ЧВК "Пересвет". Книга вторая

Глава 4

— Связи нет, — сказала София после нескольких безуспешных попыток вызвать Шефа через оптическую связь. — Я даже не уверена, пережили ли эти го птички непогоду.

— Значит, мы сами по себе, — резюмировал я.

— Какой у нас план, ваша светлость?

На нас двигалось двенадцать единиц техники. Были ли это только шагоходы или что-то ещё мы не знали. Но вступать в бой с превосходящими силами противника, не умея толком управлять добытой трофейной техникой, походило на явную попытку самоубийства. Я озвучил все эти мысли Софии.

— Полностью согласна, ваша светлость. Мы хорошо владеем нашими бронированными экзоскелетами, но не шагоходами.

— Но врагу о них ничего не известно. Скорее всего они считают, что сражение предстоит именно с их собственной техникой.

— Допустим. Тогда наши трофеи должны стать приманками, — согласилась София. — Осталось выбрать место для сражения.

Так и поступили.

Если можешь навязывать противнику поле боя, то грех этой возможностью не воспользоваться! Для битвы мы выбрали сосновый лес, раскинувшийся у глубокого оврага.

Место это мы выбрали не случайно — шагоходы хоть и могли передвигаться между деревьев, но всё же были стеснены в манёврах — мы почувствовали это на своей шкуре, пока пробирались на своих машинах к краю обрыва.

Моего штурмовика мы расположили за небольшим холмом так, чтобы он немного возвышался и был виден для противника, а позади начинался обрыв.

Ракетоносца Софии мы спрятали в стороне, за старой, поваленной ветром сосной. Для пущей убедительности немного накидали поверх кабины лапника.

План был прост — заставить противника пойти в атаку на шагоход-штурмовик, затем отвлечь часть его сил на ракетоносец.

У нас было всего пара преимуществ — высокая мобильность и эффект неожиданности.

И, по моим самым оптимистичным прикидкам, все эти преимущества испарятся после уничтожения или выведения из строя первых двух машин противника. А потом придётся импровизировать. Или огребать, тут уж как получится.

План так себе, но на другой у нас не было ни времени, ни ресурсов.

— Может лучше ударить одновременно с двух флангов? — предложила София. — У вас с Виталиком это вышло.

— Нет, схватка может затянуться, а их много. Мы должны действовать максимально быстро. Атакуем вдвоем первый шагоход, стреножим, валим. Пока один добивает, второй атакует следующего, к нему присоединяется первый. Валим, один добивает, второй, если нам очень повезёт, атакует третьего… — выдохнул я после изложения плана. А потом добавил. — Но это если очень, очень сильно повезёт.

— Пока что удача не отворачивалась от тебя, ваша светлость, — улыбнулась София.

— Большая часть моего везения — это ты, дорогуша, — подмигнул я ей.

— Не подхалимничай, ваша светлость, — отмахнулась моя спутница и прильнула к биноклю. — Эти твари должны быть совсем близко…

Она смотрела в нужном направлении, пока наконец не сказала:

— Вижу их…

— Сколько? — я встал рядом, и она передала мне бинокль. — Десять единиц…

Прямиком на нас двигалась восьмёрка шагоходов-штурмовиков и пара транспортов на воздушной подушке.

Они не использовали для погони за нами ракетоносцы — можно было просто разнести нас издалека, без всякого риска. Мало того — противник предпочитал рисковать живой силой. Это было довольно странно, если только…

— Эти ублюдки надеются взять нас живьём! — осенило меня. — Мы им нужны не только в качестве обеда.

— Даша светлость прав, — согласилась София после некоторых раздумий. — Они поняли, что мы из другого измерения. Это значит, что мы имеем ценность.

— Тогда они не пойдут в прямую атаку. Они будут нас окружать, а значит растянут силы…

Мы с Софией обменялись взглядами, думая об одном и том же. Одно дело сражаться с врагом, который хочет тебя уничтожить, и совсем другое, если ты нужен ему живым.

Судя по всему наши догадки оказались верными. Противник подошел к опушке и начал рассредотачиваться — шагоходы приготовились заходить в лес широкой дугой, между ними редкой шеренгой встали пехотинцы.

