Цена славы

Глава 12 Запутанная история

К вечеру Дан окончательно убедился в том, что его фанаты — страшные люди. Сначала они закидали жалобами Инсту, потом Твиттер. Через два часа после окончания стрима Дана были заблокированы все социальные сети Диспатч. К девяти вечера из-за массивной DDoS-атаки усложнился процесс получения доступа к самому порталу, временами страницы просто не прогружались. В десять часов вечера сайт полностью закрыли на техработы. Когда он снова стал доступен, статей с Даном и Арин на нем больше не было.

Дан тогда же опубликовал обращение к фанатам в Garnet:

«Я не должен благодарить, потому что многое из того, что вы сделали сегодня, незаконно. Но я не могу не быть благодарным за то, что вы сделали это для меня. Спасибо за поддержку и доверие. Берегите себя и сильно не шалите.»

Несмотря на удаление статей, адвокаты Дана подали в суд. От лица Арин был подан другой иск, уже уголовный. UQ и Person официально заявили, что прекращают все виды сотрудничества с Диспатч: больше никаких эксклюзивов, специальных выпусков журналов, привилегий в доступе к информации. Это громкое заявление, к слову, было не таким уж ужасным в плане последствий. Да, Диспатч — самый крупный новостной портал, который рассказывает о звездах. Но не единственный. Для двух крупных агентств это небольшие потери, ведь существует немало конкурентов Диспатч, которые с удовольствием возьмут на себя «бремя» публикации эксклюзивных интервью. Один даже подсуетился. Сайт Spector, будучи лишь четвертым по величине новостным интернет-порталом в Корее, опубликовал извинения за публикацию личной информации еще в то время, когда Диспатч пытался отразить DDoS-атаку пауэров. Прошлые статьи удалили, заменив их новыми, где ситуацию освещали несколько под другим углом, без уточняющих деталей.

Скрины переписки и прямое цитирование Диспатч к утру подчистили почти все крупные СМИ. Путаница у них возникла во многом из-за незнания того, каким образом Диспатч получил эту информацию. Айдолы, будучи публичными личностями, не могут запретить обсуждать их личную жизнь. Есть только маленький нюанс: источник информации должен быть легальным. Распространение фотографий, полученных в ходе взлома телефона, наказывается законом. Даже желтая американская пресса такие фото удаляет со своих страниц спустя несколько часов после публикации, потому что распространять их — преступление. Так и тут — скрины и личные фотографии Дана и Арин быстро пропали с официальных сайтов, но продолжали курсировать в форумах, чатах и просто в социальных сетях.

Общественное мнение, ожидаемо, осуждало Арин. Парадокс корейского общества: измены в браке — почти норма, школьницы рожают в туалетах, есть специальные приложения для встреч на одну ночь, но Арин у них чуть ли не падшая женщина из-за того, что переспала с Даном через месяц после знакомства.

Дан, конечно, тоже был зол на нее. После публикации скринов складывалось впечатление, что единственное, что Арин не обсуждала с подругами в переписке — это размер его члена и любимые позы. И то не факт — Диспатч мог оставить это на сладкое и просто не успеть. И Дану очень не нравилось, что такие подробности его личной жизни стали достоянием общественности. Больше всего он злился на Диспатч, разумеется.

С юридической точки зрения у Дана было мало возможностей воздать сайту по заслугам. Он заранее предвидел, как все это будет. Виновными объявят журналиста, который писал статьи, и редактора, который их пропустил. Могут еще и заявить, что это было случайностью. Получат штрафы, принесут лживые извинения, на год затихнут, а потом сделают вид, будто ничего не было. Это бесило. Наверное, парни правы, и он все же достаточно мстителен. Хотелось, чтобы чертова площадка просто перестала существовать, потому что штрафы казались слишком малым наказанием. Но поделать он ничего не мог, поэтому просто вернулся к работе — она всегда помогала ему справиться с личными переживаниями.

Он появился в офисе уже второго числа, просто не мог успокоиться. Пара часов в студии и хорошая танцевальная тренировка помогли отогнать самые неприятные мысли — и Дан вернулся к семье. Они даже сделали барбекю в беседке, которую Дан планирует снести. Немного замерзли, но было весело. А третьего числа родители уже улетали в Нью-Йорк, поэтому Дану еще и стало стыдно за то, что он несколько часов пропадал в агентстве.

Чтобы не создавать опасной ситуации в аэропорту, Дан провожал их из дома. Мама, уже одетая, отвела его в сторонку.

— Мне казалось, что ты хорошо справляешься с давлением, — осторожно начала она, — Но вчера, когда ты уехал в студию, я поняла, что это не так. Да и папа… рассказал кое-что. Если танцы и написание песен — это твой способ прийти в норму, все в порядке, мы не обижаемся, но… может, тебе стоит начать ходить к психотерапевту?

