Чёрный цветок, несущий смерть (СИ)

Глава 7

Под утро ей всегда снился один и тот же сон. Мрачный, с оттенком сожалений и потерь, он заставлял подрываться в холодном поту задолго до того, как солнце выходило из-за горизонта. Когда край неба занимался кроваво-красными облаками, путь девушки всегда лежал в одно и то же место.

Сегодня она шла по спящим коридорам дворца. Оказавшись во внутреннем дворе, потянулась в сторону, где слышалось беспокойное ржание. У входа в конюшни на грязном туфяке, прислонившись спиной к дощатой стене, кемарил молодой парнишка. Долговязая фигура с трудом помещалась на месте ночлега, поэтому для надёжности тонкие длинные руки крепко обхватили острые углы поджатых коленок. Он и ухом не повёл, когда Мэл прошла мимо него внутрь крытого помещения.

Королевская конюшня была хороша. Свежее дерево, новые стойла, чистый пол. В дальнем углу аккуратно приютились брикеты с сеном, мешки с отрубями и овсом. Пахло деревом, опилками, лошадиным потом и каким-то цветочным ароматом, наверно, средством, которым моют лошадей.

Почти все обитатели вели себя спокойно. Огромные чёрные глаза внимательно следили за чужаком. Красотку девушка нашла неподалёку от входа. Лошадь фыркала и поднимала копытом брызги песка, что щедро устилали пол стойла. Она волновалась. Глаза смотрели тревожно, дико, но, увидев Мэл, немного успокоились.

Когда она ещё училась, животина проявляла вредность. Не любила, не хотела, чтобы девушка приближалась. Да и ходила она не под Мэл. Сейчас почти смирилась, даже протянула морду, чтобы девушка погладила широкую переносицу. Мэл зашла внутрь и прикрыла за собой дверь. Накрыла деревянную бочку с водой круглой крышкой и уселась сверху. Врединка подошла ближе, обнюхивая мокрым носом её плащ. Пришлось извлечь из глубокого кармана яблоко и протянуть ей. Она знала своего седока гораздо лучше, чем успела её узнать Мэл за месяц их сосуществования.

Лошадь быстро расправилась с вкусняшкой и снова потянулась за порцией поглаживаний, на этот раз по покатому лоснящемуся боку. Водя рукой по тёплой короткой шёрстке, девушка задумалась о том, как они пришли к этому. Они обе грустили о том, чего было уже не вернуть.

Воспоминания, что преследуют её в кошмарах, встали перед глазами пеленой, которая не выпускала обратно в реальный мир.

Она пряталась в Проклятом лесу уже несколько дней. Устроила себе убежище в корнях огромного дерева. Отверстия прикрыла сухими ветками и листьями, вышло вполне сносно. Поднявшийся ветер и дождь ей не были страшны. Днём она спала на куче листвы, предварительно укутавшись в тёплый спальник. Вечером выходила на охоту и собирала трофеи, которые привычно ложились в безразмерную наплечную сумку. Благо внутри сумка была намного больше, чем снаружи, и весила совсем чуть-чуть. Очередная разработка артефакторов.

Мэл шустро шныряла по лесу в поисках еды. Попадались белки, зайцы, но обычно ничего крупного. Хотя нет. Вчера она убила маленького кабанчика. От жирного сочного мяса к утру болел живот. Он уже привык к сухому беличьему, и от любой серьёзной нагрузки покалывал. Но ей оставалось ещё пять трофеев, прежде, чем она сможет пойти на второй этап финального испытания.

Спустя два дня она подошла к извилистому лабиринту, окружавшему старое заброшенное поместье, внутри которого находился ключ-карта до дома. В сумке покоились ровно тридцать голов нежити, что пыталась сожрать её в лесу. Охота оказалась удачной. Девушка скинула сумку в большой бак, а взамен получила монетку артефакта, что откроет ей дверь во второй этап.

Стены уходили далеко ввысь, теряясь в хмуром пасмурном небе и тумане, что плотной стеной стоял в каждом уголке. Её окружал металл, прикосновения к которому обжигали. Впереди целый день пути, и сотни ловушек за каждым из поворотов. Острые иглы, пролетающие перед глазами, если повезло отклониться. Колья в глубоких ямах. Заполненные странными химикатами углубления, способные заживо растворить человеческую плоть.

Безопасных мест не было в принципе. Она так устала к концу дня, сильно вымоталась физически и морально, а двигаться вперёд было необходимо. Рывок, вот что ей было нужно, чтобы преодолеть остаток лабиринта. Вдалеке послышался голодный вой. Она отрубила чувства и эмоции и, перейдя на теневое движение, ринулась вперёд. Уклонялась от нежити и голодного обезумевшего зверья, карабкалась по платформам над пропастями, перепрыгивала через огромные бурлящие котлованы. Всё, что Мэл делала, было на автомате. Даже не заметила, когда стены из металла сменились густой растительностью. Некоторая из них была опасна и норовилась присосаться и сожрать, другая ядовита настолько, что даже клановые противоядия бессильны. Несколько трупов с внутренностями, что разъел тот самый яд, девушка в спешке перепрыгнула. Ей казалось, что она близка к своей цели, как никогда. Смутное ощущение, что за поворотом выход, подгоняло обезумевший от гонки на жизнь разум.

