Чарли Бон и Алый рыцарь

ГЛАВА 13 РЕВУЩАЯ ВОЛНА

И Дагберт побежал. Никто не знал, куда. До конца дня его не видел ни один человек.

Чарли оставил Джошуа сидеть на заснеженном берегу. Мальчик — магнит баюкал свою руку и скулил, как щенок, приговаривая:

— Мама, мама, мамочка.

Чарли шел обратно и размышлял о том, кого обвинят в смерти Ашкелана Капальди:

— Главное — он уже мертв, и никому больше не причинит вреда.

И только Джошуа знал, что на самом деле произошло с телом мечника.

Мальчик вытирал слезы грязным кулаком и сначала не мог поверить в то, что он видит.

На поляну начал просачиваться снежный туман, покрывая белесым мороком разрушенные стены и деревья. По мере приближения к черной скале, он сгущался и наполнялся звуками битвы: слышались удары мечей, скрип кожи, стук копыт, крики людей и грохот канонады. Джошуа заткнул уши руками и в недоумении смотрел на то, как меч вышел из груди Ашкелана и лег рядом с ним. А затем тело Ашкелана поднялось с камня и исчезло, будто растворившись в воздухе вместе с туманным маревом.

Джошуа настолько удивился, что даже перестал плакать. Он вытаращил глаза и разинул рот, не в силах поверить в то, что сейчас произошло:

— Исчез! Но куда?

Джошуа не знал, что по странному совпадению Ашкелан Капальди встретил свою вторую смерть точно так же, как и первую. На самом деле он был убит собственным мечом во время битвы при Эджхилле еще в 1642 году. Меч, конечно, не хотел убивать своего хозяина. Просто Ашкелан, к несчастью, оба раза случайно оказывался на его пути.

Вернувшись в школу, Чарли пошел в Синюю гардеробную, чтобы привести себя в порядок. Он протер пятна крови мокрой губкой, но только еще больше их размазал. К счастью, синий форменный плащ закрывал большую часть свитера, и когда он добрался до класса Мадам Тессье, перестала идти кровь из носа.

— Что случилось? — прошептал Фиделио, когда Чарли сел рядом с ним за парту.

— Расскажу позже.

— Тссс! — Мадам Тессье, преподавательница французского языка приложила палец к губам, призывая их к молчанию, — Дети, regardez vos livres (Откройте учебники)!

Чарли смог поговорить с Фиделио только во время обеда. Габриэль подошел к ним с тарелкой супа как раз в тот момент, когда Чарли описывал битву в руинах. Когда он закончил, Габриэль выглядел очень взволнованным.

— Так я и знал! — воскликнул он.

Несколько учеников с интересом посмотрели в их сторону, и Фиделио приложил палец к губам:

— Говори тише, Гэб.

Понизив голос, Габриэль стал рассказывать:

— По пути сюда я остановился возле портрета Ашкелана, и знаете, могу поклясться, что увидел в его глазах свет жизни, которого не было, когда он выходил из картины.

— Значит, он вернулся на свое место, — мрачно отметил Чарли, — туда ему и дорога.

Фиделио оглядел столовую:

— А где Дагберт? И на уроке французского его не было.

Чарли нахмурился:

— Он вернул свои обереги, но все еще подвергается большой опасности. Представляю, как разозлится Миссис Тилпин. Надеюсь, он спрятался в надежном месте.

— Немного странно слышать от тебя такие слова, — заметил Габриэль.

Чарли уставился в свою тарелку с супом:

— Ему сейчас очень нужна наша помощь.

Во время контрольной работы по истории началась гроза. Лицо учителя Мистера Поупа c тяжелым подбородком и полными щеками часто краснело от гнева. Даже пребывая в спокойном состоянии, он любил ругаться и учить уму-разуму.

Окна в его классе были перекошены, створки плохо прилегали к рамам, в результате чего в щели проникал холодный воздух.

В ветреные дни стекла постоянно дребезжали, что приводило Мистера Поупа в бешенство. Он стучал кулаком по столу и так громко выкрикивал вопросы, что сбивал с толку весь класс и даже самого себя.

Вот и сейчас, откуда ни возьмись, налетел ветер, через минуту по оконным стеклам уже вовсю барабанил град, по зданию академии разносились раскаты грома, а сквозняк из плохо подогнанных окон злобно хлестал по ногам.

