Частный дознаватель

Глава 17

— От шпиона до преступника… Интересный путь.

— На самом деле, это одно и то же. Работа с информаторами, переговоры, подкупы… Иногда заказные убийства. Старые трюки.

— Да… Но когда-то ты делал все это во имя идеи. А сейчас?

— А сейчас я решил, что хватит служить идеологии. Пора работать на себя. И пока что у меня неплохо получается.

Ведьмак 3: Дикая охота. Разговор Геральта из Ривии с Сиги Ройвеном.

Ничем не примечательные улицы обычно становятся весьма примечательными из-за людей, которые по этим улицам ходят. В нашем случае переулок обрёл статус примечательного просто — благодаря живому существу, потому как и человеком данного индивида не назовёшь: у него острые уши, странная форма черепной коробки, да и вообще — он самый бесчеловечный тип на земле.

Этого парня звали Эйвариллиан, и нет — не в честь клуба на имперском проспекте: эльфу дали такое имя, потому что «Эйвариллиан» — популярное в его народе слово, равнозначное человеческому «прекрасный». Но не смейте называть его так или, чего лучше: упоминать о сходстве его имени с названием известного клуба, потому как эльф очень болезненно реагирует на шутки такого рода и любого, кто посмеет открыть рот, не менее болезненно пинает…

Пожалуй, это существо и вовсе нельзя было назвать прекрасным, и для многих жителей Гарновера остаётся загадкой, почему же родители придумали ему такое неподходящее имя. Для своих полуэльф был уродом, для людей — смазливым отбросом с пугающим шрамом около левого уха, и нигде ему не было места, для всех он был чужим и казался отталкивающим.

Думаю, после этой информации многие согласятся, что парню с такой историей как никому другому подходит ремесло убийцы. Эйвариллиан был коллектором, охранником, скупщиком краденого, поставщиком наркотиков и даже наездником, но так нигде и не прижился — его самой главной ролью оставались убийства на заказ. Эльф никогда не совершал ошибок, игрался с жертвой, как неумелый толстый кот, и порой переходил грань дозволенного. У него не было друзей. Но была репутация…

К сожалению, ключевым словом здесь является «была» — сегодня мир лицезрел первый провал известного гангстера: его жертву некстати обнаружил заказчик, вознамерившийся предложить одной родовитой дамочке свои услуги. Каково же было удивление этого известного детектива, когда он обнаружил, что мёртвый человек, за которого он честь по чести заплатил, не только повторно украл его дело, что само по себе — низость, но и, — что вдвойне обидно, — имел наглость задержаться в доме заказчицы до самого вечера.

Естественно, детектив не оставил данное оскорбление без ответа и потребовал от врунишки-эльфа компенсацию. Эйвариллиан не поверил ушлому сыщику и решил во всём убедиться сам: прямо сейчас он наблюдал, как бывший труп дрался с четвёркой моряков, и, что удивительно — весьма успешно.

«Это не он… Нет, точно не он. Лойд де Салес никогда не вступал в драку, если была возможность сбежать, никогда не заступался за глупых людских шлюх и, конечно же, никогда не выигрывал… Но, дрянь, как же похож!»

Спустя пару минут жертва наёмного убийцы вырубила последнего противника и свалилась без чувств. Лицо победителя осветил фонарь, и, к прискорбию своему, эльф узнал эту рожу — это была морда де Салеса, на данный момент — самого разыскиваемого парня на районе. Только вот эльф, плохо разбирающийся в шпионаже, этого не знал. «Прекрасный» думал о чём угодно, но только не о подозрительном окружении.

«Я проломил ему голову молотком. Его кровь растеклась на полкомнаты и пропитала половицы, как сливочный крем маковые коржи. Я не прощупал у него пульс, но ведь и идиоту понятно, что тот, кому разбили голову — стопроцентно мёртв… Имперская курва, почему же он всё-таки выжил? Неужто и вправду маг?»

Эльф решил подойти поближе и снять «птичку» с помощью арбалета…

«От греха подальше. Неизвестно, что этот уличный боец может учудить, если увидит меня на расстоянии кулака…»

Наёмник подобрался к жертве и, прильнув к стене, принялся тихо доставать арбалет из-за спины. Де Салес не двигался — застыл, как восковая статуя… Или как человек, готовый умереть.

