Центр Мироздания

11

Беатриса безо всякого интереса листала журнал. Отец Аллана, Якоб, крикнул из кухни, что ужин готов. Аллан ничего не слышал. С того момента как он надел шлем, мальчик даже мизинцем не пошевелил. Сидел за столом с песочными часами в руке абсолютно неподвижно, на голове дурацкая шапка, сползшая до самого носа, на котором зиял кровавый кратер недодавленного прыща. Нормальный нос мальчишки в переходном возрасте. У Беатрисы тоже переходный возраст. И они уже не дети. Во всяком случае им об этом все время напоминают. Как будто все должно измениться только оттого, что на носу выскочил прыщ…

Если Аллан и переменился, то перемены эти ну уж никак не связаны с прыщами. Он стал каким-то чересчур уж вялым. Чтобы уговорить на что-либо, надо сперва его хорошенько пнуть. Вообще, теперь Аллан предпочитал просиживать штаны у компьютера, постоянно играя или путешествуя по Сети. Ну хорошо, иногда можно и пнуть. Если уж они знают друг друга столько времени…

Но все-таки есть что-то жутковатое в том, как он сидит сейчас с этой купальной шапочкой на голове. Аллан напоминал Беатрисе персонаж из фантастического фильма. И еще вся эта история с Замком и Делией Добелл! Неужели он все придумал? С другой стороны, она ведь тоже наблюдала за Делией по телевизору и на сайте…

Девочка не знала, чему верить.

А не толкнуть ли его или, может, выдернуть шнур из розетки? Нет, пожалуй, не стоит. Лучше уж отправляться на кухню и ковырять вилкой жареную печенку.

— А где Аллан? — спросил папа, ставя поднос на стол. — Вечно этот мальчишка не приходит, когда его зовут!

— Он идет, — сказала Беатриса. — Ему надо кое-что закончить в Сети. Просил передать, что чуть задержится.

— В Сети! — выказал раздражение папа. — Скоро Сеть будет для него значить больше, чем реальный мир. Присаживайся, и давай есть, пока не остыло.

В дверях кухни, с журналом в руке и в очках на кончике носа, появилась мама Аллана.

— Ну вот, опять какие-то археологи нашли Вавилонскую башню, — хмыкнула она.

— Неужели? — иронично переспросил папа, выкладывая на блюдо рис.

— На сей раз в Испании. Они вели раскопки на территории древних водохранилищ Андалузии, которые оказались гораздо старше, чем считалось раньше. — Мама посмотрела на сидящих за столом поверх очков: — Здравствуй, Беатриса. Что ты на это скажешь? Это ж надо, Вавилонская башня — и в Испании!

Беата подумала, что она когда-то слышала об этой башне. Точно, о ней говорилось в Библии!.. Или нет? Мама Аллана была археологом, специалистом по истории Месопотамии, и порой забывала, что не все люди знают античную историю так же прекрасно, как она сама, или хотя бы проявляют к археологическим находкам интерес.

— Ты ведь знаешь… про Вавилонскую башню, да?

— Ага, — ответила Беата, — это, по-моему, что-то из Библии…

— «Что-то из Библии»! — Мама сняла очки и возмущенно шевельнула бровями. — Да, конечно, можно и так сказать. И чему вас только в школе учат?

— Оставь Беатрису в покое. Мы ужинаем, — прервал ее папа.

Девочка почувствовала шанс ускользнуть от дальнейшей лекции, прежде чем та началась.

— Я сбегаю за Алланом и вытащу его из Сети.

Мама тут же позабыла о Вавилонской башне из Андалузии:

— Этот мальчишка теперь ничего другого не замечает. Живет в своем мирке. Хорошо, хоть ты у него есть, Беата. Да… ты для него… ниточка, связывающая с реальностью.

«Ниточка» улыбнулась. Папа, нарезавший лимон тонкими ломтиками, на секунду остановился и посмотрел в затылок своей жене. Хотел, видимо, что-то сказать, но передумал.

Когда Беатриса вошла в комнату, Аллан сидел так же неподвижно, как и десять минут назад. Ни малейшего движения на лице, которое говорило бы, что с ним происходит. Девочке показалось это ужасным. И она тут же выдернула из розетки разъем.