— Как я могу преподавать в такую грозу? — завопил Мистер Поуп, — если это безобразие не прекратится, сей же час прекращаю опрос и ухожу домой.

Учитель понял, что он сказал глупость, потому что, конечно, никто бы не возражал, если бы он прервал урок и покинул класс.

Желая загладить неловкость, Мистер Поуп пробормотал:

— Я полагаю, все слышали о недавних морских штормах? Думаю, что нет. Ведь телевизоры и радиоприемники разрешено держать только на шестом курсе. Что ж, пожалуй, я расскажу вам последние новости.

Раздался еще один оглушительный удар грома. От неожиданности Мистер Поуп вжал голову в плечи и непроизвольно пригнулся, а потом поднял глаза к потолку в немой тоске. Когда раскаты грома стихли, он стал наизусть пересказывать метеосводки:

— Сильная непогода в южном полушарии вызвала хаос на побережьях. Многие утонули. Корабли потерпели крушение. Некоторые лодки пропали без вести.

Его последние слова перекрыл очередной сильный грохот.

Чарли поднял руку.

— В чем дело, Бон? — раздраженно спросил учитель.

— Вы сказали лодки, сэр? — спросил Чарли дрожащим голосом.

— Да, ЛОДКИ! Ты что, оглох? — прорычал Мистер Поуп, — ураганы свирепствовали, как никогда. Волны достигали высоты в сто футов. Я бы не стал рисковать в такую погоду выходить на лодке в открытое море. У тех, кто пропал, нет ни единого шанса на спасение, — он кивнул на дребезжащее окно, — по сравнению с бурями в океане наш сквозняк — просто ветерок. Но это слабое утешение, когда я ДОЛЖЕН преподавать историю группе ленивых олухов!

С этими словами Мистер Поуп собрал свои учебники и вышел из класса, сильно хлопнув дверью.

Как только учитель ушел, любитель физкультуры Саймон Хок выскочил из-за парты, зевнул, потянулся, как заспавшийся кот, и сказал:

— Товарищи, у нас есть двадцать минут до следующего урока. Давайте сделаем несколько отжиманий.

Мальчики выразили недовольство невнятным мычанием, а девочки ответили презрительными колкостями.

Никогда не унывающий, жизнерадостный Саймон растянулся на полу и приступил к самостоятельным упражнениям.

Фиделио наклонился к Чарли и сказал:

— Пойдем.

Они вместе вышли из класса. Следующим уроком была музыка. Фиделио учился играть на скрипке у Мистера О'Коннора. Чарли осваивал игру на трубе с преподавателем Сеньором Альваро. В запасе оставалось двадцать минут свободного времени, и они решили пойти к Госпоже Кухарке.

Мальчики миновали Главный зал и побежали дальше через Портретную галерею.

Чарли замедлил шаг, а потом и вовсе остановился возле портрета Ашкелана Капальди. Он наклонился ближе, пристально вглядываясь в глаза мечника:

— Что-то не заметно, чтобы он особенно изменился.

Фиделио схватил его за полу плаща:

— Если ты не перестанешь смотреть на Ашкелана, провалишься в прошлое и окажешься рядом с ним. Вот он обрадуется. Не забывай, у Гэбби есть определенный дар ясновидения. Пойдем, у нас осталось всего пятнадцать минут.

Они уже почти дошли до Синей столовой, когда оттуда вышел Доктор Солтуотер и спросил, почему они отлынивают от занятий.

Фиделио объяснил, что Мистер Поуп не может преподавать во время грозы.

Глава Музыкального отделения улыбнулся:

— Если он думает, что ЭТО плохо, ему стоит попробовать свои силы на глубоководной рыбалке с небольшим копьем в руках в местах скопления морских хищников.

Он посмотрел на Чарли.

— Все действительно так плохо, как сказал учитель истории? — спросил мальчик.

Доктор Солтуотер кивнул:

— Боюсь, что да.

У Чарли от волнения закружилась голова, и его начало подташнивать:

— Мои родители сейчас в море, наблюдают за китами, сэр.

— Я в курсе.

— Как Вы думаете...

В разговор вмешался Фиделио:

— Сэр, Вам известно о Морском Глобусе?

