Что было – то прошло

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ЛУКА

Впервые за много лет я взял выходной на работе. После вчерашнего взрыва Джоанны мне нужно было время, чтобы обдумать свои следующие шаги.

Или хотя бы попытаться.

К тому же, как я мог пойти сегодня и посмотреть всем в лицо, когда на карту поставлена их работа?

Продолжаю ходить по квартире.

Все зависит от присужденного гранта Ocean Tidy. После того, как грант будет выделен, может состояться слияние с Plastech, что, по крайней мере, поддержит наши существующие проекты.

Но это если совет одобрит. Что, если Plastech рухнет? У нас такие неравномерные потоки доходов, и бизнес-модель ORO полагается на наших инвесторов, которые помогают поддерживать текущие проекты.

Почему эта чертова проблема с морской водой до сих пор не решена?

Мне нужно снова связаться с Хана и создать запасной план.

Я достаю телефон и пытаюсь напечатать список дел. Задачи сыплются из меня, но с каждой новой строчкой моя грудь сжимается все больше от паники. Мое дыхание становится учащенным. Пятна света мешают моему зрению.

Это не помогает. Я бросаю телефон и иду в ванную, чтобы принять душ. Теплая вода мало успокаивает мои нервы. Я одеваюсь и падаю на прохладные простыни. Хорошие решения никогда не принимаются в панике.

Может быть, я могу отоспаться? Я ложусь, пытаясь найти удобное положение, чтобы снять напряжение.

Ни в чем из этого нет никакой пользы!

Я нахожу свой телефон между простынями, пытаясь избавиться от этого беспокойства, и решаю написать Нико. Если и есть человек, который знает, как сделать шаг назад и расслабиться, так это он.

Но он на какой-то корпоративной вечеринке в Мэне. Лучше бы это было не одно из тех нелепых мест, где нет телефонов.

Я набираю сообщение и удаляю его. Какого хрена я вообще собираюсь его спросить?

Прекратите слишком много думать . Я печатаю сообщение и нажимаю «Отправить».

^{Лука: Эй. Помоги мне расслабиться.}

Я закатываю глаза от стыда. Как жалко. Я взрослый мужчина, который просит совета у своего младшего брата, как расслабиться. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Через секунду приходит сообщение.

^{Нико: Правда?}

^{Лука: Да.}

^{Нико: Ты пробовал перепихнуться?}

Он серьезно?

Воспоминания об Эйвери, танцующей против меня, наполняют мою голову. Прямо сейчас мне не нужно трахаться. Но я хочу ее чертовски отчаянно.

^{Лука: Долгая игра так не работает.}

Я скучаю по одиночеству с ней .

Но она работает над тем, что ей нужно, и держит меня на расстоянии. Я даже не знаю, пришла ли она сегодня на работу. Было бы полезно рассказать обо всем, что произошло с Джоанной, с кем-то, кто понимает мое презрение к ней. Я надеюсь, что объяснение, которое я дал Эйвери по поводу решения Джоанны не нанимать ее, помогло развеять обиду, которую она носила. Я полагал, что она была в восторге от всего этого, но, увидев Джоанну в ее раздосадованной стихии, я легко могу понять, как огонь отвержения снова вспыхнул внутри Эйвери.

Я встаю с кровати, пытаясь отвлечься от всего, что стягивает беспокойный узел в полости моей груди.

Это не может быть так сложно.

Просто перестань.

Стоп.

Я поднимаю глаза на открытый ноутбук на ночном столике. На экране отображается предложение о слиянии ORO и Plastech.

Мое сердцебиение учащается из-за моих новых обязанностей, а желудок сводит от кислоты.

Я сделал большую гребаную ошибку?

Сейчас это не имеет значения. Я не могу вернуться.

Джоанна отправила совету по электронной почте информацию о передаче ответственности, как только я покинул ее офис, сославшись на то, что ее отпуск вступает в силу немедленно и будет действовать бессрочно.

Я оглядываюсь на свой телефон, все еще отчаянно ища решение накопившемуся во мне стрессу. Я пробую Нико в последний раз.

^{Лука: Реальный совет, пожалуйста.}

Я откидываюсь на подушки и жду следующего сообщения от Нико.

^{Нико: Обычно растягиваюсь, когда я в стрессе. займись йогой, это даже сохранит твою гибкость, когда ты примешь мое предыдущее предложение;)}

Йога?

Но я ненавижу растяжки. Бег — это способ выпустить пар. Толкания моих ног, ударяющих по земле, достаточно, чтобы помочь мне расслабиться.

