Центр Мироздания

16

Аллана никто не разбудил, и он проспал почти до часу дня. Когда мальчик проснулся, родители уже собирали вещи и укладывали их в машину. Очень кстати, неплохо бы пораньше вернуться домой.

— Молодец, что проснулся сам, — сказала мама. — Иди перекуси. Скоро поедем.

Аллан выпил стакан молока и дожевывал теперь бутерброд с толстым слоем паштета. Мимо прошел папа, он нес в машину свои вещи. Якоб презрительно посмотрел на бутерброд сына, но, слава Богу, ничего не сказал. В принципе, а что говорить-то? И так ясно, о чем он подумал. Должно быть, что-то вроде: как можно наслаждаться оконной замазкой?!

— Собирай свои вещи. Сейчас уезжаем, — сказал он на обратном пути.

— Я уже об этом ему сказала, — крикнула мама из спальни.

Отец хотел было ответить, но только махнул рукой.

Машину вела Рита. Ехали молча.

— Так как же насчет каникул? — неожиданно спросил Аллан.

Молчание становилось невыносимым. Якоб взглянул на Риту, но та лишь продолжала смотреть прямо перед собой на дорогу.

— Обсудим позже, — ответила наконец она.

— В таком случае Беате я пока ничего говорить не буду, — пробормотал Аллан. Для него сейчас первоочередной задачей было попасть в Замок. А до каникул еще целая неделя… К тому же мальчик тут же почему-то подумал, что поездка не сулит ничего хорошего.

Якоб покопался в «бардачке» и, достав диск Джона Леннона, врубил его на полную громкость. Папа очень любил «Битлз».

— Неужели нельзя сделать потише? — с неудовольствием выдохнула Рита.

Якоб молча выключил музыку.

Аллан залез в сумку и вынул из нее бумажку со странной надписью: «Яинадзорим ртнец». Интересно, что бы это значило?

— Пап, ты не дашь мне свой телефон? — попросил он. — Я хочу позвонить Беате.

Чуть помедлив, отец вытащил мобильник из кармана и протянул его сыну:

— Держи… только недолго.

К счастью, Беатриса оказалась дома.

— Привет, — весело поздоровался Аллан. — А мы уже едем домой.

— Что-то вы рано, — ответила девочка.

— Да… Можно, я зайду? — спросил Аллан. — Мне надо кое-что тебе рассказать.

Конечно же, Беата сразу начала выпытывать, но при родителях мальчик не решился говорить о своем неудачном путешествии в Замок.

— Ты что-нибудь слышала о «яинадзорим ртнец»? — просто спросил он.

— Яинадзорим ртнец? Это кто-то из наших знакомых?

— Не-ет… Скорее, из Сети.

В этот момент их обогнала колонна байкеров. Не менее двадцати огромных сверкающих мотоциклов, снаряженных для дальней поездки, с ревом и грохотом пронеслись прямо посредине дороги. Многие из мотоциклистов оборачивались и весело приветствовали обгоняемых ими автомобилистов.

— Черт их дери! Таких бандитов надо держать в клетке! — огрызнулся Якоб.

— Они ж не делают никому ничего плохого, — возразил Аллан. — От них никакого вреда!

— От кого никакого вреда? — спросила в трубку Беатриса.

— Да тут, вот… папа… но…

— От папы нет вреда?!

Аллан не стал объяснять. Он повторил еще раз те странные слова из Замка, но Беата сказала, что ничего подобного раньше не слышала.

— Ладно, это длинная история, — сказал мальчик. — Скоро я приду, тогда и поговорим. Пока.

Аллан вернул отцу телефон.

— Вы придумали себе шифрованный язык? — поинтересовался тот.

— Да нет, пап, что ты?! — улыбнулся Аллан.

Рита включила радио. Передавали новости. Якоб, похоже, немного успокоился, и оставшуюся дорогу родители не ругались. Даже перекинулись парой-тройкой предложений.

Дома, перед тем как отправиться к Беатрисе, Аллан решил заглянуть в Сеть, поэтому первое, что он сделал, очутившись в своей комнате, — включил компьютер.

