Чужестранец в землях загадок

Живые, мёртвые и серебро, часть 1

В тот день Оррик ехал до полной темноты и даже чуть дольше, благо ровная дорога позволяла, надеясь добраться до заставы с постоялым двором на перевале. Поэтому Тоиспо, город серебра, он впервые увидел под почти полной блуждающей луной. И зрелище, надо сказать, было сколь же прекрасным, столь и зловещим. Призрачная дымка, то серебристо-седая, то отливающая жемчугом в лунных лучах, нависла над зданиями и стенами молодого города. Оррик, когда была такая возможность, заранее наводил справки о местах, ждавших его дальше на востоке, и знал — эта дымка в значительной мере состояла из ядовитых испарений, порождаемых процессом извлечения серебра из руды.

Говорили, что сюда по своей воле приходят либо богачи, могущие позволить себе виллы на склонах окружающих гор и зелья исцеления, либо бедняки, надеющиеся найти там богатство, но обычно находящие лишь безвременную смерть. Оррик дважды слышал от разных людей, что Тоиспо называли Городом Серебряной Смерти ещё задолго до того, как туда пришёл Каллакан, покорил всю окружающую страну гор и долин, изгнал акшанских завоевателей, которые превратили Тоиспо из захолустной деревушки в богатый город, и навёл свои порядки. Естественно, правление явившегося неизвестно откуда дваждырождённого тирана, к тому же самого настоящего некроманта, репутации города не улучшило.

Однако, жить здесь Оррик не собирался, а рассказчики, как бы ни ругали Каллакана, сходились на том, что горные разбойники, из числа тех, кому правитель-некромант пришёлся не по душе, были куда большей угрозой для проезжих, чем сам правитель-некромант. В конце концов, последнему было не с руки распугивать купцов. Оррик, высокий, сухощавый, усатый, загорелый, обветренный и вооружённый до зубов, не был похож на купца. Но дорогое оружие, добротная одежда и прекрасная лошадь однозначно указывали, что он не подозрительный чужеземный бродяга-головорез, которого и в ворота пускать не стоит, а человек состоятельный и уважаемый, к тому же, вероятно, дваждырождённый, раз уж не боится путешествовать в одиночку. В общем, человек, который имеет полное право ехать куда хочет, покуда не нарушает законов у всех на виду. Хотел же Оррик проехать через Тоиспо, чтобы потом, по единственному достоверно проезжему перевалу пересечь очередной меридиональный горный хребет, в предгорьях которого стоял город, и продолжить свой путь на восток, к Сапфирному морю. Если его картина местной географии соответствовала действительности, альтернативой пути через Тоиспо был крюк даже не на сотни, а на тысячи вёрст, с пересечением на севере губительных морей, а на юге стран, о которых рассказывали ещё более страшные вещи. Пока что его решение Оррика пересечь владения некроманта оправдывалось — на первый взгляд, что сама страна, что пропустившие его через пограничную крепость солдаты Каллакана, были самой обычной страной и солдатами. Ну, разве что пошлина за проезд по недавно достроенной западной дороге, идущей вдоль судоходной реки, была высоковата, зато взимали её честно, безо всяких намёков на то, что для плавного движения и повозку подмазывают.

В Тоиспо Оррик тоже въехал без особых помех. Но сам город ему не понравился. Часть встреченных им жителей была разодета в дорогие заморские ткани и увешана таким количеством серебряных украшений, что даже Оррик, который, будь у него время и возможность, разоделся бы как павлин, счёл их костюмы довольно безвкусными. Большинство были не то чтобы оборваны и явно измождены, но выглядели какими-то уставшими и слишком резво уступали дорогу всем, кто выглядел богаче их. А нищих на улицах и вовсе не наблюдалось. Оррик сильно сомневался, что причиной тому было богатство Тоиспо.

Впрочем, за время своих странствий он повидал и куда более мерзкие места. Не раз обстоятельства складывались так, что он помогал сделать их менее мерзкими, но вообще Оррик старался не забывать, что попытки исправлять все встреченные по дороге несправедливости мира даже для дваждырождённого, по крайней мере его ступени и круга, неминуемо закончатся разлучением тела с головой. А в случае этого места — ещё и, пожалуй, анимацией в виде послушного раба некроманта. Хорошо если тот перед этим озаботится приставить голову обратно.

