Цельнометаллический Князь III

3. XXII

Высокого над Игорем уже разгорался золотой огонёк, словно маленькая, далёкая звёздочка которая в любую секунду может превратиться в ужасающей силы разрушительный луч, — юноша чувствовал дыхание смерти и понимал, что в этот раз сбежать у него не выйдет, — как вдруг, в последний момент звёздочка вздрогнула и отпрянула в сторону.

Что случилось?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вернуться на поверхность.

Татьяна в своём золотистом доспехе стояла на волнах и уже собиралась выпустить в Игоря разрушительный луч, как вдруг слева от неё что-то вспыхнула. Девушка вздрогнула и посмотрела в небо. Оттуда что-то приближалось. Что это было? Метеор? Комета? Может это была птица? Нет… К ней приближался чёрный кладенец. Причём сам факт, что он пробрался в зону видимости девушки, уже говорил о том, что до момента столкновения оставались считанные секунды… Почему Татьяна не заметила его раньше? Потому что она была не воином, не солдатом… По словам Маргариты, девушка напоминала ребёнка с большой дубинкой.

Можно было привести цитату ещё более точную и сказать, что она была не столько ребёнком с дубинкой, сколько просто ребёнком, младенцем, который ещё не до конца освоился со своим собственным телом, и которому приходиться воевать с такими хрупкими, но ловкими и разумными муравьями.

Собственно говоря, именно их интеллект был для неё главной преградой.

Когда на горизонте показалась Чёрная дама, Татьяна вскинула руку. Она пыталась её заблокировать. Одновременно с этим сияющая звезда, сгусток чистейшей разрушительный маны, сверяющей на её ладони, потух… Девушка могла использовать его, чтобы испилить Елисавету здесь и сейчас. Она этого не сделала. Она всё ещё хотела, надеялась, сохранить жизнь своей подруги.

Это была ошибка.

Елисавета приблизилась, и в этот же момент с другой стороны вспыхнуло пламя. Раздался железный скрежет. Татьяна повернулась и увидела краем глаза разорванный, пылающий алый кладенец… Он был поход на демона, который вырвался из преисподней. А затем прямо перед глазами девушки что-то промелькнуло. Маленький, раскалённый снаряд.

Это была заряженная магия пуля.

Она не могла повредить Божественный доспех, но…

Она могла закрыть ему поле зрения, хотя бы на долю миллисекунды.

Когда сражаются Легенды это — как целая вечность…

Последовал грубый, нечеловеческий рёв. Грянул грохот и вспыхнул дым. Как только Татьяна схватила чёрную косу Елисаветы, ей в спину ударила раскалённая нагината.

Операция прошла успешна.

Сперва Елисавета отвлекла на себя внимание.

Затем Алый великан, который всё ещё был жив несмотря на свои раны, напал со спины, пока вторая Маргарита заградила его точным выстрелом. И всё это для того, чтобы нанести один единственный удар… Как только Мисураги почувствовал, как её раскалённое оружие врезалось в твёрдую сталь, — сделать этого было непросто, ибо все ощущения девушки заглушала ужасающая боль, — она тут уже замахнулась для ещё одного удара… Но на него уже не было времени.

Не успела вспышка пламени развеяться, как внутри неё вспыхнул ослепительный золотой свет. Мисураги нанесла второй удар. И зависла Вдруг, в один момент все ощущения, которые испытывала девушка — страшная, жгучая боль, гнев, пламенное рвение, — всё испарилось.

Исчез шум.

Пропала тяжесть.

Растворился целый мир… Мисураги обнаружила себя посреди блаженной, светлой пустоты… Девушка несколько секунд парила в небытие… Затем, медленно, она опустила голову и посмотрел на свою грудь. На ней зияла глубокая сквозная дыра. Она была даже немного больше, чем грудь сама по себе.

Мисураги попыталась вздохнуть.

Не получилось.

Пошевелиться.

Не вышло…

Сперва тело девушки, а затем и сознание, становились всё более лёгкими, улетучивая в необозримые дали, как песчаные замки, которые таят на ветру. Мисураги приподняла голову и посмотрел вверх, на голубое небо. Оно было красивое.

Чистое.

И такое свободное.

…Некоторые видят в смерти конец всему; для настоящего самурая смерть — освобождение. Она пришла неожиданно для Мисураги Юй. Секунду назад её доспех и сердце пылали яростным пламенем — уже в следующую девушки не стало, и такой вольный доспех, который рассекал небесную высь, превратился в груду металлом…

Татьяна опустила руку.

Алая они рухнула и стала стремительно погружаться под воду. Как только раскалённый кладенец соприкоснулся с морем, из него брызнула целая стена белого пара. Она покрыла доспех Татьяны с ног до головы. Когда туман развеялся, она стояла на прежнем месте, только на спине у неё зияла едва заметная красная царапинка…

— Ах… — прошептала девушка.

— Это было больно… И ещё немного чешется, — её голос был недовольным, как у ребёнка, который прищемил палец.

Она приподняла голову и посмотрела влево… Там, на расстоянии десяти километров над морем парил кладенец Елисаветы. В руках у него была чёрная коса.

— Это было грубо, — сказала Татьяна.

— …

Елисавета наклонила голову и медленно полетела в сторону; она сделала один круг, второй, третий… Чёрная дама кружила вокруг Божественного доспеха, то и дело пощупывая свою чёрную косу... Её взгляд был неподвижным. Она следила за каждым движением Татьяны. Последняя, меж тем, была совершенно расслаблена.

Вдруг, раздался свист. Чёрная дама бросилась вперёд, она была похожа на чёрный ветер. Татьяна молча выставила перед собой руку, столкновение было неминуемо, как вдруг прямо у неё под ногами вырвалась наполовину расплавленная алая рука. Она захватила доспех Татьяны и потащила его за собой. Кто это был? Мисураги? Нет. Это была Алая Они. Последние крохи воли не девушки, но воина, её доспеха, позволили ей сделать этот рывок.

Татьяна оказалась в железных объятиях. Она могла вырваться, но было уже поздно; Чёрная дама была самым быстрым доспехом своего ранга. Она примчалась моментально, и вскоре чёрная коса зависла прямо перед беленькой шеей Божественного кладенца, и рубанула…