— О господи! Теперь ты не можешь прожить без компьютера даже пары дней! — простонал отец.

— Пары дней? — язвительно заметила мама. Все-таки она еще не остыла. — Ты сам вчера в ресторане уже общался с компьютером, правда с портативным.

…Аллан воспользовался услугами сразу трех поисковых систем, но ни одна из них не нашла ни одного упоминания о «яинадзорим ртнец». Сунув бумажку с загадочными словами в карман, мальчик вышел в прихожую.

— Я иду к Беате, — крикнул он. — Когда вернусь, не знаю!

Чуть помедлив в дверях и не дождавшись никакого ответа, мальчик вышел на улицу.

«Вот черт! — подумал Аллан, увидев свой велосипед со спущенным колесом. — Про него-то я совсем и забыл!» Конечно, идти до Беатрисы недалеко, но время поджимает. Хан Зен говорил, что надо торопиться. Мальчик пошел пешком, размахивая на ходу сумкой со шлемом. Дома, пока родители не ушли, его лучше не надевать.

У Беатрисы же все спокойно. Ее мать никогда ни во что не вмешивается.

Она, кстати, и открыла дверь Аллану. Мама Беатрисы стояла одетая и уже выходила из дома, сегодня у нее ночное дежурство.

— Привет и пока, — на ходу проговорила она и выскочила на крыльцо. — Я побежала. Беата, к тебе Аллан!

Аллан попрощался, снял в прихожей обувь и направился в комнату подружки. Что ж, если ее мама дежурит, им совсем никто не помешает. Неплохо.

В комнате Беаты стоял совершенно непривычный запах. Духи! Фруктовый аромат. Беатриса сидела перед зеркалом. Аллан вошел и, даже не поздоровавшись, вынул из кармана записку.

— Это тебе что-нибудь говорит? — спросил мальчик и протянул бумажку. Он взглянул на лицо Беатрисы и тут же понял, чем та занята. Это многое объясняло. В том числе и аромат духов. Беатриса накладывала макияж. Да, такого зрелища Аллан еще ни разу не наблюдал. Беата и макияж! Невероятное сочетание! Как арбуз и глина.

Беатриса взглянула на вошедшего приятеля в зеркало. Тот стоял окаменев, словно статуя. Вид изваяния портила только записка в руке.

— Аллан, в чем дело? Ты никогда не видел, как женщины наносят макияж? — спросила Беата, подкручивая ресницы какой-то тонкой щеточкой.

Женщины! Аллан не знал, что на это ответить. Но в ту же секунду он забыл о сказочных превращениях Беатрисы, потому что увидел в зеркале свою запись.

— Центр мироздания! — прочитал он. — Вот что за «яинадзорим ртнец»!

— Что? — не поняла Беатриса.

— Эта надпись! Центр Мироздания! Только задом наперед. Справа налево!

Беата медленно повернулась на винтовом стуле. Вокруг ее глаз светились синие и зеленые пятна, неправдоподобно черные ресницы вытянулись и окаймляли сверкавшие неестественным блеском глаза. А губы-то! Красные как кровь! Как бы невзначай, девочка положила руки на колени, и мальчик увидел ярко-красные ногти.

— Ты о чем, Аллан?

Но у того пропал дар речи, потому что вид Беатрисы, а может, приоткрывшая над собой завесу тайна надписи произвели в его голове короткое замыкание. Для одного вечера впечатлений слишком много!

— Э-э-э… — Он только рот открыл.

— Что случилось, Аллан?

Он опустил руку с запиской.

Беата и говорила-то как-то не так, как обычно. Может быть, это с ней что-то случилось?

— А что… э-э… ты так теперь будешь ходить… всегда?

— Тебе не нравится? Некрасиво?

— Красиво… Иногда… Наверное…

Она разочарована? Аллан не знал, как воспринимать ее новый облик. Теперь ему приходилось оценивать Беатрису. Оценивать КАК ДЕВУШКУ. Раньше ему и в голову не приходили подобные мысли. Пусть другие оценивают! Аллану вдруг очень не захотелось быть одним из всех других…

Да и времени, честно говоря, жалко. Хан Зен сказал, что надо торопиться, а Делия Добелл плакала.

