Частный дознаватель

Глава 29

Погруженная в тень кухня заволоклась дымом — виконт торжественно вручил мне пару курительных трубок. Я боялся к ним притрагиваться и, на всякий случай, незаметно поменял их местами.

— Так что же приключилось с мистером де Лувиньи? — участливо спросил виконт, постукивая длинными пальцами по столешнице. — Сердечный приступ, да?

— Зачем спрашивать, если и так знаете?

«Кому выгодно красть девушку из-под венка…»

Виконт несколько помрачнел. Тень упала на его милое лицо и сделала его похожим на ночной кошмар, в котором куклы превращаются в безжалостных убийц.

— Я спросил вас лишь оттого, что переживаю, как бы смерть де Лувиньи не стала для вас отправной точкой… Обратно в тюрьму.

— Вы очень добры ко мне, Реймонд. Даже не знаю, чем вам отплатить.

— Найдите мне Адель, — глаза спасителя засверкали. — Я люблю её. Люблю каждой клеточкой своего тела…

— А она… вас?

К горлу хозяина квартиры подступил ком. Он вспотел, безумно огляделся по сторонам и спросил дрожащим голосом — с минорной, жуткой интонацией:

— И что вы имеете в виду?

Я поспешил объяснить:

— Любила ли вас Адель? В конце концов, она ведь решила выйти замуж за другого…

— Это всё деньги. — моментально парировал виконт, с возмущением присосавшись к курительной трубке.

— А у вас их разве нет? — я окинул взглядом богатое убранство кухни. — Один набор ножей, должно быть, стоит, как чья-нибудь квартира в Золотом Утёнке.

— У меня есть деньги, это правда. Но она бы их никогда не приняла… Гордячка. Своевольная. — мужчина с отчаянием вцепился в стул: будто боялся, что некий ураган сметёт его с этой треклятой кухни навсегда. — Ей не нужна золотая клетка, ей нужна свобода. Представляете, свобода! Кому она вообще нужна в наше время?

Я почувствовал странную, едва заметную боль в голове. Она отдавала колющими ударами в затылок.

— Молодые никогда не смотрят на мир трезво. Выбирая золото или свободу, они с большей вероятностью выберут свободу.

Реймонд захохотал: кажется, он принял что-то очень мощное и, вероятно — противозаконное. Будь я доктором, немедленно бы отправил парня в лечебницу — только там людям разрешено смеяться с таким остервеневшим удовольствием.

— А вы всё понимаете, да, Лойд? Всегда так внимательны к деталям.

«…Знаю только, что их было трое. Один — статный, крепкий мужчина, второй — масенький, почти как ребёнок, и третий — худой, среднего роста. Они зашли в дом и вернулись оттуда спустя минут пять. Тот, статный, был очень недоволен — вовсю махал руками и бранился. Те двое его слушали. Затем они, эти двое, взяли из кареты какой-то мешок и зашли обратно. Вернулись они уже с телом…»

— Может, и внимателен. Не знаю. Вам со стороны виднее.

Реймонд противно хмыкнул.

— Мне-то да… Мне всё видно. Но давайте не будем бередить мои сердечные раны и вернёмся к де Лувиньи… Скажите, он пил что-нибудь перед тем, как свалиться с ударом? Или, может быть, ел?

«Реймонд идеально подходит на роль похитителя, но остаётся вопрос — зачем он убил следователя? Какую цель преследовал? Или это не он… Спрятал от меня герб кареты, опоил Керийским ядом с железой дракона и желает подарить Адель золотую клетку. Думай, Ричард!»

— Следователь выпил кофе. Думаете, оно отравлено?

Из рук виконта выпала курительная трубка. Она разбила кафель. Мужчина её так и не поднял — его руки слишком дрожали. Извинившись, он бросился прочь из кухни и оставил меня наедине со своим поражением.

«В комнате девушки не нашлось следов борьбы. Мог ли Симон их спрятать? А если драки не было, то каким образом похитители вывели Адель за пределы поместья? Капитан сказал, что они её даже не нашли, это ведь наверняка про Адель? Она сбежала раньше, чем её успели поймать? Чёрт!»

Я опрокинул кресло, на котором сидел, и врезал по ненавистному мрамору.

«Не делай поспешных выводов: Реймонд может быть просто испуганным любовником… Но зачем он убежал, чёрт его дери!»

Не став поднимать кресла, я вышел в коридор. Тёмный, как беззвездная ночь. Я не видел его концов, не видел даже того, что или же кто прячется за углом.

— Реймонд? Реймонд…

Уняв подлую дрожь, я решительно двинулся вперёд. Квартира имела много комнат, но ни в одной из них не было виконта. Это меня нервировало. А темнота — пугала. Я не мог успокоить себя, сказать, что если бы виконт захотел меня убить, то он бы оставил меня гнить в тюремной камере: я не понимал его мотивов. Не мог найти их и впервые за долгую практику пребывал в уродующем чувстве неведения.

«Если бы я украл девушку, мне бы было выгодно оставить детектива живым? Нет. Я бы никогда не вытащил его из тюрьмы, скорее засунул бы ещё глубже. Если бы я потерял девушку, которую желаю украсть, я бы оставил детектива живым?..»

