Чарли Бон и Алый рыцарь

ГЛАВА 20 ВЕРЕСКОВАЯ ПУСТОШЬ

За прошедшую ночь туман сгустился еще сильнее, стал серым и удушливым.

Гуляки, бражники и повесы с улицы Пимини спали там, где их одолел сон — на тротуарах, усеянных битым стеклом и пеплом. Соборные часы пробили семь утра, притихший город, казалось, со страхом ждал того, что готовит ему грядущий день.

В Книжном магазине Мисс Инглдью все шло своим чередом.

Уставший от сюрпризов Дагберт заснул только под утро. Он погрузился в такой глубокий сон, что его не разбудили ни соборные куранты, ни прокравшаяся мимо Эмма с туникой в белом пластиковом пакете. Выпив стакан молока, она сунула пакет под мышку и вышла из дома через заднюю дверь.

Оказавшись во дворе, она на мгновение застыла. Испарения тумана и запах горящего мусора казались невыносимыми. У нее запершило в горле; девочка закрыла руками нос и рот. Ей придется лететь через этот ядовитый воздух, требовалось время, чтобы подготовиться к полету.

Решив, наконец, превратиться в галку, она поспешно сменила облик, а затем взяла в клюв свернутый пакет. Оливия жила на Драконьей улице, всего в двух кварталах от дома Чарли.

Если Мистер и Миссис Карусел не пустили к себе даже Элис, у Эммы вообще не было никаких шансов, поэтому она решила найти альтернативу входной двери. Миссис Карусел часто жаловалась на беспорядок от галок, которым нравилось вить гнездо на дымоходе и сбрасывать в него ветки.

Нахальные птицы не стеснялись залетать к ним в гостиную, их уже два раза ловили на месте преступления и выдворяли обратно за окно.

Пролетая над крышами, Эмма услышала в тумане звуки и голоса: хриплый шепот, далекий смех и даже лязг оружия. Она пригнула голову и устремилась вниз к Драконьей улице.

Дом Оливии находился по соседству с домом Элис Энджел, их сады разделяла высокая каменная стена. На некоторых сливовых деревьях начали появляться белые бутоны соцветий.

Подлетев к дымоходу, Эмма с удивлением обнаружила, что там поселилась семья галок. Они начали строить уютное гнездо для своих будущих птенцов. Птицы скорее удивились, чем рассердились, увидев Эмму, сидящую на краю их жилища.

— Извините меня, — пробормотала она и нырнула в клубок из веток и соломы, а затем плюхнулась в пыльный дымоход. Она приземлилась в камине гостиной, продолжая держать в клюве пластиковый сверток. Угли еще сохраняли тепло, но, к счастью, не горели.

Эмма сосредоточилась на обратном превращении и вышла из камина, снова став девочкой. Поднимаясь на цыпочках вверх по лестнице, она заметила, что ее ноги оставляют на ковре следы копоти.

— Ничего не поделаешь, — подумала она, — возможно, семья Карусел опять обвинит галок во всех грехах.

В прихожей стоял большой платяной шкаф — гардероб. Эмма быстро спряталась внутрь, прикрыв за собой дверцу таким образом, чтобы оставалась узкая щель для наблюдения за комнатой. Теперь ей приходилось только ждать.

Мистер и Миссис Карусел по воскресным дням спали допоздна, первой обычно вставала Оливия.

Эмма надеялась, что по пути в ванную ей ничего не понадобится из бельевого шкафа. Время идет особенно медленно, когда ждешь в темноте, сидя в довольно неудобной позе. Она уже начала думать, что не сможет вынести больше ни минуты, когда услышала звук открывающейся двери. Кто-то прошел мимо шкафа и направился в ванную. Дверь ванной закрылась, но замок не щелкнул.

Эмма осторожно выбралась из шкафа и прислушалась. Кто-то принимал душ. Вне всяких сомнений, Оливия. Девочка подкралась к ванной комнате. Она медленно повернула ручку двери и заглянула внутрь. На банкетке лежала беспорядочная груда одежды, но туники не было видно. Где ее искать — под этими вещами, или в спальне Оливии?

Эмма в панике бросилась в спальню подруги. Пусто. Времени оставалось все меньше. Она лихорадочно трясла покрывала, поднимала подушки, выдвигала ящики, обыскивала шкафы и комоды. Напоследок заглянула под кровать и чуть не заплакала. Ничего. Не могла же Оливия принимать душ в тунике?