Хан Зен и огромный зал исчезли. Аллан снял шлем и посмотрел на Беатрису. Пришло время ужина. Что ж, такова жизнь. Иногда приходится просыпаться, не досмотрев сон до конца. Сон? А может, это здесь сон?..

— Ну и что там случилось? — Беатрису просто распирало от любопытства.

Аллан все еще находился где-то далеко, сначала ему нужно было полностью вернуться в окружающую реальность. Мальчик медленно снял шлем, разобрал его и уложил в ящик стола.

— Сколько сейчас времени? Я долго… э-э… отсутствовал?

— Не знаю. Около часа.

Аллан протер глаза:

— Всего час? Во дела! Мне показалось, что, гораздо дольше.

— Ну и как, целовался ты с Делией Добелл? — засмеялась Беатриса.

Аллан, смущенно улыбнувшись, отрицательно покачал головой:

— Ты чего?! Я побывал вместе с Кларой и Хан Зеном в маленькой комнате… потом в Верховном Кабинете, — начал он. — И слышал, как произносит речь красный сыродел из степей. Да! Я видел Генерал-процессора и еще одного, который только мерцает. И девочку с косичками.

Беатриса сделала глубокий вдох:

— Об этом ты можешь рассказать и потом. Пойдем ужинать, пока твои родители окончательно не вышли из себя.

Когда в кухню вошли Аллан и Беатриса, папа с мамой уже сидели за столом. Мамин журнал лежал прямо на обеденном столе, и она все время в него поглядывала, искоса продолжая читать ту же статью.

— Подумать только! Вавилонская башня в Андалузии, — возмущенно повторила она и сдвинула журнал так, чтобы освободить Аллану место. — Тебе стоит обратить внимание на эту статью, — продолжила она и помахала журналом перед носом Аллана. Мальчик мельком разглядел фотографию горы посреди пустынной равнины. — Написанное в ней может показаться тебе не менее интересным, чем компьютерные игрушки.

— Рита, оставь в покое Испанию с ее Вавилонской башней, — фыркнул папа. — Твой сын вернулся из длительного путешествия по виртуальному миру. Не пора ли нам приниматься за еду? Здесь, в мире реальном.

— А что если бы и мы совершили туда небольшую прогулку? — мечтательно проговорила мама. — Якоб, ты слишком заземлен. — И мама, повернувшись на стуле, положила журнал на комод, стоявший за ее спиной.

Папа попытался объяснить, что куски печенки приправлены разными специями — чесноком, перцем, бомбейским карри, фенхелем…

— Молотый фенхель, — восторженно говорил он, — самая лучшая приправа к печени. Если добавить чуть-чуть мускатного ореха, выйдет настоящая пища богов!

— Я не бог, и я не люблю печенки. Это ты прекрасно знаешь, — фыркнул Аллан и потянулся за рисом. — Кроме тебя, ее никто не любит.

Якоб скривил губы и презрительно покосился на тарелку Аллана:

— Предрассудки! Ты, сын, набит предрассудками. Позволяешь кому-то внушать тебе, что печень невкусная, когда можешь прямо сейчас отведать ее сам. Такую печенку ты никогда не пробовал. Ну?! Не умрешь же, в конце-то концов. Это ж телячья!

— Оставь его в покое, — сказала мама и взяла кусок, но не успела положить его себе на тарелку, как папа замахал вилкой.

— Возьми вон тот, — показал он на другой, — с фенхелем.

Мама поменяла куски, чтобы доставить отцу удовольствие.

— Чудо, что этот мальчик вообще продолжает расти… Питается исключительно курицей и жареным картофелем, — сказал папа и протянул блюдо Беатрисе. — Что касается еды, он совершенно не повзрослел с тех пор, как у него вылезли молочные зубы. И вообще не ест ничего зеленого!

— Можно половинку? — спросила Беатриса.

— Вот видишь, даже Беата попробует, — укоризненно кивнул Якоб сыну и разрезал кусок печени пополам.

— Огурцы, — сказал Аллан.

