Чисто семейное дело

13

Парень за конторкой в «Отдыхе у моря» сообщил мне, что Алекс уехал куда-то вместе с пожилым мужчиной, недавно прибывшим в мотель на новеньком «крайслере». Красная спортивная машина моего клиента по-прежнему была на стоянке, да и ключей от номера он не сдавал.

Купив бутерброд, я перекусил в своей комнате, потом пару раз позвонил по телефону. Дежурный клерк п здании суда сказал, что материалы процессов до понедельника получить невозможно. Тогда я позвонил Джилу Стивенсу, адвокату Томаса Макджи. Юриста не оказалось дома: он катался на своей яхте в Бальбоа.

Я решил связаться с Джерри Максом, молодым адвокатом, защищавшим мою предыдущую клиентку миссис Перрин, и поехал к нему в контору, благо она располагалась в торговом районе совсем рядом с мотелем.

Джерри Макс был ка месте. Он оторвался от книги, которую штудировал, и поднял на меня настороженный взгляд своих умных карих глаз.

— Как там наша миссис Перрин? — спросил я.

— Я не видел ее с самого суда, — отвечал Джерри. — И не рассчитываю на встречу. Бывшие клиенты всегда обходят меня стороной, поскольку я напоминаю им зал суда с его затхлой атмосферой.

— Со мной та же история. Ты сейчас свободен?

— Да. И не собираюсь впрягаться в плуг. Я обещал себе посвятить выходные самообразованию и не намерен менять свои планы из-за какого-то вонючего убийства.

— Значит, ты тоже слышал про мисс Хагерти?

— Само собой. Весь город только об этом и шепчется.

— Что именно ты слышал?

— Что какая-то студентка застрелила своего профессора. Забыл, как ее звали.

— Долли Кинкайд. Ее муж — мой клиент, а сама она сейчас в клинике под наблюдением врача.

— Шизанулась?

— Смотря, что под этим подразумевать. Однако положение не из легких, Джерри. Сомневаюсь, что ее признают умалишенной, но почти уверен: она невиновна.

— Пытаешься поймать меня на крючок? — подозрительно спросил он.

— Да нет, просто мне нужны кое-какие сведения. Что ты думаешь о Джиле Стивенсе?

— Это наш местный голова. Попробуй подцепить его.

— Он уехал. Какого ты о нем мнения как о юристе?

— В нашем округе нет лучшего защитника по уголовным делам. Он знает законы, чувствует настроение присяжных. Немного старомоден и театрален, но умеет давить на эмоции. Не припомню, чтобы он проиграл хоть один серьезный процесс.

— Было такое дело. Лет десять назад он защищал некоего Томаса Макджи, которого судили за убийство жены.

— Это было до меня.

— Долли Кинкайд — родная дочь Макджи. Она была главным свидетелем обвинения, когда его судили.

Джерри присвистнул.

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря о трудном положении. Кто ее лечит?

— Годвин.

Он вытянул пухлые губы.

— Да… с этим надо держать ухо востро.

— Почему?

— Годвин — умнейший малый и не скрывает этого. Кое-кого злит его компетентность в вопросах судебной психиатрии: неприятно ведь, когда с тобой разговаривают как с сопляком, хотя ты — верховный судья. А Годвин именно так и делает, дает всем понять, что он — мэтр.

— Я не могу диктовать ему линию поведения.

— Но можешь предупредить адвоката этой девицы.

— Все было бы гораздо проще, согласись ты быть адвокатом, — предложил я. — Мне не удалось сегодня встретиться с ее мужем, но он должен послушаться моей рекомендации. Между прочим, он из состоятельной семьи.

— Дело не в деньгах, — холодно сказал Джерри. — Просто я хочу провести выходные за книгой.

— Да, неудачное время выбрала Хелен Хагерти, чтобы умереть.

— Это дело как-то затрагивает твою персону?

— Что, если да?

— Ну ладно, ладно, что я должен сделать?

— Пока просто будь наготове.

— Ты сможешь найти меня здесь. Вечерами звони домой, аппарат ответит, где я.

Я поблагодарил Джерри, вернуся в мотель и позвонил своей секретарше в Голливуд. Эрни Уолтерс оставил ей свой номер, и я тут же заказал разговор с Рино. Самого Эрни в конторе не оказалось. Ответила мне его компаньонка Филис, бывшая по совместительству еще и женой.

— Господи, Лью, когда я тебя увижу? — защебетала она в трубку. — Иначе как по телефону с тобой и не поговоришь.

— Может быть, сегодня-завтра, — ответил я. — Если Эрни уже прижал к ногтю владельца машины.

— Пока нет, но он отыскал какую-то Салли Берк. Она живёт в Рино и утверждает, что автомобиль принадлежит ей, но был угнан двое суток назад. Эрни, правда, в это не верит.

— Почему?

— Интуиция. Кроме того, Салли не заявляла об угоне. А еще потому, что она путается с разными молодыми типчиками. Что, серьезное дело подвернулось?

— Двойное или даже тройное убийство. Я работаю в интересах одной юной леди, которая немного не в себе. Ее не сегодня-завтра могут арестовать, а я почти уверен, что она невиновна. Обиднее всего то, что я брожу в кромешной тьме.

— Впервые слышу от тебя такое признание. Слушай, Лью, а что, если я сведу дружбу с этой Салли Берк?

— Отличная мысль! Только помни; она и ее дружки могут оказаться опасной компанией. Вполне вероятно, что вчера они убили женщину.

— Ну, со мной-то им не совладать.