Эмма кинулась обратно в ванную. Оливия монотонно напевала за пластиковой шторкой, из душевой лейки по-прежнему лилась вода. Схватив стопку одежды, девочка перевернула ее и увидела заколдованную тунику.

Трясущимися руками она достала из пакета подделку. Процесс исцеления почти начался, она не могла позволить себе остановиться, хотя и не представляла, что может случиться, если Оливия обнаружит, что ее драгоценный наряд подменили.

Схватив заколдованную тунику, Эмма засунула ее в тот же пакет, затем положила копию на банкетку и прикрыла сверху одеждой.

— Кто там? Мама, это ты? — спросила Оливия, услышав шорох.

Эмма опустилась на колени и пригнулась. Оливия выглянула из-за занавески. Ей в глаза попала мыльная вода, и она не заметила неподвижную сгорбленную фигуру.

Пока Оливия промывала глаза, Эмма выползла из ванной комнаты на четвереньках и снова спряталась в платяной шкаф, где засунула пакет за стопку простыней. У нее не было времени возвращаться и закрывать дверь в ванную.

Оливия выключила воду. Минуты ожидания длились бесконечно долго. Вдруг раздался глухой удар упавшего тела. Эмма вбежала в ванную.

Оливия, полностью одетая, лежала на спине с широко открытыми глазами, держась руками за горло. Она задыхалась, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег:

— А-а-х! А-а-х! А-а-а!

Серебряные диски ее новой одежды переливались всеми цветами радуги. Они искрились, дрожали и звенели, в то время как Оливия кусала губы от невыносимой боли:

— Помогите! Помогите! Я умираю…

Эмма опустилась рядом с ней на колени и крепко взяла ее за руки:

— Ты не умираешь, Лив. Ты возвращаешься к жизни.

Она поняла, что зло успело глубоко проникнуть в тело подруги и избавиться от него будет не так-то просто.

Оливия металась по полу, как одержимая, ее ноги сводило судорогой, из груди вырывались бессвязные звуки.

— Что здесь происходит? — Миссис Карусел вбежала в ванную и склонилась над дочерью, — что с тобой, Лив, ответь мне?

Эмма боялась, что если скажет женщине правду, та сорвет с дочери тунику раньше, чем она успеет исцелиться.

Глаза Оливии неожиданно закрылись, она затихла.

— У нее был обморок? — спросила Миссис Карусел, — Почему она улыбается?

— Не могу сказать, но думаю, что теперь с ней будет все в порядке.

Оливия открыла глаза:

— Привет, Эм, я чувствую себя как-то странно.

- Ты потеряла сознание, детка, — сказала ее мать, — скорее всего, потому что не выспалась и встала слишком рано.

— Да, наверное, так, — она села, — глупо получилось.

Эмма не выдержала. Ее натянутые до предела нервы расслабились, она крепко обняла свою вновь обретенную подругу, и по ее щекам покатились горячие слезы:

— О, Лив. Я так рада, что тебе стало лучше.

— Я тоже, — Оливия выглядела несколько озадаченной.

Никто и не подумал спросить, как Эмма попала в дом, а следы копоти списали на очередного галчонка. Вскоре девочки сытно позавтракали и, как ни в чем не бывало, завели разговор о моде.

Когда в прихожей раздался звонок, Миссис Карусел, одетая в белый махровый халат, пошла открывать дверь.

— Здесь три молодых человека, говорят, что они ваши друзья, — крикнула она подругам.

Прежде чем хозяйка дома успела продолжить, Танкред Торссон просунул голову на кухню:

— Привет, Эм. Я рад, что нашел тебя. Чарли сказал, что ты можешь быть здесь.

Щеки Эммы порозовели, ее губы тронула легкая улыбка, а глаза засияли от радости.

— Мог бы и со мной поздороваться, — сказала Оливия, — вообще-то я здесь живу.

— И, по-моему, ты выглядишь совсем как прежде, — хмыкнул Танкред, — я слышал, что в последнее время ты вела себя немного странно.

Оливия нахмурилась:

— Меня обманули, больше такого не повторится.

Напиравший сзади Лизандр оттеснил Танкреда вглубь помещения, следом появился Габриэль Муар.

Вскоре к ним присоединился Мистер Карусел. Он проскакал вниз по лестнице, одетый в джинсы и розовую пижамную сорочку, но его эксцентричность никого не удивила — ведь отец Оливии был известным кинорежиссером, а значит творческой натурой.

На кухне образовалась давка, но за столом хватило места и угощения не только для семьи Карусел, но и для троих голодных мальчиков.