— Что «огурцы»? — не понял папа.

— Я ем зеленые огурцы. У нас есть?

Мама предложила ему пойти и посмотреть в холодильнике.

— Ну, что скажешь, девушка? — Папа в ожидании смотрел на Беатрису, которая все жевала и жевала, и печенки у нее во рту становилось все больше и больше. Она не ответила, пока наконец не проглотила.

— Вкус, пожалуй, мне не очень… Но теперь я хотя бы попробовала.

— Большая девочка, — сказала Рита.

Папа не ответил, но взял себе последний кусок с фенхелем.

Аллан вернулся от холодильника с половинкой огурца и двумя бутербродами с печеночным паштетом.

— Я больше не желаю готовить для этой семейки, — возмущенно пробормотал Якоб. — Посмотрите, что предпочитает нормальной еде наш милый мальчик? Печеночный паштет! Фабричную тертую переваренную свиную печень, щедро сдобренную свиным жиром и семнадцатью химическими добавками. Это ему по вкусу!

Рита больше не желала слушать мужа:

— Оставь его в покое! Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

— А ты что скажешь? Тебе тоже не нравится?

— Я же ем… Ну, как там в школе?

— Ничего особенного, — поморщившись, ответил Аллан.

Он думал только о том, когда снова сможет вернуться в Замок. Но каким образом? Неужели достаточно нажать «0»? А вся эта история с Аранеей, которая хочет уничтожить Замок? Мальчик сидел за обеденным столом, выслушивая папину лекцию о жареной печенке, надоевшие упреки по поводу и без повода, и та история стала казаться ему какой-то далекой и смешной. Замок, спрятанный в Сети. Ха! Полсамурая и старуха со своей заколкой! А он должен стать их новым героем… Нет, эту чушь невозможно принимать всерьез!

Но Аллану отчего-то захотелось туда вернуться вновь. Зачем?.. Ну… Там есть девочка с косичками…

— …Вот бы никогда не подумали, — говорил что-то папа, расправляясь с четвертым куском. — А что у тебя, Беатриса?

Что в школе? Были уроки английского и датского, истории, биологии и труда. Она иногда убегала с физкультуры, но с изобразительного искусства — никогда.

Как раз сейчас она рисовала акварелью гору. Странную гору, сделанную из разного мусора. Беатриса не могла теперь даже вспомнить, когда ей пришла в голову такая бредовая идея, но учитель похвалил и разрешил продолжать, хотя остальные занимались чем-то другим. Эта нарисованная гора казалась ей сейчас самым интересным, что может происходить в школе, но папу Аллана такая новость не обрадовала. Гора мусора! Интересно, что же Якобу, в конце-то концов, хотелось от нее услышать?

— Скоро у нас начинаются осенние каникулы, — сказала Беатриса. — На следующей неделе.

Аллан вдруг прислушался.

— Да, и чем мы займемся? — спросил он.

— Что ты собираешься делать в каникулы, Беата? Куда-нибудь отправишься? — поинтересовался папа.

Аллан подумал, что отцу не следовало бы спрашивать об этом Беатрису. Ему ведь прекрасно известно, что у ее матери нет денег на путешествия. Она работает санитаркой в Государственной больнице, а папа, который с ними не живет, давным-давно перестал платить алименты. И Якоб знаком с таким их положением. Ну кто же дергал его за язык?!

— У моей мамы не бывает осенних каникул, — спокойно ответила Беата.

Рита тоже сообщила, что у нее не предвидится никакого отпуска.

— Ты можешь пару дней не работать, — возразил Якоб.

Рита отложила нож и вилку:

— Якоб Берг! Когда ты наконец поймешь, что не все люди живут, как ты. Не все люди в этой стране могут брать работу на дом, в путешествия и бог знает куда еще!

Якоб сочинял рекламные тексты. Главное для его работы — иметь портативный компьютер с выходом в Сеть, а с ним он мог, если очень того захотеть, работать хоть в Тимбукту.

— Я понимаю. Но за два дня ничего на работе без тебя не случится…

— Что ты об этом знаешь? Ты вообще не интересуешься тем, чем я занимаюсь.

