Чарли Бон и Алый рыцарь

ГЛАВА 21 БИТВА

Когда Чарли открыл глаза, он не сразу вспомнил, где находится.

Мальчик читал описания битв, но ничто не могло сравниться с этим. Куда бы он ни посмотрел, везде шла жестокая схватка: духи предков Лизандра окружили группу ревущих троллей, Оливия создала иллюзию армии чудовищ, но ее тут же испарила ликующая Миссис Тилпин, послав ледяные струи из своих длинных белых пальцев.

Он видел, как Габриэль сражается с Джошуа, ему на помощь прилетела огромная птица, схватила Джошуа поперек спины и унесла с поля сражения.

На помощь Танкреду подоспел его отец, Мистер Торссон старший, и они вместе с сыном обрушили молнии на каменных чудовищ.

Чарли с трудом тащился сквозь орущую, хрюкающую, ревущую толпу. Он потерял из вида Дагберта, но затем увидел леопарда, согревающего мальчика. Двое других леопардов нападали на каменных чудовищ, мимо них пронеслись Спринтер Боб и два ротвейлера, за которыми следовал Билли Гриф, отдавая приказы на собачьем языке.

Миссис Кэттл рубила врагов направо и налево. Ее тяжелый двуручный меч наносил удары по головам, ногам и телам. За ней шли Бенджамин, Фиделио и Габриэль, добивая ее жертв ногами и кулаками.

Чарли шатался, как пьяный, и чувствовал себя слабым и бесполезным без оружия. К нему приближалось отвратительное одноглазое существо, вооруженное секирой. Мальчик отступил в толпу, ожидая неминуемого удара. В следующее мгновение кто-то схватил его за плечи и отбросил в сторону. Циклоп зарычал от ярости и снова поднял секиру, но Сеньор Альваро ловко отсек ему руку острым серебряным мечом.

— Спасиб..., — начал Чарли, но оба учителя снова бросились в гущу боя.

Он растерянно оглядывался вокруг, не зная куда идти и что делать. Тут его резко постучали по плечу, он повернулся и столкнулся лицом к лицу с Миссис Тилпин. Или не с ней? Черты лица женщины так исказились, что он с трудом мог на нее смотреть.

— Тебе конец, Чарли Бон! — завизжала ведьма.

Она глубоко вонзила свои когти в его плечо. Все глубже и глубже. И когда боль прекратилась, Чарли подумал, что он уже умер, правда не настолько, чтобы не увидеть, как Мисс Энджел протянула руку над его головой и послала поток ослепительно белого света в страшные глаза Миссис Тилпин.

Ведьма закрыла лицо руками, с воплем отшатнулась назад, упала на землю и больше не двигалась, а Элис продолжила свой путь.

— Чарли! — услышал он зов Дядя Патона, пробиравшегося к нему через толпу. Его сверкающий наэлектризованный меч выпускал мощные разряды и испепелял все, к чему прикасался. Повсюду на земле валялись его поверженные противники.

— Мы побеждаем! — мальчик бросился к нему навстречу.

Дальше все происходило как в замедленной съемке. Он успел увидеть прилетевшую из ниоткуда стрелу. Она пропела в воздухе свою печальную песнь, впилась великану Юбиму между лопаток и пронзила его насквозь, стирая с губ торжествующую улыбку. Как вырванный с корнем дуб, он упал к ногам Чарли, а из его груди торчало зазубренное острие стрелы.

Мальчик кричал, не переставая, жутким беззвучным криком. Неслышный, отчаянный, он был громче, чем все звуки битвы, и эхо уносило его все дальше и дальше.

Чарли сидел возле неподвижного тела дяди и держал его за руку. Когда он поднял голову, то увидел, что поле опустело. Тролли и чудовища, банда с улицы Пимини и наемники чародея отступили. К нему подошли друзья.

— Мы победили? — спросил он Лизандра, и из его глаз потекли, наконец, слезы.

— Еще нет.

И тут Чарли увидел на другом конце поля всадника в сверкающих доспехах и зеленом плаще. Плюмаж на его шлеме развевался на ветру, как стебли ядовитого изумрудного болиголова. Под ним танцевал огромный, черный как ночь, боевой конь. Жеребец выдыхал из ноздрей огонь и рассекал воздух копытами с подковами из раскаленного добела железа. Позади чародея стеной стояла его армия, но каменных чудовищ среди них не было. Они лежали здесь и там неподвижными кучами обычных камней. Или их разнесли на куски молнии Торссонов, или руководившего ими Эрика удалось вывести из строя.

Элис подняла Чарли на ноги:

— Нам пора уходить.

— Что будет дальше? — спросил он, не сводя глаз со скачущего к ним жеребца и его всадника в зеленом одеянии.

— Нам конец, вот что, — сказала Оливия.

Элис бросила на нее свирепый взгляд:

— Нет.

Оливия смотрела на лежавшие повсюду тела. Между ними сновали леопарды, отыскивая раненых, трогая их лапами и призывая к жизни.

— Мы не сможем победить без Миссис Кэттл и Мистера Юбима, и без..., — слезы мешали ей говорить.

Большая птица уткнулась головой в ее рукав.

— Мы должны сделать все возможное, — возразила Элис, — нельзя позволить ему так легко взять город и ввергнуть нас в бессмысленное существование.

— Не позволим, — решительно поддержал ее Доктор Солтуотер.

— Никогда! — в голосах Танкреда и Лизандра звенела сталь.

Но Чарли видел слезы, блестевшие в глазах Элис, и знал, что она не уверена в исходе битвы.

