ЧВК "Пересвет". Книга вторая

Глава 13

— Вот уж нет, ваша светлость, — Виталик принялся прилаживать тонкий, но чрезвычайно прочный тросик к специальным креплениям на своём бронированном экзоскелете. А когда закончил, то вручил бобину мне. — Не командирское это дело во всяком дерьме копаться. А мне не привыкать.

— Можно подумать, я какой-то белоручка, — возмутился я.

— Ваша светлость, он прав, — сказала София. — И мы не считаем вашу светлость белоручкой.

— Против вас двоих ведь не попрёшь, так? — ухмыльнулся я.

— Абсолютно точно.

— Тогда давайте поскорее вытащим профессора из той задницы, в которую он угодил.

— Прошу заметить, что идея с самолётами была не моей! — раздался возмущенный голос учёного. — Не дайте светлейшему из умов Империи утонить в этом гов…

— Я отключила учёного нытика, — спокойно сказала София.

— Спасибо! — мы с Виталиком хором поблагодарили её.

Тем временем Виталик уже подошёл к краю провала и собирался было прыгнуть, когда я остановил его.

— Подожди!

— Что ещё?

— Нам нужно перекинуть трос через что-то хорошо закреплённое… — я оглянулся в поисках подходящего упора, но из-за проклятого ливня ничего подходящего на глаза не попадалось.

Я понятия не имел, сколько точно весит десантный модуль, ещё и заполненный оборудованием и людьми. Шеф упоминал, что сама конструкция изготовлена из лёгких композитов, но это была вся информация, которой я располагал.

— Это хорошая мысль, — согласилась со мной София. — Система блоков облегчит нам задачу.

— Кажется я мельком видел остов грузовика или прицепа, — скал Виталик. — На десять часов.

Я повернулся в нужном направлении и запустил сканеры. В общем шуме свалки выделялся довольно крупный металлический объект в ста пятидесяти метрах от нашего местоположения.

— Нужно поторопиться, ваша светлость! — обычно спокойный голос Виталика стал чуть более взволнованным. — Модуль снова сместился.

Чем дольше шёл ливень, тем сильнее размывало провал в горе мусора.

— Принято!

Я вместе с бобиной двинул в нужном направлении и спустя минуту обнаружил торчащую из мусора раму из-под контейнерного прицепа. Я попробовал её пошатать бронированной рукой — но стальная конструкция намертво вросла в толщу мусора.

«То, что доктор прописал!» — подумал я.

У меня получилось прокинуть трос дважды через поперечные балки и побежал обратно. Тросик, который помог нам справляться с вражескими шагоходами, с жужжанием разматывался из бобины.

— Достаточно, ваша светлость! — остановила меня София, когда до провала оставалось метров тридцать.

Я стравил из бобины добрый кусок тросика. По моим прикидкам его должно было хватить Виталику до самого модуля. Затем мне пришлось немного зарыться ногами в мусор, чтобы упор был понадёжней. Последним приготовлением с мой стороны стала прокидка тросика вокруг вытянутой руки, чтобы уменьшить нагрузку на кисть.

— Готов, — сказал я по общему радиоканалу.

— Готова, — ответила София.

— Готов! — откликнулся Виталик, а спустя мгновение добавил. — Погнали!

Я не видел, как прыгнул Виталик, но спустя секунду стравленный трос у моих ног стал быстро укорачиваться, а ещё через мгновение почувствовался рывок, который едва не сбил меня с ног. Но всё же я устоял.

— Есть контакт! — крикнул Виталик. — Нас стаскивает! Держите крепче! Твою мать!

От приземления Виталика, закованного в бронированный экзоскелет, десантный модуль сполз ещё ниже. Этот вариант развития событий мы ожидали.

— Я не вижу их! — раздался голос Софии. — Их завалило сверху!

— Они всё ещё с нами! — ответил я, чувствуя натяжение троса. — Давай ко мне, будем их вытаскивать!

Через секунду София оказалась рядом со мной и взялась за трос.

— На счёт три! — скомандовал я. — Раз! Два! Три!