Рита пыталась говорить так, чтобы никто не понял, что она вдруг ужасно разволновалась.

Аллан поднялся из-за стола:

— Пойдем, Беата. Надо двигать отсюда, пока они по-настоящему не разбушевались.

— Сначала убери за собой посуду! — крикнул отец. Якоб откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Он смотрел на поднос, где еще недавно лежала жареная печенка.

— Ну вот, мы ее и съели…

Рита только и успела, что напомнить об уроках на завтра, когда ребята уже закрывали дверь в комнату Аллана.

Беатриса уселась на кровать в ожидании рассказа. Аллану это показалось делом очень трудным. Где ж они закончили и что там важно, а что можно пропустить?

— Ну? Будешь ты рассказывать? Что произошло после рождения Ганнибала?

Но там произошло столько событий!.. С чего же начать?..

— Аллан! Я ведь не собираюсь торчать у тебя всю ночь!

— Так… — медленно начал он, — Хан Зен встретил меня на подъемном мосту перед… Я им нужен, чтобы помешать Аранее уничтожить Замок.

Беатриса не смогла сдержаться и расхохоталась:

— Аллан Берг — великий спаситель Замка. С чего бы это они выбрали тебя?

Он помедлил. Рассказывать надо, но кое-что можно и пропустить. Например, то, у кого он победил в финале. Мальчик все еще сомневался. Во всяком случае, Беатрисе незачем знать АБСОЛЮТНО все.

— Я… Этого я не знаю, — чуть замявшись, ответил он.

Затем Аллан начал рассказ о Ганнибале, который хотел стать Током, о его бесконечном бродяжничестве по Замку и кровавом происшествии возле самого Центра Мироздания. И рассказ полился журчащим ручейком… Беатриса стала само внимание. Несколько раз она качала головой, как будто совершенно не верила тому, что говорит Аллан, но перебивала его только тогда, когда чего-то действительно не понимала.

О девочке с косичками мальчик упоминать не стал. Да и рассказывать было нечего. Подумаешь, девчонка мимо прошла…

И только он дошел до речи красного Эдама Ван Остена на заседании Верховного Кабинета, когда раздался стук в дверь. В приоткрывшийся проем просунулась папина голова.

— Эй, детки, вы в курсе, который час? Беата, только что звонила твоя мама…

Голова тут же исчезла.

Девочка посмотрела на свои часы, встала и направилась к двери. Взявшись за дверную ручку, она обернулась:

— Слушай, Аллан…

Она стояла в дверях и ждала, словно не могла подобрать нужных слов. Аллан, вопросительно округлив глаза, смотрел на подругу.

— Ты ведь не думаешь, что все это по-настоящему, да? Я хочу сказать, что реальность, такая же как… ты, я и все остальное. Хотя Делию Добелл и показывают по телеку… Это странно… Но Делия Добелл — ведь она только в телевизоре, да? Она тоже не настоящая. Ее роль играет актриса. — Девочка в точности не знала, что она хочет сказать и тем более — КАК это сказать. — Все дело только в Сети, да? Ты ведь тоже знаешь, так?

Песочные часы стояли на столе. Аллан взял их, перевернул и увидел, что гусь исчез. Тогда он кивнул Беатрисе:

— Да, конечно, все только в Сети.

Беатриса улыбнулась:

— Но все равно было очень интересно. Пока, Аллан, — сказала она и, открыв дверь, вышла. На какое-то мгновение Аллан увидел перед собой девочку с косичками.

Хлопнула входная дверь. Мальчик вошел в гостиную, где родители смотрели телевизор.

— Я ложусь спать, — сказал он.

— А уроки? — грозно спросил папа.

Аллан вздохнул и пожал плечами:

— Завтра пятница, пап!

— Странная школа, — пробормотал отец, не поднимая глаз. — Уроков не задают…

Аллан сделал себе еще один бутерброд с паштетом и налил стакан молока. Стоя на кухне, он услышал, что телевизор в гостиной выключили. Вошла мама и вынула из холодильника пару бутылок пива.

— Что-нибудь случилось?

Аллан стоял с набитым ртом и покачал головой, потом, сделав усилие, проглотил кусок бутерброда.