После того, как все поели и выпили по стакану апельсинового сока, Лизандр перешел к рассказу о причине их раннего воскресного визита. Он начал издалека:

— Отец Габриэля позвонил сегодня моему отцу и Мистеру Танкреду, и он сказал... то, что покажется вам странным, хотя для нас это имело смысл.

— Говори яснее. Если ты про туман и про то, что все жители решили покинуть город, мы уже в курсе. По моему мнению, они поступают очень глупо.

— Вчера кое-что произошло, Мистер Карусел, — голос Лизандра был очень серьезным, — полагаю, Вы слышали о Графе Харкене?

Хоть родители Оливии и занимались киноиндустрией, это не означало, что они не интересовались историей своего города. На самом деле, они читали о нем очень много и, конечно же, слышали о Графе Харкене — колдуне и чародее. А еще они знали, что настанет день, когда необыкновенный талант их дочери понадобится для чего-то более важного, чем пугать неразумных детей.

— Похоже, ему удалось каким-то образом вернуться, — сказал Мистер Карусел, глядя в окно на ползущий по их саду туман.

— Как раз об этом я и говорил, — Лизандр с облегчением понял, что ему не придется долго объяснять сложившуюся ситуацию, — Дело в том, что отец Габриэля посоветовал всем нам прогуляться вверх по холмам до Вересковой пустоши.

— Зачем? — спросил отец Оливии.

Ее мать больше интересовал другой вопрос:

— Нам — это кому?

Лизандр посмотрел на Габриэля в поисках поддержки, и тот взял инициативу в свои руки:

— Моя семья всегда хранила плащ Алого короля, но совсем недавно отец передал его другому человеку, ... э..., — он прочистил горло, — ... гхм... рыцарю. Он защищал нас, но теперь мой отец говорит, что мы должны вступить в борьбу. Все мы, — он посмотрел на Эмму и Оливию, — потомки Алого короля. Рыцарю нужна наша помощь, чтобы спасти город.

— Кто он такой? — потребовал ответа Мистер Карусел, — а вдруг ОНИ приготовили ловушку?

— Это исключено, сэр, — твердо сказал Габриэль.

Отец Оливии вскочил на ноги:

— Подождите, я возьму свою куртку. Мы пойдем с вами. Я не могу позволить девочкам идти одним.

— Они будут с нами, сэр, — возразил Танкред, — и мы считаем, что вам лучше остаться дома, — как бы подтверждая его слова, между тарелок пробежал легкий ветерок, шевеля бумажные салфетки, — У нас есть магические способности. Мы сможем защититься. К тому же там будут Мистер Юбим, Миссис Кэттл и Элис Энджел.

— Элис? — Миссис Карусел посмотрела на свою дочь.

— Что же ты сразу не сказал? — возмутилась Оливия, — мама, теперь можешь за меня не волноваться, моя крестная за мной присмотрит.

— Ну что ж, если ты так считаешь, то нам с папой остается сидеть дома и ждать, — Миссис Карусел сжала пальцами виски.

— Не надо так переживать, все обойдется, — подбодрил ее Танкред, — думаю, нам пора, так что если вы, девочки...

— Я мигом, — Оливия выскочила из комнаты и поднялась по лестнице. Через несколько секунд она вернулась в серебристо-серой куртке, черных сапогах и белой шапке-ушанке из искусственного меха.

— Вперед к победе! Йеху!!!! — ее боевой клич придал всем уверенности в собственных силах.

Эмма улыбнулась. Как хорошо, что прежняя Оливия снова с ними.

Быстро попрощавшись с родителями, девочка присоединилась к остальным, и отважная маленькая группа пошла сквозь туман к дому номер девять по улице Филберта.

Чарли ожидал их на крыльце, держа дверь открытой. Как только мальчик увидел подходившие в сизом мареве силуэты друзей, он обернулся к лестнице и что-то сказал. Почти сразу рядом с ним появился Дядя Патон в черной фетровой шляпе и длинном пальто. В руках у него была крепкая трость, которую Чарли никогда раньше не видел. Со второго этажа уже спешила Элис Энджел, за ней следовал Билли.

Не успела она спуститься вниз, как ей на шею бросилась Оливия:

— Элис! Элис! Я так рада тебя видеть!

Мисс Энджел заключила девочку в объятия:

— Моя дорогая!

Бабушка Мэйзи вышла из кухни вместе с Госпожой Кухаркой:

— А нам что прикажете делать? Ждать и гадать? И как быть с Бабушкой Бон?