Я начал тянуть изо всех сил. Экзоскелет усиливал мои движения многократно, снимая при этом всю нагрузку. Трос поддавался медленно, очень медленно… Хотя по моим прикидкам дело должно было идти гораздо быстрее. И тут я понял, что София не тянет. Просто стоит и смотрит куда-то в сторону.

— София! Какого чёрта? Давай уже навалимся как с… — начал было я возмущаться, но моя спутница перебила меня.

— Ваша светлость, — с холодным спокойствием сказала София. — У нас проблемы.

— Что?

Я прекратил тянуть и оглянулся.

С трёх сторон нас обступали. Сначала я не понял кто, увидел лишь светящиеся в темноте глаза, а потом понял, что это здоровенные псы. Целая стая. Большая стая!

— Их штук пятьдесят, не меньше, — сказал я.

Но особого волнения они у меня не вызвали — ни одной собаке, сколь большой бы она не была, не под силу прокусить броню боевого экзоскелета.

Зато волнение пришло с появлением хозяев этой чертовой стаи!

Они возникли из пелены ливня, сразу за своими псами. Одетые, кто во что горазд — старые бронежилеты, каски, у некоторых в руках штурмовые щиты. У нескольких даже старые армейские экзоскелеты.

И, абсолютно у каждого куча оружия! От автоматов и дробовиков, до ручных пулемётов. А у парочки даже гранатомёты! Сказать по правде — арсенал пугал не сколько качеством, сколько количеством.

Эх, сейчас бы сюда шагоход!

— Это сходка кинологов? — я попытался разрядить возникшее вдруг напряжение.

— Боюсь, что команду фас они будут отрабатывать на нас.

— Ваша светлость, что думаешь делать? — спросила София.

Ох, уж это бремя лидера! Когда нет смертельной опасности и прочей фигни, то каждый рад разглагольствовать на тему кому идти вперёд или кому лезть в кучу мусора. А как только тебя окружают собаки, больше похожие на лошадей, и какие-то типы из «Безумного Макса», то сразу же начинается — «А что нам делать?» И куда вдруг девается инициатива подчинённых?

Вот лежал бы сейчас на десантном модуле, вцепившись в крепления, и никого не трогал… А София с Виталиком решали бы тут проблемы. Так нет же, «не командирское это дело во всяком дерьме копаться!». Тьфу, блин!

— Кто это вообще такие?

— Банда мусорных рейдеров, конечно же, — ответила София. — Полу одичавшие европейцы, ведущие бандитский образ жизни. О них упоминал Шеф на общем брифинге.

— Иными словами, эти европейцы занимаются тем, чем привыкли, только теперь вместе с собаками.

Шеф действительно упоминал о бандах, обитающих в районе бывшей Вены, которая превратилась в гигантскую свалку. А ещё он упоминал, что для хорошо вооруженного отряда в бронированных экзоскелетах они опасности не представляют. Только вот сейчас этот самый отряд был в не очень подходящем положении для сражения — один боец вцепился в десантный модуль и был засыпан мусором, второй всё это дело удерживал. Оставалась только София.

В её бойцовских качествах я не сомневался, но у противника был численный перевес. В предыдущих схватках на нашей стороне, зачастую, действовал эффект неожиданности, а сейчас мы оказались как на ладони. Ситуация и впрямь была щекотливая.

Попробуем действовать аккуратно. Стиль совсем не ЧВК «Пересвет», но когда-то нужно попробовать?

— Необходимо попробовать разойтись миром, — сказал я по радиосвязи. — Иначе рискуем огрести по полной.

— Только потерям время. С этими, — последнее слово она произнесла с презрением, — мы не договоримся!

— Нужно попробовать! — настоял я, а потом частично убрал защиту головы, открыв лицо и сказал, — Мы не хотим неприятностей!

В рядах окруживших нас бандитов послышались смешки и короткие фразы на знакомом языке. Точнее знакомым был не сам язык, а его произношение с частыми звуками, похожими на наше родное «ш». Так в Европе говорит только одна нация.

— София, эти кинологи-любители говорят на польском языке? — спросил я по внутренней связи.

— Да, ваша светлость. Точнее смесь польского, австрийского диалекта и венгерского языка. Сборная солянка серой зоны. Но поверьте, наш язык они понимают.

— Почему ты так в этом уверена? — удивился я.

