Чайный дом драконьей леди

Глава 5 Чай ассам — завари сам

Когда я появилась на пороге кухни, служанки, как обычно, сплетничали с самым каверзным видом. Я даже не удостоила их взглядом, лишь бросила, на ходу закатывая рукава:

— Поставьте чайник.

Девушки дёрнулись и уставились на меня в таком шоке, будто в моём лице на них снизошло невиданное чудо.

— Миледи, вы что-то хотели? — почти испуганно спросила блондинка.

Мне не нравились эти барышни, потому я не собиралась поддерживать с ними диалог. Лучше было исследовать кухню. Как обычно, воспоминания никак не подсказывали мне, где стояли посуда и заварка, потому я стала методично открывать шкафчики. Служанки же, похоже, решили, что я глухая, потому что брюнетка шепнула блондинке:

— Ты смотри, после купания в пруде она совсем ку-ку. На кухню притащилась.

— Что ей надо?

— Не знаю, придумала себе что-то. На моей памяти она тут ни разу не появлялась.

— Всё иногда случается впервые, — произнесла я громко. Они вздрогнули и скромно потупили глазки. — Чайник поставьте.

Со второго раза они вроде как поняли и нехотя завозились. Я же обнаружила запасы чая и трав в небольшом шкафчике. Конечно, не сравнить с тем, что было в доме герцога, но и это сойдёт. И раз у нас намечалось утреннее чаепитие, то и чай надо было выбрать подходящий.

— У нас есть простой чёрный цейлонский? — спросила я, флегматично нюхая содержимое банок.

— Какой? — чуть ли ни с наездом спросила брюнетка, округлив глаза. Блондинка всё ещё пыталась быть профессиональной, правда, скорее, потому что посчитала меня сумасшедшей. Тоном, каким обычно говорят с умственно отсталыми или очень тупыми детьми, она обратилась ко мне:

— Миледи, просто скажите нам, что нужно сделать. Вы чайку захотели? Мы заварим.

— Да я сама в состоянии.

— Сама?

Немая сцена. Те же и Лидия. Почему-то простое слово «сама» ввело служанок в состояние полного ступора.

— Ну конечно, сама, — решила добить я. — Герцог попросил, чтобы я сделала это лично.

На лицах служанок появилось нечто, похожее на понимание, но всё равно с большим сомнением. Они отошли в уголок, решив, видимо, что оттуда я их не услышу.

— Слушай, надо отобрать у неё чай. Если в нашем доме отравят герцога, мы работу потом не найдём вовек.

— С чего она решила, что способна заварить чай?!

— С чего вы решили, что я безрукая, так ещё и глухая?! — не выдержала я, швыряя на стол прихватку и, грозно подбоченясь, уставилась на куриц.

— Ой.

Вздрогнув, они прижались друг к другу, как робкие испуганные лани.

— Миледи, — жалобно пискнула блондинка. — Ваши глаза!

Вот блин! Я поспешно отвернулась и сделала вид, что увлечена чаем. Чайник уже вовсю плевался паром. За неимением составляющих для классического английского завтрака, я нашла заварки с похожими нюансами аромата. Здесь же главное — качество заварки, а оно не подкачало! Не знаю, наш ли это был чай или купленный с других плантаций, но тот, кто купил его, в чае разбирался прекрасно.

Мне нужно было составить в меру терпкий выразительный ансамбль вкуса с мягкими нотками цитрусов, крупицей пряности, послевкусием восточных специй, ягод и фруктов. Четыре вида чёрного чая стояли передо мной в железных банках, дразня бодрящими ароматами. Я прикрыла глаза, вдыхая сразу все запахи, чтобы настроиться и понять, в какой пропорции лучше смешать их, чтобы получить тот самый вкус английского завтрака.

И чувство, что охватило меня вчера, снова включилось. Руки сами запорхали над банками, нос стал чуять оттенки запахов в десятки раз лучше, будто у меня появился собачий нюх, а сердце наполнилось предвкушением. Что может быть лучше утром, чем классический английский завтрак? Разные рецептуры включают в себя купажи кенийского, иногда китайского чая, но неизменен остаётся бархат цейлона, обхватывающий язык горьковатой терпкостью! Немного молока и — уже моя добавка — нотка мускатного ореха и корицы, и вот готов чудный бодрящий напиток, настраивающий на рабочий лад.