— Я снова был в Замке… — начал он и уселся на кровать.

— Вот как?

Он рассказал о плачущей Делии Добелл. Беатриса тоже видела повтор серии, но не заметила никаких слез.

— Тебе мерещатся видения, Аллан. Может быть, лучше сосредоточиться здесь, в реальном мире?

Он сделал вид, что не расслышал, и продолжал свой рассказ. Мальчик говорил о мобильном телефоне, о своем ужасном полете через Сеть…

— …И только сейчас я увидел в твоем зеркале ту надпись и все сразу понял! Надо читать справа налево… Центр Мироздания! Это, конечно же, сетевой адрес. Беата, ты не разрешишь мне воспользоваться твоей техникой?

— Пожалуйста, — пожала плечами Беатриса и кивнула в сторону компьютера.

Спустя несколько секунд Аллан уже вводил адрес: www.centr-mirozdania.dk. Он искоса взглянул на Беату, которая перед зеркалом трубочкой вытянула губы, проверяя качество нанесения помады. Она, безусловно, видела отражение и экрана монитора. Ничего интересного там не происходило. Только рамка на белом поле, в которой появилась надпись: «Введите пароль».

Про пароль Хан Зен ничего не сказал.

— Попробуй — «маскара»,[15] — предложила Беатриса.

Аллан отмахнулся.

Неожиданно на экране что-то стало происходить. В нижнем левом углу появился маленький человечек, облаченный в сюртучок цвета морской волны.

— Смотри, — воскликнул Аллан, но Беатриса была занята своими ресницами и не могла через зеркало хорошо разглядеть происходящее.

А человечек тем временем нервно огляделся по сторонам и направился к рамке для введения пароля. Он чуть прихрамывал, но это и неудивительно, потому что одна нога у него была немного короче другой.

— Показывают какой-то мультик, — сказал Аллан и попробовал достать человечка стрелочкой своей мышки. Но тот только смешно отмахнулся и проковылял до самой рамки, постоянно озираясь. Его окружало лишь белое поле. А потом хромой показал на рамку и начертил в воздухе какую-то фигуру.

— Эм, — сказал Аллан.

Беатриса широко раскрыла глаза и стала внимательно наблюдать через зеркало за происходящим на экране.

— Что? — переспросила она.

— Этот тип написал в воздухе букву «М».

— Зачем?

Аллан не ответил, он смотрел на маленького синего человека, который размашисто чертил следующую букву. Ею оказалась «Н».

Аллан поднял с пола какой-то журнал.

— У тебя есть что-нибудь, чем можно писать? — спросил он, не отводя взгляда от экрана.

В его затылок ударилась губная помада Беатрисы. Аллан обернулся и возмущенно посмотрел на девочку.

— Чего уставился? Пиши! — кивнула та одним подбородком.

До мальчика дошло. Он поднял помаду, снял колпачок и написал на обложке журнала с портретом Делии Добел две буквы — «МН». Тут он увидел, что у человечка в ультрамариновом сюртучке совсем исчезла одна нога, а вторая начала быстро укорачиваться.

Она испарилась полностью, пока бедняга быстро расчерчивал «Е».

Начинало растворяться тело, а бедняга все продолжал судорожными жестами чертить буквы. Снова «М»! И все… Больше он ничего не успел. Последнее, что Аллан увидел на экране, — это его довольное лицо, которое секунду спустя исчезло, и в тот же момент выскочила табличка с надписью: «Компьютер обнаружил и уничтожил вирус неизвестного происхождения. Можете продолжать работу».

Беатриса повернулась к экрану и грозно произнесла:

— Если в моем компьютере окажется хоть один вирус, я заставлю тебя проглотить мышь!

Аллан улыбнулся: Беата стала такой же, как раньше… Если не обращать внимания на лицо… Он посмотрел на обложку журнала. Красной помадой прямо поверх портрета Делии было жирно и криво намалевано: «МНЕМ». Мальчик ввел эти буквы в рамку для пароля.