— Я обо всем позаботилась, — ответила ей Элис, — она не доставит вам никаких хлопот. Мы обязательно вернемся, дорогая. Пожалуйста, не волнуйся.

— С тобой буду я, — Госпожа Кухарка взяла Мэйзи за руку, — ты поможешь мне сохранить баланс добра и зла.

Мэйзи немного успокоилась; стоя в дверях, она с тревогой наблюдала, как две группы соединились и затем вместе пошли вперед по улице Филберта.

— Удачи! — пожелала она им вслед.

Семь детей и двое взрослых обернулись и помахали ей рукой.

Они двигались молча, погруженные в свои мысли, говорить никому не хотелось, даже Оливии, что было для нее не совсем обычно.

Недалеко от Книжной лавки из тумана вынырнули две фигуры, большая и маленькая: Миссис Кэттл и Дагберт ожидали их на Главной улице.

Когда они приблизились, веселый вид сильной и мужественной женщины — кузнеца вызвал подъем общего настроения, смех, гомон, и все дружно ускорили шаг.

— Джулия в порядке? — спросил Дядя Патон у Миссис Кэттл.

— Лучше некуда, улица Пимини пустынна. Там не осталось никого, кто мог бы ее побеспокоить.

— Это значит, что они все на Пустоши.

— Так и есть, — согласилась женщина, — но ведь мы с этим справимся? — она откинула полу своего пальто и похлопала себя по бедру.

Все увидели длинную бронзовую рукоять тяжелого двуручного меча в кожаных ножнах, прикрепленных к ее поясу. Только воин атлетического телосложения мог удерживать его двумя руками во время боя и наносить сокрушительные удары противнику.

Чарли запоздало понял, что все они, кроме Миссис Кэттл, безоружны.

— Может быть, у Вас и для нас найдется нечто подобное? — спросил он, с уважением глядя на ее меч.

— У вас есть магические способности, мой дорогой.

— Мой дар сейчас немногого стоит, — пробормотал Чарли.

Чем может помочь в сражении его умение проникать в картины и фотографии? Оно также бесполезно, как экстрасенсорные способности Габриэля, или общение Билли с животными.

— Послушайте, мои дорогие, — обратилась к ним Миссис Кэттл, — вы — потомки Алого короля. Ваш необычный дар, какой бы он ни был, обязательно понадобится, когда придет нужное время. Что скажешь, Элис?

— Конечно! — загадочно улыбнулась Мисс Энджел.

Путники продолжали двигаться сквозь серый туман.

Дагберт шагал рядом с Чарли.

— Интересно, какое у него теперь будет имя…, — размышлял Чарли, — …ведь от него больше не пахнет тухлой рыбой, людям не нужно больше зажимать нос, когда он находится рядом. С его бледной кожи исчез зеленый оттенок. Как это жутко — потерять отца таким драматическим образом, обрекая его на смерть, чтобы выжить самому.

— Маленький водяной, Морской водяной, Повелитель воды, — он подбирал подходящее имя, обращаясь к Дагберту, — ты все еще можешь... сам знаешь что…?

Дагберт кивнул:

— Я не утратил своего дара!

Кто-то окликнул их издалека.

Оглянувшись, Чарли увидел несущегося к ним Спринтера Боба, следом спешили Бенджамин и Фиделио Дореми.

— Дядя! — позвал Чарли Мистера Юбима, который вместе с Миссис Кэттл возглавлял группу, — к нам на помощь бегут двое парней и один пес.

Дядя Патон так резко затормозил, что создал цепную реакцию: ребята, идущие сзади, врезались в него, потом по цепочке друг в друга, как падающие костяшки домино.

— Как вы могли уйти без нас?! — просипел Бенджамин, задыхаясь от быстрого бега.

— Мэйзи сообщила нам, куда вы направляетесь, — обиженно добавил Фиделио.

Спринтер Боб крутился у всех под ногами, неистово вилял хвостом и радостно лаял.

Вперед вышел Лизандр:

— Ребята, не обижайтесь, но вам с нами нельзя, здесь только одаренные магическими способностями.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Фиделио.

— Вы не будете в безопасности на Пустоши, — объяснил Танкред, — вам нечем защищаться.

— У нас есть Спринтер Боб, — твердо сказал Бенджамин, — и мы не останемся в стороне.

— А как же ваши родители? — мягко спросила Элис, — вы сообщили им, куда собираетесь?