Так что, проведя ночь в гостинице — довольно приличной — Оррик предполагал рано поутру оседлать лошадь и выехать из Тоиспо через восточные ворота. Но он предполагал, а судьба, боги и Каллакан располагали, как Оррик и убедился, когда уже заканчивал у себя в комнате принесенный хозяином завтрак.

Когда его чуткий слух уловил шаги нескольких пар тяжёлых, подкованных сапог по лестнице, Оррик среагировал моментально, быстро и почти бесшумно, ничего в помещении не зацепив и не опрокинув, метнувшись к окну. Гостиница, насколько он успел заметить с вечера, была в основном пуста. Может небольшой отряд торопился и не за ним… но лучше было перестраховаться. Окно открывалось легко — но из него Оррик тут же увидел, как на внутренний двор гостиницы заходят с десяток солдат Каллакана — мертвецы, если судить по тускло-красным плащам. Конечно, Оррику не составило бы большого труда перескочить из окна на крышу соседнего здания и уйти поверху… но драгоценную лошадь и основную часть полезных в пути вещей придётся бросить.

Поэтому он решил подождать, посмотреть, за ним ли пришли, а если за ним, то что им от него надо. Но стоять остался так, чтобы сигануть в окно можно было одним прыжком.

По косяку постучал тяжёлый кулак.

— Входите, не заперто, — отозвался Оррик.

За распахнувшейся дверью оказался человек не особо выделявшийся ростом или статью, но одетый в дорогой воронёный доспех. Чтобы понять, что стоявшие позади него здоровяки в доспехах подешевле были мертвы не требовалось замечать красные плащи или удивляться, почему у одного из них на шее след, как если бы от петли. Выдавало даже не то, что они не моргали и не потели, а то, что они не следили за собой. Живой давно бы избавился от попавшей в волосы соломинки, или там смахнул бы многодневную пыль с лица. А мертвым было всё равно.

— Вы чужеземец, которого зовут Орриком, путешественником из Яннарии? — поинтересовался живой командир. Получив утвердительный кивок, он церемонно продолжил. — Великий владыка Каллакан, господин Тоиспо по праву завоевания, равный небесам хозяин жизни и смерти, желает видеть вас.

Всё же, Оррику очень, очень не хотелось бежать из города на своих двоих. Между границами страны Каллакана и страшным Сапфирным морем лежали одни горы. Прокладывать путь на восток пешком, или на добытой тем или иным способом крестьянской кляче, могло быть сильно рискованнее, чем узнать, что от него нужно господину некроманту.

Но проходя мимо выгоревших развалин храма Небесных Богов на центральной площади Тоиспо, Оррик усомнился в своём решении. Не то чтобы он отличался горячим благочестием, но…

Командир как видно заметил его взгляд:

— Повелитель Каллакан, по своей милости, изгнал из города чужеземных богов, принесённых сюда акшанцами, и восстановил истинных богов гор и долин в их правах.

Оррик ещё раз покосился на скелеты в железных клетках, свисавших с закопченных стен и столбов, вбитых вокруг развалин. Кости были неподвижны, но прутья местами казались промятыми изнутри. Да уж, вряд ли Каллакан сделал это из уважения к правам местных божков. Просто те наверняка были готовы говорить людям всё, что он прикажет, тогда как Восемь Небесных Богов почитали некромантию греховнейшей мерзостью. Оррик слышал об учинённой Каллаканом расправе над священниками Восьми задолго до того, как увидел Тоиспо, но тогда люди, от которых он о ней слышал, произвели впечатление пересказывающих страшные байки с добавлением собственных фантазий. Похоже, что природный скептицизм на этот раз подвёл его… Нет, Оррик решил не врать себе — его подвёл не скептицизм, а желание избежать лишних трудностей, которое побудило не верить в рассказы вполне правдоподобные, находя причины сомневаться в рассказчиках.

