Чайный дом драконьей леди

Глава 4 Дар с подвохом

Я машинально приняла из его рук протянутую салфетку и промокнула слёзы. Надо было послушаться отца, зря мы приехали сюда. Ничего, кроме унижения, я не получила.

— Чего ещё вы хотите? Сыграть в бутылочку? Или сразу в ящик? — буркнула я, чувствуя, как опухают от слёз глаза.

Наверняка я представляла собой жалкое зрелище. Даже хорошо, что постное лицо Феликса не показывало пренебрежения или насмешки — ничего, кроме вечной скуки.

— Я хочу, чтобы вы показали, как заваривать чай, — сказал герцог приказным тоном, а затем нахмурился, будто одёрнул себя, и добавил: — Пожалуйста.

Кажется, ему сложно было просить, или он просто не привык к такому. Я шмыгнула носом и кивнула.

— Хорошо. Хотя бы не будете больше поганить репутацию наших плантаций своей бурдой, — вымученно улыбнулась я.

Герцог молча развернулся и направился в сторону дома. Я не сразу поняла, что подразумевалось, что я должна следовать за ним, потому пришлось догонять его, нелепо скача вприпрыжку. Он не оборачивался и не замедлялся. Мы вошли в дом, роскошный настолько, что слепило глаза, и взгляд мой сразу упёрся в картину, висящую над лестницей в холле. Холст был в высоту не меньше трёх метров и изображал Феликса на белом коне, очевидно, в реальную величину. Я так и замерла, глядя, как реалистично отрисованы развевающиеся на ветру волосы герцога и грива коня — художник на славу постарался.

— От скромности вы не умрёте, — только и сорвалось с моих губ.

— Это подарок от поклонницы, — нехотя пояснил он. — Почтенной вдовы Меркель. Она одна из немногих, кто не слишком настойчив и восхищаться мною предпочитает издалека, наверное, потому что я гожусь ей во внуки. Потому я решил уважить и найти место этой картине. К тому же, мне показалось, что здесь я выгляжу счастливым.

В самом деле, на лице герцога был нарисован безумный яростный оскал, а в руке был сжат меч — похоже, Феликс в фантазиях вдовы Меркель мчал на битву. В реальности герцог выглядел так, будто сейчас ляжет на диван и будет вечность глядеть в одну точку.

Мы отправились прямиком на кухню. Слуги, кланяясь, как заведённые, спешно ретировались. Я проводила их удивлённым взглядом.

— Почему они так разбежались?

— Они знают, что я не люблю мельтешение, — монотонно ответил герцог.

— Так кому же показывать, как заваривать чай?

— Мне. Прошу вас.

Изящная рука, украшенная дорогими перстнями, указала мне на стоящий в центре кухни рабочий стол. Я огляделась. Стоящие вдоль стен шкафчики были набиты банками с травами и чайной посудой. Кажется, эта кухня была отведена специально под приготовление чая.

— Какой мне заварить? — спросила я. Феликс неопределённо повёл плечом.

— Какой захотите. Я не разбираюсь в нём всё равно.

— Зачем же вам тогда целая чайная? — не удержала любопытства я.

Сначала мне показалось, что Феликс не ответит, но он неохотно бросил:

— Моя мать часто бывала в гостях у вашей бабушки, они вместе чаёвничали и делились заваркой. Эта кухня принадлежит ей.

Я сняла шляпу, убрала задорные завитки, что мама набросала вокруг лица, с интересом слушая герцога. Подумав, избавилась и от перчаток. Брови Феликса чуть дрогнули в удивлении, но мою вольность он оставил без комментария.

Взгляд мой в это время изучал представленную в стеклянных шкафах посуду. Все составляющие как для простого чаепития, так и для настоящей церемонии. Затем я перешла к банкам и висящим на верёвке травам. Некоторые уже стоило выбросить, другие были ещё вполне ничего.

— Чай с ваших плантаций лежит в нижних банках, — подсказал Феликс. — Он подписан.