«Не убежишь, шельмец. Думал, спрячешься от старины Эйви? Как бы не так, ублюдок, ты ответишь за оскорбление, нанесённое моему клиенту…»

Но тут произошло одно из тех неожиданных событий, что случаются как бы по воле случая, но при этом навсегда меняют жизнь вовлечённых в него людей: в переулке появилась девушка. Тоже с арбалетом. Маленьким таким, даже не похожим на орудие убийства. Увидев такую анекдотичную картину, эльф усмехнулся и, спрятав свой арбалет, попятился.

«Убийство людских женщин сегодня не входит в мои планы. Сниму этого гада ночью, как только он вернётся домой и…»

Додумать эльфу не дали: остроухий упёрся в чью-то грудную клетку.

— Что за…

Эйвариллиан резко развернулся и тут же получил по голове. Несчастный свалился и был придавлен тяжёлым сапогом. К нему наклонился детина с опухшей челюстью и фингалом под глазом.

— Меня зовут Красный Гарри. — представился незнакомец, улыбаясь сквозь боль. — А тебя как, любезный?

— Я ведь твой отец, ты должен знать моё имя. — «прекрасный» набрал побольше слюны и харкнул на сапог красного Гарри. — Я трахал…

— Дорогой, прибавь ему перца. — с вздохом попросил коллегу красный Гарри, и крепыш в жёлтой рубахе немедленно достал ресторанную перечницу.

В глаза эльфа посыпался чёрный порошок. Бедняга взвыл.

— А теперь, мистер эльф, извольте отвечать на вопросы. Как вас зовут?

— Эйвариллиан, скотина! Я Эйвариллиан! — заголосил эльф, истекая слезами и попутно пытаясь вспомнить, кому же он умудрился так задолжать, что по его душу вызвали двух мордоворотов.

— Эйвариллиан… Как клуб? — поинтересовался мужчина в жёлтой рубашке, придерживающий жертву на земле, за что моментально поплатился: его ткнули кулаком под колено, и он прогнулся, как лист металла. — Ах, ты ублюдок! Сын шлюхи!

Жёлтый Гарри, чьё имя, конечно же, выдумано для пущего веселья, схватил Эйви за шкирку и впечатал в стену. Красный Гарри помог коллеге и для приличия отпинал эльфа до полусмерти. Стоны мигранта с минуту раздавались над пустой улицей. Драки были там частым событием, поэтому местные никогда не бегали за стражей. Да и сами стражники, обычно, в эти места не заходили.

Когда эльф достиг средней прожарки и не мог пошевелить конечностями, его приставили к стенке и, заодно приставив к горлу нож, стали допрашивать снова:

— Зачем ты следишь за Лойдом де Салесом?

— А вы? — в свою очередь спросил эльф, за что незамедлительно получил пару пощёчин.

— Вопросы здесь задаю я. Зачем тебе де Салес?

— У меня на него заказ.

Вышибалы переглянулись.

— Заказ, говоришь? — один из Гарри почесал заросший подбородок. — И кто тебе его заказал?.. А, погоди, это ведь профессиональная этика. А мы, как ни крути, профессионалы.

Другой Гарри кивнул, соглашаясь со словами товарища.

— Видишь ли, — продолжил дознаватель, убрав нож от горла убийцы. — Нам тоже нужен Лойд де Салес. Живым. Мы хотим сбросить ублюдка с часовой башни на имперской площади.

Эльф понятливо закивал.

«Похоже, ты перешёл дорогу не тому человеку, Лойд. Если тебя хотят сбросить с башни, значит, ты точно сделал что-то в свой никчёмной жизни не так…»

— Поэтому, дорогой мистер Эйвариллиан, мы просим оказать нам услугу и не убивать этот мешок с дерьмом. Обещаю, завтра утром он уже отправится к праотцам на потеху публике.

— Не имею причин вам мешать. — быстро ответил эльф, обрадованный таким скорым и положительным разрешением дела. А боль в рёбрах и разбитая голова — мелочи, по сравнению с тем, что обычно делали с эльфами.

— Как замечательно! А, Гербан?..

Наконец-то у нас появилось имя второго вышибалы.

— Ага. — Гербан помог эльфу встать и, отдав ему стилет, спровадил его дальше по улице.

Эйвариллиан поднялся на крыши и направился к дому Лойда: проверить, сдержат ли вышибалы обещание.

«Второй раз я не оплошаю. Если эти уроды не справятся с де Салесом — его убью я…»

Двое дуболомов перекрыли выход из проулка.