За очередной дверью, открытой моей дрожащей рукой, спрятался кабинет. Двухкомнатный. В первом помещении стоял письменный стол и множество книг, а также — камин, отчего-то жарко пылающий даже тёплым летом…

Я бросился к огню и, невзирая на высокий шанс получить ожог, умудрился вытащить оттуда огарки исписанной бумаги. Судорожно стряхнув с них пепел, я придался загадочному чтению:

«…Приди в Ложку, нам надо… Ты уедешь… Кажется, я знаю… Скрывается… Сегодня к тебе… Забери дневник и сожги, он… Действуй»

Письмо не открыло мне тайн, скорее добавило новых.

«Какую цель преследует Реймонд? Чего он хочет? Он убил Симона, чтобы замести следы?»

Я взял второй обожжённый лист.

«Если меня… Знайте, это… Не верьте ему, он заставил… Убийца… На улице Каменщи… Одноглазый че…»

Я бросил чтение письма и отскочил от камина: мне показалось, что в дверном проёме показался арбалет.

«Всё сходится. Троица, упомянутая бездомным, это Реймонд, Симон и человек в сером костюме. Но если бы Адель захотели похитить, хватило бы и одного Симона… Зачем нужна Беатрис?»

Реймонд отыскался в крайней комнате: с стеклянными шкафами, за которыми припрятались многочисленные пузырьки. К неудовольствию своему, я признал, что они напоминали яд. Виконт пил один из этих настоев, зелёный. Вся комната была также уставлена ретортами.

— Практикуетесь в алхимии?

Обезображенный страхом виконт жалко поднял голову и ехидно ухмыльнулся.

— Почему у вас руки в саже? Полезли в камин, погреть?

— А почему у вас в камине письма убитого слуги Адель де Вилларе? Почитать перед сном?

Реймонд попятился и по-животному — плавно и умело, встал, после чего с присущим преступникам фатализмом молвил:

— Это должно было случиться. Раньше, позже — всё едино.

— Не вытащили бы меня из тюрьмы, и ничего бы не произошло.

Виконт фыркнул.

— Знаете, это как в сказке. Человек бежал от судьбы, но привёл её в свой дом. Я хотел узнать, не наплёл ли де Лувиньи лишнего, но в итоге всем своим видом раскрыл свою истинную сущность. Грустно, не правда ли?

— Кем вам приходиться де Лувиньи?

— Вы и об этом уже догадались… Родственником. Дальним. У нас обоих на гербах львы. Ведь вы хотели узнать именно это, да? Довольны?

— Буду доволен, когда узнаю, что случилось с Адель.

— А вы ещё не поняли, идиот? — виконт заиграл пальцами и начал обходить меня по кругу. — Если я не убил вас ещё в тот день, когда вас наняли, это значит, что я желаю найти эту бессовестную врушку не меньше вашего…

— Врушку?

Лицо униженного любовника исказилось. Тогда-то я и догадался обо всём.

— Она обещала вам, что в случае помощи с побегом пойдёт за вами на край света, но в итоге сбежала?

Мужчина оскалился.

— Верно.

— Симон был нужен, чтобы обмениваться с ней письмами, а Беатрис — как контрольный пункт, откуда вы должны были вместе уехать в вашу золотую клетку?

— Негодяй… Вы глумитесь надо мной… — мускулы на лице Реймонда задрожали. Он больше не владел собой. Этот неспокойный день стал последней каплей в чаше его безумия.

Приготовившись к худшему, я медленно, скрещивая ноги, как на дуэли с рапирами, приблизился к полкам с ядами.

— Что это за лаборатория?

— Я практикуюсь в алхимии. — виконт страшно ощерил зубы. — И обучил этому ремеслу Адель.

— Значит, убийца не вы… — тихо сказал я, доселе почти уверенный в обратном.

Осознав, что же происходило на самом деле всё это время, я пришёл в ужас. Не от ситуации — от своей убогой недальновидности.

— И всё же, вы оказались не до конца правы.

Я недоумённо поднял голову и взглянул на изуродованного яростью виконта.

— Сегодня — убью я…

Я сделал кувырок и оказался около пузырьков с ядами. Арбалетный болт пробил стеклянный шкаф, и с него потекло множество цветных жидкостей.

Реймонд вознамерился одолеть меня силой, но благодаря его противоречивому разуму, желающему одновременно грохнуть детектива и дать настойку на поджелудочной железе дракона, у меня тоже была энергия. И много.

Я увернулся от бокового и ударом снизу выбил из виконта дух. Он повалился на свои ядовитые книги, и я локтем прошиб ему голову. Реймонд свалился без чувств.

В комнату вошёл одноглазый человек.

— Так случилось, что все тузы у меня на руках.

— Но так уж случилось, что я не в карты играю.

Я отбежал от подозрительно уверенного в себя негодяя и, захватив с полки какую-то красную бурду, бросил ею в него. Результат превзошёл все ожидания: несколько капель попали одноглазому на лицо, и он принялся жутко, заунывно кричать. Это прибавило мне смелости, и я бросился на малыша и одним пинком от груди влепил его в стеклянную, выходящую на балкон дверь. Противник пробил её своим телом и свалился где-то у ограждения.

Не став испытывать судьбу, я выбежал из кабинета и, натыкаясь то на мебель, то на цветочные горшки, устремился на выход. Меня никто не остановил.