Чарли уставился на Фиделио, удивленный тем, что его друг упомянул о Глобусе в разговоре с руководителем Музыкального отделения.

Доктор Солтуотер на мгновение нахмурился:

— Я слышал, что он здесь, в академии.

— И Вы верите, что Лорд Гримвальд может управлять океанами с его помощью? — в отчаянии воскликнул Чарли.

Мужчина глубоко вздохнул:

— Как я могу не верить? Мне рассказала об этом Госпожа Кухарка, мой лучший друг.

Он развернулся и быстро пошел по коридору, сцепив руки за спиной и опустив голову.

— Вы можете помочь, сэр? — крикнул ему вслед Чарли, — Вы можете остановить его?

Доктор Солтуотер что-то тихо пробормотал, а затем свернул за угол и скрылся из вида.

Чарли вцепился в руку Фиделио:

— Что он сказал? Ты разобрал?

Музыкальный слух Фиделио уловил еле слышный ответ Мистера Солтуотера:

— Думаю, он сказал, что «Только сын может это сделать».

— Он имел в виду Дагберта, — догадался Чарли, — мальчик — рыба обязательно остановит своего отца.

— Почему ты так уверен?

Чарли передернул плечами, отгоняя неприятные мысли:

— Мы должны найти его, Фидо.

Но с чего начинать поиски?

У Чарли появилась одна идея, но пришлось дожидаться окончания уроков, чтобы узнать, прав он, или нет. У Фиделио на это время намечалась репетиция оркестра, но он предложил отказаться от нее, чтобы помочь другу. Чарли же утверждал, что это всего лишь предположение, и он справится сам.

— Скажи хотя бы, куда ты пойдешь? — спросил Фиделио.

— В Музыкальную башню.

Она называлась Музыкальной, потому что когда-то в ней жил загипнотизированный Манфредом отец Чарли и давал там уроки игры на фортепиано. Пройти туда можно было через темный коридор, который вел и в Танцевальный зал.

Входить в башню строго запрещалось, и Чарли ждал подходящего момента, чтобы незаметно проскочить к небольшой двери, и дальше в коридор. Он заглянул в Синюю гардеробную, где в это время переобувались и вытряхивали мокрые плащи ученики Музыкального отделения.

— Ты в порядке, Чарли? — спросил Габриэль.

— Я собираюсь искать Дагберта, — прошептал тот.

— Помощь нужна?

— Пока нет.

Габриэль покинул гардеробную последним, пробормотав про себя:

— Я позабочусь о том, чтобы обеспечить тебе защиту.

Когда он ушел, Чарли заглянул в Главный зал. Убедившись, что там никого нет, он поспешил к заданной цели. Повернув тяжелую бронзовую ручку, мальчик открыл дверь и проскользнул в коридор.

В этот самый момент Доркас Мор вышла из Зеленой гардеробной Художественного отделения. Прищурившись, чтобы лучше видеть, она уставилась на закрывающуюся дверь:

— Если зрение мне не изменяет, я только что видела, как Чарли Бон направился в Музыкальную башню. Нужно кое-кого поставить в известность.

Не подозревая, что его заметили, Чарли быстро шел по коридору. Подойдя к дверям Танцевального зала, он заметил, что верхний тяжелый засов сдвинут в сторону, а дверь слегка приоткрыта. Он приложил ухо к замочной скважине. До него донесся плеск воды, шум гигантских вздымающихся и опадающих волн. А потом еще один звук. Тихая мелодия. Лорд Гримвальд произносил непонятные напевные заклинания в унисон своим штормовым морям, несущим гибель морякам и кораблям.

Чарли отшатнулся. Он стоял, глотая слезы, сжав кулаки, бессильный остановить ужасные события, которые запустил Лорд Гримвальд. Когда он повернулся, чтобы бежать по коридору к башне, из маленькой круглой комнаты в конце прохода появилась фигура.

— Дагберт, — хриплым шепотом произнес Чарли, — где ты был?

— Размышлял, — ответил мальчик — рыба, — я должен остановить его.

Он подошел к Чарли, крепко держа в обеих руках амулеты из морского золота, словно боясь их уронить.

— Как ты это сделаешь? Ты понимаешь, что твой отец собирается погубить тебя?