Я кивнула и принялась открывать банки, вдыхая терпкий чайный аромат. Меня охватило странное чувство, что-то наподобие галлюцинаций. Запахи чаёв и трав смешивались, порождая нечто особенное, волшебное. Я отметала сочетание за сочетанием, выставляя на стол те банки, которые мне казались подходящими.

— Расскажите что-нибудь ещё, — попросила я герцога. — Не люблю тишину, когда готовлю.

— А что рассказывать?

— Ну хоть что-нибудь. О себе. О вашем доме. О том, что у вас на душе.

Почему-то это казалось правильным: я смешиваю напиток, а кто-то сидит рядом и выкладывает свои мысли. Не уверена, что я когда-либо правда была в такой ситуации, но сейчас мне хотелось, чтобы Феликс поделился хоть чем-то. Как будто ему это было необходимо в первую очередь, но откровенничать он не спешил.

— Разве это хоть кому-то интересно? — фыркнул он. — Зачем вам это знать?

— Чтобы познакомиться с вами получше.

— Зачем?

Ты ему слово, а он тебе "зачем". Я вздохнула и покачала головой.

— Это ведь нормально, узнавать что-то про новых знакомых. Вы как будто впервые с живым человеком разговариваете.

— Вы просто задаёте странные вопросы. Это подозрительно.

— А что спрашивают у вас обычно?

— Сколько дохода в год имею и почему не женат. Женщины постарше иногда вопрошают, в кого у меня такие "чудесные глазки", — издевательским тоном добавил он и содрогнулся.

Как ни странно, его нелепые реакции на мои простые вопросы говорили о герцоге больше, чем мог сказать самый пространный рассказ. Мне вдруг стало его жалко, и я предприняла последнюю попытку наладить диалог.

— Значит, обычно вы не пьёте чай?

— Не любитель бестолковых чаепитий.

— Тогда почему сегодня вдруг захотели?

— Сегодня особый день, — сказал он хмуро. — День рождения моей матери. Потому я решил выпить её любимый чай.

— Ух ты! Сколько ей исполняется?

— Нисколько. Она умерла.

Сухой и лаконичный ответ. Я прикусила язык, отворачиваясь к полкам. Как неловко! Он поэтому такой смурной, или это образ по жизни? Воцарилась неловкая пауза, прерываемая только шумом, который создавала я: стуком посуды, шорохом юбки, когда я ходила, и пересыпанием трав.

Я ощутила себя художником, рисующим картинку с помощью вкусов и ароматов, а Феликс служил моим натурщиком, сам того не зная. Кажется, он наблюдал за моими руками с той же зачарованностью, с которой я следила за картами, летающими в его руках.

Тут просился не обычный чай, а кипрей, чтобы снять напряжение, и немного хмеля, чтобы вскрыть нарыв на душе! Сочетание странное на вкус, потому стоило добавить трав, что изменят вкусовой оттенок, а заодно поднимут настроение в унылый день: душица, брусника и немного золотарника!

Наконец, кухню наполнил лёгкий сладкий аромат, и я, выбрав чашку с полки, наполнила её напитком.

— Чай готов, Ваша Светлость, — торжественно объявила я.

Он подошёл, взял со стола пышущую паром чашку и принюхался. Затем сделал осторожный глоток, и зрачки его дрогнули, принимая вертикально вытянутую форму. Он отпил снова, задерживая чай во рту, как сомелье, и недоверчиво посмотрел на меня.

— Что-то не так? — спросила я напряжённо.

— Нет, всё… всё так.

Что-то случилось с его голосом, он будто надломился, впуская в себя краски жизни. В нём слышалось волнение, грусть и тоска. Продолжая коситься на меня, Феликс в несколько глотков прикончил чай и бесшумно водрузил чашку на столешницу.

Он стоял, чуть покачиваясь, будто прислушивался к своим чувствам. Меня даже обеспокоило его состояние, но затем он встряхнулся и обратил на меня совершенно новый взгляд. Словно его глаза протёрли тряпочкой, вернув им блеск.