А не на романтику! Нет-нет, мне точно не нужен был вчерашний герцог, который смотрел на меня, как на дичь. Надо было его смягчить, успокоить, но оставить беседу в деловом тоне. И этот напиток, я могла поклясться, подходил идеально!

На подносе стоял чайник, укрытый полотенцем, сахарница и кувшинчик с молоком. Уперев руки в бока, я с видом победителя осмотрела свой шедевр. И тогда только увидела панику на лице служанок.

— М-миледи?

Вот же… Я едва контролировала себя, когда заваривала чай, полностью отдаваясь вдохновению. И конечно, об этих дамах и думать забыла! Поняли ли служанки, что именно не так с моими глазами? Я кинула на них строгий взгляд.

— Что такое? — спросила я как можно более небрежно, чтобы подчеркнуть, что ничего странного на кухне не произошло.

— Вы… в порядке?

Я чуть не рассмеялась от облегчения. Похоже, они просто решили, что я на самом деле повредилась умом после истории с прудом, никак не связав это с золотым сиянием моих глаз.

— Давайте я отнесу поднос, миледи, — спохватилась брюнетка, но блондинка схватила её за руку и попыталась незаметно подмигнуть. Это выглядело, как тяжелейший тик, но попытку заговора я оценила.

— Вы ступайте в гостиную, миледи, — сладко пропела блондинка. — А мы сейчас принесём чай.

Да они же решили вылить мой шедевр и заварить новый! Я вцепилась в поднос, как утопающая в соломинку.

— Так, даже не думайте! Несите в гостиную то, что заварила я.

Блондинка поджала губы, а брюнетка выпалила:

— Там наверняка дикая бурда! Миледи, вы с безумным видом намешали кучу заварок вместе, ещё и молока решили бахнуть, чтобы наверняка? Что скажут об этом доме, если один герцог подхватил от вас срамную болячку, а второй получит понос?!

— Донна! — испуганно ткнула её локтем блондинка.

— Что ж, может, хоть в таком случае герцоги перестанут приезжать к нам каждый день! — радостно воскликнула я, схватила поднос и умчалась, прежде чем меня смогли остановить.

В дверь гостиной пришлось стучать ногой. Мать открыла, удивлённо окинула меня взглядом и забрала поднос. Кажется, подразумевалось, что принесут чай всё же служанки. Мать чуть отстранилась, впуская меня, но когда я проходила мимо, быстро шепнула:

— Надеюсь, ты не притрагивалась к чаю? Не знаю, зачем ему понадобилось творение рук твоих, но лучше подать ему хороший чай и сказать, что это ты такая умелица.

— Всё в порядке, — буркнула я.

Безумие какое-то. Я продолжательница рода владельцев чайных плантаций, почему все думают, что мне даже заварку нельзя доверить?

— А вот и чай! — восторженно воскликнула матушка, ставя поднос на низкий столик. — Ох, какой аромат!

Отец заинтересованно дёрнул носом, прерывая диалог с Феликсом.

— Какой… интересный сбор, — заметил он. — Не помню у нас такого.

— Я составила его сама, папа. Специально для дорогого гостя.

Мама чуть побледнела и прошипела мне на ухо:

— Ты уверена, что ему понравится?

— Он хотел чай, который заварила я. Пусть отвечает за свой выбор, — хихикнула я.

Мать побледнела ещё сильнее и потянула руки к чашке Феликса.

— Мой дорогой герцог, быть может, с утра уместнее выпить кофе?

Но поздно — Феликс решительно сделал первый глоток, и выражение его лица тут же переменилось. На губах его расцвела улыбка, делая совершенное лицо настолько привлекательным, что у меня захватило дух.

