ЧВК "Пересвет". Книга вторая

Глава 17

Небо затянуло свинцовыми тучами, в которых часто мелькали всполохи молний. Над местом, где находились шатер и десантный модуль, образовывалась воронка — в воздушном потоке кружился мусор, поднятый тем же самым импульсом, что сбил меня с ног. Но впечатляло даже не это — вместе с тряпьем, пластиком, бумагой и еще бог знает чем, кружились части нашего маскировочного шатра, под которым профессор Голованов со своими яйцеголовыми помощниками собирал свою чертову экспериментальную установку!

Шатер разворотило на несколько крупных частей и, видимо, подкинуло в воздух. Поначалу куски из легкого материала падали, но затем усиливающиеся напор воздуха подхватил их и закрутил в огромной мусорной воронке. А внизу, в самом эпицентре мерцало зарево неестественно белого света.

Я бросился туда, наплевав на отступающего противника — сейчас в моей голове пульсировала только одна мысль — «Лишь бы София была жива!».

Через несколько минут я уже был совсем рядом с лагерем, практически на вершине одно из многочисленных мусорных холмов.

Ветер крепчал, причем настолько, что вороны не могли преодолеть его мощь. Ветер вырывал хлам из верхнего слоя свалки, и затягивал в воронку.

Я оказался на вершине холма в тот самый момент, когда один из кусков шатра стал уходить вниз, с каждым мгновением вращаясь все сильнее.

Внизу, у поверхности, нестерпимыми импульсами, мерцал белым свет. Чтобы разглядеть его источник, мне пришлось задействовать световые фильтры на визоре.

Десантный модуль все еще был на прежнем месте и с виду не имел каких-либо повреждений. Значит София все еще жива!

Источником яркого былого света была установка, которую собирали учёные. Точнее верхняя ее часть, походившая на антенну. Через фильтр было заметно, что излучение не ровное, а пульсирующее.

Недалеко от антенны находился пульт управления, совмещённый с силовой станцией — на это указывали толстые кабеля, соединяющие обе части экспериментальной установки.

За пультом пытались укрыться Профессор Голованов вместе со своими помощниками. Видимо никто из них не ожидал таких последствий.

— Профессор! Профессор! Прием!

Но ответом мне был лишь шум помех. Я сделал еще несколько попыток, но безрезультатно.

— Связи с яцеголовыми нет, ваша светлость, — сквозь шум прорвался голос Виталика. — Эта светящаяся хреновина забивает все частоты. И чем ближе, тем хуже.

Кусок маскировочного шатра достиг дна воронки и тут с ним произошло то, чего я никак не ожидал — его стало корежить и деформировать, сминать, подобно листу бумаги, который готовят к броску в корзину для мусора. В конце концов его смяло до такой степени, что он превратился в черную точку, повисшую рядом с антенной.

Этой точке не было никакого дела до хаоса, творящегося вокруг — она преспокойно плавала в белом свете, исходящем от антенны.

— Какого хрена тут происходит? — воскликнул я. — Виталик? Ты видел?

— Так точно, ваша светлость.

— Надо вытаскивать Софию и яйцеголовых, — сказал я. — Ветер крепчает!

— Согласен, — голос Виталика едва прорывался сквозь помехи. — Я ближе к ученым, буду вытаскивать их.

— Принято. Я за Софией.

Вариант мне показался вполне рабочим, хотя действовать все равно придется по обстоятельствам. Ситуация складывалась выходящая из ряда вон, причем по всем фронтам. Ни с чем подобным мне еще не приходилось сталкиваться. Думаю, что и Виталику тоже.

— Ваша светлость, там появилась еще черная хрено… — голос Виталика окончательно утонул в помехах.

Я снова всмотрелся в белое мерцание и увидел, что и впрямь черная точка уже была не одна — их было уже три. Они безмятежно парили вокруг друг друга, продолжая выбирать в себя летящий мусор.

Я направился к десантному модулю, нахожу соображая, как именно мне вытащить Софию, учитывая ее плачевное состояние.