По траве прокатился оглушительный хохот чародея. Его рокочущий голос раздавался везде и повсюду, словно он стоял рядом с ними.

Граф Харкен уже праздновал победу:

— Идите домой! Все кончено. Город мой.

— Нет, — прошептала Элис.

— Нет, — прошептали все остальные, хотя уже начали задаваться вопросом, зачем они продолжают здесь стоять и ждать смерти.

Граф пришпорил коня, и помчался к ним во весь опор, похожий на огромного зверя из преисподней.

Они еще как-то пытались удержать строй, но Спринтер Боб и ротвейлеры завыли в голос, пригнулись и стали отступать. И кто мог их за это винить?

На них несся чародей, за которым двигалась его армия наемников. Группа защитников отошла на шаг назад, затем еще на один.

— Почему мы отступаем? — спросил себя Чарли, — куда подевались молнии Танкреда и духи предков Лизандра? Почему гигантская птица Эмма сидит на земле и не взлетает? Почему Билли не разговаривает с собаками? Почему по щекам Элис катятся слезы?

Ответ напрашивался сам собой:

— Их способности парализовала магия чародея. Неужели все кончено?

Когда погасла последняя надежда, через вереск пролегла яркая дорожка света. Леопарды навострили уши, вскочили на ноги и устремились в ту сторону, а черный жеребец протестующе заржал, будто увидел ядовитую змею.

На холме у края Пустоши появился всадник на белой лошади в сопровождении леопардов. Он скакал по направлению к ним тяжелым галопом, в его правой руке блестел на солнце сверкающий меч, а за спиной развевался алый плащ.

Чародей развернул коня. Снова раздался леденящий душу смех:

— Наконец-то! Я покончу с ним.

Рыцари сошлись в схватке у подножия холма. Алый рыцарь против Зеленого.

Внезапно Чарли обнаружил, что бежит со всех ног к месту поединка, подгоняемый страхом за Алого рыцаря. Он слышал крики друзей, пытавшихся его остановить, но лишь старался бежать быстрее.

Он должен встать между всадниками, потому что знал, что Алый рыцарь — не король, а смертный человек, у которого не было шансов на победу, несмотря на волшебный плащ и непобедимый меч. Как он мог выиграть схватку с могучим волшебником, владеющим злыми, смертоносными чарами?

Чарли опоздал. Рыцари начали бой, их мечи, высекая искры, с лязгом ударились друг о друга.

Мальчик упал на колени, вокруг него тут же закружились леопарды, прикасаясь к плечам, ободряя и урча ему в уши. Возможно, они знали что-то такое, чего не знал он.

Сражение было стремительным, неистовым и коротким.

Чародей просчитывал каждый выпад, используя против Алого рыцаря самое страшное колдовство. Его оружие то раскалялось, то становилось ледяным. Он осыпал шлем противника железными шипами, рвал его кольчугу острыми стрелами, а черный жеребец фыркал огнем в глаза белой кобылицы.

Алый рыцарь начал уставать. Его голова опустилась на грудь, и он раскачивался из стороны в сторону, опустив меч. Его противник приготовился нанести последний, смертельный удар.

— Не-е-е-т! — крикнул Чарли и, что есть силы, бросился наперерез мчащемуся коню; подпрыгнул, изловчился и повис на удилах мотающего головой жеребца.

— Проклятый мальчишка! — прорычал Граф Харкен и занес над ним свой клинок.

Удара не последовало. Чародей вдруг задохнулся: непобедимый меч Алого рыцаря пробил мощный панцирь его нагрудника и вонзился ему прямо в сердце.

Боевой конь заржал и встал на дыбы, а Зеленый рыцарь скатился с его спины на землю с мечом в груди, грохоча бесполезными теперь доспехами.

Чарли лег на спину. Над ним редел и рассеивался туман, уступая место голубому небу и долгожданному солнцу.

Армия Графа Харкена, казалось, испарилась вместе с туманом, а банда с улицы Пимини ковыляла прочь, опустив головы, в разорванной в клочья одежде. Странные существа выглядели такими несчастными, что невольно вызывали жалость.

Когда мальчик поднялся, то увидел, что Элис Энджел приподнимает голову его дяди.

Встал на ноги Фиделио. Леопарды кружились вокруг раненых, урча и толкая их лапами, постепенно возвращая обратно к жизни.

К Чарли подбежали друзья.

— Чародей исчез! — крикнул Лизандр.

— Ни следа, — подтвердил Танкред, — умер окончательно!

Графа Харкена действительно нигде не было видно, хотя непобедимый меч лежал там, где упало его тело, а черный жеребец топтался рядом и щипал нетронутую прошлогоднюю траву.

Чарли оглянулся и увидел Алого рыцаря. Он лежал на спине, всего в нескольких футах от мальчика. Белая кобылица время от времени дотрагивалась мордой до искореженного шлема и ободряюще фыркала. Кровь просачивалась через кольчугу и струйками стекала из-под шлема. Неужели он умирает?

— Что нам делать? — Чарли встал возле него на колени и посмотрел на своих друзей.

— Хорошо бы снять шлем! — предложил Лизандр.

Мальчик испугался. Ему не хотелось разрушать тайну загадочного всадника — защитника справедливости. А вдруг он уже мертв?

— Решайся, — сказал он сам себе, наклонился и осторожно снял шлем.

Ему улыбнулось до боли знакомое лицо. Чарли потерял дар речи. Его изумление и радость были слишком велики. Он слышал сзади удивленные возгласы:

— Этого не может быть!

— Как, неужели?

— Папа! — выдохнул Чарли.