— Что ж, раз все собрались здесь, я, наконец, выскажу главную цель своего раннего визита, — сказал он, и голос его прозвучал совсем как мой чай — бархатно, мягко и тепло. — Вы неоценимый специалист, барон Фарнет, и наш разговор заставил меня убедиться, что вы искренне любите чай и всё, что с ним связано. Но, простите мою прямоту, делец из вас никакой. Я могу выжать прибыль из любого бизнеса, без лишней скромности, но мне придётся нанимать компетентных работников и разбираться в этой новой для меня сфере, что делать мне… исключительно лень.

Мы замерли, слушая его речь, словно смертный приговор.

— В идеальном сценарии вы занимаетесь работой плантаций и созданием сортов чая, пока я налаживаю продажи, — продолжил Феликс. — Но какой интерес вам быть наёмным работником, а мне — по сути работать на благо вашей семьи? Нет, мне не надо больше денег, и новый источник дохода мне тоже не нужен. Заняться чем-то я могу только из интереса.

— Как же нам заинтересовать вас? — печально спросил отец.

— Думаю, мы могли бы найти компромисс… через вашу дочь.

Глаза мамы вспыхнули победой, как два прожектора. Губы медленно растеклись в такую сладкую улыбку, что у меня свело зубы — пришлось налить себе чаю. Отпив глоток, я приподняла брови. Ай да я, ай да кудесница, не чай — а напиток богов! Неудивительно, что Феликс засиял, как солнышко, едва его попробовав.

Ну, сама себя не похвалишь — никто не похвалит, разве что замуж позовут. К слову об этом…

— Что именно вы предлагаете, Ваша Светлость? — прокурлыкала матушка так ласково, что отец покосился на неё в полном недоумении.

На такой градус лесть не поднималась даже при визите герцога Хэндехоххера. Мама превзошла саму себя.

Феликс отставил чашку и обвёл нас нечитаемым взглядом.

— Вы хотите и дальше передавать владение плантациями по наследству своим потомкам, что до меня — королевская семья оказывает перманентное давление в вопросе женитьбы. Полагаю, мы могли бы помочь друг другу.

Мама пискнула и рухнула на диван, обмахиваясь руками. Мы с папой её восторгов не разделили. Мы переглянулись, и я взглядом попыталась передать отцу своё «нет». Он кивнул и повернулся к Феликсу.

— Ваше предложение весьма лестно, Ваша Светлость, — учтиво склонил голову он.

— Я слышу в вашем тоне «но», — изумлённо вскинул брови Феликс.

Его удивление было таким наивным и искренним, что с моих губ сорвался смешок. Все тут же уставились на меня с разными эмоциями, и я отступила, пытаясь слиться со стеночкой, что было сложно: сиреневое платье никак не желало маскировать меня на фоне зелёных обоев. Кажется, герцог в самом деле считал себя самой лакомой наградой, и то, что мы не кинулись благодарить его за щедрое предложение, просто не укладывалось в его голове.

— Я не вправе решать за дочь, — выдохнул папа.

Взгляды, обращённые на меня, стали ещё напряжённее. Оказывается, мы тут переводим стрелки! Не хочешь замуж, Лидия, пожалуйста — сама скажи герцогу своё «фи», пока он смотрит на тебя пронзительным синим взглядом, а мама транслирует какие-то радиосигналы, расшифровать которые проще простого.

«Не вздумай отказывать герцогу».

И Феликс ещё смел говорить, что на него давят по поводу женитьбы! Да на меня сейчас оказывалось такое давление, будто я бороздила дно океана в виде рыбы-капли! Собравшись духом, я открыла было рот, но мама совершила прыжок дикой пантеры, закрывая меня спиной, и воскликнула:

— Мой дорогой герцог, позвольте предложить вам прогулку? Лидия могла бы показать вам ваши новые владения, и заодно вы обсудили бы детали помолвки!

Феликс удовлетворённо кивнул.

— Полагаю, это уместно.

А меня спрашивать никто не стал. Папа сидел в кресле, скромно потупив глазки, а мама утащила меня одеваться, потому что, разумеется, без перчаток и шляпки я даже на крыльцо не могла выйти. И вроде привычны мне должны были быть эти нравы, а казались почему-то дикими.

