Чёрный хребет

Глава 47

Первую остановку мы делаем, не поднявшись в горы даже наполовину.

Несколько лет назад, передвигаясь налегке, мы прошли весь хребет за раз, а сейчас тащимся как улитки. Использую копьё как посох для передвижения. Ножны болтаются справа. Даже не представляю, насколько тяжело Брасу с его боевым молотом.

Парень идёт рядом, раскрыв рот. Глубоко дышит.

Легче всего Лире – у неё только лук и копьё. Даже щита нет.

– Зачем мы тащим с собой столько оружия? – причитает Саргот, хотя у него всего одно копьё и один арбалет.

– Чтобы победить, – говорю.

Из-за численного преимущества Фаргара, вот почему. Каждый из нас должен выстрелить из арбалета до начала сражения, чтобы как можно сильнее проредить армию противника. Затем мы берём копья, поскольку сражение шеренгой гораздо эффективнее с длинным оружием. Меч – если придётся входить в здания, где тесно и не развернуться с копьём.

Многочисленные тренировки показали, что нет универсального оружия, есть обстоятельства и опыт. Копейщик выигрывает у мечника из-за дистанции, но представляет лёгкую мишень для лучников. Копейщик со щитом быстро устаёт – копьё весит больше меча и не такое подвижное, если держать его одной рукой. Устанет – легко проиграет мечнику. Даже кинжалам находится применение.

Вот и тащим с собой сразу всё. Пытаемся адаптироваться под все ситуации.

– Привал окончен, – командует Саргот. – Выдвигаемся в дорогу.

С недовольным бормотанием люди поднимаются со своих мест и двигаются дальше в горы. Похоже, никто из присутствующих не любит Саргота – все его сторонники остались в деревне. Но напрямую перечить старосте никто не хочет.

Поднимаемся в горы, пыхтим, потеем, но по-прежнему полны уверенности в своих силах.

Поход, в который впервые отправляется Дарграг за всё время его существования. Впервые люди набрались достаточно храбрости не только для обороны, но и для полноценной атаки. Смотрю на деревенских вокруг себя и горжусь их смелостью. Это не профессиональные воины, что поколениями отправлялись на войну. Это пастухи, кожевники и портные, что решили изменить свою судьбу.

– В прошлый раз было легче, – заявляет Буг. – Когда шли в Гуменд.

– А мне в прошлый раз дикарь связал руки и подгонял ножом в спину, – отвечает Вардис. – Когда я шёл здесь в прошлый раз, то был уверен, что никогда больше не увижу нашу деревню.

Наконец, самый крутой склон пройден и дальнейший путь представляет собой извилистую тропу между скалами. Идти всё ещё трудно, но, по крайней мере, мир для тебя не превращается в качающуюся спину человека впереди.

Гляжу по сторонам, рассматриваю горные вершины. Что-то странное и правда в них есть – какая-то подозрительная симметричность. Не удивительно, что жители Дарграга слагают легенды, будто это позвоночник титанического существа, умершего в незапямятные времена. Не стал бы резко возражать против этой догадки.

Вокруг становится всё больше деревьев.

С нашей стороны хребта растут лишь гургады: суровые, неприхотливые. Им для жизни много не надо. Здесь же повышается влажность, появляются первые ручьи и с каждым пройденным километром всё зеленее.

– Ух ты, – произносит Арназ, глядя на небольшое озерцо на поверхности.

Хребет служит естественной преградой на пути облаков, поэтому собирает на себе все осадки.

Толпа останавливается и восторженно глядит на воду, стоящую на поверхности. Это даже не озерцо, а скорее большая лужа, но она всё равно впечатляет людей, которые прежде видели воду только в колодцах.

– Ерунда, – заявляет Хоб. – Дальше ты увидишь настоящую воду.

Буг и Хоб идут с важным видом. Одни из немногих людей, что побывали по ту сторону хребта.

– Ещё дальше на западе есть большое озеро, – говорит Зулла. – Очень красивое, но купаться там нельзя – люди тонут. Даже те, кто плавать умеет.

На западном склоне сам воздух меняется. Мы выходим из-за поворота и встречаем ту же картину, что впечатлила нас несколько лет назад: огромная, зелёная долина до горизонта. Повсюду трава, кусты, деревья. Царство жизни в сравнении с пустыней на востоке.

