Дамский негодник

Глава 5

Вопрос, который не устаю задавать: куда едет женщина, когда ей ужасно плохо?

Кое-кто скажет: к мужчине.

Ни в коем случае: мужчинам мы нужны легкие и веселые, а горестная женщина едет только к подруге: там ее с горем ждут, с горем ей всегда рады.

Далила, отменив остальные сеансы, помчалась к Галине Семеновой. Запыхавшись, прямо с порога пересказала свой сон, и Галина незамедлительно сон расшифровала. Весьма затейливо, стоит заметить.

– Покойник к дождю, черви к покойнику, раз битва, значит, кто-то прибьется, – сообщила она и подытожила: – Короче, жди сегодня дождя и крушения всех надежд.

– Здрасте! Успокоила, называется! – сбрасывая туфли, рассердилась Далила.

– До свидания! Я здесь при чем? – поразилась Галина. – Это все сонник.

Удобно устраиваясь на диване в гостиной, Далила скептически осведомилась:

– Если черви к покойнику, не логичней разве признать, что умрет кто-то из моих пациентов? При чем тут мои надежды?

(Расставаться с надеждами ей категорически не хотелось – с пациентами, видимо, легче.)

Семенова, раздраженно дернув плечом, возвестила:

– Ну не знаю! Тебе, подруга, не угодишь! Перевожу, как умею!

– Я тоже перевожу, как умею, а умею я по науке, и по науке все по-другому.

– И как же?

– Это сон нездоровой совести, – пожаловалась Далила. – Совесть-сатрап терзает меня кошмарами.

– Чем же на этот раз ты ей не угодила? – изумилась Галина.

На снисходительный взгляд Галины, подруга жила стерильной жизнью монахини.

– О-хо-хо, – вздохнула Далила, – недавно девушка рвалась ко мне на прием, Анфиса Пекалова. Ей было плохо, бедняжка нуждалась в помощи, а я не нашла свободного времени.

Семенова грозно подперла кулаками бока и обиженно рявкнула:

– Только не говори, что ты распереживалась из-за какой-то девицы!

– Здрасте! Именно это сказать и хочу!

– До свидания! Не смей беспардонно себя раздавать! – приказала Галина и выдала афоризм: – Здоровье надо беречь! И не забывай, у тебя на руках моя Ангелина! – призвала она.

– Только-то? – удивилась Далила.

– Ну, может, еще капельку я и тетушка Мара с Бондом и Димкой. А Лизке Бойцовой фиг! – Галина скрутила дулю. – Захватчица Лизка пользуется тобой незаконно, – заявила она.

Семенова ничего не имела против общих и старых подруг, особенно школьных, Бойцову же Елизавету она ненавидела. Раз Лизка появилась в жизни Далилы каких-то несколько лет назад, следовательно, и лицо она незначительное, считала Галина. А раз так, Далила не может принадлежать Бойцовой, поскольку у той должны быть свои подруги. Нечего посягать на чужое.

Сообразив, откуда ветер подул, Далила возмущенно спросила:

– Галя, ты шутишь?

Подруга отрезала:

– Я не шучу! Мне надоело, что ты постоянно себя изводишь: ах, я делаю все не так, ах, это, кажется, аморально, – передразнила Галина подругу и приказала: – Не смей ерундой себя изводить! Кто из нас психолог, ты или я?

– Я себя не извожу, – отмахнулась Далила. – Сомнения – атрибут мыслящего человека. Не сомневаются лишь дураки. А то, о чем я хочу тебе рассказать, совершенно исключает сомнения. Анфиса рвалась ко мне очень настойчиво, она жаловалась на любовника, якобы тот хочет ее отравить. Я была занята и перенесла нашу встречу на следующий день.

– Правильно перенесла, – похвалила подругу Семенова. – Всех не ублажишь.

– В том-то и дело, что зря я перенесла. Девушка на следующий день не пришла. Я про нее забыла, а сегодня вдруг этот сон. Я постаралась выбросить ужастик из головы, но Куськина сон подтвердила. Генриетта Карловна сообщила, что Анфиса недавно погибла.

Галина закатила глаза:

– О боже! И здесь Куськина мать! Везде эта чума! Ну, тетка! Каждой дырке затычка!

