Будоражащий

Епилог: Часть 2

Алесандро

Кэт выглядит так чертовски великолепно, что я не могу этого вынести. Я бы хотел приклеить свои руки к ее телу, чтобы ни на секунду не расставаться с ней.

Ее длинные волнистые волосы колышутся за спиной, когда она идет впереди меня, торопясь успеть на лифт, который доставит нас на нашу неожиданную помолвку и последующую вечеринку.

Она понятия не имеет, потому что думает, что этот бранч — праздник в честь Дня матери, хотя технически это не так. Моя мама практически умоляла меня сделать это — в любом случае, это была ее идея сделать это сегодня. Она сказала, что все, чего она хочет в День матери, — это чтобы ее старший сын наконец сделал предложение своей идеальной девушке. Она не ошиблась. Кэт действительно безупречна.

Единственная причина, по которой я ждал так долго, заключается в том, что Кэт не видела причин торопить события. Мы съехались вскоре после того, как все утихло после безумной шумихи в прессе, потом я устроился помощником тренера в "Philly Scarlets", а она все еще приспосабливалась к своей новой должности в больнице. За короткий промежуток времени произошло много перемен, и, женаты мы или нет, не было ничего такого, что могло бы изменить нашу жизнь. Мы хотели не торопиться, чтобы сначала все остальное уладилось, и тогда планирование свадьбы будет приятным, а не просто еще одним делом на нашей тарелке.

Однако мы все чаще обсуждали этот вопрос, потому что оба были готовы начать оформление документов на усыновление, а его легче получить, если ты женат или хотя бы помолвлен.

Мы поднимаемся на лифте на крышу, и я открываю дверь, чтобы Кэт вошла вперед меня.

Вся моя семья сидит за длинным столом из потемневшего дерева, а также Кас и Айяна. Все одеты в брюки, рубашки на пуговицах или сарафаны. Вокруг играет тихая музыка, а стол уставлен идеальным сочетанием красных и розовых пионов, любимых Кэт.

Все поворачиваются к нам, делают вид, что читают свои меню, и приветствуют Кэт улыбками, которые для любого другого человека показались бы фальшивыми или как будто они что-то скрывают. Однако, поскольку все они обожают Кэт и вообще ведут себя довольно странно, это не вызывает у нее тревоги.

Она улыбается им, останавливаясь возле каждого из них, чтобы обнять или поцеловать в щеку.

Я пододвигаю ей стул, и она садится, все еще краснея при каждом моем движении.

Я сажусь сам, мои руки начинают липнуть, несмотря на то что я знаю, что она скажет "да". У меня нет ни малейших сомнений. Я уже представляю ее блестящую от загара кожу, обтянутую белым кружевным бельем, когда она ждет меня, лежа в пышной постели, с окнами от пола до потолка с видом на прозрачную голубую воду Фиджи во время нашего медового месяца.

Она скажет "да".

Мы все поели, и когда официантка принесла меню с десертами, все согласились взглянуть на них. Кэт наклоняется, чтобы шепнуть мне на ухо, прежде чем взять свое меню; она вскидывает бровь и слегка улыбается мне.

— Мы должны приходить сюда чаще, десерт с поздним завтраком?

Она говорит об этом как о самом невероятном сочетании, и если бы я не знал ничего лучше, то подумал бы, что она догадалась о моем сюрпризе, но Кэт любит десерт в любое время суток.

На периферии я вижу, как Данте пытается подать сигнал детям, чтобы они достали свои рукодельные таблички, поэтому, чтобы протянуть еще немного времени, я наклоняюсь к Кэт и захватываю ее губы в свой целомудренный поцелуй, от которого у меня все равно кружится голова.

Она улыбается, ее щеки раскраснелись, а глаза опущены вниз. Я вижу, как дети занимают свои места, поэтому обхватываю рукой ее бедро, которое ближе всего ко мне, сжимаю его и шепчу, прижимаясь губами к ее уху: — Единственный десерт, который я сейчас хочу, — это ты, gattina, но, учитывая компанию, мне нужно, чтобы ты выбрала между канноли и тирамису.

Ее глаза устремляются на меня, пылают, когда она поджимает губы и откидывается на спинку кресла, чтобы взять в руки меню.

Она начинает читать, и я понимаю, как только она доходит до надписи под канноли, которая есть только в ее меню: — Я думаю о том, чтобы жениться на тебе, gattina…

Она переводит взгляд на стол и замечает, что Сэмми, Бенни, Арло, София и Лили, сидящие напротив нее, держат в руках таблички, на каждой из которых написано разное слово из предложения: — Выйдешь ли ты замуж за нашего дядю?

Я отодвигаю стул, встаю и достаю из кармана черную бархатную коробочку, которая уже несколько часов не дает мне покоя. Я опускаюсь перед ней на колени, ее мягкая нижняя губа зажата между зубами, глаза стекленеют от непролитых слез.

Я открываю коробочку и набираюсь решимости, надеясь, что не расплачусь посреди всего этого.

— Катарина Нарваэс, ты появилась в моей жизни, когда я меньше всего этого ожидал, и так, как я никогда не мог предположить.

Я делаю паузу, пока все хихикают, вспоминая, как мы встретились в том коридоре полтора года назад. Я ярко улыбаюсь ей.

— Ты сумела сделать меня самым счастливым человеком на свете, наполняя меня гордостью каждый день, преодолевая все трудности, с которыми мы сталкивались, и даря мне любовь, которая превзошла все мои ожидания относительно того, что могут значить отношения.

Слезы льются ручьем, и она знает, как это меня ранит. Я поднимаю руку, не в силах остановиться, подушечкой большого пальца смахиваю слезы, улыбаюсь ей и скольжу по ее гладкой руке. Я беру ее за левую руку и продолжаю: — Окажешь ли ты мне честь, продолжая делать меня самым счастливым человеком на свете, и выйдешь ли ты за меня замуж?

Она падает вперед в мои объятия, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и я ловлю ее, поддерживая ее тело, пока она шепчет "да" снова и снова. Стресс от планирования и надежды на то, что все пройдет идеально, наконец-то проходит, и мои собственные слезы льются от чистой, мать ее, радости.

Я в восторге.

Она отталкивается от моей груди, темные волны рассыпаются по ее плечам, клочья волос рассыпаются по лбу, а на ее пухлом лице появляется самая яркая улыбка, способная осветить всю Филадельфию. Я приглаживаю ее волосы назад, и все спрашивают: — Она сказала "да", да?.

Они все смотрят друг на друга с замешательством. Наши слезы и ее ответ, произнесенный шепотом, — это не то, чего они ожидали.

Кэт вскидывает руку в воздух, почти в стиле "подними крышу", и кричит: — Да! Миллион раз да!.

Все возбужденно аплодируют, пока я достаю из коробки кольцо из желтого золота с четырехкаратным гранатом изумрудной огранки и тремя прозрачными бриллиантами в форме листьев по обе стороны и надеваю его на тонкий палец Кэт.

Ее рот слегка приоткрывается.

— Оно идеально, — говорит она мне, любуясь им.

Я улыбаюсь ей. — Как и ты, gattina.

1. Conversations in the Dark — John Legend