Дамский негодник

Глава 7

Приставив ребенка к делу, Людмила свесилась с подоконника и взялась за соседей.

– Ритка! Подруга! Спасай! – завопила она.

Снизу донеслось недовольное женское:

– Что там еще?

– Я Карачкины помидоры случайно смахнула, а он уже во дворе. Беги, скорей зубы ему заговаривай, чтобы мужика удар не хватил!

– Еще чего! – гаркнула Ритка.

– Христом богом прошу, как-нибудь придержи мужика, пока мы с Мариной помидоры обратно затащим, – взмолилась Людмила.

– Как ты мне надоела, черт с тобой, побегу, – раздалось в ответ сердитое женское.

И следом злое мужское:

– Ритка, сказал тебе, не встревай. Сами пускай разбираются.

Людмила, наткнувшись на испуганный взгляд Далилы, подругу немедленно успокоила:

– Ритка добрая, побежит.

В окно влетело писклявое:

– Мама! Ну что?!

– Маринка у помидоров уже! – спохватилась Людмила и, рухнув на подоконник, свесилась и запричитала: – Ой, боже мой! Помидорчики! Маришенька! Что же нам делать?!

Ребенок рассудительно посоветовал:

– Мама, что толку кричать, веревку бросай.

Вскоре ящики один за другим начали возвращаться на место. Людмила с гримасой горя расправляла помятые листья и хныкала:

– Помидорчики, миленькие мои, простите, простите. Далька, что ты стоишь? – вдруг всполошилась она. – Дуй в столовую, посмотри, Карачка с Риткой еще тут или они уже разбежались.

Далила сломя голову влетела в столовую, улеглась на подоконник и, рискованно свесившись, установила: Карачка Риткою основательно обезврежен. Он, правда, рвался домой, но Ритка вцепилась клещом и тараторила неустанно – Карапет Ашотович вежливо ей кивал. Ритка предусмотрительно развернула соседа к подъезду спиной. По этой причине лица его Далила не видела, но она точно знала, что на лице запечатлена любезная скука.

– Ну что? – натужно, втаскивая на подоконник последний ящик, спросила Людмила.

Далила ее успокоила:

– Полный порядок.

– И у нас, – сообщила Людмила. – Успели, управились. Марина, детка, беги домой, – завопила она и с укоризной добавила: – Как же ты испачкалась, недотепа.

«Она еще ребенка ругает, – подивилась Далила. – Никакой благодарности».

А Людмила уже прилетела в столовую и, отпихнув от окна подругу, радостно завопила:

– Карачка! Ты домой?

Соседка Рита вытерла со лба пот. Вздохнув с облегчением, она разом остановила свою трескотню и, не закончив мысли, сказала:

– Ну, я пошла.

Карапет Ашотович проводил ее удивленным взглядом, запрокинул голову и радостно вопросил у жены:

– Люсенька, ты разве дома?

– Командировку мою неожиданно отменили, – с неясной гордостью сообщила Людмила.

Позже выяснилось, что Карачка, бросив работу, спешил поливать помидорчики. Сраженная этим открытием, Людмила посеменила за ним в зимний сад, а Далила осталась в столовой. Вскоре из зимнего сада раздались трагические вопли Карапета Ашотовича:

– Люсенька, что это? Что это с ними?

– Сама не пойму, что случилось с нашими помидорчиками, – растерянно вторила Люсенька. – Карачка, я так заботливо их поливала.

– Поливала? Да они же поломаны!

– Ну что ты, все в порядке, родной, – лепетала Людмила.

– В порядке? С ума ты сошла! На них нет места живого! Марина! Сюда! – как резаный завопил Карапет Ашотович.

По торопливому топоту Далила поняла, что девочка явилась на зов.

– Мариша, что это такое?! – хором вопросили у дочери мать и отец.

Отец – искренне, мать – лицемерно, пряча глаза.

Марина не растерялась.

– Это не я, это кот, – заявил умный ребенок.

Карапет Ашотович немедленно постановил:

– Кот приговорен к смертной казни!

Супруга жестоко с ним согласилась:

– Давно пора, Карачка, шерсть его и мне надоела.

И в сторонку добавила:

– Пуще всех помидоров.

Но глава семьи кота внезапно помиловал, потому что прозрел.

– Да при чем тут кот?! – грозно воскликнул Карачка, затопав ногами. – Что я, слепой? Ящики треснули!

Людмила поспешно заверила:

– Раз кот лазил здесь, значит, он ящики и спихнул.

– Что?! Кот спихнул ящики, которые больше его раза в три?