Заботливая мамочка даже лично застегнула на мне пуговки верхней накидки, при этом бормоча, словно заклинание:

— Похоже, он не в курсе, что ты не девственница, ещё и больная. Благодари золотую Малику за то, что он нелюдимый и не интересуется делами вне своего поместья! И лучше бы тебе быстренько вылечиться и выскочить за него до того, как он выяснит правду.

— Но мама, я…

— Лидия! — шикнула она, вскидывая на меня гневный взгляд. — Мы в шаге от нищеты, я продаю украшения, чтобы заплатить прислуге. Если ты вернёшься с прогулки не невестой герцога, то с тем же успехом ты можешь не возвращаться вообще.

Мотивировать она умела, этого не отнять. С кислой миной я вышла на террасу, где меня уже поджидал дракон.

Конечно, при взгляде на него появлялись сомнения насчёт того, правда ли я хочу гнуть линию свободы и независимости. Весеннее солнце играло в серебристых волосах, зелень сада выгодно оттеняла мистическую синеву его глаз, а искусно подобранные украшения так и кричали о больших деньгах. Мне с трудом удалось не пялиться на него в полном восторге, пуская слюни.

— Не понимаю вас, — лениво протянул он, обращая взгляд в глубину сада. — Это какой-то хитрый приём? Заинтересовать меня, сделав вид, что не хотите брака?

— Вы и не пытались понять меня, Феликс, — вздохнула я, и мы спустились с террасы на мощёную дорожку.

— Да как же вас понять? Я самый завидный холостяк в королевстве, любая пищала бы от радости, как ваша матушка, намекни я о свадьбе. Вам я предлагаю её открытым текстом, а вы… Ведёте себя так, будто в вашем положении у вас масса вариантов.

— Что вы знаете о моём положении? — устало спросила я, неизящно уклоняясь от низко растущей ветки.

— Пришлось поручить людям небольшое расследование. Я не интересуюсь сплетнями, но столица питается ими. С наибольшей вероятностью после заявления Эрнеста ни один аристократ не решится даже танцевать с вами на приёме, куда там говорить о большем.

Я резко остановилась, прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Как так вышло, что моя репутация полностью уничтожена, а герцогу как с гуся вода? Что такое он наговорил и какие доказательства предъявил?

— У меня с Кугельшрайбером ничего не было, — покачала я головой. — Всё, что он говорит — гнусная ложь, направленная на оправдание расторжения нашей помолвки. А разорвать её он решил, когда узнал, что не получит плантации, ведь их уже забрали вы.

— Тогда я тем более должен взять за вас ответственность, — пожал плечами Феликс.

— Не боитесь, что и о вас пойдут сплетни? — ехидно уточнила я. — Взять порченную невесту…

— Мне всё равно, что они будут делать дальше среди этого вранья, ведь я точно знаю, что вы непорочны. И к слову… — он загадочно улыбнулся. Белизна его зубов слепила, словно они были сделаны из фарфора. — Я могу всему миру доказать, что Эрнест врёт, выставив его в совершенно идиотском свете. О, неужели я наконец-то вижу в ваших глазах интерес?

Я не смогла скрыть нахлынувшее на меня волнение. Ладошки сразу вспотели, и я нервно вытерла их о юбку, не заботясь о манерах. Если честно, я в принципе мало о них заботилась, удивляюсь даже, как меня принимали в столице.

— Пойдёмте вперёд, — сморщил нос Феликс. — Я люблю ходить хоть куда-то, когда разговариваю. К тому же взгляд вашей матери из окна скоро просверлит в моём пиджаке дырку.

— Будет жаль, дорогой, наверное, — съехидничала я.

— Модная и качественная вещь необязательно дорогая, — пожал плечами герцог. — Хотя пиджак, конечно, стоит состояние.

Меня забавляло, как он пытается кичиться своим богатством, жадно ловя любую реакцию на моём лице. Казалось, Феликс только и ждал, пока я сниму маску и покажу истинное алчное лицо, жаждущее запустить зубы в его имущество. Я усмехнулась от нелепости ситуации.

— Знаете, мать учила меня всего добиваться самой и не принимать подачек, будь то деньги или услуги.

— Ваша мать? — изогнул бровь Феликс. — Та самая мать, что готова была выдать вас за меня с порога?