Повесив трубку, я услышал доносившийся из комнаты Алекса шум, подошел к стене и прислушался. Контактный микрофон был бы мне ни к чему: двое за стеной препирались на повышенных тонах. Незнакомый мужской голос отчаянно убеждал Алекса все бросить и немедленно вернуться домой.

Я постучал в дверь, и в коридор вышел мужчина примерно моего возраста, седой, приятной наружности, с узким лицом, светлыми глазами и упрямым подбородком задиры. Он взял с места в карьер, даже не поинтересовавшись, кто я и откуда.

— Меня зовут Фредерик Кинкайд. Вы не имеете права приставать к моему сыну. Он никак не связан с этой девкой и ее преступлениями: она окрутила его обманным путем, и их брак просуществовал меньше двадцати четырех часов…

Алекс потянул Кинкайда-старшего за рукав.

— Пап, это мистер Арчер.

— Вот как? Стало быть, это вы втянули моего сына в грязную историю?

— Напротив. Он нанял меня.

— А я вас увольняю!

— Давайте спокойно все обсудим, — предложил я и, протолкавшись в комнату, сел на стул у стены. — Что тут произошло, Алекс?

— Папа услышал про меня по радио, позвонил шерифу и узнал, где я. Мы только что от Крейна. Он нашел пистолет, из которого стрелял убийца.

— Где?

— Там, куда она его спрятала! — загремел Фредерик Кинкайд. — Под матрацем в сторожке!

— Вы видели его?

— Конечно. «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра с рукояткой, отделанной орехом. Старый, но в отличном состоянии. Судя по всему, она купила его в комиссионке.

— Так считает полиция?

— Шериф говорит, что это вполне возможно.

— Откуда он знает, что револьвер принадлежит Долли?

— Но ведь оружие нашли под ее матрацем! Кто еще мог его туда положить?

— Да всяк, кому не лень! Алекс, сторожка была открыта прошлой ночью?

— Когда я приехал — да.

— Оставьте моего сына в покое! — закричал папаша. — Он не имеет ко всему этому ни малейшего касательства.

— Не обманывайте себя. Алекс — муж Долли.

— Их брак недействителен, и я намерен аннулировать его.

— Ничего не выйдет.

— А это уже не ваша забота!

— В какой-то степени и моя. Брак Алекса — свершившийся факт, и ваш сын не намерен идти на попятную.

— Он сам хочет развода.

— Не верю.

— Алекс, скажи ему. Ты ведь едешь со мной к маме, правда? Она так волнуется… Вот и давление опять подскочило…

Похоже, он был готов действовать если не мытьем, так катаньем. Алекс посмотрел на отца, потом на меня.

— Не знаю, — промямлил он.

— Алекс, вы видели в руках Долли револьвер, когда она прибежала в сторожку?

— Нет.

— Видимо, она спрятала его под одеждой, — вставил его отец.

— Заткнитесь, Кинкайд, — спокойно сказал я. — Мне плевать на то, что вы — бессердечная скотина: с этим, похоже, уже ничего не поделаешь. Но я не хочу, чтобы и Алекс превратился в вам подобного.

Кинкайд пару раз брызнул слюной, потом махнул рукой и отошел в дальний угол.

— Вот и прекрасно. Итак, на Долли был шерстяной джемпер, блузка и юбка. Что еще?

— Ничего…

— Сумка?

— Нет.

— В таком случае она не могла спрятать под одеждой пушку тридцать восьмого калибра. Вы видели, как она совала револьвер под матрац?

— Не видел.

— Вы были с ней все время? Не оставляли ни на минуту?

— Все время…

— Стало быть, все ясно. Револьвер не принадлежит Долли и в постель его сунула не она. Кто же?

— Ума не приложу.

— А откуда известно, что именно из этого револьвера стрелял убийца? Разве шериф успел провести баллистическую экспертизу?

— Рана соответствует калибру, — подал голос Кинкайд-старший. — Кроме того, в барабане нашли одну пустую гильзу. Стреляли совсем недавно. Стало быть, это и есть тот самый пистолет.

— Вы верите в это, Алекс?

— Не знаю, что и думать…

— Долли допрашивали?

— Нет, только собираются. Шериф сказал, что ждет заключения баллистиков, оно будет готоео в понедельник.

— Я полагаю, нам тоже надо подождать с выводами, — сказал я. — Даже если ваша жена виновна, в чем я очень сомневаюсь, вы обязаны помочь ей всем, чем можете, а не бросать в беде.

— Ничего он не обязан, — отрезал Кинкайд. — Эта девка наврала ему с три короба и окрутила!

— Ей необходима медицинская помощь и защитник, — возразил я. — У меня есть на примете один прекрасный адвокат, который уже готов к бою, однако я не в состоянии сам заплатить ему.

— Вы слишком много на себя берете.

— Что делать? Девушка попала в переплет, и ее надо выручать. В конце концов, она член вашей семьи.

— Никакой она не член, — заявил папаша Кинкайд. — Я не позволю ей стащить моего сына на кривую дорожку. И вам тоже. Зарубите это себе на носу! Алекс, сколько ты успел заплатить этому типу?

— Сотни две…

— Вот видите, у вас нет причин обижаться. Вы уволены. Убирайтесь, или я позову портье!

Алекс посмотрел на меня и беспомощно развел руками. Отец обнял его за плечи.

— Я ведь хочу как лучше, сынок, — затянул он старую как мир песню. — Нечего тебе делать в этой компании. Поедем домой, а? Вот мама обрадуется! Ты ведь не хочешь свести ее в могилу, правда?..

Я молча вернулся в свой номер, позвонил Джерри Максу и объявил, что мы остались без клиента. Судя по его голосу, Джерри расстроился.