— Я знаю, — согласился Дагберт, — но я должен хотя бы попытаться. Никто другой не сможет остановить его, и твои родители утонут, Чарли.

— Возможно, они уже утонули, — сказал мальчик и с удивлением обнаружил, что хочет дать Дагберту шанс избежать столкновения с его отцом.

Но сын Лорда Гримвальда был настроен решительно:

— Ты спас мои обереги из морского золота, и они остановят его. Моя мать хотела бы этого.

Мальчики стояли плечом к плечу, готовясь к неизбежному.

— Я иду с тобой, — сказал Чарли, когда Дагберт открыл одну из створок высоких дверей Танцевального зала.

Чарли ожидал увидеть Глобус с перекатывающейся водой, но при виде огромной сферы у него перехватило дыхание.

Защитные стеклянные панели убрали, и теперь безудержные волны неистово бушевали. Они устремлялись вверх и, не находя выхода, разбивались о высокий потолок.

Лорд Гримвальд стоял спиной к мальчикам, но повернулся, как только они вошли. Казалось, он ожидал их прихода:

— Добро пожаловать, Дагберт. Я вижу, ты привел с собой друга.

Мальчик молчал. Он подошел к Глобусу, все еще крепко держа в обеих руках защитные обереги. Чарли последовал за ним, гадая, что будет делать Дагберт.

Лорд Гримвальд взглянул на руки своего сына, и его глаза сузились.

— Отдай мне амулеты, — приказал он.

Его голос был мягче воска, а лицо твёрже прибрежных скал.

Дагберт сжал талисманы еще сильнее. Он шагнул к Глобусу, и Чарли последовал за ним. Соленые морские брызги летели им в лицо и пропитывали влагой волосы.

— Отдай их мне! — потребовал Повелитель Океанов, и его рот исказила страшная улыбка. Он протянул руку к сыну.

Дагберт покачал головой.

— Не подходи ближе, — предупредил его отец, — если ты причинишь Глобусу вред, он уничтожит тебя.

Теперь Чарли понял, что задумал Дагберт. Он собирается бросить золотые обереги в море. Успокоит ли эта жертва гигантские цунами? Без защитных чар матери Дагберт погибнет.

— Отдай их мне, — прошипел Лорд Гримвальд и схватил сына за руки, пытаясь разжать его пальцы.

— Нет! — закричал мальчик. Он упал на колени и согнулся пополам, закрывая всем телом драгоценные обереги.

Рыча от ярости, Владыка Океанов поднял руку, и из Глобуса вырвалась стена воды. С гневным ревом она поднялась к потолку, а затем начала падать. Чарли оказался в туннеле грохочущей черной воды. Он упал на колени рядом с Дагбертом и ждал, когда на них обрушится ревущая волна.

Но перед тем как их захлестнуло, сквозь шум океана прорвался звук барабанов. А потом Чарли упал под тяжестью воды и захлебнулся. Он не мог дышать, его легкие разрывались, а в голове пронзительно и тоскливо кричали морские чайки.

Внезапно наступила тишина, и волна отступила.

Чарли открыл глаза. Он лежал в воде рядом с Дагбертом. Кулаки сына Лорда Гримвальда ослабли, и через его пальцы проскользнула золотая рыбка. Чарли успел схватить ее, прежде чем ее смыло. В его сторону немедленно прошлепали черные сапоги, и один из них опустился всей тяжестью на руку Чарли.

Раздался хруст костей:

— А-а-а!

Его крик заглушил гром барабанов. Сапог убрался, и мальчик перекатился на спину, все еще сжимая талисман.

Дагберт неподвижно лежал рядом с ним: глаза закрыты, руки пусты, лицо бледное и безжизненное.

— Очнись! — закричал Чарли, тряся безвольную, поникшую руку.

Дагберт не двигался.

Стук барабанов становились все громче. Быстрее. Мощнее. Они наполняли воздух своим угрожающим ритмом. Чарли сел и протер глаза.

Лорд Гримвальд стоял спиной к нему на расстоянии нескольких футов, широко расставив руки. Зеленоватое сияние морского света поблекло, Танцевальный зал наполнился красными и золотыми сполохами яркого пламени.

Чарли медленно, с трудом поднялся на дрожащих ногах и увидел духов предков Лизандра.