Дан вздрогнул. В его прошлой жизни мама несколько раз говорила ему что-то похожее, но он не соглашался, пока неудавшаяся попытка суицида не стала причиной принудительных сеансов. Он помнил себя в то время, суицид — это не потому, что он больше не хотел жить, просто он тогда устал и хотел, чтобы все закончилось. Понимание, что подобные мысли могут у него появиться и сейчас, просто по другим причинам, и заставило его вздрогнуть.

— Я понимаю, — продолжила мама, — что мы в детстве постоянно таскали тебя к психологам и ты из-за этого в ним не очень хорошо относишься. Но, Дэнни… я беспокоюсь.

Дан нерешительно улыбнулся. Точно. Детские психологи. Лет до десяти он бывал у них как минимум раз в год. Иронично, что причиной визитов было его спокойствие и любовь к порядку. Учителя и воспитатели в детских садах считали, что маленькому мальчику ненормально аккуратно складывать вещи и часами рассматривать картинки в книжках. Родители тогда не могли с ними спорить. Они говорили, что Дан просто такой ребенок, его папа был в детстве таким же, но американские воспитатели привыкли видеть детей скорее гиперактивными, а не такими сосредоточенными. После случая буллинга в школе Дана тоже таскали к психологам, пока он не взбунтовался: это было до того, как взрослый Дан очнулся в теле ребенка, поэтому он уже и подзабыл все это. А вот у мамы есть причины считать, что он ненавидит психотерапевтов.

— Я подумаю об этом, мам, — улыбнулся Дан. — Не переживай слишком сильно. Я в порядке, просто мне нужно было куда-то слить негатив, чтобы не бросаться на людей… то есть, на вас.

Мама улыбнулась, еще раз обняла его на прощание и поспешила к остальным. Дан вышел провожать их к воротам, вместе с бабулей.

У этих долгих выходных был еще один плюс — он уговорил тетю и Джиёна пожить пока с бабулей в их новом доме. Они могут сделать ремонт в квартире тети, обновить все так, чтобы им было комфортно вдвоем. В этом доме, конечно, тоже будет идти ремонт, но тут проще от него спрятаться в неремонтируемой комнате.

Вся ситуация с разглашением отношений Дана, последующие действия пауэров, реакция общества на то, что один фандом способен временно остановить работу целого СМИ — все это действительно отвлекло людей от скандала «Phoebe». Но это не повлияло на активность Джиёна: он уехал первого числа, приехал только вечером второго, третьего тоже рано утром уже сел в машину.

Менеджера Арин успели задержать и отправить на допросы, а вот человек, который ему заплатил, успел скрыться из Кореи раньше: он заранее вылетел в Стамбул, оттуда еще куда-то. Сразу найти финальную точку его путешествия даже не удалось. Ночью шли обыски в офисе Диспатч, с утра второго января начались допросы сотрудников, к вечеру несколько человек были взяты под стражу.

И это все было, разумеется, уже не из-за разглашения личной информации Дана,. Просто Джиён и его люди знали, что это был запрос кого-то неизвестного, который хотел переключить фокус общественного внимания с одного скандала на другой.

Вопреки популярному мнению, к такой тактике — скрывать за раскрытием отношений что-то более масштабное, — прибегают крайне редко. Чаще всего это просто совпадения. И главная причина — чтобы перекрыть политический скандал, нужно что-то действительно мощное. То, что два айдола встречаются, будут обсуждать фанаты этих двух айдолов и кучка любителей к-поп, большинству жителей Кореи на чьи-то там романы плевать. Правда, иногда это может быть борьбой за трафик. Например, есть портал А, который обычно публикует новости о звездах. У него много рекламодателей, потому что его читают люди разных возрастов. И есть портал Б, с серьезными новостями. У него тоже есть рекламодатели, но их не так много и они обычно нацелены на людей среднего возраста, а не на молодежь. Когда разгорается политический скандал, портал Б получает больше внимания и многие рекламодатели уходят к ним. Тогда портал А достает из закромов какую-то громкую новость, тем самым заставляя любителей звездных сплетен отвлечься от перемывания косточек в политической сфере. Снижает ли это градус общественного возмущения политической ситуацией? Нет. Но позволяет порталу А больше заработать.

Но случай Дана и Арин — немного другое. Диспатч публиковал то, что обычно не рассказывают про айдолов, тем более — на крупных порталах. Бывали случаи, когда в социальных сетях начинают обсуждать какие-то неприличные подробности чьих-то там интимных связей, но это всегда вызывало недоверие. Общество обычно считало, что подобная информация публикуется для привлечения внимания. Но в этом конкретном случае ни Дан, ни Арин не нуждались во внимании. Переписка личная, эмоциональная, поэтому выглядит правдиво. Ни у кого не возникло и тени сомнения, что скрины лживы.