На северо-западе ухнуло несколько взрывов и почти сразу на то же самое произошло на юге. Противник перегруппировался и решил продолжить наступление. Видимо кого-то очень заинтересовала происходящая здесь чертовщина! Они не представляли, насколько жуткое и одновременно завораживающее действо может предстать перед ними!

— Вас мне только и не хватало! — проворчал я. — Где же сербские наемники?

Я сверился с часами — прошло двадцать две минуты с нашего сеанса связи. Значит должны быть уже на подлёте! Мне оставалось только надеяться, что они не свалят при виде жести, которая тут творится.

— Дамьян Николич вызывает командира ЧВК «Пересвет»! Дамьян Николич вызывает командира ЧВК «Пересвет»! — через помехи радиоэфира прорвался раскатистый голос с сербским акцентом.

Ну наконец то! Вовремя, чертовски вовремя!

— Максим Басманов-Астафьев на связи!

— Мы на подлёте. С погодой творится какая-то чертовщина. Что у вас там происходит?

— Обстановка сложная. Я бы даже сказал — полная задница! — ответил я без честно. — Банды снова перегруппировались и снова пошли в наступление. Вся надежда на твои птички, Дамьян. И ещё. Держитесь подальше от эпицентра воронки!

— Какой еще воронки?

— Скоро увидишь. До связи!

Только я двинулся в сторону десантного модуля, как у самых моих ног раздался взрыв и меня отшвырнуло в сторону.

— Твою мать… — простонал я, приходя в себя. Несколько секунду в ушах стоял звон — очень походило на очередную контузию.

Судя по всему, в меня стреляли из танка. Я откатился в сторону, укрывшись за здоровенным уличным экраном, на котором когда-то крутили рекламу, и как раз вовремя — там, где я только что лежал, образовалась воронка.

— Где же ты, падла? — я поискал взглядом танк. На первый взгляд поблизости никого не было, но задействовав тепловизор, я сразу обнаружил тепловую сигнатуру — ствол и башню, возвышающуюся над ржавым остовом грузовика.

Передо мной оказалась дилемма — или же сначала разобраться с танком, но для этого требовалось время, или прорываться к десантному модулю под огнём, а потом обратно, рискуя не только собственной жизнью, но и Софией.

А обстановка вокруг стремительно ухудшалась, подталкивая меня ко второму варианту.

К свисту ветра добавился гул, который шёл по нарастающей с каждой секундой. С какой же радостью я признал в нём звук вертолётных двигателей!

Я кинулся к модулю, зная, что за этим последует выстрел! Так и случилось — танк открыл огонь.

Снаряд разорвался в стороне, обдав меня битым стеклом и кирпичом, но не причинив вреда. Секунду спустя танк разнесла ракета, а над Венской свалкой пронеслась тройка винтокрылых машин.

Птички Дамьяна Николича шли низко, как и подобает вертолётам, и поливали местность ракетами воздух-земля. Судя по всему, враг подтянул силы совсем близко и решись я на уничтожение танка, нарвался бы на чертовски неприятный сюрприз!

— Воздушная кавалерия прибыла! — в голосе командира сербов чувствовался азарт боя.

— Рад тебя слышать! И ещё больше рад видеть твоих птичек в деле! — воскликнул я.

— Сейчас прошерстим противника и будем вас вытаскивать, — заверил Дамьян.

Воронка продолжала затягивать в себя мусор, а он, в свою очередь, превращался в новые черные образования после попадания в поле у установки. Теперь их было около двух десятков, пусть и совсем небольших. Но некоторые особе мелкие образования притягивались к друг другу, укрупняясь. Меня терзало нехорошее предчувствие от этого зрелища — что будет после того, все они объединятся в одну сплошную массу? Явно ничего хорошего!

В поле моего зрения попал Виталик — он двигался к ученым едва ли не ползком и, судя по всему, к нему был подцеплен тросик. Значит, у него не было уверенности в том, что он справится силами одного своего экзоскелета, и что поток воздуха чертовски опасен и способен унести даже человека в броне.

Он добрался до пульта и вцепился в него, пытаясь удержаться на ногах. Затем Виталик перехватился, освободив одну руку, и попытался отключить устройство. Видимо ничего не вышло и тогда он один за другим вырвал толстые кабели, соединяющие пульт и антенну.

