Частный дознаватель

Глава 16

Чем хуже у девушки дела, тем лучше она должна выглядеть.

Коко Шанель

И всё же, драка с квартетом моряков — не самое удачное из моих решений. Скажу больше, — этот благородный порыв можно было бы и вовсе назвать самым неудачным из принятых мной решений, потому как отъявленная группировка пьяных и возбуждённых мужчин всыпала мне по первое число… И нет, это не то, о чём все подумали: я не герой первой полосы и не участник странных гомосексуальных анекдотов…

А начиналось всё, как обычно бывает, довольно-таки неплохо: первым ударом я сразу же обезвредил одного из соперников и записал своё имя в турнирную таблицу. Но победа, как водится, была крайне недолгой, и не успел я и станцевать Джигу, как был вынужден пойти на попятную: на меня насели двое пьянчуг. Один из них, щербатый, засадил мне в скулу и повалил на землю, а второй, недолго думая, пнул по лицу и отправил в замечательный полёт фантазии на свободную тему.

Встать у меня не вышло: один из морячков культурно свернул мне руки, а другой, со спущенными до колен штанами, начал бить по животу. Так как мышц прошлый владелец тела явно не качал, уже на третьей секунде я был готов выплюнуть рёбра.

В это славное время четвёртый моряк готовился заделать девушке ребёнка, и хоть сама виновница торжества и отчаянно вырывалась, но это не сильно ему, залитому водкой по самые гланды, мешало.

— Урод, теперь скидываться Гансу на золотые зубы! — щербатый драчун пнул меня в пах и, мало сукину сыну, огрел по затылку. — Запомни, гнилая маслина: Джесси Тикерс свернёт тебя в морской узел!

Я повис на руках врага, как мешок с картошкой. Обычно такая позиция свидетельствовала о полном смирении со своей участью и готовности сделаться инвалидом без селезёнки. Моряк, державший меня, тоже это знал, поэтому позволил себе немного расслабиться и держал меня не так крепко, как мог…

Перед очередным ударом мистера Тикерса я резко напряг ноги и оттолкнулся от земли, и хоть и руки мне вывернуло, как преступнику на дыбе, мне всё же удалось упасть вместе с наивным моряком за моей спиной на брусчатку. Тело бедняги смягчило моё падение.

— Собака! — Джесси скинул меня с тела своего друга и принялся ожесточённо мутузить. Иногда я отвечал ему жалкими тычками в бочину.

— И где такой выискался упёртый! — хохотнул дальний моряк, вжимавший дамочку в землю, но вдруг, заметив, что его друзья валяются без сознания, — один с разбитым затыком, а другой без зубов, — он как-то подувял и решил помочь Джесси расправиться со мной.

Поняв, что, в общем-то, надо скорее подниматься с земли, я согнул руку в локте и, когда Тикерс поднял свой кулачище для очередного удара, вмазал ему этим же локтем в колено. Моряк взвыл. Я боднул его в пах и скинул к товарищу с разбитой головой. Потом встал. Не удовлетворившись результатом, пнул Джесси по голове.

— Ублюдок! — последний из державшихся на ногах моряк едва не раскроил мне череп — в его руках блестела металлическая дубинка. Она пролетела над моей головой, как обнажённая ведьма в полнолуние, и весёлый ветер, возникший от взмаха этой волшебной палочки, немного пошевелил волосы на моём затылке и, должно быть, превратил часть из них в седые.

Я понимал, что не выдержу долгой потасовки: низ живота после удара в пах жутко болел, рёбра саднило, дыхание давно спёрло. Я даже не мог убежать, как это сделала предприимчивая девушка — заметив, что все её проблемы дружно лежат в рядок на земле, она дала дёру в ближайший проулок и, вероятно, навсегда забыла об одном горе-герое из летней ночи.

— Когда я раскрою тебе голову, то засуну эту дубинку прямо тебе в зад и так её проверчу, что у тебя заворот кишок случится, дворяшка грёбаный!

Я припал к стене и опустил руки. Негодяй посчитал это за смирение с приготовленной участью и бросился на меня, как раздражённая светом псина… Нащупав в кладке старого дома выступающий камешек, я вырвал его из стены и, пригнувшись за секунду до столкновения дубинки с домом, вмазал сопернику булыжником по голове. Тупой стук, и мой враг валяется с раскроенной головой.