«Пароль неверный. Попробуйте еще раз или обратитесь к администратору», — выдал заключение сайт. На экран вновь выскочила рамка.

Аллан вновь посмотрел на обложку, и тут до него дошло.

— Господи, какой я глупец! — воскликнул мальчик. Он вспомнил. — Не хватает лишь одной буквы!

И Аллан вписал в рамку все слово — «МНЕМО». Экран мигнул и почернел. И тут же поползли строки текста:

«Моя дорогая Аранея.

Отсюда, из Сети, из этого ужасного места, куда меня навсегда сослал Верховный Кабинет, я больше не смогу связаться с тобой. Но я все же пишу это послание, надеясь, что ты когда-нибудь найдешь его и прочитаешь.

Я знаю о твоих удивительных способностях и горжусь тобой. Поэтому моя надежда до сих пор и жива. Сначала я поведаю тебе о том, о чем не успел рассказать в Замке. Я не преступник. Но то, что говорил про меня Верховный Кабинет, — правда. Я действительно пытался добраться до Реального Мира. Но я не хотел никому вредить. Я только искал твою мать.

В Реальный Мир я так и не попал, и, должно быть, я все-таки ошибся. Вряд ли она родом оттуда. Возможно, твоя мать была просто странной женщиной. Я не хочу винить ее в том, что она стала разочарованием для несчастного старика из Пеша, его катастрофической ошибкой, и надеюсь, что ты унаследовала только ее очарование.

Здесь, в месте, куда я попал, я оставил некоторые вещи из тех, что взял с собой, когда Верховный Кабинет выкинул меня вон. Будучи Генерал-процессором, я имел счастье найти некоторые части книги о сотворении мира, о которых никому не известно. Они были спрятаны еще в самом Начале, и я потратил много времени, чтобы отыскать их в Замке. Прости, наверное, это время я должен был заниматься тобой…

Но продолжу. Эти документы навели меня на след Центра Мироздания. Дело в том, что я должен был хранить ключ от него, но мне ужасно хотелось увидеть твою мать. К сожалению, ничего не получилось…

Я не знаю, сумеешь ли ты воспользоваться этими файлами, но в них есть сведения, которые не должны просочиться в Замок. Я уверен, что ты этого не допустишь. Береги их и — ради Тока — будь осторожна. Ты не должна кончить жизнь так же, как я. Хорошо подумай, прежде чем что-нибудь сделать. И доверяй только себе. Сеть — ужасное место. Здесь абсолютно нет порядка, здесь нет ничего хорошего и ничего плохого. Я всю свою энергию вынужден тратить на лишь то, чтобы прятаться от охотников за вирусами. Но силы мои на исходе, и скоро меня не станет… В качестве последнего подарка я оставляю тебе печать с моим именем.

Аранея, я люблю тебя и желаю тебе всего самого хорошего.

Твой отец, Мнемо».

— Невероятно! — воскликнул Аллан, дочитав послание. — Это же письмо Аранее от самого Мнемо. Он ее отец! Да, об этом неплохо бы узнать кухонным писателям.

— Молчи и продолжай, — сказала нетерпеливо Беатриса и показала пальцем на ссылку.

И Аллан открыл первый файл Мнемо…

Когда, закрыв отверстие, ведущее в Реальный Мир, большой кучей камней, Ток спрятался в потайном уголке Замка, началась эта история.

Ток не показывался ни перед кем и ни во что не вмешивался. Одно племя вскоре разделилось на много новых, которые позже стали такими разными, что совершенно забыли об общем их происхождении от Нулёвки и Одного. Прошло много-много времени, и никто ни о чем не думал, кроме как о жизни в своем племени.