– Генриетта Карловна соседка – Анфисы, – пояснила Далила. – У нее нелады с соседом. По этому поводу она сегодня была у меня на приеме. Под впечатлением сна я думала об Анфисе, вспомнила, что Куськина соседка ее, спросила, та рассказала. Это ужасно. Я сама не своя.

– Ты и в самом деле сама не своя и под впечатлением, – согласилась Галина. – Так длинно и путано говоришь, ничего не пойму. Скажешь ты наконец, что с этой Анфисой?

Далила удивилась:

– Разве я не сказала? Анфиса недавно погибла.

– Как погибла? Под машину попала? Утонула в реке?

– Нет, Анфису нашли в ее доме. Генриетта Карловна утверждает, что тело девушки было в ссадинах и синяках. Словно ее жестоко забили.

Семенова ахнула:

– Любовник пришил!

И деловито добавила:

– Раз вся в синяках, значит, сильно умирать не хотела, сопротивлялась.

Пребывая в прострации, Самсонова подтвердила:

– Думаю, да, Анфиса умирать не хотела.

– Ну, Далька, ты просто колдунья! – восхитилась Галина. – Сумасшедшая у тебя интуиция!

– Интуиция – это всего лишь хорошо развитая логика, – возразила Далила. – Видимо, моему подсознанию опасения Анфисы не показались такими уж глупыми, как решило мое сознание. Подсознание произвело работу и под воздействием совести выплеснуло мне информацию в такой страшной форме.

– В виде кошмара? Чушь!

– Ясное дело, тебе приятней общаться с духами. Ты объясняешь мой кошмар потусторонними силами?

Галина заверила:

– Так и есть. Анфиса с того света призывает тебя разыскать убийцу и предать его наказанию. А ты – отпетая материалистка. Зачем ты психологию и сюда приплела? На кой психология бедным покойникам? Вечно ты ищешь сложности в элементарном.

– Это глас с того света элементарное? – горько усмехнулась Далила, но призадумалась.

Призадумалась крепко.

Семенова поняла, что опять ляпнула лишнее, и забеспокоилась, что не тем озадачила свою добрячку подругу.

– Э-э, ты чего тут окаменела? – ругательным тоном спросила она и приказала: – Далька, и не помышляй лезть в новое темное дело. Понесешься опять: кто убил? За что? И когда? Тебе оно надо? У тебя своих дел по горло.

– Сердобольная ты наша, сама меня завела и сама же теперь отговариваешь, – упрекнула подругу Далила.

– Я просто так, пошутила, а ты уже нос повесила и призадумалась.

– Хочешь сказать, нет причины?

– Конечно, нет. Сон и гибель Анфисы, обычное совпадение. Так бывает. Мне вот, к примеру, приснилось, что Люськин Карачка ей изменил.

Самсонова усмехнулась:

– Эка невидаль. Да он изменяет ей на каждом шагу, конечно, если верить твоим рассказам.

– Да, изменяет, но Люська-то лишний раз знать не должна. А во сне Люська узнала. Как я разволновалась! – Галина закатила глаза. – Сама еще сплю, а рука уже телефонную трубку нащупывает…

– Неужели ты глупый свой сон нашей ревнивице пересказала? – поразилась Далила и осудила подругу: – Семенова, ну когда ты начнешь прежде думать, чем делать и говорить?

– Ой, да ладно, – отмахнулась Галина. – Ничего плохого не сделала. Представляешь, я Люське сон рассказала, а на следующий день Карапет и в самом деле в дом бабу привел. Сон не в руку, а прямо в ногу.

– Это как?

– Осуществился один к одному. Люська собралась с ночевкой на дачу к мамаше, но в последний момент вспомнила сон мой и передумала, дома осталась. А Карачка, полагая, что Люська на грядках горбатится, решил подразвлечься. Она, дуреха, обед муженьку старается, варит сюрпризом, а он с бабой ломится в дом.

Далила схватилась за голову:

– Представляю, какой был скандал!

– Еще бы! – рассмеялась Галина. – Как Люська бабе той морду била, одно заглядение!

– Ты это видела? – поразилась Далила.

Семенова с гордостью сообщила:

– Своими глазами.

– Как ты там оказалась?

– Мимо проходила и случайно зашла. Это ты, Самсонова, забываешь старых подруг, а я у Людмилы частенько бываю.

