раны темным. Точнее, не только им, но и всем, в ком есть хоть капля тьмы в принципе.

Инриль покосилась на бабушку. Смерть медленно кивнула, подтверждая слова эльфийской провидицы.

— Сок Священного Древа эльфов — серебряного мэллорна и квинтэссенции всей светлой энергии в мире — действовал на тварей Хаоса и темных богов подобно яду. Эльфы окропляли им свои клинки и успешно держали оборону в рощах. А еще, когда светлые боги пришли к ним за поддержкой, эльфы поделились соком с ними.

Инриль снова посмотрела на Смерть. Та взмахнула косой, из-за чего Лиру и Шейрону пришлось немедленно пригнуться.

— Лезвие косы омыто соком Священного Древа, — поделилась бабушка.

Тейрон присвистнул.

— А где этот сок можно сейчас достать? — прищурился заинтересованно Шейрон.

Им с Тейроном, как наиболее часто контактирующим с тварями Хаоса, такое оружие тоже не помешает.

— С этим есть небольшая проблема, — разом погрустнела Ниривиль.

— В чем дело? — нахмурилась Инриль. — Эльфы после твоего визита закрыли границы рощ окончательно?

— Нет, что вы... Мое появление не настолько сильно их взбудоражило, — щеки Ниривиль окрасил румянец. — Проблема в том, что доступ к Священному Древу имелся лишь у королевской семьи. Только они знали, где находится Священное Древо и могли открыть к нему дорогу.

— Как-то это странно, — хмыкнул Тейрон. — Священное Древо есть, а пройти к нему, как в тот же храм, простому эльфу не под силу.

— Древо не всегда было скрыто, — качнула головой Ниривиль. — Но когда выяснилось, какое действие оказывает его сок на созданий тьмы, королевская семья приняла решение защитить Древо. Правители создали нерушимый барьер, замаскировали само Древо и путь к нему. И замкнули защиту на себе, на своей ветви — пока последний их потомок жив, враги не доберутся до Древа. С тех пор, под сень серебряного мэллорна допускались лишь проверенные жрецы и наследники престола. Как сказала Эльве, только это решение в определенный момент спасло их расу от полного уничтожения...

— Темные разозлились, узнав, кто стал источником череды их поражений, — погрузившись в воспоминания, рассказала Смерть. — Но еще больше они разозлились, когда так и не смогли добраться до угрозы и уничтожить ее на корню.

Ниривиль закивала.

— Они успели что-то сделать с королевской семьей перед изгнанием за Завесу, похоже, — добавила богиня справедливости. — В течение нескольких сотен лет после этого — небольшой срок для эльфов — члены королевской семьи умирали один за другим. Кто от вражеской стрелы, кто от неведомой болезни, кто сходил с ума...

— Только не говори, что... — Инриль посетило дурное предчувствие.

— Династия оборвалась, — с сожалением произнесла Ниривиль. — Поэтому... я не стала рассказывать о Древе там, на собрании. Не было смысла давать надежду. Но раз теперь вы с нами, — взгляд богини обратился к Смерти, — быть может, удастся?..

Мысли Тейрона, кажется, летели в том же направлении.

— А как хоть этих правителей звали? — поинтересовался брат. — Может, удастся вернуть из к жизни ненадолго, исключительно в благих целях?

Ниривиль наморщила лоб, вспоминая.

— Последнего из них звали Литориэль, — с сомнением проговорила она. — Вроде так, да. Литориэль Серебряный Лист.

Инриль с Тейроном переглянулись...

***

Академия магии

День после разговора де Вира и ректора

Кристофер пылал злостью, Леон видел это так же ясно, как и то, что мир катится в бездну хаоса. Монстры, внезапно заполонившие округу. Черные облака в небе, разом ставшие предвестниками разрушения и смерти. Беженцы. Тревожные слухи, гуляющие по коридорам. Непонимание. Страх. Разыгравшаяся паранойя. Деление по группам, испуганные взгляды на людей вокруг, срывающийся шепот, тихие всхлипы в нишах.

Кто-то потерял родных. Кто-то — лучшего друга, возлюбленную или возлюбленного. Кто-то замер в ожидании скорбной новости и Кристофер — один из них. Семья самого Леона оказалась отвратительно живучей.

— Ты ввязался уже в пятую драку подряд, — закатив глаза, попенял Леон другу. — Хн... Не помню, есть ли в Академии карцер, но если продолжишь в том же духе — его создадут. Или ты вылетишь.

Кристофер фыркнул сердито и по-кошачьи сверкнул глазами.

— Я что, виноват, если они ведут себя отвратительно?!

«Они» — это те бедолаги, посмевшие засомневаться в добродеятельности профессора Фрей. Обоих профессоров Фрей.

Если честно, у Леона тоже пара подозрений возникла ненароком. Очень уж вовремя эти Фрей пропали из Академии вместе с профессором Йорх. Слишком уж близко по временному интервалу оказалось их исчезновение и появление монстров. К тому же ректор, как и другие преподаватели, не дали внятных объяснений. Несчастный случай. Погибли во время нападения. Где тела? Не найдены.

За последнее и зацепился как раз опечалившийся было Кристофер. К Инре Фрей он уж больно привязался. А раз тел нет, то и надежда на то, что профессора выжили имеется?