Десантные машины, судя по всему, должны были остаться в качестве прикрытия. Да и толку от них в лесу было совсем мало — маневренность гораздо хуже, чем у шагохода.

— Посмотри на пехоту, — София снова передала мне бинокль. — Ничего странного не замечаешь?

Я присмотрелся.

С первого взгляда ничего необычного в пехоте не было — зимнее обмундирование, бронежилеты, напоминающие кирасы, лица скрыты забралами шлемов в которых явно полно электроники.

А вот с оружием дела обстояли интересней. Винтовки располагались за спиной, я в руках странные приспособления, больше всего напоминающие ручные гранатометы, только стволы чуть расширялись, а в их центре виднелся удлиненный выступ.

— Что это за хреновины? Какие-то излучатели с антеннами?

— Почти. Больше всего это похоже на акустические ружья.

— Стреляют звуком? — я удивленно приподнял бровь.

— Звуковыми низкочастотными импульсами. Тошнота, головокружение, дезориентация, потеря сознания…

— Полный спектр неприятных эффектов, — резюмировал я. — Главное, чтоб не обделаться.

— Это как повезет, ваша светлость.

— Броня поможет?

— Такой звуковой импульс погасить должна. По крайней мере частично. Но будет жутко неприятно.

— Порадовала, так порадовала, — вздохнул я. — Смотри, начали движение. Пора и нам выдвигаться на позиции.

Для укрытия мы выбрали невысокий пригорок, расположенный на правом фланге метрах в шестистах от наших шагоходов.

— Действуем по плану. Нападаем синхронно. Никакой пощады, — сказал я напоследок.

София кивнула. Мы начали расходиться, когда она окликнула меня:

— Ваша светлость!

— Да?

— Будь осторожен.

— Ты тоже, София.

Мы легли прямо в глубокий снег в пятидесяти метрах друг от друга. Маскировочное покрытие брони делало нас почти неразличимыми на фоне сугробов и ночных теней.

Мы затаились в звенящей морозной тишине, без единого звука, без единого движения.

Время замедлилось. Если раньше его катастрофически не хватало, то теперь оно загустело до состояния густого киселя.

Я отчетливо слышал только удары собственного сердца и они казались оглушительно громкими.

Наконец мы услышали приближение противника — один из шагоходов-штурмовиков двигался мимо нас, нещадно топча заросли кустарника и молодую сосновую поросль.

За ним, на некотором отдалении, двигался пехотинец, следующий шел метрах в пятнадцати, потом еще и еще. Замыкал шеренгу еще второй шагоход, за которым также шла пехота.

— На счёт три, — едва слышно сказал я по связи ближнего действия.

— Раз.

Мои мышцы напряглись, готовясь к стремительному броску.

— Два.

Дыхание участилось, наполняя кровь кислородом.

Три. Выплеск адреналина и вот я уже вырвался из оков осторожности и маскировки.

София двигалась со мной практически синхронно.

В несколько длинных прыжков мы достигли вражескую машину.

— Трос! — выкрикнул я, одновременно отправляя в шагоход стрелу с тросом.

Она пролетела аккурат между ногами машины, электроника раскрыла крючья, превращая прямой снаряд в «кошку».

Удар, рывок — крючья зацепились за колено шагохода.

Я обхватил рукой трос, крепко зажав его бронированной ладонью. И сразу мощный прыжок.

Натяжение в руке, центробежная сила несет меня вокруг шагохода.

Откуда-то сверху разносятся выстрелы, я мельком вижу мчащуюся мимо Софию и то, как пули выбивают в снегу дорожку вслед за ней.

Приземляюсь, в два шага оббегаю ближайшую сосну, упираюсь в неё ногой и натягиваю трос.

Снова натяжение, рывок, трос впивается в промерзшую древесину.

Шагоход пытается сделать шаг, но ноги стянуты и его начинает кренить.

— София, давай!

Две секунды спустя София в прыжке ударяет ногами по его корпусу, тот начинает крениться еще сильнее.

Трос натянут до предела, но держит. Электроника шагохода не справляется с удержанием равновесия и машина падает на бок.

Я отпускаю трос, легким хлопком по кнопке пневматической пушки отсекаю размотанный кусок.

— Добиваю! — в моих руках уже пулемёт с подствольником.

София уже мчится ко второму шагоходу, который развернулся в нашу сторону.