Мне ничего не оставалось, кроме как молился о том, чтобы его задумка удалась и этот хаос прекратился. Когда последний провод оказался в бронированной руке Виталика, то… Ничего не произошло!

Я не верил своим глазам — установка без питания должна была отключиться! Но она продолжала создавать и объединять в своём поле черные образования.

— Боюсь, что на это нет времени! — мне пришлось повысить голос, чтобы меня было слышно на фоне треска помех. — Нужно вытащить из воронки наш десантный модуль!

— Я не отправлю птичку в эпицентр! — отвечал серб. — Это самоубийство!

Страховочный трос Виталика навёл меня на дерзкую идею.

— А что, если вытащить десантный модуль волоком? Посади одну птичку на безопасном расстоянии! Я подцеплю модуль тросом, и мы вытянем его подальше.

Несколько секунд в эфире царствовали только помехи.

— Дамьян Николич! Друже!

В ответ ничего. Я уже начал прикидывать другие способы, как вытащить десантный модуль, но, судя по всему, небольшой шанс у меня был только если я вытащу одну лишь Софию. Мысль о том, кукую она будет испытывать боль, если пришла в себя, пульсировала в моей голове.

— Хорошо! Сделаем это, — вдруг ответил командир Сербов. — Ты отчаянный человек, Максим Басманов Астафьев!

Один из тройки вертолётов отделился от звена и пошёл на снижение, скрывшись за кучей мусора. Я бросился в том же направлении, находу готовя крюк и лебёдку.

Остальные птички ушли на новый заход и продолжали утюжить бандитов.

— Тебя будет вытаскивать мой троюродный брат, Милош. Опытнее пилота тебе не сыскать!

Мне ничего не оставалось, кроме как поверить словам серба и надеяться, что Милош оправдает ожидания, возложенные на его мастерство.

Вертолёт я обнаружил ровно там, где и ожидал. Пилот не глушил двигатели и их вращение поднимало в воздух тучи мусора. Рядом с вертолётом меня ждал человек, видимо тот самый Милош. Он молча принял у меня трос, вручил сигнальную ракетницу и кивнул. Я кивнул в ответ — понимая, что от меня требуется.

Я изо всех сил рванул обратно. Катушка с тонким, но очень прочным тросом разматывалась у меня за спиной.

Вот уже и десантный модуль, до него каких-то полсотни метров, но ветер настолько силён, что каждое движение дается с трудом и меня чуть стаскивает в сторону.

Шаг, ещё шаг. Моя цель совсем близко, ещё немного усилий, совсем чуть-чуть…

В меня врезается автомобильная покрышка! Не сильно большая, но её веса и силы воздушного потока хватает для того, чтобы протащить меня несколько метров. В последний момент я делаю отчаянный бросок вперёд и зацепляюсь за выступ на модуле. Борясь с напором ветра мне удаётся закрепить тросик на одной из проушин, расположенной рядом с дверью. Ещё несколько секунд и я наконец-то оказался внутри!

София лежала на том же самом месте, где я оставил её. Глаза были широко открыты, но красивое лицо исказила гримаса боли.

— Кто здесь? — спросила она, превозмогая боль.

— Свои, — ответил я, убирая забрало шлема.

— Слава богу! — в голосе Софии послышалось облегчение. — Я уж думала, что всем конец! Не могу пошевелиться, только говорить. И ещё больно. Охренеть как сильно больно, твоя светлость!

— Девочкам не к лицу ругательства, — полушутливо ответил я. — У тебя повреждена спина и….

— Сильно⁈

— В госпитале подлатают без проблем. Современная медицина творит чудеса и всё такое, — успокоил я Софию. — И тебе прокапали сильное обезболивающее, иначе ты могла бы двинуть кони от болевого шока.

— Чего двинуть? — София не поняла моего жаргона.

— Хреново бы тебе было. Прям совсем, — я высунул набок язык и закатил глаза.

— Так вытаскивай меня отсюда, твоя светлость! — зашипела София. — Немедленно!

