Чёрный хребет

Глава 20

Стою с ведром воды напротив дома Гаспара. Он ещё не успел проснуться, а я уже тут.

Мне не просто нужен Гаспар в учителя – я хочу, чтобы он стал учителем для всех. Дарграг должен превратиться в боевую деревню, чтобы жители могли дать отпор кому угодно и отправиться в вылазку на ту сторону хребта, если понадобится. Не обязательно сражаться, но уметь держать копьё и щит нужно всем.

Мы не должны бояться диких племён с другой стороны хребта, мы должны их подчинить.

Именно поэтому я стою с ведром воды рядом с домом одного из стариков.

В этом деле главное – уверенность. Когда Гаспар проснётся и посмотрит в окно, он должен увидеть безмолвный силуэт, стоящий до неестественности неподвижно. Этот жуткий образ отпечатается у него в голове. Только так он поймёт, что другого выхода у него нет.

А выхода действительно нет. У меня грандиозные планы и нельзя позволить их разрушить из-за лени какого-то старика.

– Ну давай же, просыпайся.

Утренняя прохлада – единственное время суток с комфортной температурой. Днём – жара, ночью – слишком холодно. Деревня медленно приходит в себя после ночи. Первые жители появляются во дворах, потягиваясь и позёвывая. Видят меня, машут рукой, машу им в ответ.

Странное чувство – знать каждого в округе. В городе всё по-другому.

Вскоре появляется и сам Гаспар, хромает на одной ноге, упираясь костылём. Останавливается, поворачивается в мою сторону, мы смотрим друг на друга через забор на удивление долго, словно двое старых знакомых, встретившихся в случайном месте много лет спустя.

Подхожу к его калитке, он подходит с обратной стороны. Передаю ведро.

– Вода, – говорю.

– Спасибо, – отвечает.

Разворачиваюсь и иду в обратную сторону.

– Кстати, – говорю, оборачиваясь. – Сегодня вечером за пределами деревни начинаются тренировки. Мы сделаем всё, чтобы подготовиться к возможной атаке врагов. Хочешь поучаствовать – приходи. Не хочешь – справимся сами.

Конечно же, Гаспар пришёл.

Вечером за пределами деревни собрались мы с братьями, Лира, Хоб, который сбежал из-под домашнего ареста – ему запретили выход на улицу в наказание. И ещё Брас, старший сын Чемпина. Полдюжины подростков неподалёку от стадиона: мы будем упражняться с оружием, пока половина Дарграга гоняет мяч.

Выхожу перед остальными, становлюсь на небольшое возвышение и говорю громко, чтобы меня все услышали:

– Ребята, вы все знаете Гаспара. Не только как мастера по производству флейт, но и как опытного воина. Он сейчас вам расскажет, зачем мы тут собрались.

Спускаюсь с возвышения, подхожу к Гаспару.

– Я их разогрел, – говорю. – Можешь выйти и всё рассказать.

– А что говорить? – спрашивает удивлённо. – Я и сам не знаю, зачем пришёл.

Опытный воин в панике. Пусть он и знает, как обращаться с копьём, зато ни разу не произносил речь перед воодушевлёнными учениками.

– Это, – говорит, поднявшись. – Я Гаспар.

Хлопаю в ладоши, остальные неохотно поддерживают.

– Я пришёл, потому что меня попросили... но не только. Ещё и потому, что нужно. Дело это правильное... да, пожалуй, что так.

– У! – кричу. – Молодец!

Гаспар совсем смешался, смотрит на свои ногти, не знает, что говорить дальше.

– Драться – неблагодарное дело, – говорит. – Если бы я мог сделать так, чтобы люди все проблемы решали беседой, я бы так и сделал. Зачем драться, когда можно всё обсудить...

Осматривает нас и тяжело вздыхает.

– Только не всё происходит так, как мы хотим, верно? Иногда приходят люди из-за хребта, чтобы грабить и убивать. И ничего с этим не поделаешь, не сядешь за стол переговоров, поскольку они не воспринимают нас как людей. Для них мы – скот, прямо как марли. Мы тут тихо-мирно пасёмся, а они приходят и похищают для каких-то своих целей.

– Верно! – говорю.

Гаспар смотрит на меня с раздражением.

– Что верно? – говорит. – Ничего не верно. Нельзя быть слабаками: слабаков все презирают, используют, убивают. Дед говорил мне, что когда-то мы с Фаргаром воевали на равных и они боялись переходить хребет, поскольку это гарантированно означало пинок под зад и унижение. Это была наша земля, мы ей правили, никто не заявлял на неё права. А что сейчас? Отгородились стенами и трясёмся, представляя, что будет, если они придут.

– Надо дать Фаргару бой! – кричу.

– Нет, не надо, – отвечает. – Их больше, они любят сражаться, каждый мужчина в их деревне – воин. А у нас что? Пять подростков с палками?

– Шесть, – говорю. – Пока что.

А ещё, скоро у каждого появится качественное оружие. Посмотрим, как на это отреагируют люди за хребтом.

– Короче, – говорит. – Хотите научиться сражаться – ваше право. Но помните, что боевые навыки стоит использовать лишь в крайнем случае. Если ходить по округе и кричать, что лучше всех владеешь копьём – на копьё же и наткнёшься.

Гаспар раздал каждому по копью без наконечника из деревенской оружейной.

– А теперь, – говорит. – Первое занятие. Боевая стойка.

Строит нас всех в ряд и ходит между людьми, стуча прутиком по рукам, коленям, спинам.

– Стойка с копьём – это стойка человека, к которому невозможно подобраться. Попробуешь пойти на него с ножом – получишь копьё в грудь и ляжешь на землю, не сделав и шага. Поэтому вам нужно стоять прочно, уверенно, неподвижно.

Подходит ко мне, толкает в бок, я отступаю на несколько шагов.

– Чего пятишься? – спрашивает. – Ты должен стоять на одном месте, даже если тебя теснят. Несколько копейщиков в ряд – непроходимая стена.

Переходит к Бугу, смотрит на его боевую стойку.

– Подними голову, парень. Ты теперь гордый воин и всегда держишь голову прямо.

– Эй, Гарн, – обращается ко мне Брас. – Это правда, что вы одолели гумендовца с братьями?

– Правда, – говорю. – С Бугом и Хобом.

Думаю, не стоит ему рассказывать, что с тех пор Буг просыпается по ночам и громко орёт. Однажды он и вовсе подошёл к моей кровати, приложил руку к губам и тихо прошептал: «Ты громко сопишь, он услышит». Слишком большой стресс для подростка – отобрать жизнь. Но это пройдёт, даже психологической травмы не останется.

– Но только потому, что были втроём. Останься я с ним наедине, сейчас бы с тобой не разговаривал.

– Это круто, – говорит.

Брас растёт таким же крупным, как его отец. Через несколько лет ему в руку можно будет дать дубинку, и он станет крошить черепа без видимых усилий.

– Я хочу научиться сражаться, чтобы чувствовать себя в безопасности, – говорит. – Пусть лучше меня боятся, а не я.

– Правильно. Всё верно говоришь.

Стоим в боевых стойках, ноги на ширине плеч, копья держим в двух руках, направленными вперёд и слегка вверх. Шесть человек, шесть будущих воинов. Боковым зрением вижу, как люди со стадиона с интересом поглядывают в нашу сторону. Возможно, на следующее занятие придёт чуть больше человек.

А пока и сами позанимаемся.