Люди любят обсуждать секс, главное, делать это анонимно. А еще в сети любят осуждать. И строить предположения. В данном случае комментаторы собрали бинго: они обсудили подробности сексуальной жизни Дана, осудили Арин, начали сплетничать насчет того, какие девушки достойны получить такое сокровище, как Даниэль Хан. Как бы сам Дан ни бесился, остановить это он был не в состоянии. Он ведь не может контролировать даже собственный фандом: пауэры не дали Диспатчу заработать на этом, но сами продолжали обсуждать и осуждать.

Дело «Phoebe» и смерть Джэрёна не были политическим скандалом, поэтому его удалось заглушить новостями об отношениях двух очень популярных айдолов. К третьему января все словно забыли о суициде молодого парня, ведь появилась такая интересная и немного неприличная тема для обсуждений: куда Даниэль любит целовать девушек.

И всё же…

Самоубийство Джэрёна с самого начала было странным. Парни из его группы прямо написали, что он был не из тех людей, которые так заканчивают жизнь. Его родители, друзья, сотрудники агентства — никто не понимал, почему он так поступил. Странным был даже выбор места и времени: в доме родителей, где он практически не бывал, именно в то время, когда те пошли обсуждать его будущее со знакомыми, потому что был шанс устроить его в танцевальное училище за границей. Немногочисленные оставшиеся фанаты и просто неравнодушные люди требовали полицию тщательнее расследовать самоубийство, и перед Новым Годом резонанс был действительно большим. Многие считали, что его убили, чтобы он замолчал. Так что дело было даже не в жалости к самому парню, а в желании восстановить справедливость, чтобы скандал «Phoebe» не забросили на середине пути.

Этим делом занимался прокурор Шин, но он не мог разбираться в причинах смерти Джэрёна, потому что тот, предположительно, не выдержал прессинга допросов. То есть прокурор Шин получался свидетелем и даже подозреваемым в этом деле. Следователь Ли, получив это дело, настаивал на версии самоубийства и, по заверениям родителей парня, отказывался разрабатывать другие направления. По его собственным словам — все проверено, это точно самоубийство. Но общественное мнение способно оказывать давление на следствие, особенно когда прокурор Шин одновременно настаивает на дополнительном расследовании. Следователя Ли могли отстранить, но кому-то было очень невыгодно, чтобы обстоятельства смерти Джэрёна стали известны.

Вот и получалось, что первые дни января Дан почти не видел тётиного жениха — Джиён руководил своими подчиненными, пытаясь по горячим следам получить как можно больше улик. Они даже начали сотрудничать с прокурором Шин, который охотно направлял уже своих подчиненных на обыски и аресты.

Виновного найти не удалось. Все ниточки вели к тому самому мужчине, улетевшему в Стамбул утром первого января. Он осел в стране, дипломатические отношения с которой не так уж хороши, да и обвинения не тянули на громкие заявления — организация кражи телефона и оплата публикаций в СМИ не тянет на настолько тяжкое обвинение, чтобы просить руководство страны вернуть подозреваемого любыми способами.

Дан думал, что вся эта возня с попыткой найти того, кто пытался затушить скандал «Phoebe», так и останется историей для своих. Но нет. Третьего января прокуратура раскрыла эту историю, пусть и в заметно урезанном виде. Граждане Кореи узнали, что кто-то пытался отвлечь их внимание от недостаточно тщательного расследования смерти Джэрёна, поэтому заплатил менеджеру Арин за кражу телефона, а редакторам Диспатч за публикацию этой информации как части традиционного новогоднего слива.

Там же рассказали кое-что, что вызвало сочувствие по отношению к Арин. Как оказалось, она доверяла этому менеджеру. Доверяла настолько, что он знал о ней практически все. Забрав телефон, он сменил пароли, тем самым лишив ее возможности отключить аппарат удалённо, а потом скопировал всю имеющуюся информацию и сделал скриншоты, чтобы после этого выключить телефон и выбросить в реку. Все как в шпионском романе.

… Дан, проезжая на своем автомобиле мимо главного входа в здание Person, увидел целую колонну венков у входа и пару грузовиков на другой стороне дороги, на небольшой парковке рядом с кафе. На надписях на стенах грузовика хейтеры требовали исключить его из группы, а на венках пауэры писали, что они всегда с ним и поддержат его в любой ситуации.

Где-то месяц назад на главной странице Person опубликовали обращение к фанатам. Оно показалось людям забавным и его много обсуждали в сети: в тексте была просьба выражать свою любовь и негодование венками или заказанными видеороликами — напротив здания есть уличный экран, где можно демонстрировать рекламные видео. А улица не особо широкая, трафик загруженный, парковка громоздких грузовиков увеличивает количество аварий, а посетителям кафе и бутиков негде парковаться.

То есть те, кто пригнал грузовики, вряд ли являются поклонниками Pop Heroes: пауэры давно предпочитают слать букеты и венки. Но и без этого знания Дан понимал, что его из группы за такое не выгонят.