— Не-а. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Мне показалось… Мама, наверное, должна иногда задавать подобные вопросы?

Она взяла из шкафа два стакана и открыла бутылки.

— Мы только что говорили, а не устроить ли нам маленькие каникулы? И я подумала… Как, по-твоему, Беатриса согласится поехать с нами, если мы ей предложим?

Аллан радостно кивнул. Почему бы ей не согласиться? Иногда мальчику казалось, что родители теперь, когда он и Беатриса стали старше, начали считать их влюбленной парочкой, и все сразу как-то усложнилось… А раньше Беата много раз ездила с ними.

— Конечно, — сказал он. — Она не собиралась уезжать из дома. А куда мы отправимся?

— Еще не решили. Но не надолго, всего на несколько дней.

— Ага, только не спрашивайте ее, пока сами окончательно не определитесь.

— Договорились.

— Я надеюсь, не на дачу?

Рита пожала плечами:

— Думаю, нет. А чем тебе не нравится дача? Раньше ты очень любил туда ездить. Кстати, о даче. Туда мы едем завтра.

— Мне тоже надо с вами?

— Конечно. Иначе ты сгниешь у компьютера в своей купальной шапочке. Поехали, сын! Мы сто лет по-человечески не общались.

— Да, но…

— Аллан Берг, — мама сменила тон, — ты не останешься здесь в одиночестве на все выходные. Все, вопрос обсуждению не подлежит.

А как же Замок? Он не может ждать до воскресного вечера. И шлем с собой брать бесполезно, ведь на даче нет телефона.

«Хотел бы я знать, что скажет на это Хан Зен?» — подумал Аллан. И тут же удивился собственным мыслям.

Ему надо возвращаться в Замок сейчас, до того, как захочется спать. Аллан вышел из кухни.

— Вообще-то, сын, спокойной ночи, — укоризненно крикнула мама ему вдогонку.

— Спокойной ночи, — буркнул он в ответ.

Аллан достал из ящика стола шлем, надел его и нажал «0». Но ничего не произошло. Он попробовал снова. Никакого результата. Неужели все кончилось? Не может быть!

Аллан лег в постель и решил почитать. Книга, которую он открыл, рассказывала о белом мальчике, который искал отца. Он встретил чернокожую девочку, и они вместе стали бороться с ужасами снежной пустыни. Мальчик, тьфу, был пустым местом, а вот девочка молодец, благодаря ей все кончилось хорошо. Аллан снова вспомнил ту девочку с косичками…

Следовало бы дочитать книгу до конца, потому что через неделю в школе ожидали автора. Но Аллан не мог сосредоточиться. Наконец, перестав себя заставлять, он закрыл книгу, отложил ее и выключил свет. Но заснуть не мог…

Открыв своим ключом замок, Беатриса услышала, что мама в ванной чистит зубы. Она вышла оттуда, когда девочка уже выкладывала в чашку овсяные хлопья.

— Проголодалась?

— Ага. Папа Аллана приготовил жареную печенку.

— Фу! Не говори о всяких гадостях, я только что сполоснула рот!

Беатриса засмеялась и налила в хлопья молока.

— Я ложусь, — сказала мама. — Спокойной ночи.

— Этот Аллан… — сказала Беата.

Мама остановилась у кухонной двери.

— …иногда он становится просто невыносимым!

— Что такое?

— Он… он все терпит! Другие над ним издеваются, а у него такой вид, будто ему все равно.

— Но это же лучше, чем постоянно лезть в драку. Или нет?

— Наверное… Только мне кажется, что ему на самом деле не все равно.

Мама прислонилась плечом к дверному косяку:

— И что?

В какую авантюру на этот раз ввязался Аллан? Беатриса, конечно же, думала об истории, связанной с Замком и с Делией Добелл… Но как рассказать о ней маме, и стоит ли… Да и мама уже собиралась ложиться спать.

— И что? — повторила мама вопрос и, прикрыв рот ладошкой, тихонько зевнула.

— Да… Мм… И еще у него на носу вылупился колоссальный прыщ.

Мама засмеялась и вышла из кухни.