— Если честно, иногда мне кажется, что какая-то другая... — вздохнула я, опускаясь на скамейку. — В моих воспоминаниях она всегда учила меня быть чуткой и доброй, приходить на помощь другим и никогда не опускать руки. Сейчас я словно смотрю на ей полную противоположность, но в сердце храню всё, что она говорила. Потому, простите, но как бы вкусно не звучало ваше предложение, я понимаю, что оно мне слишком дорого обойдётся. Ведь вы же не из чувства справедливости хотите помочь восстановить мою репутацию.

Он нахмурился и не стал отрицать. Я даже была благодарна за его честность. Феликс сел на скамейку на почтительном расстоянии от меня, и мы оба задумчиво уставились вдаль, на зелёные чайные холмы.

— Я провёл два года в абсолютной апатии, — подал голос герцог. — Жизнь казалось серой, и то, что радовало других, не приносило мне и тени положительных эмоций. Пока я не попробовал ваш чай. Один глоток словно открыл мне глаза, снял груз с души, и мне снова захотелось жить.

— Для того, чтобы выпить чаю, совсем необязательно жениться на мне. Мы могли бы пить чай как друзья, например.

— Но я не хочу дружить с вами, Лидия. Я хочу владеть вами, целиком и безраздельно, — сказал Феликс и сокрушённо вздохнул.

— Спасибо за предупреждение, проклятущий вы маньяк, — пробормотала я, порываясь встать и уйти, но он схватил меня за предплечье, удерживая, а затем посмотрел на свою руку в полном ужасе и столь же стремительно одёрнул.

— Простите, нет… — он тряхнул головой, словно сгоняя наваждение. — Но ведь это ваша судьба, быть магнитом для драконов! Завидев сияние золотых глаз, мы теряем голову. Эрнест ведь не знал, что вы златоглазая, верно? Иначе не отпустил бы.

— Да что там Эрнест — я сама узнала вчера.

— Вероятно, вы и получили дар недавно, привлекли чем-то внимание богини. Только драконы имеют врождённый дар — и мы всегда зорко следим за появлением златоглазых. Вы должны оберегать свой секрет очень тщательно, Лидия. Не всякий дракон захочет с вами договориться. Они могут… захотеть получить вас силой.

Сказав это, Феликс вздрогнул, будто тема его пугала. Признаться, его нервозность передалась и мне.

— Папа упоминал, драконам нужны златоглазые, чтобы родить ребёнка-дракона, но вы говорите именно о моём даре. Зачем драконам девушка, которая умеет заваривать чай? — нервно хихикнула я. — Мой дар, похоже, полезен только вам и вашей депрессии.

— Вы не понимаете, — Феликс качнул головой, грустно улыбнувшись. — То, что златоглазые способны родить ребёнка с драконьей кровью, это полдела. Союз дракона и златоглазой раскрывает силу и магический талант обоих.

— И что для этого надо сделать? — осторожно спросила я, не желая соглашаться с догадками, на которые меня уже наталкивали слова Феликса. Но он их подтвердил:

— Овладеть. Необязательно жениться. Главное — сорвать цветок невинности, и неважно, что будет с девушкой потом. Иные драконы… — он замялся, задумчиво провёл пальцем по дереву скамейки. — Не заботятся о том, чтобы остановиться на одной златоглазой. Девушка разделяет магию с драконом лишь раз, дракон же волен увеличивать свою силу, снова и снова соблазняя новых златоглазых.

— Господи, — прошептала я, прижимая руку ко рту. — То есть я могу доказать, что невинна, если заявлю, что златоглазая. Но тогда…

— На вас откроется охота, Лидия. И не стану врать, единицы захотят видеть в вас будущую жену. Для таких, как Эрнест, а уж тем более для самого короля, вы станете просто способом увеличить силу.

— Что насчёт вас? — спросила я звенящим голосом. — Вы хотите больше силы?

— О нет, — он вдруг рассмеялся. — Мой дар чудовищен по своей сути. Я бы рад избавиться от него, уж точно не усилить.

— Что же плохого в абсолютной удаче?