— Это тебе за мои страдания… — силы меня окончательно покинули, и я упал рядом с поверженным моряком, харкая кровью.

«Чтобы я ещё хоть раз спас женщину — нет уж, увольте…»

Где-то в десятке метров от меня мелькнула тень. Она возникла благодаря фонарному столбу, на той улице, откуда я неблагополучно вышел пару минут назад. Я пригляделся к таинственной фигуре и понял, что уже где-то видел подобный силуэт — он очень походил на человека из моего сна: того странного субъекта, что разбил мне затылок из-за упрямства Лойда.

«Помнится, тот хитрый парень не очень-то и умел драться, но сейчас, после того, как меня превратили в кусок материи, это и не столь важно: мне с ним никак не совладать. Надо быстрее уходить…»

Я попытался встать, но от резкого движения у меня закружилась голова и подкосились ноги. Я упал. Между тем, некоторые из моряков уже начали двигаться, и я не без оснований начал подумывать о том, кто же убьёт меня первым — остроухий тип или обиженные насильники.

Тень приближалась, медленно сокращая расстояние. Возможно, её хозяин хотел обставить нападение как можно более аккуратно — без криков и прочей ругани. Но я и не хотел привлекать внимание местных: если попробую пискнуть, затаившийся враг моментально раскроет себя и затем вскроет мне горло…

Послышался быстрый топот маленьких ножек. Это вовсе не походило на моего убийцу: тот, если мне не изменяет память, был крупным и не мог издавать таких звуков.

— А ну разошлись, я буду стрелять! — женская фигура вылетела из проулка, как приведение, и зарядила маленький дамский арбалет. — Ой…

Заметив, что опасности по близости нет, девушка вынула стрелку и начала кого-то выискивать. По всей видимости, отыскав желаемое, она обрадовано вскрикнула и начала бежать в мою сторону, постукивая каблучками.

Тень скрылась, и я больше её не видел. Это меня радовало, но в то же время и крайне печалило: моё избавление от иноземных страданий оттянулось на неопределённый срок.

Девушка из Спелых яблочек подошла к моей персоне. Первые слова, сказанный ей в мой адрес, были, конечно же, оскорбительного содержания.

— Никогда бы не подумала, что такая ветка может навалять морякам! — она ехидно хмыкнула и окинула меня оценивающим взглядом. — Кажется, кого-то тут знатно отлупили…

— Кажется, кого-то тут чуть не изнасиловали.

— Твоя правда. Я привлекаю мужчин, как мотыльков огонёк, — красавица улыбнулась.

«Уж очень быстро она отошла от нападения. Это наводит на мысль о её большом опыте в такого рода делах или, по крайней мере, об изрядной доле пофигизма»

— Впервые вижу девушку, которая не плачется после того, как её чуть не обесчестила группа пьянчуг.

— Судя по твоему виду, ты вообще редко видишь девушек. — удачно сострила дама, показав мне язычок. Затем она посмотрела куда-то в сторону. Это меня заинтересовало, и я попытался привстать, чтобы узнать, на что же девушка так живо реагирует, но силы меня резко покинули — я повалился на стену и чуть не испустил дух.

— Слушай, — дама попыталась накрутить свои короткие волосы, но вышло что-то невразумительное, поэтому, бросив эту затею, она принялась поправлять свою «шапочку». — Я, конечно, тебе очень благодарна и всё такое, но денег, чтобы с тобой расплатится, у меня на данный момент нет. И нет, сексом не отдаю.

— Я же ничего такого и не сказал…

— Но ты наверняка об этом подумал.

Я насупился. Девушка не приняла это оскорблённое выражение во внимание и весело продолжила:

— Так что, мой дорогой спаситель, прощай. Можешь заходить в яблочки и любоваться мной время от времени, только по заднице не хлопай.

Дамочка вознамерилась уйти. Чтобы последние слово осталось за мной, я брякнул ей вдогонку:

— Спасибо за оказанную честь! Наверное, немногим посетителям удаётся посмотреть на разносчицу пива — они все слепые.

Глаза негодницы сверкнули в темноте.

— Какой острослов. А когда тебе обещали засунуть в зад дубинку, ты был не таким весёлым. Что же это, лицемерная маска для доверчивых женщин?