— А вот с этим возникла небольшая проблема… — ответил я.

— Это из-за небольшой проблемы снаружи завывает ветер и вибрирует десантный модуль?

— Ты моё золотце, прямо мысли читаешь…

Я дотронулся до стены — по корпусу и впрямь шла ощутимая вибрация. Собственного веса модуля может не хватить, если завихрение усилится. Конечно же его не подхватит, как домик Элли из сказки, но протащить к центру вполне может.

— Погоди немного, я посмотрю, как там у Виталика дела.

— Не торопись, твоя светлость, я никуда не ухожу.

Я высунулся из модуля, чтобы посмотреть, как обстоят дела на другой стороне воронки. По моим расчётам, Виталик уже должен был выбираться, держа в охапке профессора с его помощниками.

Но на деле всё обстояло иначе. Совсем иначе!

Виталик отстреливался, невесть как раскорячившись и закрывая собою ученых. Те вцепились в него и на то была причина — пульт, который обеспечивал им хоть какое-то укрытие, ходил ходуном. Ещё немного, и его вырвет и затянет в центр, а учитывая, что это далеко не мусор, а источник питания, последствия могли быть самыми непредсказуемыми!

Стоило мне только об этом подумать, как пульт вырвало и потащило в центр, где усилившийся поток приподнял его. Пульт сделал несколько оборотов, прежде чем соприкоснутся с аурой установки, где его начало сминать и корежить, словно это было не массивное устройство, а пустая пивная банка! Вдруг остатки пульта на секунду увеличились в размере, как резко надутый мяч, покраснели как раскалённый нож, а потом исчезли.

Когда весь этот процесс завершился, рядом с устройством остались только два крупных черных шара, безмятежно плавающих друг напротив друга.

Виталика держал тросик, схватив учёных бронированными руками. Он смотрел прямо на меня, высовывающегося из десантного модуля.

То, что произошло дальше, я никак не мог ожидать — Виталик вдруг швырнул одного из своих подопечных и того подхватило воздушным потоком!

Я высунулся и вытянул руку так далеко, насколько возможно.

Время будто замедлилось — тело ученого, крутило, он беспомощно махал руками, рефлекторно пытаясь ухватится за воздух. Он приближался, разворачиваясь и вскоре я понял, что в вихорь несёт ко мне Виктора. Осознание этого факта добавило мне в кровь ещё адреналина — и без того бешено стучащее сердце забилось ещё быстрее, а по всему телу выступила холодная испарина.

Виктор был всё ближе и ближе. В белом свечении, исходящем от установки, отчетливо виднелось его искорёженное ужасом лицо.

Момент!

Я ухватил его за запястье! Экзоскелет умножил мои усилия и я сжал его руку так, что почувствовал хруст костей.

Рывок!

Он взвыл. Непонятно от чего — от моего чересчур сильного хвата, или же от выбитого из сустава плеча. Но сейчас мне было плевать на его страдания — я зашвырнул Виктора в открытую дверь десантного модуля, и он покатился кубарем. Что было с ним дальше я не знал, потому что высунулся вновь, готовясь повторить смертельно опасный трюк.

Виталик увидел меня. Я жестом подтвердил готовность, и он швырнул второго учёного.

Несчастный безвольно кувыркался в воздухе и когда я мельком увидел его лицо, то понял, что он без сознания.

Безвольное тело — это всегда проблема. Нет ничего сложнее, чем нести на руках человека без сознания или вусмерть пьяного. Даже если ты сильнее и выносливее, то он походит на желе и так и норовит выскользнуть из рук.

Вот и сейчас это сыграло злую шутку — я практически ухватил его за ладонь и будь он в сознании, то непременно уцепился бы за меня сам.

Но он не уцепился. Его безвольная рука просто выскользнула из моей ладони, и он полетел дальше.

Завихрение протащило его ещё пару кругов, постепенно затягивая в центр. Я ничего не мог сделать и только наблюдал.

В последние секунды жизни несчастный пришёл в сознание и закричал. Закричал от ужаса и непонимания происходящего. До меня долетел только фрагмент этого истошного вопля, прежде чем он сгинул в белом свечении.