— Дракон никогда не расстанется с ценностью, — сообщил он. — Просто так вернуть вам плантации — это против моей природы. Да и смысл отдавать их вашему отцу? Проиграв их один раз, он проиграет и второй. Какой из него землевладелец?

Его слова ранили, но рациональное зерно в них было. Я уныло опустила руки.

— Но ведь и я никогда не занимался чаями, — продолжил герцог. — Для меня это тёмный лес, в то время как ваша семья, очевидно, хранит секреты создания этого напитка. То, что вы сделали… просто потрясающе, — признал он и округлил глаза, словно сам удивился своим словам. — Мне трудно угодить. Но ваш чай…

Он вдруг резко подошёл ко мне, с прищуром разглядывая моё лицо. Вздрогнув, я попятилась, но дракон преследовал меня, пока я не упёрлась в посудный шкаф. Кажется, он пытался не то просверлить во мне дырку взглядом, не то понюхать. Исключительной жути маньяк.

— Я владею айкидо! — пискнула я.

— Это что? — спросил он заинтересованно.

Хороший вопрос. Мне и самой было интересно.

— Лидия… — протянул он, и глаза его угрожающе блеснули. — Благословлённая Маликой златоглазая продемонстрировала мне свой дар. Я понял ваш язык намёков: златоглазая показывает свою сущность дракону только в одном случае…

— В каком? — полуобморочным голосом спросила я, размышляя, будет ли уместно вмазать коленом ему в пах.

— Когда хочет, чтобы этот дракон сделал её своей…

— Чегооооо? — воскликнула я, пытаясь его отпихнуть. — Герцог, вы того… совсем?

Руки мои ткнулись в его грудь, словно в каменную стену. Он не выглядел особо мускулистым, но на ощупь можно было решить, что он сделан вовсе не из плоти и крови. В общем, отодвинуть от себя Феликса мне не удалось, а бить его я пока не решалась. Всё же я была в его доме, полном слуг и охраны, и ещё питала надежду уйти отсюда целой и невредимой.

Голос герцога превратился в быстрый горячий шёпот:

— Я видел отблеск ваших глаз дважды за сегодня: когда вы гневались и когда делали чай. И если в первый раз это явно было простым выходом эмоций, во второй раз стало очевидно: такое не демонстрируют мужчине-дракону просто так! Вы златоглазая, избранная богиней, бесценное сокровище!

— Я не сокровище! Я личность! — воспротивилась я, но Феликс словно оглох. Он даже моргать перестал, будто боялся, что я сбегу, пока он сомкнёт веки.

— Как вы умудрились хранить свой дар столько лет, чтобы ни один дракон не пожелал вами завладеть?

Я призадумалась.

— Ну, наверное, один всё же желал. Я была невестой герцога Кранкенвагена.

— Кальвиншнихтера? — приподнял брови Феликс.

— А я как сказала?

Он нахмурился лишь на мгновение, но затем краски снова заиграли на аристократичном лице.

— Неважно. Ваши глаза ещё не стали полностью золотыми, значит, ваш цветок не сорван. Не знаю, как этот идиот решился отпустить златоглазую, но раз вы здесь, я готов обсудить нашу женитьбу.

— Нашу что?!

— Свадьбу, — уверенно повторил он. — Вы добились своего. Признаться, в отличие от остальных охотниц на мои деньги, у вас правда есть туз в рукаве. Считаю, это будет справедливо: ваш великий дар взамен на имя, титул, земли и богатства моего рода.

Я покосилась на пустую чашку. Не знаю, в приступе чего я смешивала этот чай, но похоже, намешала что-то не то. Вместо унылой жижи передо мной стоял мужчина с горящими глазами, который рассматривал меня с такой жадностью, будто собирался сожрать немедля. Приходилось признать: герцог сошёл с ума, и кажется, виноват в этом был чаёк. Не зря мне показалось, что листья иван-чая были малость подозрительные! Ну точно просрочка.

— Помогите… — обречённо вскрикнула я, но получился какой-то жалкий комариный писк.

Однако это сработало. Феликс, озадаченно хмыкнув, отошёл от меня на два шага назад.