— А знатно ты отделал того эльфёнка, а, Гарри? Небось, все яйца ему отбил. Вот он неудачник, скажи? Избили, когда он шпионил. Хуже и быть не может…

— Угу. Теперь надо думать, как мы поймаем этого урода. Проникнем в его квартиру?

— Ну да. А что тебя смущает? Старик Джимм больше не авторитет на районе. Скоро его место займёт Черри висельник, и даже «зубастый» Гастон дедуле никак не поможет.

— Ты прав. Сейчас затянем пояса и…

— Молодые люди, можно вас? — из темноты неожиданно возник маленький человечек в сером костюме. Он был примечателен тем, что у него отсутствовал один глаз.

— Ну да… Чего надо? — красный Гарри посмотрел на подошедшего. Тот не доставал ему и до плеча.

— Вы следите за Лойдом де Салесом? — без обиняков спросил одноглазый, внимательно уставившись на красного Гарри. Тот отчего-то вспотел.

— А тебе какое до этого дело? — спросил вышибала спустя некоторое количество секунд, изрядно запоздав с ответом.

— Мой хозяин приказал мне вести за этим человеком слежку и защищать его в случае необходимости до тех пор, пока он не раскроет дело и не найдёт Адель де Вилларе. Поэтому и спрашиваю.

Громилы поняли друг друга без слов: стоило им один раз переглянуться, как они уже поняли, что маленькому одноглазому дураку настал каюк.

— Мы вас услышали, мистер. — с усмешкой сказал Красный Гарри и потянулся за ножом. Гербан хмыкнул и приготовился к рывку.

Малыш в сером костюме благодарно кивнул и с улыбкой произнёс:

— Господа, у меня пара тузов. У вас есть что-то повыше?

— А? — Красный Гарри нахмурился, а затем в его грудь со свистом врезался маленький кулак.

Вышибала согнулся пополам и пролетел до самого края проулка. Там он встретился с четвёркой моряков, еле ковыляющих по улице.

— Джесси, смотри: карлик с гигантом борется! — избитый морячок кивнул в сторону Гербана, сражающегося с одноглазым. — Эй, мистер? Кто кого?

Красный Гарри разул глаза и, заревев, как раненый бык, бросился обратно в проулок. Моряки в страхе отпрянули. Один из них, выразительно державшийся за голову, брякнул, прежде чем уйти:

— Джесси Тикерс одобряет!

Тем временем маленький ловкач раскатал Гербана под орех. Гигант ничего не смог противопоставить убойной силе противника и был позорно нокаутирован. Его коллега подоспел слишком поздно.

— Стой, гомик! Придушу!

Красный Гарри накинулся на малыша и принялся обхаживать его зверскими ударами, но ни один из них, каким бы сильным ни был, так и не достиг цели: одноглазый увернулся ото всех и, как только ему надоело пригибаться, свернул сопернику челюсть ударом пятки с разворота. Гарри упал и больше не вставал.

Хозяин серого костюма спешно покинул место драки, оставив громил пожинать плоды собственного бессилия. Прошло с минут десять, прежде чем приёмные дети судьбы попытались встать и обдумать произошедшее.

— Гарри?..

— Ничего не говори. Молчи. Просто молчи.

Дом, милый дом… Хотел бы я так сказать, но это было бы сущей неправдой: я находился в комнате Лойда Де Салеса, странного парня со странными занятиями. В ней не было денег, в этой комнате, не было кровати и даже еды. Словом, ничего не было. Даже вода в ванной лилась с тонким намёком на ржавчину. Скажете, так никто не выражается?.. А я вот, с некоторых пор, выражаюсь.

Но моей гостье, на удивление, и это скудное убранство показалось вершиной домовых богатств: как только мы вошли в квартиру и девушка заметила ванну, она завизжала, как будто увидела золотую статую. Затем нищенка ворвалась в уборную и не выходила оттуда целый час, должно быть, и вовсе не думая о том, что туалет в квартире один и кое-кто хочет пописать.

Впрочем, я её за это почти не винил: живи и я на улице, ванная комната была бы оккупирована мной не меньше чем на полдня. Дама же справилась относительно быстро: как уже упоминалось, не прошло и часа, как она вышла, обмотав голову полотенцем. На ней была смешная пижама с котиками, взятая, по всей видимости, из мешка, с которым она ни на секунду не расставалась.

— Ну наконец-то! — я взял низкий старт и буквально влетел в унитаз.