Времени на вскрытие люка у меня нет.

Первый выстрел из подствольника прямо в кабину пробивает толстую броню, второй — корпус вражеской машины.

В боку машины зияет дыра. Третий выстрел контрольный и из машины во всю валит дым.

— Готово! Догоняю тебя!

София мелькает меж деревьев под аккомпанемент из вражеских пулеметных очередей. Позади неё уже два поверженных пехотинца.

Рядом с ней возникает третий, София не видит его. Он наводит акустическое ружье, и моя напарница словно бы получает удар под дых.

Я вскидываю оружие и стреляю в ублюдка короткой очередью. Бронебойные боеприпасы разрывают его грудную клетку на двое, несмотря ни на какую защиту.

София приходит в себя и как раз вовремя — очередь из шагохода вскользь пробегает по её плечу, выбивая искры.

— Цела⁈ — кричу я.

— Да, — с ледяным спокойствием отвечает София и кидается на машину противника.

Мелькает серебристая нить, выпущенная из пневмопушки и София начинает стреножить шагоход, повторяя мой трюк с облётом, приземляется на ноги и тотчас получает акустический импульс от одного из подоспевших пехотинцев. Затем от другого.

Я ускоряюсь и совершаю затяжной прыжок. Выстрел из подствольника в шагоход, затем ещё раз, пока пилот не опомнился. Приземляюсь рядом с Софией, хватаю одного ублюдка за кирасу и со всей умноженной экзоскелетом силой бью о дерево. Слышен вой и треск, правда непонятно чего — костей, брони или древесины.

Второй пехотинец успевает зацепить мен акустическим импульсом. Я чувствую, как к горлу подкрадывается тошнота, но терплю. Руки сами посылают заряд из подствольника — я вижу, как противника чуть отбрасывает назад ударом от попадания, а затем кумулятивный боеприпас прожигает его броню, его самого, и защиту на спине.

Времени на раздумья нет. Я выхватываю трос из рук Софии и стреножу шагоход. Тот качается и падает, поднимая тучи снега.

— Ты жива?

— Можно и так сказать, — отвечает София, поднимаясь на ноги. Её чуть покачивает, но она идёт к поврежденной машине и разряжает три выстрела из подствольника прямо в кабину. — А вот теперь чуточку лучше!

Я чувствую, как содрогается земля. Оборачиваюсь и вижу, как прямо на нас несётся ещё один шагоход, задевая деревья.

— Это хорошо, потому что у нас снова гость!

— И не один! — уточняет София.

Я бросаю взгляд в её сторону и вижу ещё одну вражескую машину.

— Теперь действуем порознь, — сказал я.

Мы одновременно бросились на врага.

Времени на изобретательства у меня не было — я в несколько прыжков достиг противника, чудом увернулся от ноги, пока проскакивал под шагоходом, зацепился за техническую лестницу, резко подтянулся и оказался на крыше боевой машины.

Заветный люк, за которым находился пилот, был близок. Но он словно почувствовал, что я наверху и стал брыкаться, намеренно зацепляя корпусом шагохода сосны и резко меняя высоту шагающего шасси.

Пару раз меня чуть не сбросили. Я цеплялся за броню как мог, пока вдруг не обнаружил ещё один люк на кормовой части шагохода.

Он был заперт, но имел пару выступов, исполняющих роль рукоятей. Я зацепился за них и рванул. Внизу оказался механизм автоматической замены боеприпасов.

— Бинго! — воскликнул я.

Изловчившись, я выпустил последний заряд подствольника прямо в люк и сразу же отпрыгнул.

Внутри шагохода послышались многочисленные разрывы, звучащие как барабанная дробь по чугуну.

— Империя наносит ответный удар, сучара! — вырвалось у меня.

Я бросил взгляд на второй шагоход. Дела у Софии обстояли неважно. Она каким-то образом зацепилась на лицевой стороне кабины, но пилот не сплоховал и начал долбиться о деревья в попытке сбить ее с себя. Но София не сдавалась, еще и ногой била по пулемету.

— Я иду!

Прыжок, затем ещё один, но внезапно меня словно сшибает катком. В глазах на мгновение темнеет, к горлу подкатывает ком.

Я оборачиваюсь и вижу вражеского пехотинца с акустическим ружьем.