— Потому что боятся и ненавидят всё русское. Половина Европы шла на нас войной и оказалась в проигрыше. В очередной раз.

В этот момент вперёд вышел один из окружавших нас бандитов и подтвердил слова Софии.

— Что русский солдаты делают серая зона? — спросил он на ломаном русском. — Это запрет!

— Мы оказались здесь случайно, — спокойно соврал я. Мне нужно было вытянуть Виталика и учёных и если для этого понадобиться лгать, то так тому и быть. Жизнь моих людей мне важнее всего. — Проблема с самолётом, пришлось прыгать с парашютом. Неприятности не нужны.

— Тогда сложить оружие и поднять руки, — говорящий дернул вверх автоматом. — Скорее.

— Я не могу отпустить трос, — сказал я спокойно, но жестко. — Не могу.

— Отпустить трос, русская свинья! — рявкнул бандит. — Отпустить немедленно!

Сука! Некоторые вещи в долбанной Европе никогда и, видимо, нигде, не меняются! И замшелая русофобия на генетическом уровне одна из таких вечных вещей.

— Не хотелось бы вмешиваться в процесс мирных переговоров, но у меня неприятности, — раздался голос Виталика по радиосвязи. Он был слабым и как будто с отдышкой. — Через мусор просачивается вода, дышать почти нечем. Я перевел броню в режим полной неподвижности и модуль не отпущу… Но сдохнуть под кучей мусора такая себе смерть. Хотелось бы что-то по благородней. Под шквалом огня или там ракетным залпом…

— Заткнись и береги кислород, шутник! — я заткнул фонтан остроумия Виталика. — София, ты всё слышала?

— Да, ваша светлость.

— Тогда если эти долбанные пшеки начнут вы… выпендриваться, то можешь не стеснять себя ни в чём.

— Принято, ваша светлость, — в голосе Софии уже чувствовалась просыпающаяся ярость.

В таком состоянии от неё нужно держаться подальше. Лучше бы эти кинологи свалили подобру-поздорову!

— Повторю ещё раз, — сказал я спокойно, чуть перехватывая трос. — Разойдемся мирно.

— А иначе будет что? — проклятый польский акцент пробирал до зубной боли.

— А вот что, — ответил я спокойно, а по радиосвязи сказал, — София, вали их нахер!

Реакция последовала моментально — София не стала открывать огонь. Вместо этого она ринулась в рукопашную. А в этом виде боя ей не было равных!

Прорвавшись через ряд здоровенных псов, она с силой ударила одно из бандитов в грудь бронированным кулаком и тотчас заехала второму наотмашь.

Никто из этих двоих уже встать не смог.

Затем София перехватила на одного из здоровенных псов, когда тот прыгнул на неё. Схватив тварь за задние лапы, она наотмашь ударила ею по приближающейся своре, затем ещё и ещё.

Стоял какофония из жуткого визга, лая и скулежа. Когда псов вокруг изрядно поубавилось, София отшвырнула израненную тушу в одного из бандитов.

Тем временем я стал тянуть трос. Медленно, но, верно, десантный модуль двигался вверх.

По мне открыли шквальный огонь, но я не обращал на удары пуль о броню никакого внимания.

На меня бросилась свора псов, а следом за ними пара бандитов. К их беде они решили зайти на меня в лоб.

Я изо всех сил напряг руку с зажатым тросиком и молниеносным движением махнул ею в сторону, одновременно пытаясь устоять на ногах.

Тонкий, натянутый как струна тросик, отсек несколько собачьих лап и одну человеческую ногу. Второй противник успел отскочить в сторону и открыл прицельный огонь. Теперь от пуль загудел уже мой бронированный шлем. Этот звук смешивался с собачьими визгами и человеческими криками боли.

София тем временем сделала резкий прыжок в сторону, уворачиваясь от гранатометного выстрела и хотела было снова ринутся в бой, как вдруг раздался резкий громкий хлопок.

Я мельком успел заметить, как в сторону моей воительницы что-то полетело. Мгновение спустя ноги бронированного экзоскелета Софии опутал стальной трос с грузами, и она рухнула навзничь.

Тотчас на неё набросилась свора псов. Они пытались прокусить доспехи, добраться до начинки, но безуспешно. Главное, что они делали, так это не давали Софии освободиться от пут на ногах.