Я не закрыл двери, даже не думал об этом, и гостья не преминула меня за это укорить:

— Если ты думаешь, что женщинам нравится вытаскивающий прибор мужлан, то ты глубоко заблуждаешься: это выглядит как минимум глупо, а как максимум — неловко.

— Я ни о чём не думаю, нищенка в шёлковой пижаме. Мне просто хочется опорожниться, и я это делаю. И мне не стыдно. Человек отучивается стесняться, если его запирают голым в тюремной камере.

«Ох, и зря я это сказал…»

— И за что же тебя взяли? Побил очередных моряков? — с издёвкой спросила официантка, развалившись на грязном тонком матрасе. Для вида она накрыла его простынкой.

— Это была часть обучения. — раздался мой голос из ванной комнаты. — Мой преподаватель был тем ещё уродом. Считал, что дозна… детектив должен прочувствовать мучения преступника на своей шкуре.

— Интересный учитель. — дамочка хмыкнула. — И где он сейчас? Можно взять у него урок?

— Он умер. Если хочешь походить где-нибудь голой, то можешь воспользоваться случаем и прогуляться здесь.

Я вышел из ванной комнаты. Вид моей гостьи, лежащей на полу в непонятной позе, был весьма соблазнителен, хотя больше — смешон: на голове дамы было повязано полотенце, и явно не Лойда — розовое, и очень большое. Пожалуй, девушке хватило бы и половины этого полотенца, чтобы высушить голову, но я не стал этого говорить: вдруг, ещё обидится. Слабый бол весьма щепетилен по части внешности, в частности, длины волос.

Я присел рядом и растянулся на жалком ложе. Все тело изнывало от боли.

— Признаюсь, когда ты упомянул о золотом утёнке, я ожидала увидеть здесь кровать… и кресло, в котором хозяин дома мог бы удобно расположиться. — дама подтолкнула меня к стенке с помощью выдающейся пятой точки. Похоже, ей было тесно.

— И почему это именно хозяин дома должен спать в кресле? — с претензией спросил я, потирая ушибленное место.

— Как джентльмен, мужчина уступает гостье самое лучшее спальное место в доме.

— Как прогрессивный джентльмен, я считаю, что гостям надо бы вести себя поскромнее.

Девушка несогласно фыркнула. Я понадеялся, что разговор можно посчитать оконченным, и закрыл глаза, но не тут-то было:

— К слову, этот разговор был тонким намёком на то, что ты должен спать в ванной.

Я отвернулся.

— Эй, негодяй! — дамочка принялась шутливо тыкать в меня пальцем. — А ну вставай. Надо обработать твою голову. Неизвестно, какая зараза может проникнуть в неё и свалить тебя с ног.

— Я не боюсь смерти. Скажу больше: я жажду её.

— Но-но, не надо тут! — прилипала развернула меня, чтобы я мог видеть её лицо, и произнесла, выговаривая каждую буковку: — Запомни: если что-то не нравится в жизни, то переделай, а не ной, какая судьба злодейка.

— Из уст приживающей на улице особы это звучит несколько лицемерно.

— Конечно, всё в это упирается. Теперь я не могу раздавать советов, ведь я — нищая, ни в чём не смыслящая идиотка. Ты это хотел сказать?

— В общих чертах.

Я ожидал, что после этих слов в мой адрес посыплется поток самых желчных оскорблений на свете, но дама, к моему удивлению, лишь звонко рассмеялась.

— Значит, мистер детектив раскусил мою стратегию и теперь не пытается разуверить собеседника и доказать, что он этого, дескать, не говорил. Хитёр бобёр… А теперь вставай!

Дама поднялась и насильно потащила меня в ванную. Не найдя там ни одного полезного инструмента, она подошла к мешку и достала оттуда бутылочку спирта и вату. С этим-то добром садистка и зажала меня в угол, где принялась насильно обтирать. Было больно. Смертельно больно. Но я стойко держался, стараясь не издавать звуков и уж тем более не плакать.

— Главное, не пусти слезу, иначе я подумаю, что ты мямля и импотент, и убегу от тебя, чтобы замёрзнуть на улице… Примерно такая у женщин логика.

«И где обычная официантка раздобыла такую любопытную постиронию?»

— Хорошо, не буду. Но слюни-то пускать можно?

— Не возбраняется. — по-военному ответила дамочка и закрыла крышечку от бутылки со спиртом. — Что ж, теперь мы можем поспать. Так и быть, даю тебе улечься на матрасе: я только что прощупала ванную и поняла, что ты замёрзнешь в этом чугунном тазике.

