Дамский негодник

Глава 33

Растерянная Далила бесшумно вошла в квартиру. Калоева, поджав под себя ноги, уютно устроилась на диване в гостиной. Она увлеченно читала какую-то книгу. Далила выросла перед ней неожиданно. Калоева вздрогнула, увидев ее, и вскрикнула:

– Ах, извините, вы так незаметно вошли!

– Это вы меня извините, – возразила Далила. – Я вас напугала. Что вы читаете? – чтобы разрядить обстановку, спросила она.

– Вашу книгу, – смущенно призналась Калоева и вновь принялась извиняться: – Простите, я тут без спросу взяла. Ваш Дмитрий на тренировку ушел, мне стало скучно, по квартире слонялась и в кабинет забрела. Еще когда мы с вами там разговаривали, я увидела ваши книги и подумала: «Вот бы их все прочитать». Простите, не устояла. Без спросу взяла, – повторила она и пояснила: – Их так трудно купить.

Самсонова ради приличия осведомилась:

– Интересно?

– Ужасно!

– Я рада, что вам понравилось.

Приблизившись к Калоевой, Далила наклонила голову и, заглянув в обложку, воскликнула:

– Снова трактат о лжи! Возможно, мне не дает покоя моя нездоровая совесть. Увы, – пошутила она, – как ни странно, но у психоаналитиков неполадки с совестью тоже имеются, есть у них и подсознание.

Калоева не отвечала. Далила, вскинув вверх подбородок, с пафосом произнесла:

– Ложь! В нашем мире царствует ложь! Вам не кажется, что я слишком много внимания уделяю этой непопулярной теме? – уже дурашливо спросила она.

Калоева на игривость не отозвалась, она отнеслась к вопросу серьезно:

– Нет, не кажется. Вы попали в самое яблочко. В этом мире действительно все зло от лжи. Вот я, к примеру, росла на стыке двух противоположных культур. Значит, росла на лжи. Папа мой армянин, мама русская. Мне с детства твердили, что армянский брак основан на уважении: муж уважает жену, жена уважает мужа, дети – родителей. И я верила, потому что глупой была.

– Но разве это не так? – не очень искренне удивилась Далила.

Марина отрезала:

– Это не так. Когда я выросла, то поняла: армянский брак основан на лжи.

– Все браки на этом держатся. Психологи такую ложь называют терпимостью, толерантностью.

– Значит, терпимость – мать лжи.

– Тогда отец лжи – дипломатия, – усмехнулась Далила.

Калоева с досадой потрясла головой:

– Может быть, но я не о том. Армянский брак, это, игра. Муж делает вид, что имеет право на подлость, которую он называет мужественностью. Но как предательство ни называй, оно подлостью и останется. Жена унижена бесправием, она угнетаема.

Самсонова с изумлением осведомилась:

– Не слишком ли вы строги?

– А разве порядочно угнетать человека? И разве запрет – не угнетение? – яростно спросила Марина. – Муж решает, что должна делать жена, словно жена не личность, не человек.

– Но если жена личность, пускай не позволяет так обращаться с собой, – обронила Далила.

– Легко говорить, а куда было матери деться? Без приличной работы, с ребенком на шее. В нашем обществе женщины подбирают крохи после мужчин. Везде: в карьере, в общественных местах и, уж конечно, в семье. Моему отцу все было можно: дома не ночевать, часами топтаться с друзьями без дела на площади, любовниц иметь, самому решать, сколько денег выделить рабыне-жене. И при этом он слыл уважаемым человеком. Можете представить, какими эпитетами наградит общественное мнение женщину, позволь она себе подобное поведение?

– Могу, – кивнула Далила.

– А отец мой был уважаемым. И я обожала его. Он бог! Он мужчина! Захочет, посадит маму за стол при гостях, не захочет, прогонит…

Марина осеклась и вздохнула:

– Ах, что о том говорить! Вы сами все знаете. Муж и ложь – синонимы.

– С мужем все ясно, а жена в чем же лжет? – уже с интересом спросила Далила.

– Жена лжет во всем. Ее вынуждают лгать. Она делает вид, что любит, но как любить того, кто тебя унижает? Притворяется, что уважает мужа, но как его уважать? Разве можно уважать подлеца?

Самсонова возразила:

– Ну, так уж и подлеца.

– А разве не подло лишать жену и родного ребенка самого важного: любви и внимания? – с обидой прокричала Марина.

Далила заверила:

– Я знаю мужчин, он вас любил.