Так вот какой эффект от этой звуковой дряни!

Только я вскинул оружие, как получил еще импульс.

В глазах все поплыло. Мышцы словно свело судорогой.

В этот момент Софию все же сшибли мощным ударом о здоровенную сосну. Она отлетела в сторону, пропахала борозду в снегу и уперлась в старый пень.

Шагоход двинулся на неё. Было видно, что ствол его пулемёта свернут.

Значит он намеревался просто раздавить Софию!

Я стиснул зубы бросился к ней.

Шагоход уже был рядом и занес ногу, когда я вклинился между стопой и Софией. Пальцы впились в сталь стопы шагохода, ноги уперлись в старые корни, а тело вытянулось по струнке.

Мощь шагохода навалилась на меня, но экзоскелет выдерживал, хоти и с трудом.

Давление вдруг ослабло, но пилот не мог отступить или убрать ногу — её положение было максимально высокое.

Сложилась парадоксальная ситуация, когда мы оба оказались неподвижны. Я не мог отпустить ногу шагохода из-за Софии, а пилот не мог убрать машину пока я не разожму пальцы.

Разумеется, эта ситуация не могла продолжаться долго.

София пошевелилась, я был готов отпрыгнуть в сторону, едва она уйдет из-под удара. Но все сложилось иначе.

Нас окружили трое пехотинцев и на нас обрушился град звуковых импульсов.

Я потерял им счёт, сосредоточившись на том, как бы сдержать рвотные позывы, а все остальное было как в пелене.

И вот через эту пелену до меня прорвались резкие звуки — пистолетные выстрелы. Много пистолетных выстрелов.

Акустические удары стали реже.

«Господи, что за идиоты стреляют из пистолетов в этом бою? Какая бессмыслица…» — в моей голове завертелись мысли.

Воздействие низкочастотного звука прекратилось вовсе. Боковым зрением я увидел, как одного из пехотинцев противника отшвырнуло в сторону, а в воздухе, там, где была голова, на мгновение повисла дисперсия из темной крови.

— София, ты цела? — просипел я.

— Не факт, ваша светлость… — отвечала София слабым голосом. — Что происходит?

— Да пес его знает! — отвечал я. — Какая-то чертовщина. Но вражеский труп меня слегка обнадёживает.

Пилот снова решил испытать меня на прочность — нога шагохода стала давить с неимоверной силой

— Этот оптимизм меня убивает, — съязвила София. Это был хороший признак. — Выбираемся из-под пяты этого колосса на счёт три.

— Раз! — я, чувствовал, что давление уже на пределе и приготовился разжать пальцы и отпрыгнуть в сторону, как только София уйдет из-под удара. — Два!

Но до счета три дело не дошло — над нашими головами раздался взрыв, и не будь мы в броне, то досталось бы и нам.

Шагоход начал заваливаться назад и тотчас в него прилетело ещё.

Тяжелая машина грохнулась на стоящие по соседству деревья и так и осталась стоять под небольшим углом. В боковой части кабины зияла пробоина внушительных размеров.

На другом фланге кипел нешуточный бой — грохотали взрывы, мелькали всполохи пулеметных выстрелов.

Я протянул Софии руку и помог подняться на ноги. Затем я убрал шлем, отвернулся и меня вывернуло наизнанку.

— Я бы подержала вашей светлости волосы, но ты слишком коротко стрижёшься.

— Едкость Софии во всей красе! — ответил я, поплевавшись и вытерев губы снегом. — Но шутка зачетная. Иди, я тебя поцелую…

— Вот сейчас и меня стошнит… — София тоже убрала шлем и теперь кривила пухленькие губы.

— Хорошо, что хоть у тебя волосы длинные, — ухмыльнулся я.

В темноте ночи раздался хруст снега. Судя по всему, к нам приближался небольшой пеший отряд.

Мы вскинули оружие и снова активировали шлемы.

— Видишь кого-нибудь? — спросил я.

— Пока что нет. Сейчас активирую тепловизор… — ответила София и после нескольких секунд напряженного молчания, добавила. — Человек десять… Как минимум двое ранены.

— Это наши из отряда Шефа? — я не переключался на тепловизор, предпочитая режим ночного видения.

— Нет, это не отряд шефа, — вдруг раздалось в динамиках.