Разве йога не похожа на длительное время восстановления? Я всегда пропускаю позы, предпочитая заниматься своими делами, вместо того чтобы тратить пятнадцать минут на изгибы конечностей в разные стороны.

Чьи ноги вообще должны быть за головой?

За исключением того, что моя пробежка не помогла снять напряжение внутри меня сегодня. В последнее время это все меньше и меньше помогает, особенно с тех пор, как я думаю об Эйвери.

Через минуту приходит ссылка с другим сообщением от Нико.

^{Нико: Вот, попробуй. мой коврик для йоги где-то в моей комнате.}

^{Нико: Можешь одолжить, если найдешь.}

^{Лука: Серьезно?}

^{Нико: Просто попробуй.}

^{Лука: Хорошо.}

Я встаю и иду в комнату Нико. Приходит еще одно сообщение.

^{Нико: Этот поток — хорошая разминка для любого секса.}

Я выбрасываю свой телефон, прежде чем прочитать остальную часть сообщения Нико.

Почему он так одержим моей сексуальной жизнью? Не так давно я был с кем-то!

Обыскав его грязную комнату в поисках коврика для йоги, я наконец нахожу его спрятанным под кучей белья. Я устроился в гостиной, вкатывая темно-синюю резину в пустое пространство возле окон.

Когда я в последний раз сидел на полу?

На самом деле он довольно просторный. У меня достаточно места по обе стороны импровизированного тренировочного пространства, чтобы разложить мою рамку шесть-четыре.

Утреннее солнце согревает мою кожу. Я хватаю телефон, чтобы проверить название видео, прежде чем включить программу йоги на телевизоре. Мастерская инструктора полна растений. На полу сидит стройная женщина, к ней присоединяется черно-серая пятнистая собака.

Я должен иметь собаку для этого?

Она начинает говорить успокаивающим голосом, инструктируя меня сесть. Она ведет меня через медленные движения, и они мало помогают моему разуму, который все еще дрейфует к ОRО.

Я даю ему пять минут, затем вдыхаю.

Мои затекшие конечности болят от отчаяния, когда я упираюсь руками и ногами в землю и отталкиваюсь в позе собаки мордой вниз. Мои подколенные сухожилия и икры кричат от напряжения, и мне приходится держать колени согнутыми. Кровь приливает к моей голове, и я сильнее растягиваюсь, напрягая свои напряженные мышцы. Может быть, мне действительно следует делать это чаще после моих пробежек.

Сколько еще вдохов она собирается сказать мне сделать?

Вдох.

Мои мышцы расслабляются. Тепло вытянутой позы повышает мою температуру. Холодная капля пота стекает по моему лбу. Все мое внимание сосредоточено на потягивании плеч и освобождении шеи. На меня накатывает небольшая волна спокойствия. Это на самом деле приятно.

Возможно, Нико был прав.

Оставшиеся двадцать минут пролетают быстро, и мы заканчиваем тренировку в какой-то позе морской звезды на мате. Инструктор говорит, что он должен помогать мне медитировать, но все, что он делает, это заставляет меня понять, что мне нужно пропылесосить полы. Тишина возобновляется, и мой разум уже возвращается к прежним заботам.

Я делаю еще один глубокий вдох.

Я могу сделать это. Просто сосредоточься на своем дыхании.

Мой телефон звонит, нарушая мучительную тишину.

Ах, диверсия.

Я беру телефон и прижимаю его к уху.

— Если это не блудный сын, — раздается веселый голос отца с другой линии.

— Эй, отец , что происходит?

Я слезаю с коврика для йоги и иду на кухню.

— Ты первый, Лука, — сказал он. смеется. — И после того, как я могу сделать тебе выговор за то, что ты неделю игнорировал наши звонки.

— Это просто работа.

— Это всегда просто работа. Теперь скажи мне. Я слышу, что что-то не так.

Либо Нико написал ему, либо он все еще может читать меня как книгу за три тысячи миль. В детстве он мог учуять ложь еще до того, как мы о ней подумали. Это была единственная обратная сторона того, что я рос рядом со сверхосведомленным адвокатом.

У нас с Нико никогда не было возможности что-либо сойти с рук, поэтому мы оба научились спорить по-разному. Нико стал беспечным, а я стал упрямым.

Отец всегда помогал мне разобраться с беспорядком в моей голове, разбирая каждую мысль и находя для нее причину.

Я рад, что он позвонил.

— Это об ОRО. — Я понимаю, что мне нужен его взгляд на мою ситуацию. — Могу ли я запросить адвокатскую тайну, учитывая деликатность моей текущей ситуации?