— Я не причиню вам зла, — заверил он, поднимая ладони. — Прошу, не бойтесь.

— Я и не боюсь, — сказала я, плотно прижавшись к шкафу и таким образом бочком пробираясь к выходу. — Мне просто пора.

— Куда же вы? — удивился он. — Почему вы уходите сейчас, когда добились того, ради чего пришли?

— Я пришла вернуть свои плантации, и с этим у нас пока полный пролёт, — пробормотала я, хватаясь за дверную ручку. — Наверное, я заеду к вам ещё, попозже, когда у вас будет другое настроение, а сейчас мне, увы, пора…

Опустив ручку, я в отчаянии потянула дверь на себя, но та не поддалась. За спиной слышались приближающиеся шаги герцога, и в ужасе принялась дёргать дверь со всей силой. Я была готова вырвать её из дверного проёма, но она ни в какую не открывалась! Было поздно. Я почувствовала макушкой дыхание дракона и закрыла глаза, готовясь принять неизбежную судьбу.

Горячая рука легка поверх моей, опуская дверную ручку, а затем герцог легонько толкнул дверь, открывая мне проход.

— Она открывается в другую сторону, — сообщил он весьма озадаченным голосом.

— Спасибо и до свидания! — выпалила я и резвым сайгаком понеслась по коридорам, не разбирая дороги, надеясь, что они выведут меня наружу.

Так и случилось. Развив воистину драконическую скорость, я будто бы пролетела сад на крыльях, вырвалась заворота и с разбегу залетела в коляску, обдав отца ветерком.

— Лидия? Что случилось? — изумился он. — Почему ты в таком неприличном виде? Где твоя шляпа?!

— Поехали домой! — воскликнула я, обмахивая себя руками, к слову, без перчаток. Вот такая вот я безбожная шлёндра. Неудивительно, что на меня драконы кидаются: и без головного убора, и запястья на всеобщее обозрение выставила — сплошной соблазн.

Отец сел рядом, и мы помчались по уже знакомой дороге.

— Гони! — умоляюще обратилась я к кучеру, озираясь назад.

Дракон вроде как меня не преследовал, но мне по-прежнему было не по себе. И только когда белые стены «Четырёх сезонов» скрылись из виду, я смогла успокоиться и откинулась на спинку сидения, переводя дух.

— Тебя поймала охрана? — предположил отец.

— Нет, я смогла поговорить с герцогом.

— Но разговор не задался?

— Мама бы решила, что очень даже задался, — пробормотала я, устало потирая лоб. — Мне предложили замужество. А вот плантации вернуть не предложили.

— Что? — изумлённо вскинул отец. — Герцог, известный своей незаинтересованностью в людях, после пяти минут знакомства с тобой предложил тебе выйти за него? Чем ты его так поразила?

— Я проиграла ему в карты и сделала чай! Оказывается, для драконов это исключительно привлекательное поведение, — сообщила я. — А ещё он назвал меня златоглазой. Как во сне. Вот чушь-то…

Я приоткрыла глаза и обнаружила, что отец сидит напротив с такими круглыми глазами, что казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

— Не может быть… — прошептал он зачарованно.

— Что случилось, папа?

— Дракон не стал бы заявлять такое просто так! Но как Эрнест мог не заметить, что ты избрана богиней? — отец суетливо пригладил волосы.

— Эрнест? — воскликнула я панически. — Это ещё кто? Ещё один маньяк, что жаждет зажать меня в углу?!

— Твой бывший жених. Ты на радостях и это забыла? — добродушно рассмеялся папа, а затем нахмурился. — Ерунда какая-то. Но если Септим прав, милая, наши дела лучше, чем можно было представить! У нашего порога отбоя не будет от женихов, а про сплетни о тебе тут же забудут!

— Почему вдруг, папа?

Он был не на шутку взволнован, так что это передалось и мне. Из-за этого он не обратил даже, что я снова задаю вопросы о том, что, казалось бы, должен знать каждый.