Позднее племена совсем перестали общаться между собой. Каждое из них занималось своими делами и думало, что этого вполне достаточно для нормального существования. Если же кто-нибудь из одного племени и уходил далеко от своих, то только затем, чтобы убедиться, что другим не перепало ничего такого, чего бы не было у них самих, или же чтобы собственными глазами увидеть, что никто из других не жил счастливее, чем они сами. Интерес к открытию и освоению новых земель пропал, никто не хотел покидать знакомого им мирка. И в помещениях стало тесно…

Однажды группа людей из племени часовщиков, которое обитало в комнатах над центральными воротами сразу же за большими часами, прошла через большой зал, где принимали гостей, и проникла в маленькую восточную башню, откуда по мосту перебралась в боковой флигель. Здесь жило и работало племя инженеров, конструировавших летательную машину. Те мало трудились в последнее время. Об этом донес один из шпионов, ранее посланный часовщиками. И часовщики решили, что они, если уж инженеры бездельничают, сами займут их флигель, а те пусть ищут себе другое место.

Назревал скандал. Увидев появившихся часовщиков, один инженер схватил тяжелые ножницы для резки проволоки и ударил кого-то из непрошеных гостей. На мгновение над флигелем повисла тишина. Все, и часовщики, и инженеры, потеряв дар речи, смотрели на мужчину, лежавшего без чувств на полу. А потом они словно потеряли рассудок. Все, что могло послужить оружием, было пущено в ход. Крики и стоны заполнили залы. С обеих сторон подтянулось подкрепление, которое тут же вступило в схватку. Наполовину готовые конструкции, сработанные инженерами, рвались и ломались на куски, комнаты опустошались, вниз по лестницам скатывались раненые, повсюду господствовал хаос.

Вскоре часовщикам пришлось отступить, но лишь на время. Они нашли союзников, которым пообещали место в завоеванном флигеле. Инженеры мобилизовали все свои силы и принялись строить машины, которые помогли бы им защищаться. Пришлось одалживать материалы у кузнецов и столяров, работу которых они оплачивали готовыми орудиями. Отныне все в Замке почувствовали, что им тоже придется воевать. Племена не знали, кто придет на их территорию в один прекрасный день с оружием в руках…

Когда часовщики сочли, что у них достаточно союзников и оружия, они наконец выступили в поход. Главное столкновение произошло на мосту, соединявшем восточную башню и боковой флигель. Схватки велись ожесточенно, и перевес оказывался то на одной, то на другой стороне. И вот когда инженеры стали отступать, они позвали на помощь кузнецов… Прошло немного времени, и сражения переместились на окружающие территории. Вскоре весь Замок превратился в одно большое поле битвы.

Это было ужасное время.

Шум сражений и стоны раненых достигли наконец того отдаленного уголка Замка, где тосковал Ток. Он открыл свой единственный глаз и посмотрел. И ему не понравилось то, что он увидел. Ток вышел из своего убежища и стал расхаживать среди хаоса войны, пытаясь понять: его ли рук это дело? Он отсутствовал так долго, что никто его не узнавал. Все думали только о войне, а те немногие, что обратили на Тока внимание, решили, что видят обычного старика, потерявшего во время войны второй глаз.

«Как они похожи на Ганнибала», — подумал Ток, вернулся в свое укромное место и закручинился еще больше.

Но вот бои начали утихать. Казалось, никто из сражавшихся не мог вспомнить, из-за чего началась война и, вообще, кто с кем воевал. Битвы сами собою прекратились. Племена вернулись на свои опустошенные территории и принялись возрождать их, пытаясь понять, какую выгоду они извлекли из войны.

— Смотри, еще ссылка! Наверное, следующий файл… Там продолжение! — воскликнула Беатриса, и Аллан открыл новую страничку.

История продолжалась.

Пока жители восстанавливали разгромленные комнаты и залы, их настроение значительно улучшилось. Больше никогда они не будут воевать друг с другом! Между племенами начались торговые отношения, и через какое-то время они забыли даже думать о том, что когда-то были врагами.

Все это случилось в прошлом. И когда оно, это мрачное прошлое, закончилось, во всем Замке наступило время расцвета. Появились даже комнаты, где совсем не надо было работать и где зарабатывали на жизнь только тем, что размышляли о смысле жизни.