– Любил? Но дома почти не бывал. Он в важных делах, а мы, выходит, неважное. Мама всю жизнь проходила в суконном пальтишке, а он покупал дорогие шубы любовницам? На любовниц время он находил. Видите ли, он имеет право на развлечение, он сам платит за свое развлечение. А как же его обязанности? А как же жена? В чем ее развлечение? Готовить, чистить, стирать? Он каждый день рубашки менял. Стирай она меньше, может, заработала бы больше. Ни для кого не секрет, что восточные женщины работают гораздо больше мужчин.

– И не только восточные, – подчеркнула Далила. – Есть даже статистика, в какой стране и на сколько женщины работают больше мужчин.

Калоева изумилась:

– Так чем же кичатся мужчины? Неизрасходованной силой? За что нам, женщинам, их уважать?

– Много за что, – сказала Далила, намереваясь перечислять: – За снисходительность, за благородство…

Марина ее оборвала:

– Они угнетатели и лжецы! Они завели отвратительные правила, по которым выгодно жить лишь им самим, а нам, женщинам, нет в современном обществе счастья. В этом мире только болтают о равноправии.

Самсонова изумилась:

– Чую веяния Елизаветы Бойцовой.

– А что, не так? – рассердилась Марина. – Общество прогнило от лжи. Вы правильно пишете в своей книге. Общественные правила срочно надо менять. И начинать надо с мужчин. Хотя бы ради того, чтобы уберечь их от преждевременной смерти. Нечистая совесть мстит человеку болезнями. Ведь не зря мужчины живут меньше нас, женщин. Слишком они изолгались, слишком совесть их нечиста, вот и откладывается их ложь, как вы пишете, на соматику. И начинаются инфаркты, инсульты, простатиты и прочее.

Действительно, в своей книге, исследуя ложь, Далила сравнивала жизнь человека с автомобильной магистралью. Машина человеческих отношений несется по этой жизненной магистрали стремительно – не всегда есть время подумать, как правильно себя повести.

Далила вывела правила и на страницах своей книги советовала их выполнять. Да, все люди разные, одним проще выполнять автодорожные правила, другим – сложней, третьи вообще с трудом автомобиль свой ведут, но правила всех уравнивают. Учитывай дорожные знаки, и не будет аварии. На дороге порядок.

Так по правилам, выведенным Далилой, должен наступить порядок и в общественной, и в семейной жизни. Если им следовать, жизнь будет легче, приятней, ровней. Маленькая ложь рождает огромное недоверие, следовательно, по мелочам не лги. Ложь не проходит бесследно. Она подрывает не только человеческие отношения, но и здоровье, утверждала в своей книге психоаналитик Самсонова.

Калоева, взглянув на Далилу, потрясла этой книгой и с чувством воскликнула:

– Вы умная, честная, благородная женщина, составили отличный кодекс морали, так почему же никто по нему не живет?

– А почему мало кто верит в бога? А почему наступают на грабли дважды, трижды, четырежды – даже всю жизнь? Не так все просто, как кажется. Человек слаб, он раб своих мимолетных желаний. Зачастую желания эти вредят, не нравятся близким. Мы каждодневно (хоть и невольно) наезжаем на чужую территорию. Во лжи человек находит спасение от наказания, ссор и обид. Ложь – отличный пятновыводитель запачканных биографий, ложь – защитник, советчик и друг. Раз солжешь, два и не заметишь, как угодил в компанию лжи.

Разговор их прервал телефонный звонок. Звонила Галина Семенова:

– Далька, ну как?

– Что как, дезертирка? – лягнулась Далила.

– У Люськи была?

– Была.

– Рассказывай!

– Сейчас не могу.

Калоева мигом потупилась и пролепетала:

– Мне выйти?

Самсонова отмахнулась:

– Дело не в вас. Оставайтесь.

Но она все же вышла.

А Галина вдруг разрыдалась – так разрыдалась, что Самсоновой показалось: трубка в руке подпрыгнула и ходуном заходила.

– Почему ты ревешь? – испугалась и рассердилась Далила.

– Я газеты листала, работу искала, – сквозь слезы пропищала Галина, – и там я нашла…

Самсонова сухо спросила:

– Что нашла, мое объявление?

Узнав, что подруга не пошла на свидание с Голосом и после этого он пропал, Далила решила взяться за дело сама. В тот же вечер она, пользуясь связями, дала объявление в ряд популярных газет.

Содержание было следующим: «Разыскивается мужчина, принявший в своей машине роды у незнакомки. Я, подруга той женщины, обращаюсь к вам: «Вы нужны Ангелинке. Умоляю, зайдите ко мне в кабинет. Мы с вами виделись и разговаривали».