Оррик призадумался, не стоит ли сбить с ног самого неуклюжего из идущих по сторонам от него мертвецов и всё же поставить жизнь на собственную резвость, вместо милости безбожного некроманта. Но тут прямо из той улицы, которую он наметил было как цель для броска, показался ещё один небольшой вооружённый отряд, двигавшийся к форту, как и Оррик с кортежем. На этот раз живые, с арбалетами и аркебузами, в робах, с вышитым на них знаком, напоминавшим скрюченную, костлявую руку. Такой знак носили ученики некроманта. Оррик с трудом сохранил маску спокойствия на лице — но раз уж не хватило предусмотрительности заранее, а потом решительности сразу, кого винить за недостаток удачи потом?

Форт Тоиспо, где обосновался некромант, был построен акшанцами, когда они уже прочно обосновались в этих краях и потому сочетал надёжность в качестве крепости с некоторым архитектурным изяществом и вниманием к удобству своих обитателей. Каллакана, похоже, волновало только его собственное удобство. Во внешних помещениях форта изящные барельефы так и оставались местами разбитыми со времени штурма, на каменных стенах были заметны выбоины от пуль и въевшиеся следы заклинаний, которые никто не озаботился хотя бы задрапировать ковром. А вот палата, где Оррика ждал сам Каллакан, была тщательно убрана и роскошно обставлена. Даже у стоящих по углам мертвецов одежда, доспехи и лица были в идеальном порядке.

— Приветствую повелителя Тоиспо, — кланяться, как это сделал капитан, когда от дверей представил Оррика своему хозяину, прежде чем остаться за закрытыми дверьми, Оррик был не намерен, но вежливость была другим делом. — Чему я, Оррик, скромный путешественник, обязан вашим приглашением?

Каллакан поглядел на Оррика со своего места во главе тяжёлого стола из красного дерева. Он никак не походил на черноволосых, косоглазых и гладколицых представителей народа атаульо, населявших эти края с незапамятных времён, да и вообще сложно было сказать, к какому он принадлежал народу. Кожа его посерела, хоть и оставалась гладкой, без морщин, а волосы поседели, так что с расстояния он мог бы показаться даже более похожим на анимированный труп, чем его марионетки, если бы не роскошный синий костюм, расшитый серебряными драконами. Но бледные глаза были живыми, внимательными. А исходящее от него давление чувствовалось почти физически. Если до этого ещё было место для сомнений, то теперь стало очевидно — некромант достиг ступени Зрелости, что удавалось лишь очень и очень немногим дваждырождённым. Оррик, с его ступенью Молодости, ощущал себя рядом с ним как крыса рядом с голодной гадюкой.

— Садись, путешественник, — голос Каллакана был сухим и чётким. — Угощайся, если пожелаешь.

Ответом на вопрос это не было, но Оррик решил последовать приглашению. Одна из пары стоявших позади некроманта красивых служанок подошла, чтобы налить гостю вина и только тут Оррик понял, что она тоже была мертва — ни дыхания, ни запаха. Анимация останавливала разложение, ни падальщики, ни насекомые, ни даже плесень, не смели коснуться ходячего мертвеца, если сами не были заражены некромагией, поэтому мертвецы, не успевшие подгнить до того, как их подняли, обычно не пахли ничем. При всём своём самоконтроле, Оррик на миг скривился, но некромант не заметил этого, либо не обратил внимания.

— Приглашением ты обязан людям, которые разными способами доносят мне новости из западных стран. От них я узнал, что некий Оррик-чужестранец, будучи проездом в Зармате, весьма ловко разрешил щекотливую ситуацию, в которой оказался правящий клан. Судьба повернулась так, что мне тоже нужен кто-нибудь ловкий и сообразительный. Мои слуги либо по своей сути лишены инициативы и воображения, либо не обладают нужными талантами. Поэтому услышав о приезде в Тоиспо подходящего по описанию человека, я немедленно послал за тобой капитана Уарту.

— И что же я должен для вас сделать? — Оррик отреагировал на оставленную некромантом паузу.