Оттуда-то вдруг и пришла мысль, что чего-то не хватает. Что-то раньше было такое, чего теперь нет. Все большее количество людей захватывала эта мысль, и они пытались разобраться, что бы она могла значить. Растущее население Замка стало теперь сомневаться, что работа, торговля и процветание внутри племени были тем единственным, ради чего стоило жить. Должно быть, что-то иное, нечто такое, чего они еще не видели или не понимали. Люди смотрели в разные стороны, видели возделанные поля, дающие богатые урожаи, и спрашивали себя теперь: зачем все это? Жители наблюдали за тем, как рождаются и растут их дети, как умирают старики, как сменяются поколения, заселяя все новые части Замка. И все было прекрасно, но чего-то все же не хватало…

Однажды люди обнаружили высоченную гору камней среди густых зеленых зарослей. Случилось это в закрытой области Замка, бывшей такой всегда, насколько помнили даже самые древние старики. Ходить сюда запрещалось. Так определил Ток. Это был Закон Тока, который все знали. Но так как Ток не появлялся среди них много-много лет, то его самого никто не смог бы теперь узнать. А может, и нет никакого Тока?..

…Там за века вырос густой лес. Но каменная гора или, скорее, огромный холм, видный издали, грозно возвышался над старыми гигантскими деревьями.

— Интересно, что там, посреди этого древнего леса? — спросил кто-то.

— Почему нельзя туда ходить? — спросил другой.

— Там, на вершине холма, живет сам Ток? — спросил третий.

И тут всех осенило, чего им не хватало. Тока! Им не хватало Тока.

И один из жителей Замка сказал, что если они пойдут на каменный холм, то только тогда смогут найти ответы на все свои вопросы.

В запретную область отправились самые отважные и сильные мужчины. Они пробрались через густые заросли и подошли к каменному холму. И когда экспедиция оказалась возле него, то ее участники обнаружили, что холм еще выше и величественнее, чем им казалось издали.

— Мы найдем ответ на вершине, — сказал Омен, самый отважный из группы.

И Омен первым ступил ногой на камни Тока и тут же устремился вверх. У подножия каменного холма, в зеленых зарослях высокой травы, было ужасно жарко и душно, но чем выше взбирался Омен, тем свежее становился воздух, и отважного исследователя окутала приятная прохлада. Еще через некоторое время пошел дождь, который выше сменился градом. Колючий ветер пытался сбросить смельчака вниз, но Омен не сдавался. Он не останавливался даже тогда, когда молнии рвали небо на куски, а гром разрывал барабанные перепонки смельчака. И вот он достиг вершины. Непогода улеглась. Отсюда, с верхушки каменного холма, Омен мог обозреть весь Замок. По ту сторону старого леса он различал те области, в которых жили разные племена. Он видел города и поля… и больше ничего. Здесь же, на вершине, были только мертвые камни… Омен протянул руки к солнцу, но дотянуться не смог…

Наступил вечер, потом пришла ночь. Над холмом светили две луны, но до них тоже было не достать.

И Омен понял, что холм рукотворный и он недостроен. Его только начали строить, и надо это дело продолжить. А уж потом, когда он будет готов, станет возможно осмыслить жизнь. Когда наступило утро, Омен спустился с холма. У подножия его ждали те, с кем он пришел.

— Холм недостаточно высок. Его надо поднять до неба.

Все племена наблюдали за тем, как Омен и его товарищи возвратились из запретной области, и, конечно же, поверили их рассказу.

И тогда люди принялись валить старые деревья, чтобы использовать их для лесов великого строительства. Племена решили не увеличивать холм, а избрали другой путь. Вскоре на вершине начала расти невиданная доселе каменная башня.

Строительство оказалось делом не из легких. По мере того как башня становилась выше, было все труднее доставлять бревна и камни наверх, да и строить саму башню стало невероятно тяжело. Когда она выросла настолько высокой, что верхняя ее часть постоянно была окутана сырыми облаками, кто-то спросил:

— До каких пор мы будем ее строить?

— Пока не получим ответа, — только и сказал Омен.

И они продолжали валить деревья и возводить леса. Ярус за ярусом…

Беатриса положила руку на мышку и нажала следующую ссылку. Аллан повернул голову и мельком взглянул в ее обведенные тенями и тушью глаза.