— Мы оставили им записки, — Фиделио посмотрел на всех с вызывом, — мы идем с вами, это решено и не обсуждается.

— Простите, мальчики, — начал Дядя Патон, — но вы...

Позади них раздался грохот, прерывая речь Мистера Юбима на полуслове.

Сломанный пополам чугунный светофорный столб, падая, оборвал провода линии электропередачи, и теперь валялся посреди дороги, перекрывая путь назад. Среди разноцветных осколков стояли зловещие, окутанные дымкой тумана, фигуры Миссис Бранко и ее дочерей — близнецов.

— Теперь мы не сможем вернуться домой, — радостно сказал Фиделио, — так что лучше позвольте нам присоединиться к вам.

Учитывая непредвиденную опасность, трое взрослых дали свое согласие, и Бенджамин с Фиделио пошли за Чарли.

Честно говоря, он был рад появлению еще двоих друзей в такой решающий день, который, как он предполагал, может стать самым длинным в его жизни. Теперь вместе с собакой их было четырнадцать.

Движение в новом составе возобновилось.

За их спинами бесновалась семья Бранко, пускаясь во все тяжкие: рушились дымоходные трубы, с витрин магазинов падали вывески, двери слетали с петель, как осенние листья с деревьев под порывами холодного ветра.

Чарли старался не обращать внимания на все это безобразие, как вдруг стоявший впереди справа фонарный столб рухнул прямо им под ноги, осыпая идущих дождем мелких острых осколков.

Разъяренный Мистер Юбим выскочил на дорогу, посмотрел на семейку Бранко, зрительно измеряя расстояние до цели, а затем перевел взгляд на самое верхнее, огромное освещенное окно в высоком здании, расположенном рядом с нарушителями порядка.

Оконное стекло лопнуло с оглушительным взрывом, осыпавшись тысячью осколков на головы жестоких сестер и их злобной матушки. Крича и ругаясь, хулиганки отступили вниз по улице.

— Теперь, пока они зализывают раны, будет спокойнее, — буркнул Дядя Патон, продолжая уверенно шагать впереди маленького отряда по Главной улице.

Когда они проходили мимо площади, ведущей к Академии Блура, Чарли ожидал, что оттуда вот-вот выскочат Манфред и Миссис Тилпин. Но никто не появился.

Чуть позднее он заметил, что к их рядам присоединились еще два человека.

Оглянувшись через плечо, мальчик был поражен, увидев Доктора Солтуотера и Сеньора Альваро:

— Доктор Солтуотер, я не знал...

Лизандр, Габриэль и Танкред повернулись и тоже уставились на двух учителей.

— Что вы остановились? Время не ждет! Шагом марш! — скомандовал Доктор Солтуотер.

— Вперед, Чарли Бон, — улыбнулся Сеньор Альваро.

Ученики побежали догонять Патона, Миссис Кэттл, Элис и остальных, которые целенаправленно шагали вперед; только Билли на мгновение остановился, чтобы поговорить со Спринтером Бобом.

Пустошь находилась слева от них, начинаясь сразу за Академией Блура. Она представляла собой широкую полосу жесткой травы и низких, продуваемых ветром кустарников. Длина ее составляла чуть более мили.

Вдали возвышалась линия черных скал, вершины которых из-за тумана казались шипами на спине огромного дракона, парящего над землей. Это место выглядело вымершим и необитаемым. Не было никаких признаков присутствия Алого рыцаря. Группа остановилась в ожидании на краю дороги.

В горле Спринтера Боба заклокотало предупреждающее рычание, его шерсть встала дыбом от ярости и страха. Со стороны Высот к ним приближались два крупных ротвейлера, жаждавших крови.

Чарли представил, как их огромные зубы впиваются в его плоть и замер от страха, как кролик при виде удава. Собак сопровождали их хозяева: Доркас Мор и два ее брата с накачанными мускулами.

— Брут! Носорог! Взять их! Фас! — дружно заорали братья, натравливая псов на людей.

Спринтер Боб не собирался сдаваться, он вышел вперед и храбро зарычал, оскалив белые клыки, собираясь биться не на жизнь, а на смерть, но все понимали, что у него нет ни единого шанса против ротвейлеров.

Никто не знал, что делать дальше. Миссис Кэттл выхватила из ножен меч, Танкред начал вызывать ураган, но, когда с неба упали первые капли дождя, вперед внезапно вышел Билли Гриф, скуля, лая и завывая на двух озверевших собак.

Ротвейлеры замедлили шаг, остановились, опустили морды вниз, припали к земле, вытянув вперед передние лапы и заскулили, отвечая Билли.

