Дамский негодник

Глава 34

Дмитрий встретил мать виноватым взглядом.

– Ма, кажется, я свалял дурака, – уныло признался он, втянув голову в плечи.

– Что случилось? – испугалась Далила, бросая на пол пакет с продуктами. – Где Марина? – озираясь по сторонам, спросила она.

Дмитрий промямлил:

– Марину увезли на «Скорой».

– Что с ней?

– Кажется, отравление.

– Отравление?! – запаниковала Далила. – Чем ты ее накормил?

Дмитрий пожал плечами:

– Не я.

– Кто же?

– К нам приходила твоя подруга.

– Подруга?! О боже, какая подруга?

– Людмила.

Далила осела в кресле.

– Это ужасно! – закричала она. – Так я и знала! Тебе ничего доверить нельзя!

– Ма, это ты зря, – обиделся Дмитрий и упрямо напомнил: – Я человек надежный.

– Слушай, человек надежный, как мог ты впустить в наш дом Людмилу? – набросилась на сына Далила. – Я же тебе наказала, никого! Понимаешь, никого не впускать!

Дмитрий выразил недоумение:

– Она же подруга твоя.

– Откуда ты знаешь? Ты видел ее впервые!

– Она вошла и спросила: «Ну что, карапуз, забыл, как я таскала тебя на руках?» Я спросил: «Кто вы?» Она ответила: «Ты Дима, а я Люся Зайцева, подруга твоей мамы. Мы с ней одноклассницы».

– О боже! – взвыла Далила и затараторила: – Зачем ты ее впустил? Я же приказала никого не пускать! Никого, понимаешь?

Дмитрий виновато кивнул:

– Ма, сколько можно? Заладила. Понимаю, но она уверенно так вошла, потрепала меня по волосам, сказала, что я сильно вырос. Историю с ходу сплела, вроде я новое платье ее когда-то описал и губную помаду съел. Дорогую. У спекулянтов она покупала. Это было так неожиданно. Я растерялся.

– А Марина?

– Тетя Марина вышла навстречу, сказала, что это ее подруга. Я впустил.

– Какой же ты недотепа! – рассердилась Далила.

– Ну, мама, что я мог сделать? Вытолкать взрослую тетку? Да еще подругу твою.

– Да, прости, кажется, я погорячилась. Ты ничего не мог сделать. Но как же Марина? Она как могла Людмилу впустить? Впрочем, – Далила махнула рукой, – Марина не верит мне. И что было дальше?

Она воззрилась на сына. Дмитрий пожал плечами и недовольно проныл:

– Я точно не знаю. Они на кухню пошли. О чем-то там долго шептались.

– О чем?

– Ма, прости, я не подслушивал.

– Хорошо, что было дальше? – поторопила сына Далила.

– Дальше эта Людмила ушла, а Марина слегла.

– Как слегла?

– Ей стало плохо.

– Как плохо? На что она жаловалась? Ой, Димка, какой же ты увалень! Говори!

Под окриком матери Дмитрий выдал скороговоркой:

– Тетя Марина чуть в обморок не упала. Легла на диван. «Плохо, не вижу, – кричит, – во рту сухо. Неужели твоя мама права? Она меня отравила! Отравила, – кричит, – отравила!»

Далила нетерпеливо прервала сына:

– Ладно, это я уже поняла. Дальше что?

Дмитрий продолжил:

– Тетя Марина приказала мне Бойцовой звонить. Тетя Лиза меня отругала (до сих пор не понял, за что), потом я вызвал «Скорую». Тетю Марину быстро забрали. Затем тетя Лиза примчалась, я сказал ей, что тетю Марину уже увезли. Тетя Лиза еще раз меня отругала (до сих пор не понял, за что) и сказала, что разыщет Калоеву и без помощи не оставит. Сказала: «Всем! Всем заплачу!»