Я немного оторопел. Не от самого вопроса, а от деталей, которыми обладала невоспитанная собеседница.

— Ты слышала адресованные мне угрозы? Всё время была неподалёку?

Дамочка хмыкнула.

— А ты не дурак. Из тебя бы вышел хороший детектив.

— Неужели. — теперь была моя очередь смеяться. Правда, я её пропустил из-за боли в рёбрах.

Тем временем моряки уже очнулись и пытались перебирать ногами: я слышал их ругательства. Нам стоило поторопиться.

— Если ты всё слышала и затем так быстро прибежала со своим смешным орудием, — я кивнул на арбалет, который девушка стальной хваткой держала в руке. — То это значит, что ты живёшь неподалёку. Я прав?

— Хватит с меня вопросов, мистер псевдо-детектив: в каждой женщине должна быть загадка.

На этом мы расстались… Ну, как расстались: девушка ушла, не попрощавшись, и я не смог её догнать по причине дикой боли в избитом теле.

Лишь спустя пару минут горестных стенаний мне удалось подняться с земли и отойти в сторонку. И вовремя: моряки окончательно пришли в себя и потащились на поиски четвёртого товарища, приснувшего всего в паре шагов от их недавнего месторасположения.

— Надо найти этого урода и выпустить ему кишки. — говорил Джесси. Я не мог его увидеть, потому что спрятался за бочкой, но точно знал, что это был он.

— На кой хер нам этот юнец? Надо нести Ганса в больницу. У него голова, как моя жопа. — культурно возразил один из моряков, и его собратья, приняв мнение товарища во внимание, направились на выход. Их тени на мгновение закрыли моё укрытие, отчего я знатно так задрожал, но насильники, слава богу, меня не заметили. Вскоре их квартет растворился на улицах блудного города.

— Ох, — когда плавающий шаг моряков стал заглушать писк крыс, я опёрся на колени и тяжело встал.

«Не стоит выходить на широкую улицу: меня наверняка выслеживают всякие подозрительные личности…»

Я решил заночевать под порогом какого-нибудь дома и утром, с застуженными почками, с помощью расспросов найти особняк де Вилларе. Правда, я не без оснований предполагал, что меня могут больше не пустить в этот район напыщенных богачей, но всё это — завтра, где-то далеко-далеко, и меня ни капли не касалось. Я без зазрений совести пробрался через пару закоулков и нашёл неплохую ямку, в которой почти не было мышей.

— Как низко ты пал, Ричард. Ещё вчера спал на пуховых подушках в огромном доме, а уже сегодня — под косым здание, в любой момент готовым обвалиться и придавить тебя, как жука. Впрочем, это было бы прекрасным решением всех твоих проблем…

Вдоволь пожаловавшись самому себе, я вознамерился придаться сну. Только вот, на моём пути возникло одно непредвиденное обстоятельство — сосед по яме. Это был бесформенный мешок под клетчатым пледом, дрожащий от холода. Судя по малочисленным движениям, он спал.

— Эй, это моя яма. Ищи себя другую. — я пнул нищего по хребту. Тот проснулся и, поняв, что его планируют выселить… заплакал.

— Ну что это такое! Уже второй раз за ночь! — незнакомец приспустил плед, и тогда я смог рассмотреть его подведённые тушью глаза.

— Чего…

— Опять ты! — нищий скомкал плед и попытался меня пнуть.

— Погоди, ты… ну, это ты?

«Ричард, идиот!»

— Ну да, я! — злобно воскликнула девушка и затем потянулась к лежащему рядом мешку.

Я резко вспомнил об арбалете.

— Стой! — я оттянул шипящую от ярости особу и забрал сумку. Она была такой тяжёлой, что я её еле поднял.

— Отдай! Это моё! — официантка бросилась на меня с кулаками.

Это был неравный бой: побитый и уставший, я всё равно превосходил тонкокостную девицу на голову. Мне не составило труда отбить мешок у этой дурочки и опрокинуть её на землю.

Поняв, что сумки ей не отдадут, жительница трущоб заревела, как белуга.

— И не стыдно тебе лишать меня еды и воды, потому что у самого нет ничего за душой! Если ты не отдашь мне этот мешок, то я погибну, клянусь богом! У меня больше ничего нет…

— Если я его отдам, тогда ты достанешь арбалет и пристрелишь меня.