Высокие темные фигуры в белых бурнусах выстроились вдоль стен. Между ними не было ни дюйма свободного пространства. Их шеи и руки украшали золотые браслеты. Каждый мужчина держал в одной руке копье, в другой — горящий факел.

Барабанный бой исходил от фигур на сцене. Стоя в два ряда, они били в свои барабаны с лихорадочной силой, заставляя звенеть кристаллы люстры, как тысячи крошечных колокольчиков.

Лизандр так быстро кружился по залу, что Чарли успевал лишь мельком увидеть его смуглое лицо и горящие глаза. Изящные движения рук вздымали полы зеленого плаща подобно облаку.

Чарли отошел подальше от Морского Глобуса. Теперь он мог разглядеть лицо Лорда Гримвальда. Оно было серым от ярости и ужаса. Мужчина раскачивался из стороны в сторону, вытянув вперед руки для защиты, и постепенно отступал к своему драгоценному Глобусу. Ряды воинов начали теснить его вперед. Все ближе и ближе к мерцающей сфере.

Чарли ощущал жар смолистых факелов. От Глобуса поднимались клубы пара, а фигуры подходили все ближе. На мгновение мальчик запаниковал. Он не знал, куда деваться. Духи предков приблизились к нему, их темные бесстрастные лица оказались всего в нескольких дюймах.

А потом они сомкнули ряды, и Чарли почувствовал резкий мускусный запах их одеяний. Они окружили Глобус плотной стеной. Все ближе и ближе, сужая круг. А Лизандр продолжал кружиться под нарастающий барабанный бой.

Чарли больше не видел Лорда Гримвальда, попавшего в огненную ловушку. Воины стояли вокруг Глобуса так плотно, что их факелы превратились в пылающее кольцо.

А потом раздался ужасающий, леденящий душу крик, когда Владыка Океанов потерял равновесие и низвергнулся в то самое море, в котором он утопил стольких людей.

Его крик утонул в шуме воды, переходя в безысходный стон обреченной на гибель сферы. Волны Морского Глобуса вспенились, забурлили и образовали быстро крутящуюся, бездонную воронку. Ее жадная, ненасытная пасть в мгновение ока поглотила своего хозяина.

Над рядами копий и факелов Чарли разглядел вершину Глобуса.

Голубая вода стала тускло-серой; теперь это был больше пар, чем вода. Участки коричневой суши трескались и уменьшались. Когда-то величественная сфера начала таять и опускаться вниз, как снеговик под лучами весеннего солнца. Чарли упал на колени, отчаянно пытаясь увидеть, что с ней происходит. Сквозь линии белых одеяний он увидел дымящиеся океаны и испепеленную землю.

Морской Глобус становился все меньше и меньше, выкипая и усыхая.

Еще несколько минут после крика Лорда Гримвальда призраки африканских колдунов держали свои ряды, а затем начали медленно отходить назад. Чарли почувствовал, как они, становясь бестелесными, проплывают мимо него. Пламя их длинных факелов начало угасать, белые одежды теряли очертания. Мальчик не мог сказать, когда прекратился барабанный бой, и исчезли воины, потому что он, не отрываясь, смотрел на Морской Глобус, вернее, на то место, которое он когда-то занимал. Там не было ничего... кроме... маленького стеклянного шарика, размером чуть больше теннисного мяча, который плавно покачивался на воде.

Возле него лежал Дагберт.

Чарли почувствовал руку на своем плече и посмотрел на Лизандра.

— Ты покончил с ним, — он с трудом верил в то, что сейчас видел.

— У меня не было другого выбора, — ответил Лизандр и кивнул в сторону Дагберта, — но, боюсь, что для него уже слишком поздно.

Чарли подбежал к Дагберту. Его лицо выглядело совершенно безжизненным, но вдруг веки мальчика дрогнули, и необычные арктические глаза посмотрели на Чарли.

— Я еще жив? — прохрипел он.

— Ты живой, — Чарли помог Дагберту встать на ноги. Он вложил золотую рыбку в ладонь мальчика, а затем, увидев пять крабов и морского ежа, поднял их и отдал Дагберту, сказав:

— Теперь ты в безопасности.

Дагберт положил их в карман и, слегка покачиваясь, обвел недоуменным взглядом Танцевальный зал:

— Где же он? Где Морской Глобус?