Далила вскочила с кресла, нервно пробежалась по комнате и рухнула на диван. Обхватив ладонями голову, она призадумалась. Дмитрий с убитым видом стоял рядом, не уходил, словно это он (своими руками) отравил тетю Марину и не знает теперь, как оправдаться перед матерью.

– Чем Людмила кормила Марину? – грозно спросила Далила.

Дмитрий попятился:

– Да вроде ничем. Они только кофе пили на кухне.

Далила продолжила за него, горестно и безысходно:

– А кофе варила Людмила.

Сын подтвердил:

– Да.

Самсонова поразилась:

– Откуда ты знаешь, если ты не подслушивал?

– Я подсматривал, – съязвил Дмитрий, но тут же одумался и пояснил: – Эта Людмила шустрая, на кухне возню подняла, турку искала. И спрашивала, где у нас сахар.

– Сахар?! – ужаснулась Далила. – Какой сахар, у Калоевой сахарный диабет! А где же она сама в это время была?

– Тетя Марина у стола на табуретке сидела. Она к стене привалилась. Похоже, была в полном откате.

«Люська что-то ей сообщила, ввела в шок и под шумок накормила сахаром! – пронеслось в голове у Далилы. – А Калоева диабетик. Выходит, убийца Людмила! Убийца она!»

Несколько дней Калоева металась между жизнью и смертью. Врачи опасались комы. Елизавета Бойцова, забросив дела, дежурила у постели подруги. Далила, сбегая с работы, каждый день навещала Калоеву. Из больницы мчалась к тетушке Маре рыдать на ее плече.

– Что делать? – горестно вопрошала она. – Что делать с Людмилой?

Тетушка неизменно отвечала племяннице:

– Ничего. Людмила не виновата.

– Но почему она не хочет видеть меня?

Тетушка хмурилась:

– Если это доказательство ее множественных злодейств, тогда я пас. Тебе на почве дефицита доказательств отказала логика.

Далила вздыхала:

– Правильно, нет у меня доказательств, но есть чутье. Я почему-то уверена, начинать надо с подруги Анфисы, с Зинаиды Поповой, Каждый день ее соседке звоню.

– А девушка не возвращается, – заключала тетушка Мара. – Но это еще не значит, что убийца Анфисы она.

– А кто? Кто убийца?

В который раз уходили в анализ кто убийца Анфисы – почему-то думалось, что разгадка именно в ней, в любовнице всех мужчин. Остальные погибшие: Михаил Калоев, нотариус, Трофимыч и сам Сасунян – звенья все той же цепи.

Кандидатуры предлагала Далила:

– Куськина мать!

Тетушка морщила нос:

– Не-ет. Та скорее яду подсыпет в пирожное.

– Нотариус!

Мара сердито фыркала:

– Марк Борисович был умным мужчиной. Уравновешенным, мудрым. Имей он желание покончить с Анфисой, его не увидел бы этот…

– Изверг, – подсказала Далила.

– Я предпочитаю говорить Костиков или сосед, – с достоинством сообщала тетушка Мара. – К тому же Марк Борисович, я-то уж знаю, был очень трусливым.

– Тогда, может, Костиков Анфису Пекалову и убил? Может, у него есть тайный мотив?

– А как он связан с Мариной? Или с Людмилой? Или с Зинаидой Поповой? Людмила вообще о существовании дома в день убийства Анфисы узнала, как же она могла знать соседа?

Далила сникала:

– Понятия не имею. Похоже, никак. Тогда, может, действительно Сасунян?

– Ему-то зачем? Дача его, завещание на него. Он первый подозреваемый. Соберись он убить Анфису, для начала уговорил бы ее изменить завещание.

– Зинаида Попова могла убить и Анфису, и Сасуняна и скрыться…

Тетушка прерывала отчаянный поток мыслей племянницы:

– Детка, остынь. Как выяснилось, Зинаиде Поповой по завещанию достается не дом в курортном районе, а развалюха в деревне. И личные вещи Пекаловой. Больше, кажется, у нее не было ничего.