Каллакан словно бы услышал не тот вопрос:

— За выполнение моего поручения я щедро вознагражу тебя. Серебро, оружие, слуги, что ни пожелаешь. Я не знаю, что ты ищешь на востоке, но если ты собрался пересечь Сапфирное море, то здесь моя награда может оказаться особенно ценной. Никто из людей не знаком лучше с его секретами и опасностями лучше, чем Школа Искажённого Элемента, считающая, что изучение силы, которая когда-то заставила камень течь волнами, подобными морским и спечься в синее стекло, может открыть им секреты ступени Вечности. Я знаком с некоторыми из её старейшин и могу написать тебе рекомендацию к ним.

— Что же до сути моего поручения, для лучшего понимания стоит начать издалека, — некромант аккуратно отодвинул кресло от стола и встал. — Раз моё угощение всё равно тебя не прельщает, Оррик-чужестранец, подойди-ка сюда, я бы хотел кое-что тебе показать.

Оррику ничего не оставалось, как вслед за Каллаканом подойти к одному из высоких окон и выглянуть из него, следуя жесту повелителя Тоиспо.

Форт стоял на окраине жилых районов Тоиспо и с этой его стороны открывался вид на густо застроенную долину серебряных шахт. Даже днём она была подёрнута туманной дымкой испарений, хоть и не так хорошо видной как ночью. Проследив, куда именно указывал Каллакан, Оррик увидел квадратные дворы, окружённые прочными стенами. Среди внушительных куч породы, сваленных на этих дворах, неустанно копошились многочисленные человекоподобные фигуры.

— Не буду утомлять моего гостя всеми техническими подробностями добычи и очистки серебра, — возобновил свою речь некромант, — но ключевой частью процесса является перемешивание среброносной породы со ртутью. Когда акшанцы покорили атаульо и взялись за добычу серебра всерьёз, они использовали для этой работы каторжников и даже пытались приспособить скот, но в основном просто сгоняли рабов из окружающих долин. Чтобы было меньше бунтов, прожившим год обещали свободу. Иногда даже давали её, но учитывая воздействие паров ртути на простых смертных, таким везунчикам сил обычно хватало лишь на то, чтобы вернуться к могилам предков и к этим предкам присоединиться. А восьмибожники со своими ритуалами заботились о душах умирающих и о том, чтобы мысли о мести не задерживали их на этом свете.

Некромант перевёл взгляд с долины на Оррика:

— Ну а благодаря мне, эту работу теперь выполняют те, кто уже мёртв и не может более отравиться, отчего их не надо постоянно заменять. Не стану прикидываться великим человеколюбцем, я просто рационален, но нельзя отрицать, что благодаря моей магии на серебре Тоиспо теперь гораздо меньше крови, да и та принадлежит защитникам старых порядков, либо всякой прочей бесполезной сволочи. И её станет ещё меньше, когда я смогу достаточно укрепиться, чтобы избавиться от старых божков атаульо, сумевших пересидеть акшанскую оккупацию, и их новых жрецов.

Оррик, у которого сложилось впечатление, что некроманту нравится звук собственного голоса и не нравятся возражения, лишь всячески демонстрировал внимание на лице.

— Так вот, что касается «достаточно укрепиться». Любую армию, которую акшанцы и их местные прихвостни, способны привести или собрать, я смету, как метла сметает пыль, в чём они уже убедились. Но в моей магии пока есть слабые места. Она не сильна в выслеживании прячущихся по горам и лесам недобитков. Те в Акше, кто всё ещё не может смириться с потерей их серебряной реки, теперь этих недобитков вооружают и подпитывают людьми. Пока с ними не покончено, мою власть нельзя назвать действительно прочной. И вот тут-то ты, Оррик-чужестранец мне поможешь.

— И как же именно?

— Из всех акшанских авантюристов, которые ещё топчут эту землю, по-настоящему опасен один, Альего из Рамосы. Хитрый, дерзкий дваждырождённый гадёныш, но я знаю, как к нему подобраться, мне не хватало лишь подходящего человека. Ты — такой человек и ты притащишь Альего к моим ногам, живым или мёртвым.

Тон Каллакана неожиданно изменился. Не то чтобы и до этого исходящее от него давление было слабым, но сейчас Оррик с трудом сдержал видимую дрожь.

— Про награду за успех ты уже знаешь, но на всякий случай, твоё усердие в выполнении моей задачи следует подкрепить ещё одним способом…