Красивые губы Феликса снова скривились в унылой гримасе, которую я во всей красе рассмотрела вчера. Тут же захотелось напоить его чаем.

— Вы не сможете скрываться вечно, Лидия, — сказал он, резко меняя тему. — Но под защитой дракона другие не посмеют вас тронуть. Если мы заявим всему миру, что вы моя, вы будете в безопасности.

На душе стало грустно и пусто. Что же за дар такой, Малика, с которым мне не будет спокойной жизни?

— Я мечтала выйти замуж по любви… — пробормотала я обречённо, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Влюбиться в парня, а не выскочить за него, чтобы на меня не покушались его собратья. И чтобы он в меня влюбился, а не хотел заполучить меня, потому что мои глаза пробуждают в нём драконьи инстинкты.

— Вы были влюблены в Эрнеста? — с сочувствием спросил Феликс.

— Не знаю. Правда, мне он кажется таким кошмарным, почему я вообще с ним связалась? Кажется, моя жизнь превратилась в какой-то сюр, — всхлипнула я, пряча лицо в ладонях. — Я всё время была занята, и верила, что там, впереди, всё будет: и перспективы, и богатство, и своя жилплощадь, куда я увезу маму, и любовь. А в итоге что? Грязные слухи, дар, больше похожий на наказание, и коллекторы, которые скоро долг из папы придут выбивать.

— Мне кажется… — задумчиво протянул герцог, и я повернула к нему зарёванное лицо. Ну чтобы не забывал, за какой красоткой охотится. — Это всё решаемо.

— Например? — шмыгнула носом я. Феликс, поджав губы, протянул мне шёлковый носовой платок с вензелями.

В жизни ещё не приходилось сморкаться так роскошно.

— Мы знаем, как пресечь слухи, да и долги — точно не беда.

— От вас я денег не приму.

— Я могу одолжить их вашему отцу, если вам так будет проще. Если всё выгорит, своему тестю долг я прощу. Остаётся любовь, — Феликс призадумался. — Сколько вам надо, чтобы полюбить меня?

Взгляд его был чрезвычайно сосредоточенным, длинные ресницы оттеняли волшебные глаза, волосы, как и вчера, лежали в потрясающе небрежно-стильной манере. Кажется, вздумай он по-настоящему ухаживать за мной, я бы не смогла противиться долго.

— Ну месяца два… — робко предположила я.

Брови Феликса скакнули вверх.

— Месяца? Я про сумму.

— Опять про деньги? Феликс, любовь не покупают!

— Нонсенс, — ухмыльнулся он. — Украшения, ужины в ресторанах, цветы, конные прогулки и походы на спектакли — романтика, которая требует трат. Я могу погасить долги вашей семьи и завалить вас подарками. Добавьте к этому, что я потрясающе красив. Хотите сказать, что ваше сердце мне не откроется? Да вы не найдёте такого, как я, никогда.

От его прямолинейности захватывало дух, так что я посмотрела на него с искренним восхищением.

— Вас не так-то просто отшить, Ваша Светлость, — улыбнулась я, утирая последние слёзы.

— Ну вот вы и улыбнулись. Делаю успехи, не так ли? — удовлетворённо заметил он. — Я мыслю просто: если я хочу что-то — то получаю. А я ничего не хотел уже очень давно. Позвольте мне хотя бы попытаться заполучить вас, Лидия. Я могу долго ходить вокруг да около, но будет проще, если вы сразу скажете, что для этого требуется.

Настырный дракон! Я рассмеялась, не в силах поверить, что он говорит всерьёз.

— А вы? — спросила я, комкая платок в руке. — Разве вы не хотите влюбиться? Испытать трепет при взгляде на ту самую, ждать каждой встречи, считать минуты, помнить её любимый цветок, хранить локон в нагрудном кармане…

— Так вы романтик, — прервал поток моих грёз Феликс, резко поднявшись. — Я вас понял. Заеду завтра в одиннадцать, будьте готовы.

— Что? — растерялась я. — Зачем? Куда вы собрались?

— Мы, — поправил Феликс. — Увидите. В конце концов, романтики любят сюрпризы.