— Титул герцога передаётся только драконьим потомкам, избранным Малики, — пояснил он. — Чтобы родить дракона-наследника, носитель драконьей крови должен найти златоглазую. Едва Эрнест узнает, что в тебе скрывался дар…

— Он, как и Феликс, захочет захватить меня и сделать своим личным инкубатором, — довершила я, в ужасе впиваясь пальцами в кожу сидения. — Папа, я заклинаю тебя, ни под каким предлогом не рассказывай это матери!

Отец посмотрел на меня с беспокойством и нежностью, протянул руку, погладив ладонь, чтобы успокоить.

— Лидия, твоя мама не желает тебе зла…

— Просто желает продать повыгоднее! — прервала его я. — Папа, если мама узнает, что у меня есть какой-то ценный для драконов дар, она устроит аукцион!

Он замолчал с виноватым видом, будто не хотел признавать, что я права, но и врать мне о том, что мама не поступит так, тоже не торопился. В итоге до дома мы доехали в мрачной тишине. Неудивительно, что она была именно таковой: разговор с герцогом не задался, а значит, у нас всё ещё были долги, но не было источника дохода.

— В конце концов, при мне плантации всё равно стали убыточными, — вздохнул отец, когда возница остановил коляску у наших ворот. — Годами они держались лишь на наработках твоего дедушки, но так не могло продолжаться вечно. Я знаю, Эрнест видел в них потенциал, потому так жаждал заполучить, но у меня нет жилки дельца, и я не знаю, как удерживать на плаву, а тем более развивать торговое предприятие.

Это признание далось ему тяжело, и не думаю, что он раскрыл бы душу кому-то, кроме меня. Он первый спустился вниз и сам подал мне руку, потому что наши слуги не спешили выполнять свою работу — им задерживали зарплату в этом месяце.

Мы вошли в дом и столкнулись с заинтересованным взглядом матери, который тут же потух, едва она оценила наш сломленный вид. На удивление, она даже не стала добивать нас, а лишь лаконично бросила:

— Ужин готов.

Это был отвратительный день. Я поела без аппетита, вернулась в свою комнату и поспешила оказаться в постели. Сон не шёл. Я лежала и смотрела в потолок, терзаемая тяжёлыми мыслями.

В моей власти было спасти семью. Я могла по крайней мере броситься в ноги Корбендалласу, согласиться стать его наложницей, при условии, что он подлечится, и тогда, быть может, он бы смилостивился и не продавал бы папин долг ростовщикам. Моя жизнь была бы закончена, но вероятно я сгущала краски, и Чикенбургер не так плох?

Вторым вариантом был Феликс. Кажется, когда он убедился, что я златоглазая, в нём взыграли какие-то древние хищнические инстинкты. Или это я правда что-то намутила с чаем? В любом случае, тоскующего флегматика словно подменили. Я не оговорила с ним условия, а он твердил только о свадьбе, но могло быть, что мы просто не поняли друг друга? Может, ему нужен был фиктивный брак? А может, за свадьбу он вернёт нам плантации?

Пожалуй, стоило снова пообщаться с герцогом Семптимом, а Паратрупера оставить на самый крайний случай.

Поразмыслив так, я успокоилась и прикрыла глаза, надеясь заснуть. И уже проваливаясь в негу сна, я вдруг вздумала помолиться.

— Золотая Малика, — прошептала я. — Говорят, ты милостивая и добрая богиня. Во сне ты показалась мне такой же. Может, ты заберёшь свой бесценный дар? Мне не хочется становиться добычей в глазах драконов. Пожалуйста…

Я почувствовала лёгкое прикосновение ко лбу, будто мимолётный поцелуй, и нежный материнский голос шепнул:

— Что за нонсенс? Все в восторге от моих даров! Ты поймёшь со временем…

Было ли это сном, связью с богиней или я просто сумасшедшая? Я уже не задумывалась об этом, погружаясь в неожиданно спокойный крепкий сон.

Но покой мне только снился! Новое утро и новый стук в дверь. Не то я была соней, не то все начинали активничать слишком рано.

— Миледи, — внутрь зашла всё та же брюнетка и присела в быстром книксене.