Последний виток огласился стоном со стороны. Привалившись к густой зелёной изгороди, прямо перед ней полулежала Красотка. Некогда чёрные волосы стали серыми из-за пыли и отсутствия возможности помыться, смеющиеся карие глаза были грустны и словно выцвели. Она ещё была в сознании, потому что внимательно следила за действиями Мэл. Девушка настороженно и аккуратно двинулась вперёд.

— Ты почти добралась, — вяло протянула Красотка, которая всегда её ненавидела, но тут же закашлялась и отхаркнула довольно большой сгусток крови. — А я вот отравилась, когда лезла через плющ. Стоило яду попасть на кожу, началось вот это, — она снова сплюнула кровью на землю. — Мне нужно противоядие, но мою аптечку стащил какой-то урод.

— Сомневаюсь, что она помогла бы тебе, даже если бы была здесь. В ней не было противоядия к этому, — кивнула Мэл на заросли, отделявшие её от выхода. — А вот у меня кое-что есть, — она потрясла маленьким бутыльком прямо перед глазами умирающей и залпом выпила противную жидкость. — Разве ты не читала подсказки, что развесили в Проклятом лесу? К нашему обычному противоядию стоило всего лишь добавить сок из спаечной железы игуата, и был бы нужный эффект. Да, очень кстати, что у меня была одна тушка.

Её противницу затрясло, а глаза налились кровью, будто у собаки, что заразилась бешенством. Красивой назвать девушку в таком состоянии было сложно.

— Ах, ты тварь! Решила позлорадствовать?! Чтоб ты сдохла, не дойдя до финиша! — ядовито выплюнула она Мэл в след. Девушка достала свой плащ, чтобы порвать его на крупные полосы и обмотать открытые участки тела. Рисковать не хотелось. Когда она была уже наполовину наверху, левую ладонь пропороло лезвие метательного ножа. Отклонившись немного, Мэл сорвалась и больно ударилась спиной о землю.

Красотка зловеще хохотала, захлёбываясь кровавым потоком из горла. Прозвучал третий сигнал гонга. У неё меньше получаса, чтобы найти ключ. А эта тварь нарочно повредила ей руку! Раньше, чем успела подумать, метнула свой нож, кончик которого вышел с другой стороны горла противницы, пройдя насквозь. Широко раскрытые карие глаза замерли в удивлении, смотря куда-то в сторону. Девушка подошла к мёртвому телу и прикрыла веки. Сбоку раздался противный писк, и Мэл метнула нож на звук. В паре метров от неё лежал самец того самого игуата, который мог спасти Красотке жизнь. Она смотрела прямо на него, уже захлёбывалась и, наверно, не могла говорить, но как могла, подала Мэл знак. А та его не заметила.

Девушка сорвалась с места. Взбежала по высокой стене, спрыгнула с той стороны и на всех порах побежала к виднеющемуся на горизонте особняку. Теневое движение уже не спасало, контроль эмоций оказался полностью сбит, потому что девушка летела изо всех сил, на бегу размазывая по грязному лицу льющиеся градом слёзы. Тренируемый годами контроль разлетелся вдребезги от всего одного, бередящего душу неправильного поступка. Сильно кололо заходящееся в бешеном ритме сердце, и она не знала, от усталости или от чувства вины, которое раньше ей не было свойственно. Она всегда убивала быстро, сколько себя помнила, не смотря на их лица, не чувствуя их страх, отгораживаясь от жертв ледяной стеной самоконтроля. Разве могло её выстраиваемое годами безразличие к чужим страданиям и смертям разлететься после одной незначительно смерти? Она ощущала внутри ту же боль, что и в тот день, когда убила собственную собаку. Только сейчас она работала против неё, делая человечнее, чувствительнее.

Мэл успела. Почти перед последним звоном гонга выхватила свой ключ и шагнула в портал. К жизни, которой у Красотки больше никогда не будет, потому что именно безразличие Мэл убило её. Человек, с которым они прожили десять лет бок о бок, вместе исцелялись от ран, когда учителя проводили очередной эксперимент на выносливость, попросил её о помощи первый раз в жизни, пусть и своим методом, а она в порыве гнева убила Красотку.

Эти мысли мучали её, пока девушка карабкалась по горам, залезала на выступы, приближаясь к территории клана. Ключ выбросил её довольно далеко. Целые сутки в пути. Дважды она чуть не срывалась вниз. Временами думала разжать пальцы, что упрямо цеплялись за очередной спасительный выступ. Но всё равно ползла на автомате дальше.