Лизандр поднял маленькую сине-зеленую сферу, вытряхнул из нее воду и передал Дагберту:

— Вот он.

Мальчик выглядел совершенно ошеломленным. Он переводил вопросительный взгляд с Лизандра на крошечный шарик и обратно.

— Как это...? — выдохнул он, — а где мой отец?

— Его поглотил Глобус, — объяснил Чарли, будто нечто само собой разумеющееся.

Дагберт поморщился, пытаясь осознать то, что произошло, и посмотрел на Глобус:

— Значит, он...?

— Там. Внутри.

Сын Лорда Гримвальда потряс сферу и перевернул ее вверх дном, как будто ожидая, что оттуда упадет в воду под его ногами крошечная копия отца. Сверкающие морские брызги искрились и струились сверху вниз и обратно, но из Глобуса ничего не выпало.

— Это очень красиво, — заметил Чарли, — как метель в стеклянном снежном шаре.

— Как морской шторм, — пробормотал Дагберт.

Лизандр взял Дагберта за плечо и подтолкнул его к дверям:

— Тебе нельзя здесь оставаться. Блуры придут в ярость, узнав, что лишились Глобуса и Лорда Гримвальда. Мы поможем тебе выбраться из академии, а дальше действуй по обстоятельствам.

— Мне некуда идти, — в отчаянии сказал Дагберт, — у меня нет ни семьи, ни друзей, и в городе я никого не знаю.

Чарли и Лизандр поняли, что мальчик — рыба оказался в безвыходном положении. В Рыбном магазине, где он останавливался на выходные, ему будет небезопасно. Кафе для домашних животных закрыто, и он не мог пойти к Чарли домой, пока там находилась Бабушка Бон.

— Придумал! — закричал Чарли, — Магазин по продаже чайников. Это всего в нескольких шагах от Рыбной лавки, где ты жил.

— Но это же прямо на улице Пимини, — засомневался Лизандр, — в змеином логове нечистой силы, где обитают ведьмы и колдуны.

— Я знаю, знаю, но Миссис Кэттл не обычная женщина, — возразил Чарли, — она уже столько лет выдерживает их соседство. К тому же это пока единственное, что пришло мне в голову.

Лизандр на миг задумался, словно собираясь с мыслями. Он поглаживал подбородок, напоминая своего отца, судью Сэйджа, в тот момент, когда он выносил приговор.

Но какое бы возражение ни пронеслось в голове Лизандра, он быстро прогнал его и согласился с Чарли:

— Скажи ей, что ты пришел по нашему совету и не забудь показать Глобус.

— Скажи ей…, — Чарли запнулся, преодолевая сомнение, — Скажи «Матильда», и она поймет, что ты теперь с нами.

Лизандр бросил на него вопросительный взгляд, а Дагберт уточнил:

— Кто такая Матильда?

— Это неважно, — смутился Чарли, — просто скажи и все.

— Спасибо. Я понял.

Они повели Дагберта по коридору к двери, ведущей в парк. Снаружи никого не было, должно быть, прозвенел звонок на обед, и все ученики и учителя сидели сейчас в общей столовой.

— Как же мне отсюда выбраться? — Дагберт выглядел совершенно измученным. Бледный и испуганный, он вышел в парк и оглянулся на Чарли.

Тот подробно рассказал ему, где можно взобраться на стену. Он надеялся, что на скрученных лозах плюща еще остались следы его поспешного бегства.

— Не теряй время, Дагберт. Поторопись, — забеспокоился Лизандр, оглядываясь назад.

Они смотрели, как мальчик бежит по направлению к деревьям, а потом Лизандр закрыл дверь.

Когда они вошли в Главный зал, из мрака бокового коридора, ведущего в Танцевальный зал, вышла чья-то тень.

— Очень впечатляет, Мистер Вед, — прошипел Манфред сквозь стиснутые зубы.

Все его тело тряслось от ярости, он злился на собственную трусость, потому что не смог набраться достаточно мужества, чтобы встретиться лицом к лицу с духами предков Лизандра.

— Ты опоздал, — продолжил Манфред, вконец разъяренный презрительным взглядом победителя, — родители Чарли никогда уже не вернутся домой.

Его улыбка напоминала оскал затравленного волка.