Марина, оценив фантастичность версии, поддержала отца:

– Мама, ты не права. Как кот спихнет эти ящики?

– Боком или задом, – оптимистично предположила Людмила.

Карапет Ашотович рявкнул:

– Чушь! Плохо воспитываешь наследницу!

– Я?!

– Да! Ты вечно ее выгораживаешь! – заявил Сасунян и выдвинул альтернативу: – Вот что, Марина, или ты сама сейчас сознаешься, или я тебя накажу!

«Ишь, куда их понесло! – всполошилась Далила. – Пора мне выходить».

Покинув столовую, она решительно устремилась восстанавливать справедливость, а заодно и ребенка спасать.

Увидев на пороге своего зимнего сада симпатичную незнакомку, Карапет Ашотович мгновенно забыл про любимые помидоры. Он приосанился и благодушно воскликнул:

– Люсенька, что же ты не сказала? Оказывается, у нас в доме гости, а я не проявил должного гостеприимства.

Люсенька одной рукой подперла бедро, второй же зло дернула себя за нос, яростно буркнув:

– Сейчас проявишь.

Далила поспешила доложить ловеласу:

– Я школьная подруга вашей жены.

Людмила, оценив ее сестринский маневр, благодарно кивнула, но сообщила:

– Его это не остановит. Даже наоборот.

Самсонова мысленно констатировала: «За психику Карачки можно не беспокоиться. У него завидные мужские рефлексы: активен и даже игрив».

Однако уже за обедом она вынуждена была изменить свое мнение. Карапет Ашотович то и дело впадал в рассеянность: соль путал с перцем, сахар с солью, а когда подносил ложку ко рту, рука его заметно дрожала.

Далила грустно подумала: «Значит, все-таки есть проблемы. Он оптимист, скрывает свое состояние и хорохорится. Таких лечить тяжелей, да и сам он ко мне не пойдет. Попробую заманить его хитростью. А надо ли?» – вдруг усомнилась она.

Однако вскоре решила, что надо.

«У людей его типа неврозы первым делом сказываются на потенции. Не дай бог, Карачка станет вдруг импотентом, тогда бедная Люська точно сойдет с ума. Ловелас-импотент – это слишком! Уж не знаю, что может быть хуже», – содрогнулась Далила и умело подвела разговор к своим пациентам.

Речь шла о невротических состояниях, упор делался на то, что они излечимы.

Случаи из психотерапевтической практики Карапета Ашотовича впечатлили, он призадумался. Людмила разгадала маневры подруги и, озабоченно постреливая в мужа глазами, ждала. Сама поднимать разговор о стрессе она не решалась. А Карапет Ашотович не спешил. Он с восточной неторопливостью размышлял; время шло; Людмила нервно поглядывала на часы.

«Ему пора на работу, он скоро уйдет, не решившись», – догадалась Далила.

И не ошиблась: Карапет Ашотович вытер губы салфеткой, поблагодарил жену за обед, гостью – за компанию и покинул столовую. Людмила вздохнула и растерянно уставилась на подругу.

– Я не могу помочь ему силой, – виновато пожимая плечами, прошептала Далила.

– А что делать?

– Пугать.

– Чем?

– Последствиями невроза.

– А какие будут последствия?

– Импотенция.

– Импотенция?! – немедленно испугалась Людмила.

Тайная беседа подруг была неожиданно прервана. Карапет Ашотович вернулся и настороженно спросил:

– Далила Максимовна, а что будет, если не лечить эту бессонницу?

Самсонова с нарочитой небрежностью сообщила:

– Да, в общем-то, ничего. Со временем бессонница пройдет и сама…

Карапет Ашотович победоносно взглянул на жену и воскликнул:

– Ну! Что тебе говорил!

Далила поспешно продолжила:

– Но даже при слабом неврозе могут быть нежелательные последствия, если его не лечить.

– А что за последствия? – включилась в игру Людмила.

– Как правило, импотенция, – с оптимистичной беспечностью пояснила Далила.

Не успела она договорить, как у Карапета Ашотовича возникло желание немедленно полечиться.

Самсонова отклонила его предложение:

– Дело слишком серьезное. Придется вам прийти ко мне на прием.

– Когда?! – выпалила Людмила, разумеется, адресуя вопрос специалисту.

Но ответ дал ее ненаглядный Карачка.

– Завтра же утром я на прием и приду, – сказал он.

– Отлично, – заключила Далила, мысленно усмехнувшись: «Он считает себя невероятным подарком».

Приняв волевое решение, Карапет Ашотович (действительно довольный собой) удалился – его ждали большие дела.