— У меня дежавю, — задумчиво пробормотала я, глядя в поток. — Как день сурка.

— Почему сурка? — удивилась девушка.

— Не знаю, это звучит правильно. Надеюсь, ты не пришла сообщить, что в ворота въехала карета герцога Оппенгеймера?

— Нет, — успокоила меня служанка и тут же добавила: — Но нас почтил визитом великий герцог Септим.

Я резко села. Да что ж такое! Ни дня без герцогов.

Внутрь вбежала мать, сияя радостной улыбкой. Она тут же помчалась к шкафу. Ощущение дежавю стало таким сильным, что я нервно хихикнула, глядя на мельтешащую матушку. К счастью, она была слишком увлечена моими платьями, потому не обратила внимания на мою лёгкую истерику.

— Какая же ты умница, Лидия! — воскликнула она, швыряя на кровать сиреневое платье с вышивкой. — Один разговор с герцогом — и вот он у нашего порога, да ещё и с букетом!

— Вчерашний тоже был с букетом, — проворчала я, откидывая одеяло. — Но за это ты меня не хвалила.

— Одевайся скорее! Они с отцом в гостиной, — она наклонилась, подмигнула мне и заговорщицки сообщила: — Обсуждают бизнес!

Я рассеянно покивала и отправилась чистить зубы. Из зеркала на меня смотрело крайней недовольное лицо. Таким герцогов не соблазнишь, но я не собиралась репетировать дружелюбную улыбку. Быстро одевшись и заколов волосы, я спустилась вниз, гадая, дадут ли мне позавтракать, или сразу кинут грудью на амбразуру… то есть на герцога.

Он сидел на кресле в куда более собранной и напряжённой позе, чем вчера устроился в этом же кресле Эрнест. К моему удивлению, отец что-то живо рассказывал Феликсу, а он слушал с вежливой улыбкой и кивал. Как нормальный человек!

Более того, когда мы с мамой вошли в гостиную, Феликс вскочил, приветствуя леди поклоном. Сейчас его манеры казались безупречными — ничего общего с тем, каким он был вчера в саду.

— Доброе утро, леди, — произнёс Феликс голосом, от которого так и веяло свежестью и теплом летнего ветра. — Простите за ранний и внезапный визит. За мою наглость и в знак извинения за недоразумение, что произошло вчера, прошу вас, госпожа Лидия, примите этот букет. Мы попрощались с вами не на той ноте.

Тут я только поняла, что этот стог на ножках, притаившийся у стены, на самом являлся слугой, в руках которого был настоящий монстр и царь среди букетов. На свежих лепестках сверкали капли росы. Я осторожно подошла к этому великолепию и глаза мои полезли из орбит, когда я увидела, что это вовсе не роса — на цветах переливались маленькими радугами драгоценные камни.

Это же сколько денег ушло на такой подарок? Да лучше бы он преподнёс что-то полезное! Хотя… хватит ли этих камней, чтобы хоть частично погасить папин долг?

— В вашем визите мы заинтересованы в первую очередь, — любезно сказал Феликсу отец. — Лерисса, Лидия, герцог приехал к нам с потрясающим предложением!

— Герцог, извольте чаю! — оживилась матушка. — Из старых запасов, но очень хорош!

— Не откажусь, если… Не сочтите за дерзость, но могу я попросить, чтобы его заварила госпожа Лидия?

— Нет, — мотнула головой я, вспоминая вчерашние… эффекты.

— Разумеется! — одновременно со мной и куда громче воскликнула мать, выпихивая меня за дверь. — Лидия всё заварит!

Я оказалась в пустом коридоре одна. Попыталась подслушать разговор внутри гостиной, но дверь была старинной и толстой, и мне удалось лишь услышать спокойный голос Феликса, произнёсший:

— Касаемо ваших плантаций, полагаю вы… бу-бу-бу…

От злости я стукнулась лбом в дверной косяк, а затем поспешила на кухню. Вернуться в гостиную и услышать этот диалог мне было дозволено только через чай. Так приготовлю же его!