Центр Мироздания

31

Беатриса стояла перед входом в дом Аллана. Девочка хотела узнать, почему он не пришел в школу и что думает о смерти Делии Добелл. Она позвонила, но никто ей не открыл. Девочка нажала ручку. Дверь оказалась незапертой.

Беата заглянула на кухню и увидела неубранный после завтрака стол. Странно. Оставлять после себя такой свинарник не в правилах Якоба. Он просто помешан на чистоте и порядке.

— Эй! — крикнула она. — Дома есть кто-нибудь?!

Тишина.

Аллан оказался в своей комнате. Он сидел со шлемом на голове, держа в перчатке песочные часы. Голова мальчика медленно раскачивалась из стороны в сторону, рот полуоткрыт. Смотреть на это зрелище было совершенно невыносимо. Беата уже хотела сорвать с Аллана шапку, как неожиданно увидела, что песочные часы засветились.

Беатриса опустилась рядышком на колени и пригляделась к ним. Она совершенно отчетливо увидела маленьких летучих мышей со светящимися ушами, летающих в верхней части колбы. В нижней спокойно лежал неестественно красный песок. Потом летучие мыши закружились и несколько секунд спустя превратились в пугающий черный смерч. Песок внизу даже не колыхнулся.

Когда часы в перчатке Аллана начали расти, девочка сначала подумала, что это обман зрения. Иначе такой фокус мог означать только одно — она сходит с ума. Но никакого обмана зрения не было, и разум оставался в порядке. Песочные часы действительно заметно увеличивались в размерах прямо на глазах изумленной Беатрисы. Она потянулась к ним, но тут же боязливо отдернула руку. А вдруг то, что рассказывал Аллан, правда? Сдернуть с него шлем? Или…

Сумрачный вихрь в растущих часах начал приобретать форму. Теперь можно было различить внутри вращающуюся фигуру в черной одежде. Она кружилась все медленнее и медленнее и при этом неуклонно росла. Беатриса увидела женщину, помещенную в часы. Когда та остановилась, девочка разглядела черные волосы и зеленые глаза. Брюнетка увеличивалась в размерах быстрее, чем колба. Ага… Это, наверное, та самая, о которой что-то говорил Аллан… Как ее?… Марш, какая-то?

— Кажется, что… — пробормотала Беата и поднялась с колен.

Теперь девочка была уверена, что дама из верхней части часов сама, прищурившись, смотрит на нее. И при этом растет. Ее черные волосы уже касались верха колбы.

Когда часы увеличились до размеров молочной коробки, Беатриса взяла их из перчатки Аллана. Они оказались гораздо тяжелее, чем предполагала девочка, а дама все росла и росла. Часы за ней не успевали. Если так будет продолжаться, они вскоре лопнут… Глаза странной брюнетки напоминали крашеные ледяные сосульки, и Беате почему-то совершенно не захотелось встречаться с ней один на один.

— Еще чего! — неожиданно вырвалось у Беатрисы. — Никогда в жизни!

С большим трудом она перевернула ужасно потяжелевшие часы. Дама внутри дико замахала руками, и на нее струей посыпался красный песок из другой части. Лицо зеленоглазой брюнетки, казалось, само позеленело от гнева. А часы, по мере того как красный песок засыпал женщину, начали стремительно уменьшаться и вернулись наконец к своему прежнему размеру.

Беатриса подняла их к самым своим глазам и пожала плечами. Обычные песочные часы. Только песок не желтый, а красный. Девочка уже хотела вернуть их в перчатку, но вдруг взглянула на Аллана. Он сидел как неживой. Его вид был настолько ужасен, что Беата выронила часы, и колба с глухим хлопком вдребезги разбилась об пол, оставив после себя осколки тонкого стекла и кучку подкрашенного песка.

Беатриса вздохнула и грустно посмотрела на Аллана. Она заметила, как из-под шапки по его щекам заструились два тоненьких ручейка слез.