— Что он им сказал? — прошептал Дагберт.

— Понятия не имею, — ответил Чарли, — но, похоже, это работает.

Семейство Мор яростно подстрекало собак к атаке, но тут ротвейлеры развернулись и бросились на своих хозяев, их крепкие зубы разрывали кости и сухожилия.

Пронзительно крича от боли, Доркас рухнула на землю. За ней последовали ее братья, повалившись друг на друга.

Ротвейлеры ходили вокруг трех поверженных, угрожающе рыча. Когда Брут и Носорог убедились, что агрессоры больше не представляют угрозы, они подбежали к мальчику — своему новому хозяину и стали лизать ему руки.

— Молодцы! Хорошая работа, — похвалил их Билли сначала на своем языке, а затем на языке собак.

— Молодец, Билли, — сказал Дядя Патон, и все зааплодировали.

Мальчик смущенно улыбнулся и погладил псов по головам.

— Троих победили, кто следующий? — пробормотал Чарли.

— Манфред, Джошуа и Миссис Тилпин, — сказал Танкред.

— Вы забыли про Эрика. Смотрите! — Лизандр указал на клубящийся над полем туман.

Теперь все увидели, что от скал отделились фигуры, которые двигались по направлению к ним. По мере их приближения размытые очертания становились отчетливее и на глазах превращались в огромных, каменных чудовищ.

— Ими управляет Эрик! — сказал Чарли, — Что нам теперь делать?

— Надо их остановить, — ответил Танкред.

Раздался оглушительный раскат грома, и сквозь туман пронеслась молния, пробив череп одному из каменных зверей. Но это ничего не изменило. Существа продолжали слаженно двигаться вперед. Вскоре стала видна маленькая детская фигурка, шагающая перед шеренгой монстров, увлекающая их за собой, оживившая их до такой степени, что они уже не были неуклюжими истуканами, а бежали, подобно живым исполинам. От их топота сотрясалась земля.

Танкред сорвал с себя куртку, и теперь вертел ею над головой. Его светлые волосы заискрились, и штормовой ветер начал рвать туман на части. Серая пелена поредела и поднялась в небо, открыв то, чего они предпочли бы не видеть.

Туман скрывал призрачную армию троллей и полулюдей — полуживотных. Каждый из них был вооружен. В слабом солнечном свете сверкали копья, пики и топоры. Одни размахивали булавами, другие — пращами.

— Наемники Харкена, — пробормотал Патон и достал из своей трости тонкий меч, похожий на рапиру. Как только меч коснулся воздуха, от руки Патона по всей длине стального лезвия пробежал электричесий разряд.

— Это должно сработать, — удовлетворенно сказал он, — пойдем.

— Патон Юбим, ты вырос еще на один фут, — заявила Миссис Кэттл, шагая рядом с ним.

Мистер Юбим действительно превратился в великана, довольно худого, но все же великана, с оружием, которое, несомненно, могло убить любого, к кому бы оно ни прикоснулось.

Буря Танкреда теперь бушевала над каменными чудовищами, и, хотя твари все еще продвигались вперед, они стали переставлять ноги значительно медленнее.

Армия троллей с трудом прорывалась сквозь ледяной завывающий ветер, бивший им в лицо.

Группа детей и взрослых, разомкнув ряды, следовала за двумя лидерами, на некоторых лицах появилась решительная улыбка. Они начинали верить, что смогут победить.

И тут откуда-то сзади прилетел камень. Дагберт со стоном упал на землю. Остальные ничего не заметили.

Чарли опустился на колени рядом с мальчиком и увидел за собой на дороге банду с улицы Пимини в длинных меховых и кожаных пальто и остроконечных шляпах с широкими полями. Старуха — карлица с кроваво-красными волосами, похожая на мумию, подпрыгивала и хохотала, радостно размахивая пращой. Другие разбойники держали в руках дубинки, ножи и даже молотки.

Чарли не знал, как лучше поступить. Если предупредить друзей, они повернут назад, и на них сразу же нападет армия троллей.

Но все решилось само собой. События развивались не по задуманному сценарию.

Оливия тоже увидела банду, идущую по дороге, и закричала:

— Смотрите! Нас окружают, это ловушка.

Дети и взрослые обернулись назад, и дикие существа бросились им навстречу. Но прежде чем Чарли успел подняться на ноги, его ударили по затылку тяжелой дубиной, и он упал вниз лицом на каменистый дерн.