К воротам собственного клана она подошла, когда на небосклоне уже завечерело, и синюю мантию неба продырявили маленькие серебристые точки звёзд. Учитель с довольной улыбкой похлопал её по плечу и отправил приводить себя в порядок к ужину. С трудом переставляя ноги, девушка дошла до комнаты и упала на кровать. Проснулась под утро от кошмара в холодном поту. Впервые за десять лет. Если бы тогда она знала, что потом это войдёт в привычку.

Спать уже не хотелось. Мэл приняла холодный душ, переоделась и спустилась вниз. В конюшне ржали лошади. Как сейчас помнит, прошла вглубь построек и увидела Мастера, что отвечал за верховую езду. Он о чём-то спорил с конюхом, постоянно повышая голос.

— Я этих детей с пелёнок привязывал к лошадям, — недовольно бухтел он. — Вот список тех, кто не прошёл последнее испытание. Их лошади в дальних загонах. Убей всех. Они уже не примут нового седока. Абсолютно бесполезны! — не прощаясь, Мастер вылетел из конюшни.

Старый конюх ворчал, что снова его заставляют делать всю грязную работу. Но кто слушал старика.

Пока он натачивал огромные ножи, Мэл, словно мышь, прокралась к дальним загонам. Лошади чувствовали, что их век недолог. Её умерла ещё до Проклятого леса. Они бесновались, кричали, умоляли. По-своему. Лошадиному. Но больше всех её поразила иссиня-чёрная кобыла в последнем загоне. Она не бесновалась, не кидалась на стены. Она просто стояла там, совсем одна. Из чёрных-чёрных глаз катились крупные капли слёз. Кобыла плакала. Иногда прерываясь на тихое жалостливое ржание.

Лошадь подняла морду и упёрлась умным, понимающим взглядом прямо в лицо девушки. Мэл узнала её. Это была лошадь Красотки. Кобыла, которая должна была стать её, так она приглянулась ей, а выбрала умершую девушку. Сейчас она смотрела на Мэлантэ с мольбой, но девушка видела лишь лицо её хозяйки, которой не смогла помочь, которую безжалостно убила. Они были похожи. Обе черногривые и черноглазые.

Наверно, тогда она, наконец, смогла принять правильное решение. Зашла внутрь, запрыгнула на спину лошади, погладила удивительно мягкие чёрные волосы и на удивленный взгляд конюха довольно ответила:

— Не убивайте. Она теперь моя. Видишь, пустила к себе, — он пытался что-то возразить, но девушка прикрикнула на него, — Убирайтесь! Если тронете её хоть пальцем, пожалеете!

Лицо её в этот момент, наверно, было страшным. Потому что конюх убежал от загона, не разбирая дороги.

— Как мне тебе назвать, красавица? — ей хотелось сохранить кусочек памяти о погибшей девушке, но её настоящего имени она не знала, как и каждый из них не знал своего. А до церемонии, где бы ей дали новое, девушка не дожила. Оставалась только ученическая кличка. — Я буду звать тебя Красотка, хорошо? — лошадь довольно фыркнула в ответ, принимая новое имя.

После церемонии посвящения, она собрала вещи и отправилась на своё первое задание. Волосы стали чёрными, глаза — смеющимися тёмно-карими. Красотка в нетерпении переминалась возле выхода из конюшен. Чёрные глаза с интересом разглядывали новую внешность седока.

— Ну, что, врединка, узнаешь хозяйку? — кобыла недоверчиво прищурила глаза и всхрапнула, а Мэл подошла, чтобы её успокоить, — Ну, тише ты, тише. Всё будет хорошо, правда. Мы обе будем её помнить.

Первые лучи только начали освещать хмурую землю, когда из ворот выехала девушка на коне. Жители клана, вставшие в такую рань по своим делам, удивленно думали, как похожи эти двое. Упрямые, гордые и с тихой грустью в темных глазах. Они обе переживали общую беду, которая сблизила их и держала каждую на плаву. Возможно, это был знак.

Мэл выбрала её маску, её лошадь не случайно. Девушка лишь хотела, чтобы противница тоже прожила жизнь, которой её лишили. Хотела, чтобы она, смотря из ледяных чертогов, от души смеялась над их с Красоткой очередным приключением. Хотела, чтобы поняла, что так она просит у неё прощения.

Смотря на горизонт, девушка заметила, как задорно подмигнула и пропала последняя самая яркая звёздочка.

— Я знаю, ты видишь меня. Я обещаю, что подарю тебе самое идеальное первое задание в мире, — тихо прошептала Мэл вслед падающей звезде.

Но иногда в исполнение обещаний, которые мы даём, вмешивается сама судьба.