Выскочила новая страничка:

Ток, находившийся в своем укрытии, почувствовал, что в Замке что-то происходит. Он открыл свой глаз и увидел, как на вершине холма растет в небо высоченная каменная башня. И в нем закипел гнев! Люди нарушили его закон! Гнев Тока затмил его печаль, возникшую во время ужасной войны.

Первой мыслью Тока было уничтожить наглецов, но, когда он понял, что люди не разрушают холм, а с усердием возвышают его и, таким образом, никогда не отыщут Центр Мироздания, гнев Тока испарился. Ток увидел своих детей, маленьких и жалких, копошащихся на его каменном холме, словно муравьи в муравейнике. Сердце его переполнилось чувством сострадания к своему народу: ведь он-то знал, что все его труды напрасны и принесут людям только разочарование.

Ток видел их запущенные города и поля, и ему не нравилось то, что он видел.

Деревьев почти не осталось. Старый лес исчез. Вместо него раскинулась красная безжизненная пустыня…

Лес для строительства найти было все труднее, но Омен не собирался останавливаться на полпути.

И вот однажды ночью Омену приснился сон, в котором сильный ветер подхватил его и понес к вершине башни. Там, наверху, он увидел глаз, который хитро подмигивает ему…

Проснувшись, Омен посмотрел на небо. Оттуда на него по-прежнему глядели две луны. Освещенный их слабым сиянием, он подошел к подножию башни и, ступив на ступеньки лесов, начал подыматься вверх. Всюду спали рабочие, но Омен ступал тихо и никого не разбудил. Когда наконец он достиг верхней площадки строительства, то обнаружил здесь маленький ящичек, из которого струился слабый свет. Омен немедля открыл его. В ящике кто-то оставил монитор. С экрана на Омена смотрело его собственное лицо, только глаз почему-то был лишь один и тот на лбу…

Он взял ящик и спустился вниз. В ту же ночь он разбудил всех соплеменников, и не успели обе луны зайти за горизонт, как Омен и его племя ушли.

Проснувшись утром, люди из других племен удивились тому, что племя Омена да и сам он куда-то исчезли. В поисках Омена один за другим поднимались наверх представители каждого племени, но вместо своего предводителя все находили ящички, в которых были спрятаны мониторы с их собственными лицами. Только почему-то у всех со лба смотрело по единственному глазу. И каждое племя, получив свой ящик, отправлялось домой.

Люди вновь принялись возделывать поля и строить города. И если вдруг у них появлялись сомнения, они шли к своему монитору. И видели на экране свои одноглазые лица…

О строительстве башни со временем все позабыли. Ветер, дождь и град медленно разрушали ее, и через какое-то время не осталось ничего, кроме кучи старых, полусгнивших бревен на вершине каменного холма, скрывающего и поныне Центр Мироздания в самом сердце безжизненной Красной Пустыни.

Аллан оторвал взгляд от экрана. Больше ссылок не было, но и этой информации вполне хватало. Если все это правда, то Центр Мироздания стоит искать в месте, которое называется «Красная Пустыня». Отлично! Надо срочно попасть в Замок и увидеться с Кларой и остальными!

— Слушай, Аллан, это не продолжение той истории о сотворении мира? Той, где сначала был Ганнибал?

— Точно. Беата, мне надо срочно попасть в Замок!

— Нет, ну я не могу! — воскликнула девочка. — Знаешь, в наше время любой недотепа может сам подключиться к Сети!

Аллан только покачал головой. Все совпадало. Адрес он получил от Хан Зена, а маленький человечек дал ему пароль. Это не могло оказаться простой случайностью.

— Но любой недотепа, как ты говоришь, не может попасть в Замок, — ответил он. — Можно использовать вашу телефонную розетку?

— Ну что с тобой делать?! — вздохнула Беатриса. — Валяй!

Аллан, пока ждал разрешения подружки, уже вынул из сумки песочные часы и виртуальный шлем. На даче он отрезал разъем, но на починку шнура не ушло много времени.

Соединив провода, он надел шлем, перчатку, положил в нее часы, воткнул в розетку разъем и нажал «0».

Беатриса снова уставилась в зеркало.