Я слегка шучу, но он известный партнер в собственной юридической фирме и единственный человек, которому я могу доверить то, что собираюсь ему объяснить.

— Мой гонорар сейчас составляет двадцать тысяч долларов.

Я ценю его попытку попытаться поднять настроение. — Я обязательно включу чек в свою следующую рождественскую открытку.

Он хихикает, и этот трогательный звук убивает тревогу в моей груди. Когда светская беседа прерывается, я воспринимаю это как сигнал к началу.

— Суть в том, что у ORO проблемы. У него заканчиваются деньги, и уже довольно давно, — говорю я. — Если средства массовой информации получат информацию о том, что одна из самых важных природоохранных организаций разоряется, репутация генерального директора и, в конечном итоге, моя собственная репутация будут поставлены на карту.

— Хорошо. — Он считает. — Есть ли что-то более важное, чем безумие СМИ?

— Да. Я делаю паузу, пытаясь сформулировать проблему. — Все усилия по сохранению будут уничтожены вместе с ORO. Люди, которые полагаются на меня, потеряют зарплату, которой кормят их семьи. Меняющие жизнь проекты, которые помогают сообществам по всему миру, больше не будут иметь финансирования.

Чего я также не говорю, так это того, что женщина, в которую я влюбляюсь, узнает, что ее команда не сможет внести свой вклад в защиту планеты, и что я был ответственен за это. Боль пронзает мою грудь. Я бы подвел так много людей, включая себя.

— Почему ты думаешь, что должен делать это в одиночку?

— Я единственный, кто знает, — объясняю я. — И если я не смогу это исправить, это снова будет похоже на D&D. Ущерб, который это может нанести…

— Лука, перестань корить себя за то, что произошло в D&D. Ты никак не мог знать, что корпорация лгала о переходе на солнечную энергию. No fue tu culpa.6

— Я просто чувствую, что всего, что я пытаюсь сделать, будет недостаточно.

Я ссутулился на кухонном столе, разочарование накрыло мой язык.

— Mijo,7 ты должна оставить это позади. Теперь ты привержен ORO. Если ты собираешься взять на себя задачу спасти его, не делай этого, чтобы искупить грехи, которых ты не совершал. Определенно, не берись за это в одиночку.

В трубке повисла тяжелая тишина, пока я обдумывал его слова.

Впервые в своей карьере я чувствую себя частью чего-то более значительного и значимого. Я хочу спасти ОРО. Не потому, что это правильно, а потому, что я наконец-то чувствую целеустремленность. И теперь, когда все открыто, я понимаю, что нужно делать. Я могу сделать это. Я знаю что могу.

— Ты жалеешь, что стал юристом?

Я никогда не спрашивал его, доволен ли он своей карьерой, потому что он никогда не говорил о желании заниматься чем-то еще.

— Никогда, — говорит отец. — Я провожу время, споря с людьми, чтобы зарабатывать на жизнь, но когда я возвращаюсь домой, я не позволяю этому волнению из офиса преследовать меня.¿Y tú? 8

— Я так не думаю.

— Тогда ты сожалеешь о том, что ушел из юриспруденции в ORO?

— Нет, — честно говорю я. — Но работы будет много.

— Когда это тебя останавливало?

Я позволяю этому успокоиться, но его голос доносится издалека. — Мама берет трубку.

— Похоже, ты все еще слишком много работаешь, — говорит она.

Вот и обещанная мне адвокатская тайна. Мне следовало перевести ему деньги, когда начался звонок, но это не помешало бы ей прослушать.

— Ты меня знаешь. Я никогда не замедляюсь.

— Y por eso no estás casado9, — усмехается она.

— Мама …

— Было бы так здорово, если бы ты наконец смогла найти кого-нибудь, кого можно привести домой. В доме очень одиноко по выходным, когда все дети ушли. Tal vez si tuviera algunos nietos 10.

— Мама!

— О, я знаю, работа, работа, работа . Я не знаю, почему ты думаешь, что карьера означает, что у тебя не может быть девушки. Посмотри на отца и меня! В течение тридцати пяти лет мы справлялись со своим плотным графиком, и нам от этого становилось только лучше.

Она управляет собственной процветающей архитектурной фирмой и много работает рано утром и поздно вечером.

Отношения моих родителей задают нереалистичные ожидания счастливого брака. Это две стороны одной медали. К каждому моменту, который они разделяют, подходят со страстью и нежностью.

Я не совсем понимаю, почему слова слетают с моих губ, но наконец признаюсь: — Я действительно кое-кого встретил.