— Уж спасибо.

С чистой совестью и обеззараженными ранами, я вновь улёгся на матрас, в этот раз твёрдо планируя уснуть. И пока у меня получалось: накрывшись одеялом с головы до ног, дамочка умолкла.

«Проснувшись, я первым делом заскочу к служанке. Затем — к де Вилларе. А уж потом… Потом… Ох… Как же хорошо. Лежать, зная, что завтра тебя ждёт ужасно долгий и непонятный день, во время которого твоя голова будет звенеть, как свадебные колокола. Просто замечательно…»

Одеяло дёрнулось. Послышался тихий писк. Сначала я подумал, что гостья чихнула, и стал размышлять, стоит ли говорить «будь здорова» во время сна, но потом писк повторился, и я понял — дама почему-то смеётся.

— Я только что поняла, что даже не спросила твоего имени. Глупо. Имя спасителя ведь надо спрашивать всем порядочным попрошайкам.

— Ри… твою мать.

— Что? — дамочка повернулась. Мы почти соприкасались носами. Кто-то бы назвал это романтикой, но только не я: на провонявшем потом матрасе лежали два убитых работой и насильниками тела… Не то чтобы нас изнасиловали, но всё равно — даже столкновение с такими личностями изматывает.

— Лойд. Лойд де Салес.

— Ух ты! — официантка встрепенулась. — Я читала о тебе в газетах. Ты расследуешь пропажу той знатной шлюшки, Адель де Вилларе.

— И почему сразу шлюшки? Неужели женщинам везде надо проявлять мизогинию?

— Какой вы умный, мистер детектив. Используете научные термины… К вашему сведению, Лойд де Салес, это никакая не мизогиния. Просто Адель, по слухам, действительно была той ещё стервой.

— Не соглашусь.

Дама странно на меня посмотрела. Так, будто открыла во мне что-то новое.

— И почему же ты не согласен?

— Мне хочется спать.

Я попытался отвернуться, но девушка схватила меня за бок, чтобы удержать. Похоже, ей долгое время не хватало собеседников.

— Ответь, и я отстану… Честно. — демоница улыбнулась, и её зубки сверкнули в темноте.

«Ладно, и чем чёрт не шутит…»

— Видишь ли, я сам когда-то был влюблён в женщину… Лёгкого поведения.

— То есть в проститутку. — хитрюга просто издевалась надо мной: конечно же, она так не считала, эта прогрессивная кокетка, но ей нравилось изводить меня.

— Нет, нет, не в проститутку. Хотя, может и так. Какая разница? Знаешь, если ты знаком с дамой, торгующей телом, то спустя время у тебя пропадает всякое желание использовать это слово по отношению к маленьким наивным девчонкам, полагающим, будто, переспав с парочкой идиотов, они стали взрослее. В чём дворянка из газет может назваться шлюхой? Это зажравшаяся девчонка не знает, что такое зарабатывать на хлеб сыну, подставляя задницу каким-то больным уродам, не знает, как больно осознавать, что ты не можешь выйти на улицу при свете дня, потому что тебя избегают, словно вора. Я не знаю Адель де Вилларе, но готов поклясться, что она обычная развратная заносчивая стерва, но никакая не шлюха.

Дама слушала меня очень внимательно. Под конец даже задрала бровь, словно очень удивилась или наконец что-то поняла. Но я знал: это миф. Молодые девушки не понимают проблем других девушек.

— Ты интересно мыслишь, Лойд, но всё-таки слишком предвзято. Почему девушка из высшего общества обязательно должна быть заносчивой стервой?

— Ты обещала мне один вопрос и глубокий сон.

— Внимательный мальчик. Что ж, спи.

Девушка наконец отстала от меня. Я попытался улечься, но после моего монолога сделать этого никак не удавалось: девушка распалила огонь в печи моего мозга и заставила болтать, о чём думаю, а это, хочешь не хочешь, пробуждает разговорный аппетит. Я многое хотел сказать моей гостье, но из-за своей сварливости не мог вымолвить и слова, потому что бы тогда показалось, что я напрашиваюсь на беседу, от которой недавно сам же и открестился. Поэтому я просто лежал и ждал, пока она заговорит. Но девушка не говорила.

— Спишь? — спросил я спустя несколько минут терзаний.

— Чего ты хотел?

Я сдержанно засмеялся.

— Как тебя зовут?

Девушка по достоинству оценила всю иронию ситуации и затем, на выдохе, произнесла:

— Сабрина…