Действительно, одноклассница Людмила Зайцева когда-то была очень дружна не только с Галиной, но и с Далилой, однако жизнь, как говорится, их развела. У Самсоновой работа, у Людмилы – Карачка, Карапет Ашотович Сасунян, ласковый восточный красавец. Если верить Галине, Людмила безумно в него влюблена.

– Зачем же ты влезла в их жизнь с этим дурацким сном? – пожурила подругу Далила.

– Я влезла? Я этим сном измену Карачки предсказала, – гордо заявила Галина. – Люську от хищницы уберегла.

Самсонова рассердилась:

– Да что там было предсказывать? Люська тоже додумалась мужа в соблазн вводить. Разве можно такого мужа на целые сутки бросать? Да Карапет Ашотович с его восточным темпераментом и рад бы верность Люське хранить, да не знает, как это сделать, когда вокруг столько женщин. И все в него влюблены.

– Вот ты бы Люську и научила, как ей с мужем себя вести. Она, кстати, мне на днях жаловалась, что у Карачки большие проблемы с нервами. По твоей, между прочим, части. Но тебе же не до подруг, ты же у нас занята.

Далила на упрек не обиделась.

– А что с Карапетом Ашотовичем? – разволновалась она.

Галина пожала плечами:

– Я-то откуда знаю? Я не специалист. Люська нервы лечит ему, он не спит, все вздыхает.

– И есть причины? На работе не ладится? Может, влюбился? С мужчинами его темперамента такое бывает частенько, – пояснила Далила, заметив, как округлились глаза подруги.

– Какой там, влюбился, – рассердилась Галина. – Друга его убили недавно.

Самсонова профессионально отметила:

– Это хорошо.

– Что ж тут хорошего, – поразилась Галина. – Друга убили, а ей хорошо.

– Друга уже не вернуть, а неврозы лечить всегда легче, когда известна причина возникновения. Сегодня же позвоню Людмиле, пусть приводит ко мне Карапета.

– Он не пойдет. Люська уже пыталась водить его по врачам. Карачка наотрез отказался.

Далила вздохнула:

– Хорошо, я сама загляну к ней на днях.

– Загляни, – оживилась Галина. – Там ужас такой приключился, – застрекотала она. – Представляешь, друга убили, чуть ли не на глазах у Сасуняна. И если бы только у Карачки. На глазах у жены.

– И Людмила была там? – испугалась Далила.

– Нет, при чем здесь Людмила? У друга жена есть. Короче, рассказываю, все было так: рано утром друг Миша Калоев Карачке позвонил и попросил срочно приехать. Когда Карачка узнал, что Миша звонит с работы, а не из дома, он испугался. Подумал, у того неполадки в семье. Ну, кому охота выступать в роли арбитра?

– Да, мужчины в таких делах трусоваты.

– Еще бы! – компетентно согласилась Галина. – Карачка или струсил, или из политических соображений (может, помирить супругов хотел), уж не знаю, но только решил он прихватить с собой и Марину. Так зовут жену Миши Калоева. Зачем Миша звал его, Карачка так и не узнал. Когда они с Мариной подходили к зданию, раздался выстрел. Миша показался в окне своего кабинета, вскрикнул и тут же исчез. Когда Карачка влетел в кабинет, друг был уже мертв. Вот такая история, – заключила Галина.

– Да-а, жуть, – задумчиво произнесла Далила. – Знаешь, я, пожалуй, прямо сейчас к Людмиле и загляну. Все равно отменила сеансы.

Семенова усомнилась в своевременности такого визита.

– А может, сегодня не надо? – спросила она, сочувственно глядя подруге в лицо. – У тебя у самой неприятности, вон как переживаешь.

Самсонова осведомилась:

– Что, так заметно?

– На тебе лица нет. И причина имеется. Страшная вещь: девчонка просила о помощи, ты ей отказала, а она взяла и погибла. И явилась во сне и во всем обвинила тебя.

– Умеешь ты успокоить, – горько усмехнулась Далила. – Да, я очень расстроена, но знаю профессионально: когда лечишь чужую боль, быстрей проходит своя. Работает неотменимая формула: помогая другим, помогаешь себе. Сострадание необходимо даже животным.

– Ну, ты даешь, – подивилась Галина, но тут же и призадумалась: «Не мало ли я друзьям помогаю?»

Впрочем, поразмыслив слегка, она рассудила, что вовсе не мало. И даже наоборот, надо бы урезать аппетиты собственной сострадательности.