Она отмахивалась, била кулаками и при каждом попадании закованной в броню руки твари отлетали в стороны с дикими визгами боли от переломанных костей.

— София! — крикнул я и тотчас полетел в сторону от прямого попадания из гранатомета.

Трос загудел от напряжения, когда меня тащило к остову грузовика. И точно также гудело у меня в голове, а в глазах плыли цветные пятна.

Но все же я сумел найти в себе силы и перегруппироваться, чтобы меня тащило не головой вперед, а ногами.

Натяжение вдруг резко ослабло, и я остановился. Буквально на секунду или на полторы. Но мне этого хватило на то, чтобы вскочить и снова упереться ногами. А в голове крутилась мысль — «Хоть бы не сорвалось, хоть бы не сорвалось!».

Но меня снова с силой дернуло, а трос загудел от натяжения.

«Слава богу!»

Со стороны кучи собачьих тел, атакующих Софию, раздались очереди из крупнокалиберного пулемета. Я узнал это звук — наше оружие!

Видимо София решила не пытаться высвободиться из пут, а добралась до своего оружия и теперь палила во все что движется!

Я успел заметить, как двух здоровенных псов разорвало на части прямыми попаданиями, а у одного из бандитов оторвало руку у самого плеча. Поделом падле!

Но эти действия Софии не остались безнаказанными — на неё посыпался град пуль и дроби. Она отстреливалась больше наугад, целясь одной рукой, а второй продолжала выбираться из пут.

— София! — закричал я.

— Все хорошо, ваша светлость! — ответила она, хотя по голосу было понятно, что все обстоит ровно наоборот. — Держи трос. Я справлюсь…

Договорить ей не дало попадание из гранатомета.

Затем еще одно.

Очереди из пулемета Софии утихли.

Повисла тишина, прерываемая только шумом ливня.

Наши бронированные экзоскелеты вполне могли выдержать шальное попадание из гранатомета. Такое уже бывало, и я сам лично был тому свидетелем — оставалась вмятина на броне и всё. Но прицельное попадание, ещё и два раза подряд… Такого испытания нашей броне еще не доводилось проходить.

Сейчас я разрывался на части между обязанностью удерживать трос, на другом конце которого были Виталик и ученые, и желанием плюнуть на все и бросится в атаку, дробить вражеские черепа своими бронированными руками, вдавливать грудные клетки и крушить кости этих ублюдков!

— София! — снова крикнул я, но никто не отозвался.

На меня двигался отряд противника. Два гранатомета с флангов, куча стрелкового оружия, наведенного прямо на меня. Всего с десяток бойцов и столько же уцелевших псов, чьи морды были изуродованы злобными оскалами.

Впереди всех шел тот самый бандит, с которым я разговаривал до начала боя. Он двигался неспешно, ведя пальцами свободной руки по тросику, ведущему в провал.

— Русский. Что на конце веревки? — спросил он.

— Она жива? — спросил я в ответ.

— Так за тебя биться русский баба? — удивился он, а потом сказал что-то на своем поганом пшекском языке.

Его сообщники заржали.

— Она жива, долбаный ты пшек?

— Не знать, — пожал тот плечами. — Будем вскрыть как консервную банку и посмотреть.

Он остановился от меня метрах в десяти. Дождь струями скатывался по его бородатому лицу, по плотной накидке с глубоким капюшоном. Казалось, что вонь, исходящая от огромной мусорной кучи, вовсе не беспокоила его.

— Что на конце веревки? — повторил он вопрос ещё раз.

— Иди на хер, — ответил я, чеканя каждое слово.

— Вы русский не очень сговорчивый человек, да? — его ломаный русский с сильным акцентом бесил до невозможности. — Но у меня есть средство для… Как этот слово, когда выгода всем?

— Для переговоров.

— Именно! Для переговоров.

Из-под накидки он достал плазменную горелку. Один щелчок и из неё вырвался язычок сверх горячего пламени. Крупные капли дождя испарялись, так и не долетев до него.

— Думать, что ты знать, что будет, если продолжать молчать?

К моему горлу подкатил ком. Ситуация становилась абсолютно безвыходной.