– Автомобиль.

– Стала бы ты из-за автомобиля подругу свою убивать?

– Я? – отшатнулась Далила. – Тетя, что ты говоришь? Ты полагаешь…

Тетушка Мара ее перебила:

– Деточка, извини, я гипотетически. Ты же знаешь, гипотетически мы все на убийство способны. И еще, коли на то пошло, скажи, зачем Зинаида Попова убила Трофимыча? Он-то чем ей мешал? Нет, детка, то, что Попова срочно уехала, скорей всего совпадение. Или кто-то об этом ее попросил.

Споры были часты и длинны, но ничего полезного не приносили. Далила на тетушку с вопросами наступала, тетушка легко отражала ее наступление. Результатов по-прежнему не было.

И вот однажды, в один из таких вот споров, Далилу вдруг осенило:

– А Светлана Михайловна не могла Анфису убить? Почему она скрыла свой адрес?

Тетушка Мара, покачав головой, сердобольно заметила:

– Крошка, не нравятся мне круги под твоими глазами. Неделю назад ты была гораздо свежей. А Светлана Михайловна твоя пациентка. Тебе ли ее не знать. Думай сама, способна была покойная на убийство или нет.

– Ах, я уже не знаю, что и думать! – схватившись за голову, сообщила Далила. – Просто схожу с ума! Если ты всех отвергаешь, значит, Анфису убил Калоев?

– Михаил? – усмехнулась тетушка. – Нет, кто угодно, только не он.

– Ты так уверена? Почему?

– Я с Мариной о нем говорила. Михаил абсолютно безволен. Он мог только потихоньку травить. Марина милая, славная девочка. Она ангел, кроткий и чистый. И к тому же очень умна. Просто удивительно, что такая достойная девушка вышла замуж за слабого подлого человека. Мне ее очень жалко. Надеюсь, она окончательно пойдет на поправку, и ты сможешь узнать, о чем она говорила с Людмилой. Не думаю, что после этого многое прояснится, но все же.

– Все равно я пока ничего узнать не могу. Людмила скрывается от меня, а с Мариной врачи вообще говорить запрещают. Похоже, мы всех уже перебрали.

Тетушка подтвердила:

– Похоже, что да.

Далила положила руки на стол и, тщательно расправляя скатерь, упрямо сказала:

– Ну, все, остается одна Людмила. Анфису и Сасуняна убила она. Она же пыталась убить Марину. Больше некому. Остальных подозреваемых ты отвергла.

– Людмила не подозреваемая, – твердо сказала тетушка Мара.

– А кто она? – взвыла Далила.

– Людмила жертва. И все. Давай на этом поставим точку. Людмилу я в обиду не дам.

Самсонова вспомнила: «Вот я дура! Наша Мара Зайцеву Люсю всегда нежно любила. Мара не может быть объективной. В этом деле она мне не помощник».

Бессмысленный уже разговор был прерван телефонным звонком. Звонила Лиза Бойцова.

– Далька! Мариша моя умирает! – не своим голосом завопила она.

– Что случилось? – запаниковала Далила.

– Сахар снова резко поднялся. Врачи собьют, он опять поднимается. Тут собрался сумасшедший консилиум. Одни светила. И ничего не могут поделать. Боятся, что Мариша в кому впадет.

Самсонова поразилась:

– Но как же так? Ведь динамика была положительной. Марина уже шла на поправку.

Бойцова заплакала:

– Никто ничего не поймет, говорят, чудеса, никакие лекарства не помогают. А я точно знаю: кто-то травит Маришу. Я на всякий случай охрану поставила у палаты.

Положив трубку в карман, Далила строго взглянула на тетушку и сообщила:

– Немедленно еду в милицию и рассказываю все про Людмилу.

Тетя Мара устало прикрыла ладонью глаза и прошептала:

– Детка, ты вольна делать все, что угодно, но милиционэры Калоевой не помогут. Только Люсеньку Зайцеву запачкаешь зря.