Соплеменники выстраиваются в ряд и мы глядим, как вокруг всё шелестит, летает, ползает и струится.

– Давайте сделаем привал, – говорю.

– Нет, – отвечает Саргот. – Надо выдвигаться.

Ему тоже хочется постоять и посмотреть на чудеса природы, но он считает меня своим главным врагом, поэтому будет возражать по любому вопросу. Нет такого утверждения, которое он бы не оспорил.

– Гарн прав, – заявляет Ингарет. – Мне бы присесть. Да и не дело сейчас спускаться с гор: уже вторая половина дня и ночь застанет нас в неудобном месте.

– Надо выдвигаться, – продолжает гнуть свою линию Саргот. – У нас не так много припасов, чтобы делать много привалов.

– У нас достаточно еды, – говорю. – Я взял на несколько дней пути.

– Это ты взял, а другие – нет.

– Я тоже много взял, – говорит Арназ.

– И я, – соглашается Бегтед. – У меня вообще на две недели.

С недовольным бормотанием староста ходит между нами и произносит ругательства, направленные непонятно на кого.

Единодушно мы решаем остаться здесь до конца дня и переночевать. Это место идеальное для ночлега: окружено скалами с трёх сторон, защищено от ветра, сухая трава послужит постилкой для сна, ещё и вид великолепный. Раскладываем вещи, достаём еду, обедаем перед восхитительным видом природы. От горного воздуха даже аппетит разыгрывается.

– Вон он, Фаргар, – указывает Зулла. – Дом, век бы его не видеть.

– Какой большой, – отвечает Брас.

На самом горизонте виднеется пятно вражеской деревни – Фаргар. С тех пор, как мы видели его в последний раз, он, кажется, стал ещё больше. Вот, кого мы должны разрушить. Вот, чью кровь мы должны пролить. Больше тысячи жителей, может полторы, и все они против двухсот двадцати трёх бойцов. Перевес явно не в нашу пользу.

И это не учитывая, что среди нас много девушек. Тренированных, умелых, но всё-таки девушек.

– Даже не думал, что он такой большой, – говорит Арназ. – Они не строят дома близко друг другу, как мы.

– Им не надо умещать дома внутри частокола, вот и отстраиваются так широко, – соглашается Зулла.

– Как ты? – спрашиваю. – Неприятно, должно быть, нападать на свою родную деревню.

– У меня нет к ней никаких тёплых чувств, уверяю тебя.

– Но там наверняка остались твои знакомые.

– Те знакомые, которые смотрели из окон, как меня с сёстрами похищают гумендовцы, и не пошевелили даже пальцем? Спасибо, но они мне не друзья и я не собираюсь их жалеть. Наверняка соседи заняли наш дом сразу же, как нас утащили.

Весь остаток дня мы проводим в горах, собирая ягоды и прогуливаясь. Болтаем, отдыхаем, восстанавливаем силы. Хороший, тёплый, мирный вечер. Так сразу и не скажешь, что завтра начнётся кровавая бойня.

Солнце клонится к горизонту, небо темнеет. Иду в сторону, чтобы помочиться, и вижу странное: Лира, Буг и Вардис уединились в укромном месте. И они не просто общаются, а страстно сплетаются устами, гладят друг друга по волосам, по плечам.

У нас тут очень странный любовный треугольник.

Выбирая между двумя близнецами, девушка выбрала обоих. Два парня по цене одного.

Ладно, никого осуждать не собираюсь; главное, чтобы всех всё устраивало. Не совру, если скажу, что видал вещи гораздо страннее.

– Пойду, пока меня не заметили, – бормочу.

Справляю нужду в другом месте, а затем иду обратно. Лежу с закрытыми глазами, готов провалиться в сон. Слышу как Лира, Буг и Вардис возвращаются: воркуют, хихикают.

– Да сколько можно? – бормочу себе под нос.

Забираю свои вещи, переношу поближе к Чемпину и Брасу.

– Можно я здесь переночую? – спрашиваю. – А то мне в других местах спать не дают.

Располагаюсь рядом с ними и, наконец, оказываюсь в достаточной тишине, чтобы уснуть. Этой ночью приходит кошмар: я весь в крови, с мечом в руках, а вокруг мёртвые тела моих врагов и друзей. Не осталось никого, кроме меня.

Вскакиваю в холодном поту.

Пытаюсь заснуть снова, но больше не получается – завтра нас ждёт жестокая битва.