— Разуй глаза, придурок. — девушка похлопала по земле. Я опустил взор и увидел, что около неё лежит арбалет и пачка болтов.

— Упс. Неудобно вышло. — я покраснел и вернул мешок на место. Бедняга обняла его, как настоящее сокровище, и не выпускала, пока я не отдалился от неё на достаточное расстояние.

После того, как я сел в другую яму, девушка раскрыла мешок и достала оттуда галету. Она принялась жевать её, как заяц. Заметив, что за ней наблюдают, официантка рявкнула:

— И что ты так на меня пялишься? — дамочка скрестила ноги и нахохлилась. — Наверняка думаешь, какая же эта официантка уродка? Грязная, вонючая, валяется под порогом какой-то лачуги и жрёт чёрствый хлеб, поеденный крысами. Я права?

— Нет. — немного удивлённо возразил я. — Ни о чём таком я не думаю.

— Ага, ври больше. — не поверила мне официантка. — Все вы, мужчины, любите лишь картинку, а стоит вам увидеть что-то, что не вписывается в ваши скудные представления о мире, и вы хотите обругать это и выставить ненормальным.

— Спать в яме рядом с грызунами, по-твоему, это нормальное времяпровождение?

— Как смешно. Между прочим, ты сам сидишь в похожей яме, только ещё и без еды. Что ответишь на это?

— У меня есть, где переночевать, да и деньги водятся… Просто я заблудился.

— Угу, угу. — нищая явно думала, что я враль, и хотела поймать меня на лжи. — И где находится твой дом?

— Около золотого утёнка. — прозвучал уверенный ответ. — Или в самом золотом утёнке, я пока ещё в этом не разобрался…

— Ври больше.

— Я не вру! — ответил я как-то уж совсем по-детски. — Это чистая правда.

— Что ж, мистер правдоруб, — дамочка нелегко поднялась и указала куда-то в сторону. — Через две улицы твой Золотой утёнок. Просто выйди через тот закоулок, пройди прямо, пока не упрёшься в лавочку булочника, и сверни налево. Думаю, вывеску с утёнком ты не проморгаешь?

Я не знал, что ответить, поэтому благодарно кивнул. Радости моей не было предела: я нашёл дом и теперь не был обречён спать на улице, как какой-то проходимец. Девушка заметила мои неподдельные эмоции и немного удивилась.

— Что, и правда там живёшь?

— Ага! Ты моё спасение! — я встал и радостно застремился на выход. Дама накрылась пледом и, спрятав под него даже пятки, вздохнула. А я и не замечал её огорчения: так меня обнадёжил предполагаемый адрес лачуги де Салеса.

Только у самого прохода между домами меня что-то вдруг остановило. Наверное, все люди кроме дознавателей называют это поганое чувство совестью.

— Эй!

— Да-да? — дама вынула голову из-под одеяла. Я не видел выражения её лица, но был готов поклясться, что на нём должна была мелькнуть неуловимая тень надежды.

— Не поделишься галетой? Есть хочу.

Девушка была на грани нервного срыва. От сковавшей её обиды она чуть не упала в обморок.

— Конечно. Ты ведь, наверно, проголодался после драки. — официантка полезла в мешок, чтобы дать мне ненужную галету. Её руки тряслись от злости.

«Бывают моменты, когда мне так стыдно за свой юмор, что хочется провалиться под землю. Сейчас один из таких случаев»

Я подошёл к даме, схрумкал невкусный чёрствый хлеб, впрочем, показавшийся мне с голодухи манной небесной, и, не отходя от кассы, молвил:

— Ты, конечно, знатная хамка, но…

— Обещаю, буду убираться каждый день и заваривать чай! — воскликнула девушка и затем резко поднялась с земли. — А если ты не любишь, когда тебя рано будят, буду уходить на работу тихо, как мышь!

«А она не промах!»

— Что ж, ты всё сказала за меня… Идём, что ли?

Официантка накинула одеяло, словно плащ, и, подобрав мешок, пошла вперёд. Я поплёлся за ней, хромая на правую ногу. Кстати, так уж вышло, что этой же самой ногой я пинал мистера Тикерса. Какое совпадение…