И адрес кабинета.

– Зачем ты дала объявление? – рыдая, спросила Галина.

– Да, я дала объявление, чтобы ты не сходила с ума.

– Бесполезно! Он не откликнется!

– Посмотрим.

Сквозь всхлипывания Семенова с надеждой спросила:

– Ты правда с ним виделась?

– А разве я тебе не говорила? – удивилась Далила.

– Какой он? Какой? – бросив рыдать, затрещала Галина. – Он правда красивый?

Слегка покривив душой, Далила заверила:

– Он супермен.

Семенова разволновалась:

– А если он не придет?

– Еще чего! Никуда он не денется.

– Ага, а если денется? – снова захлюпала носом Галина. – А если газету твою не прочтет?

– Таким объявлением я зарядила массу газет. Какую-нибудь да и прочтет.

– Ой, Далька, что-то худо у меня на душе. Приезжай! – взмолилась Галина.

В гостиную заглянула Калоева и спросила:

– Можно я пока ужин вам приготовлю?

– Спасибо, не надо, – поблагодарила Самсонова и, озабоченно взглянув на Марину, виновато промямлила в трубку: – У меня гости, Галь, я сейчас не могу.

С Семеновой мгновенно приключилась истерика.

– Какие гости еще?! – завопила она. – Тебе все дороже меня! К сумасшедшей Людке ты можешь носиться, ради Людки жизнью рискуешь, а как я попрошу, в ответ «не могу»! Спасибо тебе, подруженька! Я тут извелась! Никому не нужна! Мать одна ночка! Я, может, руки на себя наложу от тоски! Я, может…

«Надо ехать», – решила Далила и прикрикнула на подругу:

– Тише ты! Не галди! Минут через сорок приеду!

Возникал вопрос: куда деть Калоеву?

Дмитрий вернется поздно. Галина тоже, похоже, надолго расположится на теплом плече Далилы: слез скопилось немерено.

Марина не уходила, словно все поняла, стояла в дверях и ждала. Ждала без тревоги. Понимала, что не бросят ее одну. Мелькнувшую мысль взять Марину к Галине Далила убила в зародыше.

Как быть?

Ах, ну ясно же как!

– Тетушка Мара! – радостно возвестила Далила. – Я вынуждена отлучиться, а вас к ней отвезу. Если, конечно, вы не возражаете.

– А кто она, тетушка Мара? – настороженно поинтересовалась Марина, не испытывая желания ходить по гостям.

– Моя тетушка Мара, как сама она про себя говорит, «закоренелый холостяк и психиатр – неизвестно, что хуже». Вот с кем интересно поговорить. На лжи и на совести тетушка Мара собаку слопала, и не одну.

Глаза Калоевой загорелись:

– Правда? Буду рада с ней познакомиться.

– Прямо сейчас и поедем, – постановила Далила.

Оставив Марину у тетушки Мары, Самсонова понеслась к Галине.

Вот когда время помчалось как угорелое. Семенова трещала без умолку. Сначала она расспросила про Людмилу, потом подробно поведала про свое душевное «состояние», затем перешла на Голос…

Далила глянула на часы и ужаснулась:

– Галка, все, мне пора.

– Как – пора? Я только начала, и половины еще не сказала, – изумилась Семенова.

– Но тетя Мара позже одиннадцати не ложится, а сейчас двенадцатый час. Еще, чего доброго, она прямо при гостье заснет.

– При какой еще гостье? – рассердилась Семенова.

– Потом расскажу, – отмахнулась Далила и, наспех расцеловав подругу, сбежала.

Когда Самсонова ступила на порог квартиры тетушки Мары, старушка и в самом деле спала на ходу. У Марины вид тоже был утомленный. Да и сама Далила хорошей формой похвастаться никак не могла. Этим вечером побеседовать с Мариной Калоевой ей не удалось.

Утром, спешно собираясь на работу, Далила спросила у сына:

– Димка, ты не мог бы ради разнообразия дома сегодня побыть?

Дмитрий обрадовался:

– Запросто! Справку достанешь?

– Какую справку? Ты абсолютно здоров!

– В том-то и дело. И что я по этому поводу в университете скажу? Подбиваешь меня на прогул?

Далила поморщилась:

– Не подбиваю, но Марину одну оставлять не хочу. Ладно, – решилась она, – справку достану. Это будет ложь во спасение.

Ложь в результате свершилась, но спасения не принесла. Когда Далила вернулась с работы, Калоевой дома она не нашла.