С одной стороны, хорошо — пока друг посещал дополнительные занятия, он стал... нет, не спокойнее. Но куда лучше контролировал себя. Леону было, с чем сравнить. С другой стороны, подозрительные эти Фрей — Лара Ксард и Леон сходились во мнении. И менталист зубами готов был скрипеть от досады, из-за предчувствия, что Кристофер ввязался в очередную заварушку на грани самоубийства, а он, Леон, никак не может повлиять на исход.

Зачем-то же устраивала профессор Фрей эти занятия? Не из врожденной ведь доброты и наплевательскому отношению к собственному здоровью. Леон ее на парах видел, да и в столовой периодически поглядывал. Не будет себя человек настолько загонять, до кругов под глазами, если не имеет глобальной цели.

Но Инра Фрей исчезла, а Леон так и не успел выяснить, что она задумала. Сейчас уже поздно.

— Ты не можешь кидаться на людей за каждое грубое слово, брошенное в адрес нашего преподавателя, — устало, как ребенку, попытался донести Леон.

Кристофер являл собой воплощение упрямства.

— Но она не совершала ничего плохого, ясно?! Она только учила защищаться подручными средствами и...

— Оказалась не в том месте и не в то время, — эту фразу Леон уже наизусть выучил. — Хн-н...

Мученический вздох вырвался против воли.

— Ты мне не веришь, что ли?! — взорвался Кристофер.

О боги, дайте Леону терпения...

— Тебе — верю, — размеренно произнес он, в противовес резкому выкрику. — А преподавателям без весомых доказательств — не очень. Такой подход и тебе советую, а то ты слишком доверчивый...

Кристофер запыхтел что-то, из кота превратившись в сердитого ежика, скрестил на груди руки, отвернулся к окну... и тут же подскочил, будто ужаленный.

— Там, кажется, боевиков во дворе собирают!

Леон покосился в окно без особого интереса.

Собирают. Вот шеренга из студентов в мантиях факультета, вот вышагивающий перед ними де Вир. Что-то объясняет, наверное. Инструктаж перед отправкой в горячие точки? Академия магии всегда предоставляла своих студентов в экстренных ситуациях, не стоило и сомневаться, что руководство поступит таким же образом теперь. Вроде, Леон даже слышал краем уха, что отправляются студенты завтра. На рассвете.

Седьмые курсы — в самые опасные районы, как наиболее подготовленные. Как самостоятельно — пятерками для экспедиции в выжженные пустоши, так и под командование боевых магов на местах. Шестые курсы — в районы, где монстров меньше по предварительным данным. Пятые сейчас буду усиленно нагонять программу за два года, потому что седьмых и шестых лишь на первое время хватит. А дальше — кто знает, что произойдет?

— Пр-роклятье, они уже делятся!

— Тебе-то до этого что? — закатил глаза Леон.

Снова.

— Я отправлюсь с ними! — решительно заявил оборотень, круто развернулся на пятках и унесся к выходу.

— Вот идиот! — спокойствие слетело с Леона, как ни бывало. — А ну стой!..

Но друг его уже не слышал.

Кристофер вошел в число тех, кому еще не пришли вести из дома. Леон даже подумывал украдкой — а остался ли там тот, кто сможет письмо послать? Если рядом с общиной Кристофера открылся похожий прорыв, то даже оборотни, с их невероятной реакцией, силой и второй ипостасью не смогли бы скрыться от волны монстров. А у Кристофера беззащитная мать и кроха-сестренка.

Леон, конечно же, надеялся на лучшее.

Что прорыв над общиной не случился. Что ряды монстров, даже если добрались до той, уже изрядно поредели и с ними местные жители быстро справились. Что все закончилось хорошо, по крайней мере на этот раз.

Но все равно подготовил запас успокоительного. Кр-репкого такого, чтобы глотнуть — и часов на десять спокойного сна хватило.

Потому что если с семьей Кристофера что-то случилось, он этого не переживет. Потому что он и так корит себя за — фактически — похищение старшей сестры. Потому что больше целей, кроме как защитить родных, у Кристофера не осталось.

— Хн! — издал невразумительное Леон, облокотившись на окно.

Там, за стеклом, делились на пятерки боевые маги. Если он хорошо знает Кристофера — а Леон хорошо его знает — то уже через две-три минуты к ровным рядам алых мантий присоединится одна фиолетовая. Нарвется же опять! Или того хуже — своего добьется. Он же теперь овладел непревзойденной техникой Инры Фрей метать пуговицы, да спицы. Настоящий боевой маг! Придурок...

Леону бы помчаться за другом. Отговорить его, хотя бы попытаться — Кристофер же даже не представляет, куда лезет и чем это может обернуться. Даже Леон не представляет и это страшно. Но Леон не мог.

Когда монстры напали, Леон находился в общежитии. И не успел менталист отреагировать на требование коменданта немедленно проследовать в центральную часть крепости и укрыться в ней, как в соседней комнате произошел взрыв. Леона откинуло, а после — придавило каменной плитой.

Ногу восстановили, переломы залечили и отправили прочь из лазарета, чтобы освободить место для нуждающихся. И Леон чувствовал себя почти прекрасно, только бегать не мог. И ходить быстро — тоже. Нога взрывалась болью на любую попытку задействовать ее активнее. Это Кристоферу повезло, у него регенерация — не чета людской. А он, Леон, обычный человек, что бы там ни заявлял отец, и восстанавливается — даже под действием зелий — очень медленно.

— Что же ты творишь? — прошептал менталист, наблюдая, как одна рыжеволосая макушка с упорством профессорского кактуса прется к цели.